Шёлк лоскутный, или Книга падших

Майкл Улин, 2022

Нить повествования этой, первой повести Майкла Улина, причудливо изгибаясь и петляя в реальности бытия и времени, постепенно приобретает свою реальность, как шёлк, отделившись от своего источника – шелкопряда, продолжает свой виртуальный путь, касаясь главных проблем человека цивилизации в его нынешнем положении, на распутье. Что-то пошло не так, как было запланировано со-Творцами, да и сами исполнители «наломали дров». Шёлковая нить повествования продолжается, сплетаясь в отдельные темы, создавая лоскутную ткань настоящего произведения. Она – нить, состоящая из 100 %-го белка, придаёт белковый акцент важнейшей проблеме, которая определит будущее нашей цивилизации и нашей прекрасной планеты. Она же далее ведёт нас к истоку понимания самого раскроя ткани образа реальности у современного человечества, устройства его мира, отношения к космосу, природе и взаимоотношениям людей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Книга 1

Часть 1

Мелкие страсти. Эрть

Линия и цикл

Вот уже 3,5 млн лет на планете живут шелкопряды, которых ещё называли Тут. С появлением личинок пришельцев, сравнительно недавним, это название мигрировало на растение — то самое, которое выбрали^[1] для обитания эти чудные древние создания планеты. А слегка освоившиеся технолюбивые личинки пришельцев — искусно изменённые представители отдельных видов планетарной фауны, научившись говорить, стали называть их «тутовым шелкопрядом», как бы сместив акценты номинации^[2].

Итак, этого бело-серебряного шелкопряда звали ТУТ 20081953. Он сидел на пятой ветке своего обиталища, самого лучшего растения с нежными питательными листочками, симметрично сложив свои бело-перламутровые крылья. Этот шелкопряд был одинок. Уже давно, с самого своего появления в последней инкарнации. Он ждал. Его время стремительно проносилось с безучастным шорохом ветра от кружащейся по своей, почти неизменной орбите планеты. А у ТУТ 20081953-го так ещё и не было главного, не было… Но что-то произошло.

До этого события генная память шелкопряда в полудрёме шептала ему о чудных событиях периода последних десяти тысячелетий, когда они, Туты, практически потеряли свободу, прелесть случайности. Пришельцы, даже на своей личиночной стадии со свойственной ей неразвитой социальной субъектностью, были призваны обеспечить их дополнительную колонию культивированием и созданием особых условий для Тутов. Так как они были заинтересованы в этом. Они в какой-то степени копировали не только свою волю, но и свою судьбу.

Рис. 1.1. Графический рисунок пары шелкопрядов

Они должны были заметить, как изящно одевается в кокон гусеница, чтобы без помех претерпеть главную свою метаморфозу взросления — инкарнацию. Заметить — значит обратить внимание, а возможно, и сделать выводы: ведь теперь они отнимали нить и делали для своих огромных, угловатых, нескладных тел коконы. Те получались слишком большие по размерам и неуклюжие по форме, с отверстиями либо в форме неких скорлупок.

Ради того, чтобы одевать пришельцев, шелкопряды в основной своей популяции были вынуждены поменять свободу на контролируемый комфорт и видимую гарантию выживания. Остальные, остававшиеся на свободе, практически исчезли в диком виде. Так они стали зависимы от тех, кого приучили заботиться о себе в обмен на ненужный со временем кокон. Зависимость эта была усилена ещё и тем, что пришельцы регулировали численность и места произрастания Тутового дерева (оно же Шелковица белая / Morus alba).

Фото 1.1. Самка шелкопряда до откладки яиц

Фото 1.2. Самка шелкопряда рядом с отложенной кладкой — г реной

Фото 1.3. Растущая гусеница шелкопряда

Фото 1.4. Коконы

Это произошло несколько мгновений назад: его роскошные перистые усики начали вдруг слабо резонировать в ответ на вибрацию. Слабо, но всеми своими сегментами! Где-то далеко на востоке, за несколько дней перелёта, появилась Она!

Только Она могла излучать такую вибрацию…

Фото 1.5. Взрослая гусеница шелкопряда рядом с коконом, достигая после четырёх линек 8 см в длину

* * *

— Папа, что это?! — маленькая девочка осторожно подняла с обочины шоссе маленький овальный предмет однородного розового цвета.

Папа Гена был биологом, а вернее молекулярным физиологом растений, и поэтому всегда очень интересно рассказывал о природе. Но сегодня он торопился.

— Это какая-то куколка, — о тветил отец, слегка запыхавшись после вынужденной подкачки колеса. Он покатал на ладони найденный предмет и предложил:

— Давай выбросим её, пора ехать!

— Куколка! — маленькая девочка произнесла это магическое для неё слово и задумалась. У неё были разные куклы, а вот куколку, да ещё такую маленькую, она раньше не видела и, конечно, у неё такой ещё никогда не было! Она вспомнила, как совсем маленьких детей заворачивают в какие-то ткани. Значит, именно там спрятаны самые маленькие куклы-куколки!

— Нетъ! Я не хочу её выбрасывать! Отдай её мне! У меня такой куколки нет! — д евочка приняла забавный, по-детски вызывающий вид, такой характерный для упрямящегося ребёнка.

— Ты не понимаешь, это совсем другая куколка, ненастоящая! — с казал отец, посматривая на часы. (Он, конечно, ошибался: эта куколка как раз и была самая настоящая, а те, что у них, у пришельцев, — п одделки, самоделки.)

— Нет! Отдай! Не выбрасывай. Она моя!

— Знаешь, Элл… Я разрешу тебе взять её, если ты пойдёшь с мамой в четверг к стоматологу. Он тебя давно ждёт, надо зубки проверить!

«Нет» так и не прозвучало, заторможенное внутренней борьбой желаний и сомнений. Их выдал только один маленький жест.

— Ладно, — сказала девочка, — а ты сделаешь мне домиккроватку для моей куколки!?

— Хорошо, — неуверенно сказал отец, — только помни: с ней нужно обращаться очень осторожно, её можно раздавить. Возможно, она живая.

— Живая! — дрогнувшими губами прошептала девочка. — У меня будет живая кукла!

— Кроваткой пока ей будет этот коробок, — отец вытряхнул из коробка спички, высыпал их в какую-то бумажку в бардачке и положил куколку-кокон в освободившуюся коробочку.

— Возьми и положи её в свою сумочку. Пока не приедем, пусть лежит в ней. И помни: ты обещала! Всё, пора ехать.

Маленькая девочка приоткрыла коробок. Да, там лежала её куколка!

— Жива-ая! — снова прошептала она. Аккуратно закрыв коробочку, она хозяйственно, интуитивно подражая движениям мамы, поместила коробочку в свою игрушечную сумку, застегнула молнию и повесила её на плечо. Девочка чувствовала себя почти мамой — в едь у неё была Она, её живая куколка. И ничего, что придётся послезавтра идти к этому страшному стоматологу.

Телефонный звонок раздался сразу после того, как она пристегнулась к своему детскому сиденью на втором ряду. Это звонила мама. Из трубки доносился взволнованный голос — ф онемы элементов тревоги достигали слуха девочки. Надо было срочно возвращаться: они забыли какой-то важный документ.

Ведь они, пришельцы, не могли знать, что теперь, когда они так опрометчиво взяли на себя ответственность за судьбу своей находки, потеряли нечто… С этой минуты Она определяла их маршрут, как и своего движения на этой планете.

* * *

ТУТ 20081953-й настроился на приём и затаился. Всё его существо будто превратилось в маленький (около 2 грамм), но очень чуткий прибор, настроенный на слух, восприятие вибрации извне. Лимфа его тела перераспределилась по сосудам шикарных перистых усиков, и они как бы увеличились, натянулись своими тончайшими трубочками, хитиновыми струнами и застыли в управляемом тургоре приёма. Хоботок слегка развернулся, прикоснувшись к коре веточки: это был второй важный источник информации.

За многовековой промежуток времени сосуществования Тутадерева и шелкопрядов была настроена невероятно тонкая связь видов. Она заключается не только в том, что самка шелкопряда никогда не откладывала яиц в грене больше, чем может прокормить дерево, не погибнув при этом. Но и наличие одной кладки грены на растении является причиной торможения кладок другими самками, если их природа здорова. (К сожалению, в настоящее время это их свойство — атавизм.) Потомки пришельцев берут на себя всю ответственность за судьбы растений, скармливая в искусственных условиях листья и даже целые ветки крупным, мясистым и неторопливым гусеницам шелкопряда с загадочным крошечным рожком на конце брюшка. В нём, в этом рожке с естественным биочипом и загадочной капсулой Х^[3], защищённом плотным хитином, записывается онтогенетический код. В процессе созревания куколки зона «хроник» из рожка перемещается в район передних нервных ганглиев, имеющих связи с перистыми усиками и хоботком. Это необходимо для взрослой особи, которая своей инкарнацией приобретает огромный, по сравнению с личинкой, импульс субъектности. Он так необходим для перехода от простого питания, обжорства и роста к реализации своей новой миссии размножения, требующей иного порядка целей и задач.

Антенны молчали. Вибрация, воспринимаемая ими, была шенной, не имела биологического значения для ТУТа. Вся его система восприятия сейчас работала только через хоботок.

Главным замечательным свойством двух видов было их взаимодействие.

