Лигорская Ведьма

Максат Оразов, 2018

Ведьма Зина на склоне лет решает передать «дар ясновидения» своей правнучке. В силу сложившихся обстоятельств в её руки попадает кристалл молодости и бессмертия, в результате чего дряхлая старуха превращается в молодую красавицу и понимает, что оказалась в чуждом мире, где социальные блага ценятся выше любых моральных принципов.

Глава вторая. Ошибка или судьба…

По дороге к перевалу я вдруг услышал чьи-то крики. Вдалеке показалась фигура: человек в папахе бежал ко мне навстречу и, размахивая руками, что-то кричал. Сбавив шаг, я насторожился и стал прислушиваться к возгласам. Парень приближался и во всю глотку вопил: «Камнепад, камнепад!»

Я ринулся навстречу и громко крикнул в ответ: «Где камнепад?»

Парень, подбежав ко мне, остановился, нагнулся и тяжело дыша ответил: «В ущелье за перевалом. Из-за ливня почва сошла, ну и понеслось, минут сорок уже валит. Слава богу, я овец на холмы отвел».

Я остолбенел, сел на землю и проговорил в никуда: «Выходит, права бабка… Если бы она меня не тормознула, лежать мне сейчас глубоко под завалами…» Парень сдвинул папаху и, примостившись рядом, спросил: «Какая бабка? Ты о чем, Вован?» Я ошарашенным взглядом посмотрел на парня и тихо ответил: «А, это ты, Асхад? Я тебя в этом прикиде не признал. Где бурку с папахой отжал?» Парень снял папаху, ударил ей о колено и гордо ответил: «Дедова бурка, а папаху сам сшил…» Я отрешенно ответил: «Молодец, Асхад, может, скоро свое ателье откроешь по пошиву национальной одежды…»

Парень задумчиво посмотрел на меня и с интересом спросил: «Ты думаешь, будут покупать?» Я остекленевшими глазами посмотрел на Асхада и задал встречный вопрос: «Что покупать?» Асхад, уставившись на меня, добавил: «Как что? Национальную одежду…» Я, медленно вставая, ответил: «Конечно будут, у нас таких модников, как ты, полстраны…»

Асхад радостно вскочил с места: «А что, неплохая идея. Я пока папаху сшил, все руки себе исколол, но зато вещь получилась что надо».

Я взял папаху, покрутил ее и со знанием дела ответил: «Действительно, хорошая вещь. Чувствую я, что мы на пороге открытия нового стиля на небосклоне мировой моды». Асхад, хлопнув в ладоши, подпрыгнул на месте и с радостью сказал: «Ты действительно так считаешь?» Я тяжело вздохнул, вернул папаху Асхаду и, трагически посмотрев на него, сообщил: «Шучу, конечно, на кой хрен нужна твоя национальная одежда, когда все рынки забиты китайским тряпьем?»

На лице Асхада застыла гримаса безысходности, его телячьи глаза покраснели, и он с обидой спросил: «Ты что, стебался надо мной, когда говорил про ателье и новый стиль?» Я с грустью посмотрел на Асхада и честно ответил: «Да, Асхад, стебался. Идея пошива национальной одежды обречена на вечные страдания». Асхад сплюнул на землю и нервно сказал: «Ну и сволочь же ты, Вован, гнилой, как прошлогоднее яблоко!» Я развел руками и с сарказмом проговорил: «Я тебя, дурака, с небес на грешную землю вернул».

Асхад, уходя, недовольно пробубнил: «Да пошел ты… А я еще хотел эту сволочь на пиво пригласить…» Услышав заветную фразу, я подскочил к Асхаду и, обнимая его за плечо, весело сказал: «Да ты что, родной, шуток не понимаешь? Я же не со зла, просто хотел настроение тебе поднять. Я же понимаю, какой шок ты испытал от этого форс-мажора». Асхад скинул мою руку с плеча, остановился и спросил: «Какой еще форс-мажор?» Я, хлопнув его по плечу, ответил: «Как какой? Камнепад, конечно, тебе же чудом удалось спастись! Да, кстати, откуда у тебя деньги на пиво?» Асхад доверчиво ответил: «Ну, мне премия полагается, я же отару из трехсот овец от верной гибели уберег. И никакого чудесного спасения не было: я с самого утра стадо на холмы повел, хотя председатель мне сказал, чтобы я шел в ущелье, там трава сочнее».

