Псы Клевера

Максим Волосатый, 2010

Нет на Земле магии. Нет и не будет. Но значит ли это, что люди, первая раса Клевера, должны исчезнуть? Уйти, чтобы освободить место тем, кто захотел поставить себя выше всех? Сдаться без боя? Склониться в рабском поклоне и не поднимать головы? Не выйдет. Магии у людей нет, но есть маги. И есть воины. И они пойдут до конца. Пойдут туда, где спят глубоким сном существа, охраняющие древнее проклятье. Существа, берегущие покой завоевателей. Охранники. Сторожа. Цепные псы. Псы Клевера.

Глава 7

Бом, бам, бом, бам, бом, бам…

Три рыцаря-улонга вспугнутыми зайцами прыгали по полигону. Прыжок, уклонение. Присесть. Кувырок. Прыжок. Щит, прыжок.

Бом, бам, бом, бам, бом, бам… Ничего у них не получалось.

Голубые шарики магических узоров, вылетавшие из угла полигона, находили их, куда бы они не направлялись. Врезаясь в магов, пытающихся от них убежать, они рассыпались колючими холодными искрами. И, судя по кривящимся лицам рыцарей, искры эти были далеко не безобидными.

Фр-р-р…

Один из улонгов исхитрился и отправил в ответ свой шарик, красновато-коричневый. До-о-онг! Очередной голубоватый шар перехватил противника в воздухе и взорвался с колокольным гулом. На мгновение голубые шарики перестали появляться, и тут же троица взорвалась красно-коричневым фейерверком. Не тут-то было. Голубоватая пелена перехватила стаю коричневых шаров, собрала вместе, спеленала, подняла вверх и там бабахнула, заставив рыцарей присесть, схватившись за головы. И тут же из угла полигона вылетели три струи голубоватых шаров, облепивших улонгов, позабывших о защите.

Раздавшиеся вопли ясно показывали, что рыцари сдаются, признавая свое поражение.

— В следующий раз я подниму температуру воздействия, чтобы вы прочувствовали, что значит, непрочное крепление щита, — из угла полигона показалась высокая прямая фигура, окинула трех рыцарей, сидящих на земле, недовольным взглядом и, не говоря более ни слова, направилась к выходу.

— Одно слово: «Деревяшка», — с чувством бросил один из улонгов в закрывшуюся за фигурой дверь. Он скривил губы, передразнивая: — «чтобы вы прочувствовали, что значит, непрочное крепление щита». Пош-шел ты…

— Зря ты так, — не согласился с ним один из собратьев по несчастью. — Он же два дня долбил в это крепление. И потом еще показывал, что туда бить будет.

— И все-таки поймал, — с восхищением пожаловался третий. — Вроде, на банальную подначку: обыкновенный «глушак», а ничего не сделаешь. Вот умеет…

— Подумаешь, — обиженный первый никак не успокаивался. — Ну, поймал на детской обманке. Ничего серьезного-то нет. Это мы тупо прозевали. Делов-то…

— Мечом по башке, как правило, так и прозевываешь. Тупо. И ничего больше не надо, — посерьезнел второй. — Вот он нас и учит не зевать.

— Да пош-шел он…, — презрительно повторился первый.

Дверь шевельнулась, и рыцарь мгновенно заткнулся. Остальные рассмеялись.

— Мужики, Ланья не здесь? — в дверь просунулась голова в тонкой металлической сетке: посыльный.

— Ушел, — поведал второй.

— Других дураков искать, — пробурчал первый.

— Досталось? — посочувствовала голова. — Бывает. А куда он пошел, не в курсе? Его Хозяин ищет.

— Нормально, — махнул рукой третий улонг. — Зато потом целей будем. А пошел он… не знаю куда. К себе, наверное.

— Ладно, посмотрю, — голова исчезла.

Рыцари секунду продолжали смотреть на закрывшуюся массивную дверь, потом почти хором вздохнули и, кряхтя, начали подниматься на ноги. Очередной урок рыцаря-дилонга Красного Замка Ирила Ланьи можно было считать закончившимся.

— Рыцарь-дилонг, — посыльный нашел Ланью на берегу, в одной из беседок, щедро рассыпанных по всему периметру острова. Красный Замок требовал все больше и больше места, занимая все пространство когда-то немаленького куска земли, окруженного гладью живописного озера, а людям требуется место, где можно побыть одному. Или вдвоем. Половина населения Красного Замка — это молодежь. Причем обоих полов. Отчаянная, бесшабашная, задорная. Романтическая, увлекающаяся, горящая. И где, простите, пыл остужать?