Общение ТУТа. Со стороны могло показаться, что шелкопряд уснул в своей позе ожидания. Но сон этот кажущийся либо относится к самому наблюдателю. Сочетание слабых импульсов различной частоты и достаточно быстро меняющиеся картины биополей, исходящих от растения, складывались в слова, предложения и понятия такого общения, которое позволяло ТУТу 20081953-му читать, например, всю историю сезона. Он мог получить представление не только о количестве своей популяции, о качественных и даже индивидуальных характеристиках каждого члена популяции, но и её временную динамику, изменения погоды, посещения пришельцами зоны их развития и их действия, звуки, запахи и…

цели! Он, ТУТ, видел-чувствовал себя, своё недавнее прошлое и видел ещё кого-то из своей грены. Это, возможно, была Она: что-то из слабого сигнала переводило восприятие на идентификацию. Он чувственно вспоминал, как каждая гусеница в сутки поглощала свой вкусный и питательный лист. Форма листовой пластинки была различной, но, безусловно, узнаваемой каждым ТУТом. Пришельцы назвали бы её изящной — с наличием выемок и без, с пильчатым краем. Нужен был белок. Много белка, этого, так сложно запасаемого элемента жизни. Белок для тела с его тонкой организацией, белок для яиц — в зрослая особь шелкопряда не питается, расходуя запасы, сделанные на личиночной стадии, белок для нити. Шёлковой нити (длиной в километр, по меркам пришельцев) для каждого кокона. Эта нить была защитой для куколки. И не только физической защитой в этом огромном мире, наполненном голодными существами, вечно голодными охотниками за азотом, связанным азотом.

Некогда, очень давно, эта проблема решалась просто. Однако факторы эволюции «позаботились» о размерности взрослых особей: они должны были быть лёгкими, должны были уметь летать, чтобы вид выжил. Эту субэпоху пришельцы назовут позже антЭрть.

Структура нити была особой. Куколка в таком коконе могла формировать свои новые органы взрослой особи. Функции этих органов были спящими; в коконе формирующаяся личность куколки спала, и сон этот был особенным. Она уже могла желать, могла хотеть, даже по-своему мечтать о чём-то, но не могла ничего определённого сделать для осуществления всего этого. Но это было и не нужно, ведь она изменялась, весь её жизненный цикл неуклонно приближался к периоду зрелости, когда всё осуществимо — всё, что предначертано ей. А вокруг могучий помощник, хранитель — кокон.

Вот так! (А казалось бы, просто тоненькая нить длиной в один километр!)

Белок шёлка имеет свои особенности. Случайная птица по другую, наружную сторону кокона при виде его как бы «забывала» о своём вечном поиске пищи. Другие насекомые сторонились контакта, чувствуя беззвучный приказ: «Двигаться, прочь от кокона»^[4], в интуитивном страхе потерять способность производить правильные рефлекторные движения соответственно потребности. Была также защита генома, ДНК, от многих невидимых, иногда гибельных влияний. Белок шёлковой нити поглощал такие волны, поля и вибрации, сохраняя со всех сторон внутреннее пространство кокона.

Эти и пока последние фрагментарные свойства шёлка привлекли пришельцев, но вскоре быстро забылись их прожорливыми личинками. Оказалось, достаточно и того, что это был прекрасный по свойствам материал для одежд.

Остальные, возможно, будут также переосознаны. И кто знает, какими знаками будут обставлены свойства этого волшебного материала — шёлка?

* * *

… причина и следствие. Какая связь может быть между ними?

Фред задумался, почувствовав аромат древесины; карандаш прорисовал сплошную дугообразную линию между двумя овалами и проставил знак вопроса. Существует ли связь? Энн на прошлой неделе как-то разговорилась о теме своей диссертации. Сестра — п рофессиональный генетик, уже пять лет работает в роддоме областного центра. Её тема — собственная находка, она сама обнаружила грандиозный сдвиг систем «молчащих», регуляторных генов у недоношенных детей 8-месячного возраста. Это явление несвойственно было для лабораторных животных, и, как ни странно, до сих пор не было никаких публикаций по этому вопросу. Статистика показывала, что летальность не фатальна. Это исследование и было главной темой диссертации Энн — феномен, до настоящего времени не имеющий общепринятого объяснения. Был небольшой, однако статистически достоверный дрейф процента летальности в сторону её уменьшения в течение наблюдаемого периода. Данные архивов показывали достоверность чуть выше грани ошибки регистрируемых наблюдений за последние 100 лет.

Скучная тема… Диссертации последних десятилетий за редким исключением так скучны!

— Дядя Фре! Дядя Фре! — п лемянница поднималась по ступенькам. — Моя куколка пуста! Кто-то забрал её! Или она убежала!? — голос её дрожал. Элл протянула ладошку, в которой находился слегка примятый кокон. В коконе было отверстие, сам он был пуст. На пухлой детской щеке блеснул влажный след слезинки.

— Что сказала мама Энн? Она лучше разбирается в этих штучках. Ты ей показывала?

— Нет, я сама только что нашла это. Мама ушла провожать Юрия Саныча, своего апанента. Они пили чай с печеньем (вкусным!)! — и долго о чём-то разговаривали на кухне. Я всё слышала. Говорили про какой-то юрский период и что-то другое — «демон», кажется… И много ещё. Юрский — я запомнила потому, что его так зовут — Юра. Остальные забылись.

«Что-то в её дикции изменилось», — отметил про себя Фред.

— А где ты хранила свою куколку? Может, можно ещё найти этого, вероятно, уже мотылька?

— Она лежала у меня на кроватке, на игрушечной кроватке из папиной спичечной коробки, возле окна. У меня в спальне, — Элл шмыгнула носом.

— Пойдём посмотрим ещё раз!

— Я уже смотрела под её кроваткой и под моей кроваткой, нигде её нет.

Они стали спускаться. Впереди торопливо шла Элл, постоянно что-то бормоча: как она бережно укладывала свою куколку и перестилала ей игрушечное одеялко, как даже пела ей колыбельную…

Осмотр детской комнаты оказался безрезультатным.

— Давай выбросим эту пустую куколку, зачем тебе она?

Элл протянула ручку.

— Не-ет! А вдруг она вернётся? Я положу её на кроватку и буду ждать… и звать! Я зову свою куколку Инни.

Спорить было бесполезно — такой разбалованный и особенный ребёнок, эта его единственная племянница.

— Хочу пить, — Элл слегка откашлялась. — Налей мне маминой минералки, дядя Фре!.. Пожалуйста! — девочка взяла Фреда за рукав и потянула в сторону кухни. Там на столе были оставлены несколько чашек с остатками кофе, рядом лежал листок с какой-то таблицей и пометками цветным маркером.

Взяв фужер, Фред наполнил его минералкой из кухонного шкафчика и подал расстроенной Элл. Особая минералка с индивидуальным подбором солей и микроэлементов и аптечной этикеткой хранилась у сестры для постоянного дозированного приёма.

— Только маме не говори, — с казал Фред, ставя бутылку обратно.

— Вкусно! — сделав три глотка, сказала Элл. — Мне мама даёт её всегда, когда я хорошо себя веду… или касляю.

— Не знаю, что ты такое находишь в этой минералке. По мне, так обычная вода даже лучше.

Фред взял со стола листок, на котором были изображены две таблицы: сверху стадии пренатального развития плода человека в течение срока беременности — по Геккелю, с указанием начала появления и исчезновения филогенетических признаков, в нижней таблице — эпохи развития жизни на планете Земля с указанием основных классов животного мира. Фломастером были проведены линии между некоторыми окнами обеих таблиц. Так, например, между силуром и девоном палеозойской эры, периодом нижней таблицы, появляются останки рыб с периодом верхней — 5–6 недель, где у эмбриона фомируются парные наружные выросты у основания головной части типа наружных жабр. Последние вскоре бесследно исчезают или дают зачатки уха. Дальнейшая морфологическая трансформация происходит уже скрытно. Например, постепенное формирование более сложного четырёхкамерного сердца как филогенетическая стадия появления млекопитающих и птиц в юрском и меловом периодах мезозойской эры.

Элл, допив воду, уже удалилась в спальню — продолжать поиски своей «пропажи».

На обратной стороне листка были распечатаны вопросы к диссертанту оппонента. Так было положено проявлять дружественность и формировать будущие отношения в обществе мира науки, отдельных специальных её школ.

Перевернув листок, Фред обратил внимание на зону 8-месячного развития эмбриона. Линия, слегка извиваясь, нетвёрдо подводилась в область ≈ 50–15-тысячелетнего периода до нашей эры (то есть до Рождества Христова)!

Интересно, что могло происходить в это время с человечеством, кроме его появления на планете, эволюции и/или инволюции? Загадки — о т исчезновения динозавров до строительства пирамид в Древнем Египте, предшественников инков и майя — ольмеков в Центральной и Южной Америке, Тиавонако. А также земляные пирамиды Китая, остатки лабиринта на острове Крит, храм Ваала в Сирии, Баальбек, Библос, каменные изваяния на острове Пасхи, каменные сферы в Южной Америке, кладка Нан-Мадола, библейский потоп, Атлантида, Вавилонская башня и большое множество других. Что-то подсознательно прикоснулось в его голове к его архиву.