Я, мгновенно прикинув все за и против, взял Асхада под руку и, нагоняя тень на белый день, негромко начал: «Асхад, значит так, председателю скажешь, что, рискуя жизнями, мы с тобой вдвоем вывели отару из-под камнепада».

Асхад, приоткрыв рот, посмотрел на меня и загоготал: «Балабол ты, Вован, всю жизнь пытаешься на чужом горбу в рай въехать! В наших горах даже у скал есть уши, все равно рано или поздно все выяснится». Но я, уводя Асхада по тропе, продолжил: «Ты пойми, родной, пока все выяснится, ты уже знаменитым кутюрье станешь. Чем ты хуже Армани? Или Юдашкина? Займешь мировую нишу по пошиву национальной одежды и прославишь наше село на весь мир».

Асхад улыбнулся и спросил: «Опять, падла, стебаешься?»

Я преданно посмотрел в доверчивые глаза Асхада и, выставив ладони, ответил: «Да никоим образом, родственник…» Асхад, нехотя отталкивая меня, спросил: «Какой я тебе родственник?» Я кивнул: «Да ты что, родной, мы же с тобой родственные души, как брат и брат, то есть как братья-близнецы».

Асхад почесал висок и задумался: «Идея пошива одежды мне нравится, все мои предки обрабатывали бараньи шкуры, но портных среди них не было. Перекупщики у нас всю жизнь за бесценок кожу скупали, а потом нам же дубленки в три цены продавали». Я, поежившись, ответил: «Вот видишь, как получилось: сорок поколений не могли открыть ателье, и тут родился ты, первый из рода гениальных кожевников, который догадался заняться пошивом одежды».

Через час Асхад вышел из здания местной управы и с чувством выполненного долга сказал: «Пошли пиво пить?» Я широко улыбнулся: «Ну что, много дали?» Асхад разжал ладонь и, показав мне две тысячные купюры, поднял брови и гордо произнес: «Заслужили». Я, выпучив глаза, спросил: «И это все?»

Асхад недовольно возразил: «Если бы не твои выдумки, получили бы в два раза больше…» Я остолбенел: «Это почему?» Асхад махнул рукой: «Председатель сказал, что не нужно было рисковать своей жизнью, а тем более жизнью постороннего человека, то есть твоей, из-за каких-то баранов. Если бы погибла часть отары, он бы благополучно списал всю отару под камнепад, но если бы погибли мы, то на него могли завести уголовное дело. Так что виноват во всем ты!» Я пожал плечами и виновато ответил: «Скотина неблагодарная этот твой председатель! Я как лучше хотел». Асхад скорчил рожу: «Как лучше он хотел…»

Через несколько минут на больших камнях у горной речки Асхад достал банку пива и, сделав несколько глотков, начал объяснять мне, как правильно обрабатывать баранью шкуру. После третьей банки идея открыть ателье по пошиву национальной одежды уже не казалась мне безнадежной. Асхад с радостью делился всевозможными хитростями кожевенного ремесла. Я, конечно, знал, что люди безалаберно относятся ко всему, но то, что в канун религиозного празднования сжигается до пятисот шкур только в нашем совхозе, это для меня стало большим открытием.

Не успел я вникнуть в суть простого и в то же время гениального бизнес-плана моего теперь уже делового партнера Асхада, как вдруг на фоне красивейшего водопада появилась уродливая фигура Калгана.