Ланья вздохнул, его пыл если и мог остужаться, то явно не тут. А где? Этот вопрос Ирил даже самому себе предпочитал не задавать, а уж посыльному-то показывать, что творится в душе….

— Я слушаю вас, рыцарь-улонг.

Посыльный, молодой парень, не так давно добившийся направления в Пестик, смешался. Бешеного Ланью вообще робела большая часть магов Красного Замка. И это при том, что сами проявления легендарного белого бешенства видело от силы человек пять. Впрочем, Ирила более чем устраивала его репутация, и он не собирался что-либо менять.

— Судя по вашей сетке, — Ирил указал, на металлическую паутину, предохраняющую головы дежурной смены от любого ментального воздействия, — вы искали моего общества не для получения обучающей информации.

Вышло как-то неуклюже, но парню хватило. Псевдовычурная фраза повергла его в некоторое подобие ступора. Требовалось время, чтобы соотнести серьезную угловатость речи Бешеного и приказание, отданное дежурным. Ланья усмехнулся про себя. Холодной отчужденности образа он старательно учился у Гермеса, благо общаться с Хозяином Красного Замка ему приходилось, в силу его статуса, достаточно часто. Данный случай был из этого же ряда.

— Вас вызывает Хозяин, — родил, наконец, созвонившийся с головой посыльный. — Ждет сейчас у себя.

— Хорошо, — кивнул Ирил. — Иду.

Не понявший намека парень продолжал бестолково топтаться на месте, явно не представляя, как заставить этого жутковатого типа исполнять однозначный приказ. А ведь он еще и не с Земли…

— Вы свободны, рыцарь-улонг, — Ирил показал рукой направление.

Парень начал затравленно пятиться. Ланья вздохнул и двинулся следом. Не объяснять же сопляку, что он не любит компанию.

Выросший в холодных северных просторах Хайара, и воспитанный в боевой аскезе торком-воином, Ирил тяготился большим количеством народа, собранного в одном месте и получающего удовольствие от этой скученности. Была бы его воля, он бы век прожил одиноким бирюком, но человек полагает, а Несуществующие сами решают, кому и куда идти и где жить. Ему выпало вот так….

Ланья вздохнул про себя. Ему вообще постоянно выпадало «вот так». Как угодно, но не так, как он предпочел бы. Он хотел быть вольдом, так нет же: магические способности и интерес к ним со стороны Старших Рас предопределили ему путь боевого мага и подсунули ему в учителя торка-воина Тахора Гумануч-он. Нет, сейчас он не жаловался, но кто-нибудь его спросил? Хотя, о чем было тогда спрашивать сопливого мальчишку…. Он хотел оставаться в Хайаре, так его оттуда вышибли боевые пятерки аталь. Он честно пробовал прижиться в Улитарте, но куда девать этих вечных щенков от магии, которые заполонили весь Странный Город? Почему ему не дают жить так, как он хочет? Почему нельзя быть одному, но со всеми? Ланья еще раз вздохнул про себя. Хороший вопрос. Для сумасшедшего….

Да, он боевой маг. Да, не из последних. Да, много умеет и может. Да, это он первым создал темпококон…. Но он ни о чем этом никого не просил. Все, что он хотел, это жить где-нибудь в тихом, уютном месте, и чтобы его вечером дома всегда ждала…. стоп. Нет, не так. СТОП! Совсем «СТОП». Сова теперь не его. И не здесь. И не будет здесь. И его…. Она теперь сама по себе. Ничья. Ничья?! В Улитарте?! Ирил сжал кулаки и скрипнул зубами. Шедший впереди посыльный чуть вобрал голову в плечи: услышал.

Ланья невесело усмехнулся. Конечно страшно. Идет сзади тебя Бешеный Ланья по прозвищу «Деревяшка» и зубами скрипит. Тут испугаешься. Он окинул взглядом приближающиеся стены Красного Замка, за которые уже давно выплеснулись все хозяйственные постройки. В лучах зеленоватого полуденного солнца они отливали нежной весенней зеленью. Вопрос каждого новичка, впервые прибывавшего в Пестик, «А почему он «красный»?», уже давным-давно стал традицией. Этого вопроса ждали, к нему готовились, и с удовольствием выпаливали в ответ довольно туповатую, на взгляд Ирила, шутку: «А потому что не синий». Кажется, это Шатун в свое время постарался. Причем выпалить эту глупость первым считалось почетным. Шатун даже определение для таких случаев выдал. «Первонах», так, кажется.