* * *

Это время наступало неотвратимо. Гормоны, точно выверенные в своей концентрации и по времени, поступили в почти холодную лимфу, мягко и неотвратимо завершая процесс морфогенеза крыльев, а также новых органов зрения, хоботка, усиков, не столь роскошных, как у мужских особей (♂), изящных членистых лапок и других скрытых органов, включая ультразвуковой модулятор. Это поступление гормонов завершилось рефлекторным движением отмирающих личиночных жвал, перегрызающих каудальную стенку кокона, смоченную протеазной слюной.

Было раннее утро, начало светать. И это время было также генетически детерминировано филогенезом… Мягкое, полупрозрачное, почти белое тело неторопливо выбралось из своей обители, медленно выталкиваемое и вытягиваемое тремя парами тонких твердеющих лапок. Растворившиеся сразу после выполнения своей функции освобождения сами жвалы были впитаны и разнесены по лимфе — о ни, эти питательные остатки, были необходимы уже для укрепления других органов. Белая рама окна — малая родина этого всё ещё такого уязвимого существа — п ритягивала и хранила. Медленно передвигаясь вверх, тело остановилось у верхнего угла оконной рамы. Здесь мягкие и причудливо скрученные зачатки стали удлиняться, выправляясь в изящные симметричные белеющие крылья. Существо также было белым, жемчужно-белым^[5]. Всего два часа и взрослая, по-своему прекрасная самка шелкопряда приняла ориентацию с учётом угла рамы, а также специального частотного органа — нервного скопления внутри мышц грудного отдела.

Первые ноты были короткими.

Элл открыла глазки — она никогда сама так рано не просыпалась, даже после установки брекетов. Через минуту сон новой сладкой волной унёс её в мир волшебных сновидений.

Пробный сигнал. На несколько миль вокруг простиралась пустыня, отсканированное пространство — в терабайт информации пронеслись по Её резонирующим органоидам. И только где-то там, далеко на западе, был «провал», сигнал вернулся, правильно искажённый, совершенный, но очень слабый. Его задержка указывала на предельную удалённость.

Да, это и был Он, ТУТ 20081953-й. С небольшим сдвигом, как отражение, пришёл также ещё более отдалённый сигнал с юга — уже словно на «уровне шума». Сигналы с таким удалением слышны едва и только в самое тихое время суток — более удалённые воспринимать не имело смысла ввиду критичности расположения. Первого сигнала было достаточно только для идентификации и начальной ориентации усиков антенн. Следующий, согласно сценарию бытия, ожидался через 3 часа. 8 частей — строгий ритм вида на планете. Синхронность всех — с пасение в шумном многоголосии мира, шанс не потеряться в нём. Это время синтеза энергии в частотном органе и каскадных усилителей сигнала в воспринимающих антеннах. Никаких лишних телодвижений: до формирования контакта всё другое — лишнее и мешает главному. Генные часики внутривидового общения запущены! Запущены давно. Мужской кокон, водитель ритма всех членистоногих, задавал синхронность на всей планете.

Рутинный труд дворника

Фред поднялся к себе в комнату, где заканчивался его «строгий постельный режим» с установленным диагнозом «собачий грипп». Этот грипп не считался чем-то особо опасным, однако требовал нестрогой изоляции заболевшего. Собачьим он был назван из-за того, что поражал митохондрии клеток и вызывался только воздействием одновременно пары вирусов, один их которых был гигантским и близким по сложности к геному рептилий, а второй — такая маленькая добавка, кнопочка, генный ключик для обеспечения его вирулентности, то есть размножения в клетке. Научное название было, конечно, другим, типа N9 H65. И правильнее бы его назвать «гриппом ящера». Но победила дружба, проверенная дружба двух видов — человека и собаки. Ну и в честь…

Фред не стал возвращаться, когда услышал, что сестра вернулась, чтобы спросить о впечатлениях от переданного архивного текста, имевшего, судя по оглавлению, отношение к теме её диссертации. Ведь он был без такой обязательной разовой повязки на период болезни и общения с Элл. Завтра, после посещения врача, его ожидала встреча со старым другом и одним из шести его клиентов — физиком по специализации «нанотехнология», человеком физически накачанным, плотного телосложения. Его вчерашний звонок был неожиданным и интригующим для Фреда. Когда-то один из общих знакомых в частной беседе говорил о Боцике (такое прозвище велось за ним как сокращение от «Боцман»), о его головокружительно удачной карьере. Года три назад он получил грант и стал работать где-то в Штатах по особому контракту на секретном научном или даже военном объекте. Боцик изменился. В его голосе появились уверенность и непререкаемая энергия решительности, даже власти. Это явно был новый нюанс их отношений.

Строгий постельный режим — э то сложенный диван, солидная стопка каких-то документов на письменном столе и экран-коврик на стене над ним с постоянно мигающим индикатором спящего режима. Справа, на подносе, с услужливо вытянутой фигуркой лежала перчатка управления — «Десница», в обиходе — «дес».

Фред работал дворником в архиве. После сокращения вот уже несколько лет назад с неконкретной должности в клубе он долго стоял в очереди на трудоустройство. Ему пришлось принять эту работу с небольшим окладом: 3-месячные курсы ничегонеделания и сачкования и небольшие личные долги (тому же Боцику) подкупили его согласие на государственную службу в архиве. Причём не просто принять, а участвовать в достаточно сложном конкурсном отборе на эту вакансию. Шансов было ноль или около этого. На финишном этапе, однако, помог случай. Странный случай.

Дело было так: Фред сидел, дожидаясь своей очереди для окончательного собеседования, он не знал ответа на выпавший билет. Сидел с ощущением статиста, ожидающего уже известный итог. Его мучил лишь выбор — уйти, не дожидаясь развития сюжета с неизбежным провалом, или…

Каким-то образом в краевом поле его обзора нарисовался сложенный листик бумаги, воткнутый в щель стола. Как его можно было сразу не заметить? Переживая напряжённое ожидание, он вытащил лист, развернул его и посмотрел. На бумаге был написан мелким шрифтом ответ на вопрос его билета! Фред оглянулся вокруг — ничего необычного. Всё из той ситуации, в которой он до сих пор находился, продолжало своё развитие во времени. Прочитав содержание этой «случайной шпоры», Фред понял — шансы изменились кардинально. Единственное, что его по-прежнему слегка волновало и приводило в задумчивость, — э то подпись, сделанная на шпоре от руки: «Инох д. Ф. Hi!». Но это было позже, после успешного прохождения собеседования. Что-то тогда ему смутно напомнила эта надпись — дежавю?..

* * *

Работа была хлопотной — чистка архива от старых документов с истекшим сроком хранения на бумажных носителях, включающая их окончательный просмотр, а при необходимости — копирование (прерогатива дворника с условием обязательной регистрации этого акта), как, впрочем, и уничтожение за ненужностью или невостребованностью. Работа неуклонно двигалась к завершению, папка № 00а53р08/20.19 L была открыта на букве «У». УБО эМ ЛИН.

Вчера, будто знак провидения, из этой папки выпал скреплённый прошивкой текст — «Расшифровка и трактовка “Манускрипта Войнеца”», в котором, кроме массы странных генетических оглавлений о третьем типе клеточных азот связывающих и фиксирующих органелл, были хроники, отчёты о попытках восстановления некоторых видов вымерших в кайнозое и внеземных растений (а также растительных химер типа морских слизней, имеющих генную стадию, пригодную для жизни на этой планете), иллюстрированный очень необычными для него рисунками.

Заглянув в конец стопки бумаг, он нашёл ещё одну сшивку, уже явно не соответствующую теме подборки — патентам.

Там в самом конце имелась тема о внутриутробном развитии человека — прошлого и настоящего. В папку текстовые материалы попали неизвестным образом, это было «случайное наследство». Какое-то пояснительное предисловие к постнатальному обряду храма Хатхор… Последний текст с его пометкой «Подборка для Элл» был возвращён назад, в нижний ящик стола, в соответствующую папку.

Продолжая, вскользь проглядывая выборочные бумаги, следующие за буквой «У», Фред увидел тему «Изобретения».

Какие-то странные отчёты в никуда, лирические дневнички с малюнками — о н пролистывал всё десятками страниц, не читая, не вникая, пока он не остановился, пролистнув ещё несколько листов. Его взгляд, наконец, зацепился за что-то, заставившее вернуться к небольшому оглавлению: «НЕНУЖНОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ». В конце оглавления был дописанный от руки «(?)» — (вопросительный знак в скобках). Фред что-то слышал о плеяде ненужных изобретений — вроде фонарика, работающего от солнечного света без энергетической буферности. Или электронной скрепки для сшивки документов в папке, функция которой, в отличие от её металлического аналога, была скорее в направленной программой комплектации и дрейфе файлов в другие папки. Однако в последнее время это некогда ненужное изобретение вполне активно использовалось. Причина для появления чего-то нового, как правило, является следствием возникшей новой востребованности, нужности, ещё не сформулированной прежде. Папка была средней величины, что немало для такой подборки.

