Трещины

Максим Бесфамильный, 2023

Написано русским Франзеном. Как трескающаяся по швам семья отреагирует на последствия неожиданной трагедии? И почему сумасшествие настолько заразительно?

Глава 2

К бару подъехало такси. Из него вышли три женщины средних лет, одна из них задержалась, чтобы переброситься напоследок парой слов с таксистом, а две другие открыли дверь бара и принялись искать глазами свободный столик. Запоздавшая подруга присоединилась к ним через пару минут, когда те разглядывали меню.

— Что бы сегодня выпить? Напиваться не очень хочется. Немного расслабиться, — сказала одна.

— На тебя не похоже, — ответила другая. — Ты же во всем привыкла идти до конца. И пьешь, пока не свалишься.

— А ты, Кать? Что-нибудь покрепче?

— Сегодня я без алкоголя.

— Да вы как сговорились.

— Трудный день, — сказала Катя, роняя сумку рядом с собой.

— Да ты что? А с водителем флиртовала, как настоящая шалашовка.

— Ой, что ты несешь… — Катя закатила глаза. — У меня отец работает таксистом — я и в страшном сне не представлю…

— Тогда что ты ему сказала?

— Сказала, чтобы в следующий раз не гнал как пришибленный. Ненавижу такое бездарное вождение.

— На хер он тебя не послал? Вид у него суровый, не думаю, что ему по душе выслушивать чьи-то советы.

— Его проблемы. Ты знаешь, я молчать не стану, — сказала Катя, разглядывая в меню раздел с безалкогольными напитками.

В баре светил приглушенный свет. Обстановка была интимная, приятная. Эта обстановка располагала к неторопливым разговорам о том о сем. Подруги сменили не один десяток тем, на каждой задерживаясь не более минуты, прежде чем за соседним столиком раздался громкий смех.

— АХХАХААХА

— Ты так ему и ответила?

— Да, прямо так.

— Офигеть.

— А он тебе что?

— Ударил по лицу. Я собрала вещи и ушла. Третий день живу в гостинице.

— Черт… и до такого дошло.

— Вот тварь! Хочешь, попрошу ребят, они к нему как-нибудь заглянут? Вернут должок.

— Ой, да оставьте вы этого пупса в покое. Он и ударить-то как следует не смог. Первоклашки сильнее бьют. Я даже не потому, что он ударил, ушла. Он выглядел так немощно. Я плюнула ему в лицо. Давно собиралась.

— За свободную жизнь!

— За свободу!

И звон бокалов вошел в звуковое пространство вечера.

Хотя ее подруги продолжали болтовню, Катя замерла. Она сидела, собираясь с какими-то мыслями, но никто этого не замечал, поскольку вопросами в диалог ее не вовлекали. Могло показаться, что она сидит и слушает своих подруг, причем слушает внимательно, дорожит каждым сказанным словом. Но если бы ее попросили повторить последнее слово, она бы провалила задание.

Потом она взяла в руки стакан сока, который ей принесли минутой ранее — или двумя? — и стала неспеша делать глотки. Глоток — отстранила стакан, еще глоток — отстранила стакан. Сладость во рту отрезвила ее, она принялась смотреть на подруг, на потолок, на пол — сверяясь с тем, что она находится именно там, где ей и положено находиться.

Катя бросила пару незначительных реплик, почувствовала нарастающее кипение внутри и попрощалась с подругами. Бросила деньги на стол, схватила сумочку и резко подалась к двери. Она слышала, как подруги окликали ее; одна из них хотела броситься вдогонку, но другая прикосновением руки остановила ее. Эта подруга знала Катю дольше и имела лучшее представление о некоторых свойствах ее характера.

Катя шла по улице. Прохожие казались ей веселыми людьми, ничем не обремененными. Хотя она прекрасно помнила, как еще утром замечала их кислые лица, прятавшиеся в смятении в воротниках пальто. Катя проходила мимо магазинов, не заглядывая в витрины, хотя обычно она не упускала возможности прицениться к какой-то интересной вещице. В один момент она почувствовала на своем плече чью-то руку.

Первой ее реакцией был испуг. Хотя улица не была пустынной, Катя решила, что это грабитель, и стоит ей обернуться, как она увидит лицо в маске и черный пистолет. Она помедлила пару секунд и обернулась. На нее смотрела женщина лет тридцати пяти с рыжими длинными волосами. Одета она была в черное вечернее платье с блестками — оно виднелось под расстегнутым пальто. Катя узнала ее. Это была женщина за соседним столиком в баре. Синяк под глазом просвечивал из-за слоя пудры.

— Ты совсем рехнулась?! — вскричала Катя.

— Извини, подруга, не хотела тебя напугать.

— Поехавшая!

— Сорри.

— Что тебе нужно?!

— Я видела, как ты выходила из бара.

К этому моменту Катя начала успокаиваться.

— И? Тебе какая разница?

— Я подумала, что ты несчастна. Мне показалось, я смогу тебе помочь. Так что я решила пойти за тобой.

— Помочь? Мне? — Катя покрутила пальцем у виска. — У меня все нормально. И тебя мои дела точно не касаются.

— Я сама была в похожей ситуации…и если ты позволишь…

— Мне абсолютно плевать, что у тебя за ситуации. Я тебя знать не знаю. Вали, пока не вызвала полицию. И не попадайся мне больше на глаза.

Женщина в черном платье пристально посмотрела на Катю. Через мгновение она сделала попытку броситься Кате в объятия.

— Идиотка! — сказала Катя. — Лечись! — И пошла прочь быстрым шагом. Женщина в черном платье постояла на том месте, где Катя ее оставила, и двинулась в обратном направлении.

Катя шла и думала, что за чертовщина только что случилась с ней. Что это за ненормальная? Какого хрена она полезла к ней обниматься? Катя подумала, что правильнее всего было бы хорошенько ей врезать. Неудивительно, что тот парень ударил ее. Катя порылась в сумке, чтобы посмотреть, не пропало ли что-нибудь. От таких можно чего угодно ждать. Вроде бы все на месте. Достала телефон, ввела шестизначный пароль. Пять пропущенных. Ну чего им неймется?

Хотя на улице было холодно, Катя рухнула на первую попавшуюся скамейку со спинкой. У нее было такое чувство, словно она отработала целый год без выходных и перерывов на обед. Она покопалась во внутреннем кармане куртки и выудила сигарету.

«Нет, нет, соберись», — подумала она и швырнула сигарету на снег.

Катя понимала, что пора возвращаться домой, и эта необходимость тяготила ее. Ну почему, почему ей все это нужно? Как ее жизнь дошла до той точки, когда не хочется идти домой?

Она сидела на скамейке, обессиленная, смотрела на лежащую на снегу сигарету, а потом подняла ее и закурила. Сделала пару затяжек и снова бросила на снег. Из глаз начали течь слезы, макияж пришел в негодность.

Кате казалось, что прохожие смотрят на нее как на беспризорницу. Все ее ненавидят. Ненавидят за то, какие слабости она себе позволяет. Ее подруги остались в уютном баре, она мерзнет на улице. Совсем не так она планировала провести этот вечер.