Постройки кончились, Ирил с посыльным подходили к стенам, на самом деле защищавшим оплот Земли в Пестике. Ланья расправил и без того прямые плечи: никто не увидит его слабости. Он такой, какой есть: мастер-инструктор рыцарь-дилонг Ирил Ланья. Личная гвардия Хозяина Красного Замка Гермеса Седьмого. По земной классификации, генерал-лейтенанта Йенсена. И, для разнообразия, эту жизнь выбрал он сам.

— О, нашелся! — в приемной Гермеса маялся Шатун. — А я уже пари начал заключать: что раньше случится — вы, Ваше Магичество объявитесь, или Земля Клевер завоюет.

Ланья поднял уголок рта. В его мимике это означало улыбку. Судя по реакции, Шатун тут уже давно. Минуты две.

— Я рад, что поднял тебе настроение, — жизнерадостно осклабился Шатун. — Довольный Ланья, приятнейшее зрелище. Вы не находите, Леночка?

Шатун всем корпусом повернулся к секретарю Гермеса, наблюдавшему эту сцену с нескрываемым неудовольствием.

— Не нахожу, — подчеркнуто ровно отозвалась она.

«Леночкой» секретаря Хозяина, Елену Сергеевну Ташно, с легкой руки Шатуна называли все. За глаза. За что сама Ташно была готова Шатуна разорвать голыми руками. В чем-то Ирил был с ней согласен. Шатун как-то показывал картинку одного земного насекомого, которое называлось «богомол». Одно лицо. Называть ее «Леночкой» было как-то… неправильно, что ли? Под пристальным взглядом внимательных серых глаз хотелось встать по стойке «смирно», а вовсе не балагурить. Шатун единственный, кто умудрялся сохранять шутливый тон в общении с ней. Остальные старались как можно быстрее делать то, о чем она просила, и норовили бежать. Большинство обитателей Красного Замка искренне недоумевали, зачем Гермес держит у себя эту мымру неопределенного возраста? Ирил тоже недоумевал. До того момента, пока однажды «Леночка» не заявилась на полигон, где отдыхало после тренировки отделение «прямого подчинения» Хозяина, и не показала, кто здесь чего стоит. Когда она вызвала скоординированную пятерку, все прищурились. Гермес к себе дураков, конечно, не брал, но народ остро почувствовал несоразмерность: куда ей столько? Но ведь приглашает же. В итоге вышла тройка: неудобно как-то против женщины впятером. Ирил в эту тройку не попал (вернее не пошел), чему потом сильно радовался. Ташно уделала троих далеко не последних бойцов за минуту. Причем как она это сделала! Пять порталов за минуту внутри помещения! Сам Ланья, или тот же Шатун, например, и один-то вряд ли сделает на таком расстоянии. А тут пять! За минуту! За ней взгляд не успевал…. Да на выходе из каждого — еще и боевой поражающий узор. И не какая-то там энергетика: молнии, файерболы и прочие огневушки-поскакушки. «Материал», как классифицировали такие узоры сами маги. Овеществленные твердые предметы. Шипы, иглы, лезвия. Да еще с проникающим эффектом, благодаря которому, они вскрывали стандартные щиты бойцов, как нож консервную банку. Ланья минуты две челюсть не мог с пола подобрать.

Леночка тогда осмотрела место закончившейся битвы, задорно сверкнула глазами, улыбнулась, на мгновение превратившись в довольно симпатичную женщину, и, не говоря ни слова, ушла под аккомпанемент захлопывающихся ртов. Больше, правда, Ирил ее такой не видел.

Внушения хватило, и с того момента никто не позволял себе попыток панибратского общения с цербером Гермеса.

Кроме Шатуна, ему, как всегда сам черт не брат. Вот и сейчас…

— Напрасно не находите, — попенял балагур. — Общеизвестный страдалец Ланья, пребывающий в благостном настроении — явление в нашей жизни редкое, как восход желтого земного солнца.

Он наставительно поднял палец.

— Им надо наслаждаться, пока не убежало.

— Я найду, чем можно наслаждаться помимо благостного настроения рыцаря-дилонга Ланьи, — ледяным тоном отрезала Леночка. Она кинула на Ирила недовольный взгляд, как будто это он ее подначивал.

— О-о…, — обрадовался Шатун, но довести комедию до конца ему не дали.

— Хозяин ждет уже семь минут больше положенного, — непререкаемым тоном Леночка заставила Шатуна выскочить из кресла.