До того как его позвала Элл, Фред успел попытаться прочесть и понять одно из таких ненужных изобретений, как постоянный градиент концентрации вещества в жидкой среде. В качестве его прототипа был приведён пример сорбирующей пластины с большим коэффициентом связывания. Действие длится несколько минут и выливается в простую схему процесса связывания и сорбции вещества, а заканчивается на каком-то минимальном уровне, определяемом тем самым коэффициентом связываниядесорбции. Прототип даже не был заявкой на изобретение. Предлагаемый способ заключался в использовании «градиентного» компонента — какого-либо субстрата ферментативной реакции. При этом в разных местах помещались иммобилизованные на мембране ферменты для данного субстрата, имеющие разнонаправленность ферментативной реакции или заметные различия в равновесии субстратных соотношений компонентов. Судя по значительно повреждённому временем графику «Time course», градиент сохранялся в течение нескольких недель, а причиной «проблемы долговечности» было падение активности — «старение» одного или обоих ферментов.

«В общем, бред какой-то… Действительно, никому не нужный биохимический градиент. Надо бы ещё запатентовывать к таким изобретениям их практическое использование», — п одумал Фред. Скажем, если бы это были вещества разного цвета, то можно было бы, например, создать постоянно действующий переливающийся цветами коктейль.

Фред, довольный своей расшифровкой идеи изобретения, переложил несколько бумаг с описанием в корзину для уничтожения. Туда же последовали ещё какие-то. Изобретения с использованием ДНК-полимеразы — вообще мрак! Не говоря уже о выделенных из личинок и взрослых особей шелкопряда особых классов нуклеопротеиновых модуляторов ДНК-полимераз и их использовании. Впрочем, последними мог бы заинтересоваться его знакомый — Славик. Он оставил для него. Вдруг что-то ценное!

Далее следовала страница с надписью «ИЗОБРЕТЕНИЯ». Просто изобретения.

Фред пролистнул, не глядя, сразу несколько десятков страниц с описанием изобретений и выбросил их в корзину. Но его природная добросовестность все-таки наконец сработала.

Дальше следовало описание чего-то вроде кольца со ступеньками, а также чего-то в виде странно скрученной ленты Мёбиуса…

— Но где же начало?

Пришлось доставать скомканный пакет, на выброшенном листке действительно оказалось скромное начало очередного ненужного изобретения с названием «Светонакопитель». В нем достаточно подробно перечислялись материалы, учитывались их прозрачность и оптическая плотность, форма кольца и приёмных щелей, их размерность, а также получение «выстрелов» светопотока типа фотовспышки приложением импульса, меняющего поляризацию внутреннего циклического световоданакопителя… Странный повторяющийся фантазийный объект, будто идея из старого мультфильма о Властелине колец. Да ещё с выверкой чертежа на бумаге, со множеством непонятных ссылок. На ускорение и замедление времени в локальном пространстве к… Это тоже наверняка не представляет интереса ни для Боцика, ни для кого-либо ещё. Количество макулатуры в корзине выросло.

Принцип работы «волшебной палочки»: сначала следовал технический текст, мало соотносимый с интригующим названием этой детской забавы для простого обывателя. Рисунок продолговатого предмета — «волшебной палочки» с кнопкой в передней части ручки и микрофоном на толстом конце задней части. За ним следовали описания компонентов для предметов, выполняющих команды этой псевдоволшебной палочки согласно коду слова («волшебного слова», или заклинания). Фред представлял в самом общем виде работу телефонов сотовой связи, но детали, описываемые в патенте, были слишком непонятны для неспециалиста. В одном из дополнительных пунктов формулы предлагалась схема аппарата для развития и тренировки дикции в процессе игрового обучения для исправления речи младших школьников. В последнем пункте формулы указывался вариант применения этого принципа в военной технике, но уже с выходом исполнения на уровень спутниковой связи, его возможным контролем и даже отключением. Бросалось в глаза множество печатей на заключении рецензентов.

Похоже, эти, вероятнее всего, всё же ненужные изобретения ещё не закончились.

В конце документа продолжалось описание каких-то оптических свойств титановой плёнки, образуемой механическим нанесением на стеклянную поверхность при обычных температурных условиях разделяющих плёнок оксида алюминия на оптически активные поверхности, а также самих стёкол, включающих различные редкие металлы, представленные индивидуально и композиционно.

Фред продолжал просматривать бумаги.

…Странные картинки на фоне городского пейзажа. Вместо описания примеров — трюки под номерами, с сюжетными описаниями «исчезновений» от наблюдателей, расположенных по вариантам под разными углами обзора — д о 30°, 45°, 60° и 120°. В отдельном примере (уже примере!) — под 75° и 105°.

— Что за градусы? Театр какой-то!

Нет, название звучало так: «Переносная стереотелевизионная система, экранирующая стереоизображение в полевых условиях».

— Занятно, но что-то лень вникать… Ага! В конце этого описания есть рецензия.… Ого! С печатями какого-то военного ведомства!

Недостатки: — эффект не проявляется при наблюдении одним глазом (через прицел автомата, например) и даже при наблюдении обоими глазами, но расположенными на одной вертикальной оси (лёжа на боку).

— Ну вот, от снайпера не убежать, — п одумал почему-то Фред.

Далее следовали какие-то ответы автора с решением через «увеличение частотной передачи и поворота раскадровки на 90° к исходной вертикальной оси». Тоже в утиль, хоть и любопытно. Этим занимались профессионалы, да и что тут хранить: на настенном экране-ковре в режиме покоя можно было выставить объёмный грот с кораллами и рыбками, плавающими в глубоком, слегка голубоватом пространстве. Правда, объёмность была идеальной только при надевании обруча на голову — для подстройки зоны стерео соответственно положению головы наблюдателя. В первых моделях (это Фред ещё помнил) обруч нужно было надевать строго относительно лобной части головы, однако в последующем это неудобство было устранено. Обруч стал чуть дороже, «дрова» чуть тяжелее, зато надевать его теперь можно было и набекрень, и задом-наперёд — всё едино!

Далее — «Прибор для определения и подбора условий для левитации».

Фред пролистнул текст с формулой изобретения, но на третьей странице задержался на картинке чего-то, напоминавшего средневековый предмет древней астрологии — астролябию. Только в нем ось каждой сферы была оснащена автономным беспроводным плоским моторчиком с отдельным пультом управления и питания, а также какими-то тумблерами и реостатами, расположенными в ряд. Прибор был оснащён также компасом у основания, а в довершение — в се эти навороты располагались на весах. Весы почему-то крепились на массивной подставке и были к тому же прикручены к столу. «Это нерационально, — подумал Фред, — да и компас можно было бы поместить отдельно, не закрепляя его с основой». Заключение было пространным и включало какие-то астрологические схемы с расположением планет, Солнца, фаз Луны и учётом времени суток, а также состав и магнитные характеристики некоторых внутренних деталей начинки внутреннего шара прибора…

— Совсем как у «Незнайки на Луне», — с улыбкой вспомнились Фреду милые, всеми любимые сказочные детские тексты.

— Едем дальше, — добросовестно просматривал он названия через одно-два…

«Расчёт — обоснование угла поворота оптически активных плёнок в пространстве между поляризующими слоями в создании феноменологии “Изумрудного города”»… Такое длинное и сложное название — Фред даже не пытался напрячь внимание и перечитать его, несмотря на свою возрастную ностальгию по хорошим сказкам детства.

Проект «Светоскрёбы и прозрачные стены с различными степенями резкости»…

— Всё, это пропускаем, проходим дальше… Та-ак, вечные дневные светильники, оформленные в виде солнечных часов, — а, это тоже… просто вариант, пример исполнения всё тех же светоскрёбов, дневное освещение подвальных помещений, грибных ферм, парковок, подземных переходов… проходим дальше.

…«В связи с жизнедеятельностью человека, непременно приближающей экологический кризис, удушение планеты углекислым газом, из-за всеобщего уменьшения и угнетения растительного покрова и поверхности океанов»… Проект «Фотодорога» — полоса дороги, состоящая из сплошного фотоэлемента с движущимися Э-М (электромагнитными) авто на магнитной подвеске с опорной направляющей над поверхностью дорожного полотна и с наводимой сверхпроводимостью…

— Та-ак, кажется, я об этом уже где-то слышал, проходим дальше.

Затем следовал какой-то рисунок — и ндивидуальное строение в форме раковины-катушки для отшельников на период их уединения от мирской суеты (см. рис. 2, фигура 1, 2).

Домик был центрирован по оси и сам «подстраивался» поворачиванием в зависимости от местонахождения своего обитателя; по достижению ложа поворот осуществлялся в такой степени, при которой вход перемещался вращением относительно горизонтальной оси на 180° и автоматически закрывался крышкой (лесенкой).

Изобретательная машина в области парфюмерии. Он немного притормозил просмотр. Изобретать аромат — это одно, но это ведь творческая работа парфюмера! А тут… далее следовали некие рассуждения о «flavory» — рецепторах в особой зоне на слизистой носа человека… Их количество было ограничено, менее 10. Они даже как-то назывались… Но причём тут «машина», да ещё изобретательная? Что-то удерживало его, пресыщенного всякими забавными штуками, внимание.

Рис. 2. Спальный домик-улитка. Набросок. Фигура 1 — пустой домик, открытый для входа; Фигура 2 — домик с отдыхающим обитателем…

…далее следовали какие-то рассуждения об особой синестезии ароматов с цветом, затем в описательном тексте появился принтер, а вернее пара цветных принтеров, в которые вместо чернил заправлялись определённые базовые ароматы. Парное количество принтеров объяснялось технической ограниченностью базовых цветов, используемых в печати цветных снимков. В итоге давались образцы получаемых ароматов в цвете и цветовых ритмах. Постулировались автоматы, создающие цветовые гаммы для отбора приемлемых вариантов «flavory», а также индивидуальный выбор для потребителей этого синтезируемого продукта в особых автоматах и быстрое получение выбранного варианта во флаконе после его подтверждения и оплаты.

