Лабрум

Максим Досько, 2017

Лабрум (или зона отчуждения) – такое название носит территория, включающая в себя бывшую Беларусь и относительно небольшие территории Польши, Литвы, Латвии, Украины, бывшей России. То, что когда-то было Россией, в пьесе Досько перерождается в ОР – Объединённую Русь, год описываемых и упоминаемых событий неизвестен. Бόльшая часть текста – фрагменты дневника немецкого журналиста, прорвавшегося для расследования на закрытую территорию Лабрума. День за днем, часть за частью словами героя перед нами разворачивается картина города – бывшего Минска – так ненавязчиво, но ясно напоминающего «Метрополис» Фрица Ланга. В книге присутствует нецензурная брань.

16.

Лезу на вал. В том же месте, что и вчера, точно запомнил, где залезал, но нет моих следов, а наследил я порядочно, тем более ведь ползком. Может, все-таки это охранное укрепление. На всякий случай спускаюсь обратно и отхожу в сторону около пятидесяти метров. Вновь забрался наверх, осмотрелся: все спокойно, город по-прежнему такой же заторможенный и вязкий, внутренний склон насыпи чуть более крутой — аккуратно сползаю, чтобы не покатиться кубарем. Переживаю по поводу одежды, вдруг буду сильно выделяться. По пустырю иду быстро и пригнувшись, все-таки открытое пространство. Оглядываюсь по сторонам и назад, не привлек ли внимание, не наблюдает ли кто-нибудь, кажется, вот-вот должна раздаться сирена, и меня станут догонять, ловить. Приближаюсь к городу, вот он момент истины, сильно волнуюсь.

Ступаю на тротуар, ощущаю себя в некотором роде как астронавт на далекой, неизведанной планете, и по сюжету космического триллера сейчас ужасная, уродливая тварь внезапно должна схватить меня за ногу и потащить, и сожрать… Людей мало, в основном одеты в рабочую одежду, комбинезоны, но разные, неодинаковые, некоторые одеты вполне обычно, самая простая одежда, так что нормально, не буду так уж разительно отличаться. Здесь кругом сплошь один бетон, все каменное, ни деревьев, ни газонов, ни травы, ни клумб каких-нибудь. Улицы освещены слабо, тусклый желтый свет редких фонарей. Люди, особенно те, что в комбинезонах, похожи по поведению на того водителя грузовика: смотрят перед собой, идут целеустремленно, как по намеченному плану, не глядя по сторонам, не проявляя эмоций, как роботы из фильмов, или как зомби. Те редкие, что одеты повседневно, ведут себя более раскованно, хотя в целом тоже неторопливо, обреченно как-то. Окна домов имеют затемненные стекла, поэтому свет из них тусклый, красновато-оранжевый, но большинство зданий, по-видимому, нежилые, там нет света совсем, а вокруг них нет уличного освещения. Вывесок магазинов, табличек, указателей, рекламы — ничего этого не видно. Один серый бетон, тусклый свет и зомбиподобные жители. Я, стараясь копировать их поведение, хожу по менее освещенным тротуарам, аккуратно приглядываюсь, сегодня нужно осмотреться, что и как, ну и вообще-то важно найти еду, кушать хочется уже нестерпимо. Обратил внимание, что люди слегка покашливают, периодически, не сильно, и вспомнил сразу о своем таком же кашле, на который уже не обращал внимания — значит, это отнюдь не простуда. Кстати, здесь совершенно отсутствуют металлические конструкции, чтобы туман где-то оседал, один бетон, камень и кирпич.

[…]

Где же все-таки магазин или склад… Мне кажется, этому обществу кроме всего должно быть свойственно

[…]

и сразу пошел к этому скоплению, не просто так они толпятся. Ага, вот и первая вывеска, которую тут вижу: «Продовольственный отдел. Пункт выдачи № 17». А выше нее, над входом в этот пункт висят большие механические часы, стрелки показывают без пяти восемь, я так понимаю, «выдача» будет, наверное, в восемь. Вот только встает вопрос: как выдают, какие деньги, может быть по спискам, по документам?..

В восемь действительно началась выдача, открыли входную дверь и люди по очереди, по пять человек, входили внутрь и выходили с набитыми сумками. Становлюсь в очередь, посмотрим там внутри, по какому принципу выдают, потому что жрать охота зверски, только и сумки-то у меня никакой нет, не предусмотрел очевидного момента — буду надеяться на удачу… Рассматриваю людей в очереди: аккуратные такие, стоят ровно, организовано, молчат, слегка как бы сонные и безразличные; но замечаю и других, несколько личностей явно отличаются от остальных: более живые какие-то, развязные, переговариваются между собой, смеются даже, вместе с тем вид у них определенно нездоровый (мешки под глазами, припухшие лица, красноватые белки глаз). Интересно…

Вот я внутри. Это что-то наподобие магазина самообслуживания, выбираешь по-быстрому что тебе нужно, а на выходе надо показать контроллеру паспорт, просто развернуть его перед ним на странице с фотографией, никто не платит, касс нет — только показать паспорт. Вот тут я с благодарностью вспомнил одного парня из нашего политического подполья, который, когда меня собирали сюда, предложил сделать фальшивый паспорт жителя Объединенной Руси. Здесь именно такие паспорта, хорошо рассмотрел на входе, когда один из отоварившихся зомби развернул свой, и повезло, что паспорт я все время носил во внутреннем кармане куртки. С сумкой тоже повезло, на прилавке с картофелем, с краю лежало несколько пустых тряпичных мешков — схватил один и принялся напихивать туда себе запасы: хлеб, картофель, яблоки, консервы, замороженная курица, зеленый лук, колбаса, конфеты, печенье. В мешок влезло бы и еще, но все из моей группы уже отоварились и выходили, я последний оставался в зале, и, дабы не привлекать внимания, не нарушать порядка, тоже пошел на контроль, хватит и этого пока. Контроль прошел легко, не сомневался, что пройду, потому что контролеры не особенно-то рассматривали паспорта, больше как формальность это было.

Возвращаюсь к озеру, в лес. Следы, где я пересекал вал, опять были зачищены…