Ланья посмотрел на выстроившегося возле двери Шатуна и улыбнулся про себя. Удивительное дело, земные маги, попадающие в Пестик, как правило, являли собой занимательнейшее зрелище. Почти все они представляли собой вовсе не то, о чем можно было подумать при первом знакомстве. Единицы внутри оказывались теми, кем представлялись вначале: бледными немочами, неотразимыми красавцами или серыми, невыразительными мышками. Основные достоинства магов, как правило, были спрятаны глубоко внутри. Это земная особенность, что ли? Шатун исключением не являлся. При взгляде на него, на ум приходило одно единственное слово — «овал». Овальная голова, одутловатое туловище, пухлые руки и ноги. И только поздоровавшись, как когда-то это сделал сам Ирил, можно было начать понимать, что под этой пухлостью скрываются железные тренированные мышцы. При необходимости увалень Шатун мог прыгать как литой резиновый мячик без всякой магии. А магию вообще можно было оставить в стороне — в «прямое подчинение» Гермеса середняки не попадают.

Дверь открылась, и с философскими размышлениями пришлось закончить.

Появившийся в проеме человек больше всего напоминал какого-нибудь потомственного аристократа. Главу Ветви у аталь, например, в…надцатом поколении. Или торкского вождя из горного клана, если тому внешность немного подправить. Здесь со внешностью было все в порядке. Узкое породистое лицо, неожиданно светлые пшеничного цвета волосы, темные брови. Волевой подбородок, жесткая линия рта. Глаза чуть навыкате. Нос с небольшой горбинкой, придающий непроницаемому лицу схожесть с осматривающим свои владения орлом. Высокий, но не нескладный. Вождь, лидер, хозяин. В смысле, Хозяин. Хозяин Красного Замка. Гермес Седьмой. Генерал-лейтенант Управления Практической Магии ВС РФ Йенсен Торвальд Эрикович.

Что это за буквы: ВС…, РФ…, и прочее, Ланья понимать понимал, но до сих пор не принимал категорически. Хотя сам уже почти год числился по этому ведомству. В свое время это его немало повеселило. Оказывается, Земля его уже учла, занесла в какие-то свои списки, и… хи-хи…поставила на какую-то штуку, которая называется «довольствие».

Впрочем, вольда-мага Ланью все эти условности волновали мало — он служил Гермесу. И сейчас ему зачем-то понадобился.

— Вы уже здесь, — удовлетворенно констатировал Хозяин. — Проходите.

Шатун с Ирилом прошли в кабинет.

— Леночка, Рябоцкий подойдет — сразу ко мне, — попросил Гермес и закрыл дверь.

Точно, как Ланья мог забыть, вторым и последним человеком, называющим Ташно «Леночкой», был сам Йенсен. Но и все.

— Хорошо, — донесся из приемной ангельский голосок. При общении с Гермесом Леночка превращалась в тающий крем.

Ирил ухмылку сдержал, а Шатун и не подумал. В последний момент пред тем как дверь кабинета закрылась, он все-таки успел, озорно улыбаясь, показать Леночке язык. Последним, что Ирил увидел в приемной, было пунцовое от злости лицо секретаря. Похоже, надо попросить Гермеса, чтобы это было какое-то особенно важное задание, где без них все рухнет. Только в этом случае Леночка не рискнет приколотить голову шутника к стенке у себя в квартире.

Хотя вообще-то, Ланье давным-давно надо было остерегаться своих желаний, они у него обычно сбывались…

— Ну что, дети мои, — под глазами у Гермеса красовались темные круги от усталости (что-то такое про большое количество дел у Хозяина в последнее время Ланья слышал краем уха), но величавости движений он не утратил. — Готовы к труду и обороне? Родина зовет.

— Опять? — у Шатуна еще не прошел запал после Леночки.

— Куда? — деловито поинтересовался Ланья.

— Сейчас узнаете, — улыбнулся Хозяин. — О, вот и Иван Андреевич.

Дверь приоткрылась, пропуская добрейшего на вид кругленького крепыша, Ивана Андреевича Рябоцкого. Главу службы безопасности Красного Замка. Ни больше, ни меньше. Не нарушая общего настроения, Рябоцкий поздоровался и аккуратно пристроился на третьем стуле чуть в стороне он Ирила с Шатуном.

— Ну что, — Гермес обвел взглядом троих магов. — Слушаем внимательно. Задание у нас трудное, но интересное….

Его прервал осторожный стук в дверь.

— Да-да, заходите, — разрешил Хозяин Красного Замка.

Шатун с Ланьей повернулись в сторону двери.

— Прошу любить и жаловать, — немного иронично сообщил со своего места Гермес. — Я полагаю, представлять никого никому не нужно.

— Здравствуйте, ребята, опять вместе идем?

Что ж, Ланья не удивился ничуть. Кто кашу заварил, тот ее и раскладывать по тарелкам будет. В кабинет зашел никто иной, как Щербин Сергей Александрович.