— Неужели такое работает? — подумал Фред. Вряд ли! По крайней мере, он ещё не встречал такого.

Произвольно растворимая жвачка… п. 1.…двухкомпонентная система на основе растительного белка, в первом компоненте содержащая дополнительные ингредиенты из списка А, и списка Б для второго компонента — пищевого природного эмульгатора…

п. 2. Шокоглад, независимый пункт…

…защитный обруч для персонала инфекционных больниц, а также для обслуживающего персонала, населения в период эпидемических периодов…

Принцип основан на таком устройстве обруча, где его фронтальная часть оснащена источником ультрафиолетового излучения — изогнутой по абрису обруча полутрубкой, нижняя, активная часть которой оснащена кварцевым стеклом или иным пропускающим ультрафиолет материалом. Индуцируемый парами ртути в полости трубки ультрафиолет направляется в лицевую зону пользователя таким образом, что создаёт световой невидимый щит. Не касаясь кожи его лица…

Питание осуществляется аккумулятором, вмонтированным в заднебоковые части обруча. Имеется кнопка «вкл/выкл»…

в связи с тем фактом, что в настоящее время найдены субстанции светодиодов и, возможно, будут найдены и такие из них, которые способны излучать свет в УФ-диапазоне…

Фред не стал читать дальше.

— Совсем уж неинтересно, идея проста, да и потребуется ли такое когда-нибудь? — подумал он. — Вряд ли! Достаточно простых повязок для врачей. Следуем дальше.

…Проект «Гребне — (эко) города» с зелёными террасами южных склонов и застеклёнными многоуровневыми провалами с северной (теневой) стороны. С многочисленными спусками между уровнями, оснащёнными подвижными дорогами, тротуарами и сплошными стеклянными витринами, оборудованными светоактивными вариантами линз Френеля с фото-, энергоотводами. Там же выделялся огромный колесообразный транспортный люк для автотранспорта, лифты-поезда и многое другое. Всё это только слегка задержало взгляд дворника.

Следующий листок скорее привлёк внимание, чем позволил просто уничтожить его, не читая. Поверх текста под уверенным наклоном стояла жирная печать: «ПОДЛЕЖИТ УНИЧТОЖЕНИЮ!!!»

Фред внимательно прочитал начало, в верхнем колонтитуле которого были прописаны какой-то номер заявки и её название: «Резонансный способ передачи энергии…»

…используют два и более физических объекта, обладающих идентичной частотой вибрации. Объекты размещают на требуемых расстояниях при контроле их пространственной параллельности и фиксируют на достаточную глубину в грунт или породу. На концевых частях одного из резонансных объектов устанавливают достаточно мощный (согласно его размерности) магнитный элемент вдоль вектора вибрации, а также неподвижную относительно вибрирующих частей катушку проводника для получения /снятия индукционного (переменного) тока, ЭНЕРГИИ….

Такого рода закачка может быть настроена на одном из резонирующих объектов-контуров, называемом передатчикомгенератором (п. 1), а также на нескольких из них. В последнем случае каждый из таких генераторов может использовать технические ловушки разных видов энергии, трансформируемой в идентичную частоту для системы, где все виды закачки настраивают на единый контур колебательной резонансной передачи (п. 2).

Для закачки энергии в такую колебательную систему могут использоваться другие различные энергии: атмосферы, воды, вибрации постоянно действующего вулкана, меняющегося вектора притяжения Луны и Солнца (зависимый п. 1 для п. 1, 2).

Пьезозакачка (от ветряков, например, или самой башенной установки резонатора) (зависимый п. 2 для п. 1, 2)…

Дальше Фред не стал читать, включив стандартную процедуру уничтожения.

— Подлежит, значит, уничтожим! Следуем дальше.

«Кнопка пропуска рекламной вставки».

— Ого! Это интересно, — подумал он, посмотрев на потолок. — А лучше: «Кнопка отключения рекламы»! Или даже… Включения!

Довольный своим «свежим взглядом» и тем, что папка заканчивалась, он продолжил, чтобы завершить с этой папкой.

— Следуем дальше.

Ну вот, какие-то цветовые картинки с непонятным названием «Цветовые ритмы и их гештальт отношения с органолептикой», далее — хищные цветовые полоски на цветной вклейке, всё перепечатано номерами со ссылками, несколько мешающими восприятию. Как ни странно, некоторые из них вызывали ощущения вкуса — кислость, шершавость кожицы персика, бугристость ежевики…

Это показалось ему более интересным.

Цветную вставку Фред аккуратно вытащил из папки, ещё раз взглянул на неё, повернул обратной стороной (там были от руки написаны номер и название патента), объединил с предыдущей картинкой «астролябии» и засунул во второй ящик своего архива, чтобы потом рассмотреть детально, вкусить! Там же он оставлял что-то из уничтожаемых документов, если это ему почему-то приглянулось, — тоже для того, чтобы как-нибудь пересмотреть, не торопясь, и, возможно, показать своей новой знакомой «чудненькие вещички» из прошлого. У него по этому поводу даже были клиенты среди хорошо знакомых, надёжных людей: например, тот же физик Боцик и ещё один физик, интересующийся магнитными и иными полями планеты, формируемыми в особые струны, а также Гена, муж сестры Энн, физиолог растений, сама Энн и достаточно странный типчик Славик, всегда внимательный и настороженный, даже после литра крепкого эля. Были и другие.… От одного из них, возможно, самого колоритного, каким-то случаем остался паспорт, оказавшийся у Фреда перед пропажей самого владельца — странноватого и беспечного человека.

Скелет в шкафу

Это был ещё один так называемый пользователь Фреда. Однако о нём Фред никогда не упоминал. «Пользователь» был физикомлюбителем по кличке Глюк. Он проучился 2 года на дневном отделении физфака университета, после чего оставил учёбу. Работал Глюк в том же Архиве, что и Фред, на должности сторожа. Их знакомство было неслучайным: Фред почти три месяца после своего устройства на работу в Архиве задерживался в своём служебном помещении, пригодном для работы и на компьютере, и с огромным массивом бумаг — наследием, скопившимся после пропажи Иноха ден Фоникена и не только.

С предшественником Фреда у Глюка были почти приятельские отношения. До своего исчезновения, после очередного разговора о жизни и увлечениях, Инох ден Фоникен пообещал передать Глюку какой-то любопытный текст, связанный с темой их спонтанной беседы. Прошло достаточно много времени, Глюк несколько раз напоминал об обещании — прямо и с намёками, однако Инох ден Фоникен, похоже, так и исчез, не выполнив его полностью.

В процессе общения с Фредом сторож Глюк упомянул эту тему, и как только «наследник» нашёл нужную папку, при первом просмотре её содержимого ему, уже подготовленному, попался тот самый файл, отделённый в бумажный конверт с карандашной пометкой «Для Глюка». Файл включал несколько страничек текста, наполненного рисунками, графиками и формулами. Фред попытался прочитать и понять этот документ перед тем, как отдать его адресату. Однако тема оказалась слишком сложна для него. Он понял лишь то, что речь шла о некоторых особенностях из области оптики — тех особенностях, которые обоснованно защищали сторонников закона сохранения энергии и материи.

Вывод получился парадоксальным, отсылающим к некоторым аспектам параллельного мира и отягощённым принципом его зеркальности. Что тут могло быть интересного для Глюка? Фред не догадывался. Часто наше представление о ближнем зависит от таких никак не связанных между собой вещах, как имя, кликуха, внешний вид, должность и тому подобные условности. На следующий день файлы был переданы обрадованному Глюку.

Что ещё там было?.. Чисто эмоционально он запомнил одну рукописную надпись на предпоследнем рисунке, сделанную, вероятно, Инохом ден Фоникеном: «Не смотреть, опасно!!!», и стрелочку, указывавшую местоположение экспериментатора относительно двух огромных зеркал, расположенных своими рабочими гранями под углом 178°. Последним из рисунков к какому-то «мрачному тексту» было изображение саркофага.

Через три месяца вакансия сторожа была свободна. Глюк был направлен в столичную психоневрологическую больницу для стационарного лечения. И, насколько было известно в Архиве, лечение оказалось неэффективным. Ступор обездвиженности снимался только фармакологическими инъекциями. Глюк получил инвалидность и постоянную «прописку» в лечебнице для душевнобольных.

Спустя почти год его состояние оставалось очень тяжёлым, как рассказывала Тина, ассистентка из отдела обработки документов Архива. Она по поручению коллектива навестила Глюка в лечебнице в день его рождения, принеся подарок от коллег. Раньше, ещё до этого события, они дружили, даже два раза ходили в театр. Глюк так и не узнал Тину и, похоже, не понял ни причину её появления, ни назначение подарка. После этого о нём практически окончательно забыли. В Архиве, по меньшей мере. В больнице тоже — п осле его внезапного исчезновения. Поиск оказался безрезультатным.

* * *

Фред предполагал, что потенциально что-то можно было переделать и самому, по-своему: дополнить, улучшить, например. Это слегка противоречит служебной инструкции, но!

Он прикоснулся к десу и взглянул на часы в мониторе. Приближалось время утилизации, и Фред, скомкав всю добросовестно просмотренную документацию папки в корзину утилизации, надел на нос разовую повязку и спустился вниз.