Медленно подойдя к нам, Калган пожал руку Асхаду и, не вынимая зубочистку изо рта, пронзил меня злобным взглядом. До той поры, пока я не занял у него пятьдесят тысяч на покупку бычков, наши отношения были дружескими. Настоящее его имя было Николай, но из-за неестественных залысин на висках прилипло к нему прозвище Калган. Работая с детских лет подмастерьем у своего отца, к двадцати двум годам Калган стал хорошим автослесарем и считался одним из лучших механиков в нашем селе.

Тяжело вздохнув, Калган сказал: «Здорово, Вован, давно что-то видно тебя не было, случилось, может, чего?» Я слез с камня, посмотрел на Калгана и уверенно произнес: «Слушай, Колян, тут такое дело приключилось: короче, прогорел я с этими бычками!» Калган наигранно покачал головой и ответил: «Да что ты говоришь? Прогорел, значит… А то, что ты вместо трех бычков купил всего одного, а остальные деньги прокутил в городе, это как понимать? Или ты заранее вписал в статью расхода свои ночные походы по барам?»

Я, не поднимая головы, ответил: «Если бы бычок не сдох, то до ноября месяца я бы смог откормить его и живым весом продать за пятьдесят тысяч, а если мясом — и того больше». Калган выкинул зубочистку и нервно ответил: «Если бы ты действительно занимался бычком, то он бы не помер у тебя в июне месяце!»

Я пожал плечами и тихо ответил: «Извини, Николай, но денег у меня нет, заработаю — отдам». Калган мотнул головой: «Все ясно, Вован, рассчитываться ты не собираешься. Короче, долг я тебе прощаю, но запомни, с этой минуты руки тебе не подам, и если встретишь меня в городе, не здоровайся, все равно не отвечу!»

Хотите верьте, хотите нет, но в это мгновение стыдно мне стало не по-детски. Лучше бы он избил меня, что ли, для полноты ощущений. При всем своем непропорциональном телосложении в душе Калган оказался благородным человеком.

Либо от угрызений совести (хотя откуда ей взяться-то у меня?), либо от выпитого пива решил я реабилитировать свое честное имя в глазах сотоварищей. Присев на корточки, я окликнул уходящего Калгана: «Есть у меня машина, в сенях. Хочешь, можешь себе забрать». Калган остановился и, не оборачиваясь, спросил: «Что за машина?» Я опустив голову, обреченно ответил: «Горбатый запорожец годов пятидесятых». Калган резко повернулся и быстрым шагом пошел на меня. В голове пронеслась мысль: «Ну все, теперь точно убьет…»

Но, к моему удивлению, Калган сел на корточки напротив меня и спросил: «Ты сейчас серьезно это сказал?» Я побледнел и несмело ответил: «Да».

Калган почесал затылок и проговорил: «Поехали посмотрим на машину?» Я ответил: «Да она не на ходу, под чехлом лет пятьдесят простояла».

Калган отмахнулся: «Без разницы. Такие запорожцы сейчас большая редкость. Если его подшаманить малость, то в столице за него дадут штук сто».

Я вылупил глаза: «Ого! Это что же получается? Я и с тобой рассчитаюсь, и сам смогу заработать?» Калган ответил: «Ты мне машину вначале покажи! А потом уже о прибытке думай». Я немного замешкался: «У бабки машина в сарае стоит». Калган оживился: «У твоей бабки?» Я тихо произнес: «Нет, у ведьмы Зины».

Калган переглянулся с Асхадом, который с ужасом произнес: «Это у старой ведьмы Зины, которая на отшибе у кладбища живет?» Я кивнул.

Асхад тихо произнес: «Так ты что, старуху решил ограбить?» Калган встал и тяжело вздохнул: «А я-то думаю, откуда у нищего в жопе алмаз!»

Я недовольно ответил: «Никого я грабить не собирался. Зина сама мне предложила забрать авто, если я соглашусь привезти ее внучку из города».

Калган взбудораженно произнес: «Ну так поехали привезем внучку, у меня машина возле дома стоит в километре отсюда».