Возвращаясь с новым, пустым контейнером, он услышал голоса Элл и Энн, закреплявшие повторением фонемные структуры нового синтетического языка, так называемого третьего языка, вводимого всеми школами страны для грядущего всемирного общения.

— Скоро старшее поколение ещё больше перестанет понимать молодёжь, — п одумал Фред, — но это «проходящее» или «преходяще».

Подходя к своему рабочему креслу, он увидел одинокий, вероятно, оброненный листок из выброшенной навсегда папки. Прежде чем поднять его и заложить основу для дальнейшей утилизации в новом контейнере, Фред прикоснулся к «десу», открыл файл и набрал запись: «№ 19530820 — удалить». Автоматически выскочила дата, иконка с сообщением о передаче директивы на гиперсервер Архива услужливо появилась и сразу исчезла.

Листик — оставшаяся страничка — также был из описания какого-то изобретения. «Кажется, из той самой папки ненужных изобретений», — подумал Фред. В нем было описание части примера № 3 патента с выделением нуклеофермента из личинок тутового шелкопряда, Bombуx mori. Этот фермент, а вернее, комплекс ферментов, структурно и функционально связанных между собой, выделялся таким образом, чтобы его активность была достаточна и применима для восстановительного синтеза генов хозяина при вирусной инфекции. В пояснительном абзаце было расписано об эволюционном аспекте самоочистки генома шелкопряда от носителей вирусных и других ген-атакующих агентов. Ссылки и некоторые термины в тексте на второй стороне листа были совсем непонятны дворнику Фреду, поэтому он так и не смог более тщательно изучить этот потерянный листок. Да и потеря эта если и была, то не для него — может, только для Славика. Ведь именно Славику он передал копии текстов по генетическим экспериментам с вирусами, в том числе использующим некие ферменты. На обратной стороне, на полях, был от руки записан какой-то номер заявки и название: «Способ восстановления геномов вымерших видов из материала вирусных частиц ископаемых остатков и их воспроизведение».

— Да, какой только чепухой не занимался этот странный типчик, УБО эМ ЛИН.

Сложив слегка пожелтевший лист в виде самолётика, плавным движением руки Фред отправил его в контейнер. Если бы не поддерживаемая руководством легенда о его персоне и добросовестности в работе, он всерьёз задумался бы о приобретении автоматического утилизатора. И главная сложность — отнюдь не физическое уничтожение документов, а правдоподобное перечисление некоторых содержащихся в них тем, вопросов, технического состояния документов. Самолётик, сделав вираж, пролетел мимо контейнера. Однако шансов не было: после третьей попытки его летательные поверхности были насильственно безвозвратно изменены, и предпоследний листик наследия УБО эМ ЛИНа в виде скомканного бумажного «снежка» оказался на дне пустого, снова голодного контейнера для мусора.

— Странное совпадение, опять эти шелкопряды! — мотнул головой Фред.

Снизу он услышал едва различимый звук осторожно открывающейся форточки.

«Интересно, прочитала ли Энн переданную им на прошлой неделе сшивку из этой же странной папки? Нашла ли что-нибудь интересное для себя и, главное, для своей работы. Надо будет спросить об этом завтра и сэкономить таким образом на своих профессиональных затратах — п олучить такое резюме от сестрицы, не напрягаясь самостоятельно», — подумал он.

— Пора расслабиться, — Фред включил музыкальную программу. Клип сменил мирную картинку подводного мира, датчики вываливали не только стереоизображение дымовой завесы, но и слабый аромат то ли опиума, то ли прополиса, имитирующего действо экранного образа.

* * *

Близился час икс.

Она предвкушала грядущий момент.

Двойной слой стекла — с ерьёзная преграда для сигнала. Шестой сегмент усиков беззвучно сканировал ближнее пространство; щель около двери и вполне приемлемый проход — с кважина для ключа. Дальше следовало несколько зон, в том числе и наверх, — в сего четыре возможных прохода… Однако для пропуска исходящего сигнала препятствия были значительны — с потерей более половины его информативности. Нужно было либо выбираться наружу, либо… Изменять, раскрывать пространство.

7 мкл — микроскопическая капелька клеточных метаболитов — мускус, сложные эфиры, включающие сложные эфиры изо-бутанола и маргариновой кислоты, — п оявилась на кончиках трубчатых волосков третьего сегмента брюшка, и невидимое облачко тяжёлого, спёртого запаха заполнило комнату.

* * *

Стало как-то душно. Энн, рассказывавшая сказку уже практически заснувшей дочери, осторожно привстала и приоткрыла форточку. «Небольшое проветривание улучшает ваш сон» — вспомнилась рекламная табличка в коридоре корпуса роддома, где Энн так часто в последнее время приходилось работать сверхурочно.

Из-за вынужденного возвращения Гены за забытым документом возможность «присоседить» Элл в группу, отъезжающую на оздоровление, была утеряна. Супруг отправился в рейс месяца на четыре минимум. Хорошо ещё, что удалось договориться с группой в соседнем детском саду, с гипоаллергенной диетой.

Элл повернулась на бочок — ровное, глубокое дыхание.

— Моя девочка уже спит!

Под подоконником, на игрушечной кроватке, лежал пустой кокон.

«Надо убрать, — п одумала Энн, — н аконец-то это стало постепенно уходить. Сначала опустел кокон…. А убрать его — возможно, Элл и не вспомнит о нём.

Смятый кокон вылетел в щель приоткрытой форточки. Оставив включенным ночник, Энн вышла из детской и бесшумно прикрыла за собой дверь.

— Надо бы не забыть закрыть форточку минут через 20, — проговорила она сама себе.

* * *

Планета стремительно приближалась, разворачивалась к невидимому вектору связи — осталось всего 0,05° (или 12 секунд).

Сначала Она повернулась. Тело приняло горизонтальное положение, головой к открытой форточке. Три пары белых мохнатых лапок расположились симметрично.

10 секунд — верхняя пара крыльев приподнялась.

8 секунд — г олова повернулась по горизонтальной оси. Левый ус дотронулся до вертикальной виниловой поверхности оконной рамы и тут же отстранился на долю миллиметра от зоны прикосновения.

6 секунд — хоботок слегка разжал свою плотную α-спираль.

5 секунд — толстое пушистое брюшко слегка приподнялось, совсем как поза пчёл при угрозе.

3 секунды — нижняя пара крыльев подтянулась под верхнюю пару.

1 секунда — голубое свечение мягко мигнуло, все щетинки на её теле в этот миг перпендикулярно поднялись.

0 секунд — сложный, многомерный звук с диапазоном узких частот от инфра — до ультра-, звучавший 2 секунды, практически неслышно для уха пришельцев, с меняющимся рисунком частот и их амплитуд.

55 секунд. ТУТ 20081953-й напряжённо застыл в позе приёма, горизонтально повернув корпус. Это длилось почти минуту, пока волна вибрации не оживила в резонансе его роскошные белые усы-антенны. Это был Её зов! И это было действительно далеко! Очень далеко! Целых 250 длин нити кокона. Такое расстояние требовало помощи извне, хорошего попутного ветра. Звуковой рисунок терялся процентов на 90 в своей информативности и практически на 99,9 % по своей средней интенсивности. Но ТУТ имел тот самый эволюционно достигнутый сверхчувствительный аппарат. Он уже чувствовал её размер, возраст и… погоду в пространстве между ними. На расстоянии около 25 длин нитей коконов от него туча, инициированная Её сигналом, начинала необратимое каплеобразование^[6]. Первые дождинки уже неслись к земле. За длительный путь эволюции были найдены и «закреплены» успехом частоты, «очищающие» путь от возможной метеослучайности.

Завтра кто-то опять заметит, что метеопрогноз оказался неточным.

* * *

Элл открыла глаза. Сновидение из сладкой дрёмы внезапно прервалось. Привидевшийся полёт и мелькание огней сменились на ровный полусвет ночника в её детской комнатке. Со свежим воздухом замедлился ритм дыхания и углубился покой. Снова закрыв глаза, Элл продолжила своё путешествие в чудных красочных волнах детского сна.

* * *

Чтобы поменять направление ветра, требовалось много времени. Иногда сутки и более. Но это было под силу даже одному Туту. Вернее, именно одному! Трудности появились бы только в том случае, если бы в интересующем пространстве оказались другие участники и соответствующие настройки с другими векторами. Но такой помехи на этот раз, похоже, не было.

По завершении сигнала крылья вернулись в исходное положение. Мелкими шажками Она переместилась на наружную поверхность окна. Была ночь. Где-то далеко, на западе, блеснула слабой вспышкой далёкая молния. Но здесь небо было ясным, вечные звёзды по-прежнему загадочно переливались. Есть желание, есть интуитивные знания, есть какая-то информация. Был слабый, но отчётливый ответ откуда-то с запада. Яркая звезда пронеслась по звёздному небу и исчезла навсегда, оставив след надежды в фасетчатом глазу шелкопряда.

Внизу, под окном, на ветке сирени болтался помятый кокон, зацепившийся распущенной шёлковой нитью. Несколько миллиграммов растворимого белка — пептидов — в зоне отверстия, образованного ферментами слюнных желёз созревшей куколки, ожидали Инн.

Последняя ссобойка перед дорогой в настоящую жизнь^[7]. Инн вспорхнула с оконной рамы (крылья мягко и согласованно работали в дозвуковом режиме колебаний), нависла над своим коконом — хоботок быстро и умело собрал последние микрокапли. А уже секунды через три, оторвавшись от своих временных пристанищ, она поднялась над зданием. Ей повезло: ничего не изменилось и всего на расстоянии полунити кокона от неё росло то самое «древо жизни Тутов» — шелковица чёрная. В этих северных широтах шелковица белая — б олее нежная и теплолюбивая — б ыла ещё большей редкостью. Полёт прошёл почти без помех. Летучая мышь перепугано шарахнулась от возникшего эха, заработав психическую травму на всю ночь. Самки (♀) Тута — п лохие летуны, значительно худшие, чем самцы (♂). Причина банальна: запас яиц значительно отяжеляет их брюшко. Днём ласточки и стрижи губят самок, не успевая отлететь или избежать столкновения из-за высокой скорости полёта. Поэтому самки выбирают ночные перемещения. Летучие мыши не опасны для Тутов, это закреплено и наследуется уже несколько тысячелетий. Самый страшный враг — с умеречный охотник козодой, но в этих широтах его практически нет.

Древо было великолепно — высокое, без следов обрезки и других повреждений, вполне подходящее для вскармливания и развития всей отложенной грены одной самки.

Инн сразу заняла лучшее место на стволе — ч уть выше середины кроны. До момента следующего вектора связи, часа икс, оставалось время. Она расположилась на западной стороне, со стороны ветра, приняла вертикальное положение и стала ждать. Здесь Инн будет ждать свою судьбу. Неизбежность. Определённость. Его.

Эрть

Энн налила очередную (уже четвёртую!) чашку кофе дрожащей, слегка затёкшей рукой. Оставив уснувшую дочь, она отлучилась минут на десять, чтобы вернуться после проветривания её комнатки, и продолжила просматривать сшивку, оставленную Фредом из своего утиля ещё 4 дня назад. Текст был на литвинском языке, к нему прилагался технический (компьютерный) Google-перевод. Для такого рода документов название типа «манускрипт» было вполне обычным. Фамилия Войнец — тоже ничего необычного, такое себе видоизменённое русским переводчиком сербское определение для потомственного воина, воителя. Только вот занесло этого самого воина «ой, куда!» — и рисунки необычных растений и существ, и номинированные фенотипы, и неизвестная специероглифика языка генома. В начале шла непереведённая часть на литвинском, в нескольких местах встречалось написание «Вibl.». «Наверное, ссылки на канонические писания христианства», — подумала она, просматривая текст дальше. Описание методик с шифрованными инструментами, среди которых узнавался, в частности, рестрикционный препаративный модуль с названием, включающим латынь — Bombyx mori, то есть Тутовый шелкопряд. Речь шла о специфическом комплексе, реагирующем исключительно на личиночном (пренатальном) уровне развития или проявляемости генома индивида! Активность его на взрослой особи с конечным уровнем инкарнации была нулевой.

— Что-то новое, — отметила она про себя, — по крайней мере, не припоминаю, чтобы в универе об этом интересном феномене упоминалось в генетических инструментах. А ведь дата документа — прошло, пожалуй, полтора столетия! Наверное, эта версия текстового документа не была просто гугл-переводом, но имела очень смелую научную интерпретацию первоисточника.

Уже два знакомых вида членистых растений описывались в двух главах как носители органелл, способных к фиксации (восстановлению) атмосферного азота, описывалось их накопление в организме, в биомассе, в форме нуклеиновых и белковых соединений. Первое — с каким-то непривычным названием, в транскрипции звучащим как N-Купуажу, его (N) связывание с участием нитрогеназы, глютаминовой и аспарагиновой кислот и образованием соответствующих аминокислот. (Возможным, но спорным вариантом этого растения является «кордилина Ти — маталея» — удивительное растение острова Ниуэ в Полинезии. — Прим. авт.)

Второе — растение Эрть, относящееся к семейству Азолловых — папоротников, седьмой вид рода Azolla (гигант по сравнению со своими мелкими гидрофильными родственниками, ныне вымерший). Оно описывалось только как ссылка в тексте, размещённом далее. О нём, об этом растении, остались воспоминания в исторической памяти народа ВКЛ, как «Папарать кветка» из-за особенной формы листа, похожего на цветок и несущего споры.

Этот вид являлся допотопным, вымершим. Эрть, в отличие от ближайших родственников, некогда успешно освоилась в более сухих регионах планеты, вступив в «непозволительно близкие отношения» со взаимно редуцированной формой цианобактерий, или сине-зелёной водорослью типа Анабены, предположительно семейства Ностоковых. Последние получили прописку как внутриклеточные обитатели, органеллы.

Вторым аспектом в соответствующей главе было описание съедобных сверхокультуренных плодов N-Купуажу как биомассы, содержащей низкое количество клеточной ДНК и потому безопасной для потребления их астросубъектами Миссии.

Что-то во многих деталях совпадало с материалами, переданными Гене и только вскользь просмотренными Энн.

Далее тексты перемежались дневниками и исследовательскими протоколами с решениями некоторых проблем.

Во введении этой части перевода был приведён геннометаболический анализ нескольких земных видов: человека (неандертальца, рода Homo sp./var.n…) (рис. 3); орангутанга, Pongo pygmaeus (рис. 4.3); шимпанзе, Раn troglodytes schweinfurthii, подвид Ш. швейнфуртовский (рис. 4.4); гиббона хулок, Hylobates hoolock (рис. 4.5); горной гориллы, Gorilla (рис. 4.2); кахау,Nasalis larvatus (рис. 4.6); гелады, Theropithecus gelada (рис. 4.7); некоего «Существа Х», не имеющего названия в современной науке, — ж алких остатков практически исчезнувших видоизменённых мутантов, которых иногда описывают как «Снежный человек» или «Бигфут» (рис. 5); а также долгопята-привидения — Tarsius spectrum (рис. 6).

Рис. 3. Человек / неандерталец

Энн внимательно рассмотрела изображения приматов. Ей они представились некоторыми пародийными образами из городского окружения. Достаточно было поместить рядом с рисунком гориллы гантели или штангу, а близ орангутанга — книгу. Это придало бы представлению типажа подсказку. Около гиббона можно было бы поместить гимнастические кольца или брусья, а около носача — бутылку с дешёвым вином, геладу — где-то на скамейке с дамской сумочкой и зеркалом. А вот долгопяту подошли бы, пожалуй, сумерки (подходящий фон для изгоя). Конечно, это был гротеск, но слишком уж они напоминали ей типажи людские. Отвлёкшись таким образом под явным воздействием кофеиновой дозы, Энн продолжила чтение.

Рис. 4. Авторская перерисовка: 2 — горилла; 3 — орангутанг; 4 — шимпанзе; 5 — г иббон; 6 — н осач; 7 — гелада

Рис. 5. Снежный человек (не любит фотографироваться в этом измерении)

Как ни странно, был приведён анализ и обычных коров из заказанных наземных видов, и дельфинов — а фалин (Tursiops truncatus), пресноводных дельфинов, или сусук (Platanista gangetica), и касаток (Orcinus sp.) — и з водных. Осьминоги имели также впечатляющие качества, их геном, удивлял неожиданной сложностью, с особенной его регуляцией.

Однако эти сущности совсем не подходили по критерию «подобного образа» миссианцев. Энн пропустила несколько абзацев…

Вероятно, последние были бы интересны для миссианских целей на спутниках. Но в этом вынуждены были отступить перед сирианцами.

Сравнение было приведено в таблице с учётом некоторых понятных и непереводимых качественных показателей, из которых следовал вывод о статистической пригодности по сумме преимуществ первого вида из приведённого списка. В перечислении обоснований искусственно проводимого отбора, в начале, среди первых требований и преференций, были среда обитания на планете и способность к манипуляции соразмерными объектами.

Водные объекты выбора, дельфины, набирали свои баллы только как потенциально суперрефлексирующие, способные к кодированной индивидуальной коммуникации. Однако среда обитания оставила слишком сильный след на «конструкции» этих существ, их способности к тонкому манипулированию физическими объектами. Было также ещё одно существенное «но»: завершала свой второй этап на планетах Солнечной системы сирианская миссия, избрав зоной своих разрешённых Договором интересов водный мир планеты Земля, спутника Юпитера Европы и спутника Сатурна Энцелады. Именно дельфины (вместе с некоторыми представителями головоногих и люминесцентно-светящихся морских обитателей) стали земными избранниками миссионеров дружественной цивилизации Сириуса. Кроме того, у нескольких видов дельфинов был обнаружен особый маркер, вероятность естественного происхождения которого была чрезвычайно мала.

Рис. 6. Долгопят-привидение (авторская перерисовка)

Первоначальная номинация среди приматов привела к тому, что номинантом оказался объект (Существо Х), а примат человек (рис. 4) набирал всего 56 % от показателя лидера номинации. Однако и Существо Х при дальнейшем внимательном изучении оказалось непригодным для генной трансформации на планете в этом измерении. Оно было представлено только любопытными экземплярами из другого мира, параллельного (и в некотором роде соседнего), а его воплощение оказалось всего лишь магическим камуфляжем для такого рода «прогулок». Были также иные особенности.