Я почесал висок: «Дела у них там семейные. Старуха хочет, чтобы я ее внучку украл, надел мешок на голову и привез к ней».

Калган выпучил глаза: «Неужели внучка так ее ненавидит, что кроме как силком и под конвоем не может навестить свою родную бабку?» Асхад испуганно добавил: «У этой бабки такая рожа — встретишь ее в полнолуние, точно заикой останешься».

Щурясь от вечернего заката, я начал объяснять: «Дело там в следующем: бабка эта помирать собралась, но перед этим, по их ведьминым законам, должна свой дар передать внучке. Так вот, при передаче этого дара внучка должна находиться в состоянии аффекта, то бишь в состоянии страха».

Калган цокнул: «Бред какой-то. А если внучка не захочет брать на себя этот дар?»

Я пожал плечами: «Не знаю, что там и как, но бабка сказала, что внучка будет несказанно рада, когда поймет, что ее наделили сверхчеловеческими способностями». Калган поднялся и задумчиво сказал: «Это дело надо обмозговать…» Асхад протянул ему банку пива: «На, выпей, под пиво думается легче. Мы целый ящик купили». Калган достал бутылку водки из рюкзака и улыбнулся: «У меня тоже кое-что имеется». Асхад заметно повеселел и хлопнул в ладоши: «Чувствую, совещание наше будет продуктивным».

С каждой выпитой банкой пива и глотком водки цена на запорожец стремительно поднималась… Когда стоимость авто превысила отметку в двести тысяч, Асхад решил вступить в нашу ОПГ, объяснив свое неистовое желание тем, что хочет заработать денег и купить швейную машинку для последующего освоения эксклюзивного тренда национальной одежды, который, по его мнению, обречен стать последним словом мировой моды.

Ранним утром я проснулся от увесистого пинка в бок. Прикрываясь ладонью от света, я недовольно спросил: «Уже утро?»

Послышался уверенный голос Калгана: «Уже полдень. Поехали к старухе, я машину подогнал».

Уже у бабкиных дверей я вдруг подумал: «Права была бабка, вернулся я и сейчас постучу в ее мрачные двери». Не успел я закончить мысль, как дверь со скрипом отворилась, и на пороге возникла ведьма Зина. Асхад с Калганом, стоявшие за моей спиной, завидев старуху, отпрыгнули с характерным возгласом.

Я же уважительно кивнул и негромко сказал: «Здравствуйте, баба Зина. Я тут ночь не спал, все думал, какой же я подлец, не помог бедной старухе отойти на тот свет с чистой совестью…» Бабка недовольно ответила: «Хорош врать, козлина! За машиной ты явился, да еще и подельников с собой притащил. А то, что ты подлец, тут и думать нечего, трудно скрыть то, что на лбу написано…» Я цокнул языком и посмотрел по сторонам: «Слушай, бабка, тебе внучка нужна или нет?» Бабка продребезжала: «Нужна!» Я легонько пнул порог: «Ну так чего тогда телишься? Показывай машину! Тут серьезные люди к тебе пришли, а ты ваньку валяешь!» Бабка нехотя ответила: «Машина стоит там же, где и последние лет пятьдесят. Дверь в сарай не закрыта!»

Я, не теряя времени, махнул своим напуганным товарищам и быстрым шагом направился в сарай. Откинув брезентовый чехол, Калган со знанием дела открыл капот, потом кабанчиком метнулся в салон автомобиля, подергал за приборы и остался сидеть в машине. Минуты через три Асхад постучал по стеклу: «Ты что застыл, Калган?» Калган медленно вышел из машины и негромко произнес: «Пацаны, это раритет — ЗАЗ-965 в идеальном состоянии». Я недоверчиво спросил: «И в чем же его уникальность?» Калган медленно перевел взгляд на меня: «В том, что оригинальных запорожцев выпуска 1965 года в мире больше нет, это был ограниченный выпуск в двести моделей».

Конец ознакомительного фрагмента.