Человек всё ещё существенно выделялся как особенный вид на планете, как если бы он не являлся творением этого региона Вселенной, в отличие от многих животных на планете. Этот объект был «продуктом» множества влияний и переделок (согласно ссылкам на отсутствующие Протоколы) из предшествующей генерационной волны (4-й расы). Степень деградации практически отрывала это звероподобное существо от некогда великолепного, совершенного создания, украшенного особыми выростами на голове как у ♂, так и у ♀. Создание быстро деградировало и уже не угадывалось в этих измельчавших во всех отношениях потомках. Он компенсировал свои физические недостатки: прятался от ночных хищников и иных неприятностей в пещерах, грелся, сохранив в большинстве популяций навык поддержания огня, используя его для приготовления пищи доступной, но непригодной для непосредственного употребления в сыром виде. Вполне удовлетворительно использовал палку и камни для множества своих задач. В меньшей степени ему удавалось ладить с соплеменниками. Скупой язык и неконтролируемая эмоциональность были тому причиной. И он уже долго оставался на грани вымирания: любое увеличение численности приводило к усилению внутривидовой конкуренции, к борьбе, как говорится, «не на жизнь, а на смерть».

Для повышения уровня существа типа человека (неандертальца) до требуемого как субъекта цивилизации требовалось его значительное переформатирование. Были проведены соответствующие генные эксперименты с донорами генов и других структурных систем, в которые включались шесть вышеперечисленных приматов, животное Го и один из видов дельфинов. Человек был пересоздан включением систем дополнительных генов и таким образом улучшен с точки зрения «созидателей» по сравнению с его земным прототипом — видом, деградировавшим за сотню тысячелетий. По сравнению с агрессивными видами других приматов (шимпанзе) — прежде всего восстановлением и расширением функциональных возможностей его вербальной коммуникативности, возможностью восприятия некоторых кластеров образа и содержания. Вероятный смысл правки такого рода, описанный в терминах, неизвестных читателю, рисуется так: использовался способ эмбриональной генетической коррекции морфогенеза мозга для обретения эффективного взаимодействия когнитивных функций через морфологически усиленную в сравнении с прототипом вторую сигнальную систему — речь (слуховой анализатор), — а также через зону зрительного анализатора в теменной области с усиленными морфологически корковыми связями как со слуховым, так и с лобными зонами прогноза и управления. Такая структура мозга была определяющей для эффективного функционирования индивидов в социуме и позволяла при обучающем воздействии миссианцев сделать рывок к иному, сознательному существованию этих модифицированных существ — человеков цивилизации, вплоть до такой особой вариации самой цивилизации. Симметрия тел являлась природной основой симметрии мозга. Однако симметрия для лобных долей, функции прогноза не востребована без той дополнительной функции, которой является особое чувство — нравственность, совесть. Эта часть на самом деле не является лишней или избыточной. Она строго необходима для внутреннего контроля поведения в социуме.

В человеческом геноме сохранилась важная основа наземного передвижения — стопа, позволяющая передвигаться на задних конечностях более успешно, чем иные приматы (в том числе гиббоны и носачи), а также удовлетворительно настроенная система взаимоотношений с представителями Эб Ла (иммунитет).

Выбор определялся такой особенностью строения тела и конечностей (руки / щупалец), которые имеют морфологический потенциал технического плана, страховочного саморазвития. Щупальца при их достоинствах, дополненных впечатляющей произвольной самонастройкой организма, были всё же недостаточными в сравнении с рукой из-за специфической водной среды обитания осьминога. Да и добрососедство с сирианцами, избравшими подводный мир планеты, определили окончательный вид объекта для Миссии.

Некоторая часть текста касалась спонтанной миграции морфогенеза приматов, использованных в генных процессах, проявляющейся в положении первого пальца передней конечности (руки) и встречающихся феноменах шестипалости; в атавистическом рудименте — к опчике (хвостике); в почти потерявших свою изначальную симбиотическую функцию пазух двух полостях в области верхних дыхательных путей; в формах носа; в гирсутизме (остаточной волосатости); в строении гортани и голосовых связок как вербального механизма коммуникации. Кроме констатации таких морфологических феноменов как следствий случайных генетических следов от вышеуказанных доноров, была информация об исправленных настройках. Согласно тексту, это создавало некоторую избыточность ДНК для множества «если…». Удалось исключить такую часть недостатков прототипа, как немота в непозволительно большом проценте, нарушение цветового восприятия (проявлявшееся вплоть до протанопии), спонтанная агрессивность, частичная витаминная зависимость, влекущая за собой драматические срывы некоторых тонких настроек к планам бытия, и другие.

Менее заметными поначалу были «технические следы» — оставленные без защиты многочисленные сайты ядерного генома, способные к слиянию не только с векторами, но и с вирусными частицами. Эти отклонения, аберрации от номинантного образа существа как элемента цивилизации считались недостатками качества или просто небрежностью исполнителей. (Очевидно все мы, нынешнее человечество, — гибриды, големы, а также своеобразные химеры собственно прототипа человека и частиц генетической информации других видов (приматов), сцепленные векторами и со встроенной сложнейшей регуляцией.) Даже после-потопная их генерация, как носители аналога основного генома «божьей искры» (Адамаса), имела сайты связывания собранных наборов генов с этой основой.

Отдельным разделом упоминалась проблема введения в генофонд прототипа человека так называемой внехромосомной наследственности в виде органеллы — о собой формы митохондрийаминохондрий. Ввиду особенности последнего (для прототипа человека передача всех этих внехромосомных свойств происходила от материнского организма, обеспечивая таким образом тотальность) была возможна такая «доработка» проекта особи № 2^[8] (человека цивилизации) и создание некоторых новых свойств через женскую особь. Это потребовало отдельной серьёзной доработки и ядерного генома, в том числе для полного удаления зависимости от некоторых компонентов пищи, так называемых витаминов. Всё было близко к завершению. Для защиты такой крови от внешнего солнечного облучения в жарких ареалах планеты была введена заметная кожная пигментация, маскировавшая любой цвет — от пурпурного, голубого или зеленовато-серого до чёрного.

В завершении части текстового перевода было обоснование того, что пара (Адам и Ева) была создана по приблизительному эталону-образцу и подлежала дальнейшей ассимиляции на планете под наблюдением. Отличие от божественного первообразца было в самовосстановлении — способности к порождению себе подобных.

Далее следовал отчёт о необычном растении Эрть, уникальном в своём роде растении планеты. Фред чуть больше года назад уже представлял подобный документ для Геннадия. И всего через год супруг Энн получил грант на разработку такой органеллы в ведущем исследовательском центре Великобритании в должности содиректора проекта (учитывая его славянское происхождение, это, определённо, был прорыв) с окладом, в 20 раз превышающим средний по стране. Поэтому вопроса о том, ехать или нет, не возникало.

Растение Эрть не только производило связывание атмосферного азота и затем, как и N-Купуажу (оно же иногда ошибочно называлось «дерево жизни» и относилось к вымершему виду высших наземных растений), восстановление закислов и нейтральных молекул N₂ в белковые и другие азотистые вещества метаболизма. Оно вырабатывало споры, несущие такие органеллы в больших количествах. Растения-симбионты были уязвимо капризными, требовали наличия в микроколичествах особенного (редкоземельного) металла и, вероятно, погибали под действием слишком длительного дождя и погружения в воду. Окислы азота, как полупродукты дыхательного метаболизма, превращались при излишнем смачивании в кислоту, что было губительно для тонкой структуры растения, привезённого на планету ещё при четвёртом в этой эре посещении (6 десятков тысячелетий назад). Поэтому был подобран особый путь дыхания, в котором используется оксид азота с конверсией в восстановленную его форму, пригодную для пластического обмена. Второй вариант гибели был связан с фиксацией высокорадиоактивных изотопов азота и следующего за тем (после связывания и накопления) летального воздействия как радиации, так и продуктов распада, которые являлись токсичными. Это произошло при том же посещении с целью замены структуры атмосферы планеты и направленного изменения популяционного пула на ней. Азот переставал быть дефицитным элементом (это при наличии его более чем в 3/4 атмосферы), и организмы не нуждались бы в белковой пище! Снятие такого дефицита обеспечивало некогда гигантских существ планеты (известных как динозавры и др.) необходимыми пластическими веществами, включающими прежде всего азот. Сам воздух становился питательным — и сточник азота и опосредованно аминов, белков и нуклеинового материала. Эффект был крайне необычным для нашего жизненного опыта: общий вес биомассы планеты был выше на порядок! А если бы современные зоологи попали в то время, они определённо были бы поражены всемерным гигантизмом и численностью практически всех видов животных.

Далее в тексте обсуждался вопрос жизнеспособности этого спорового симбионта в зависимости от температуры тела носителя. Для холоднокровных (земноводных, пресмыкающихся) и некоторых насекомых время активного симбиоза было в два раза больше, чем для теплокровных.

Были также обнаружены некоторые виды, обладающие свойством азотфиксации, относящиеся к грибам (например, Мицена серая (Mycena strobilicola) и многие другие). Конечная точка биоценоза у них так и не была прослежена до конца.

Текст продолжался, но был не отформатирован, и перевод перестал читаться в том месте, где повествовалось о проблемах экипажа (популяции астронавтов во главе с Аватаром особи Б) — внезапном инфицировании культуры растения N-Купуажу, приведшем к потере плодоношения и гибели. Употребление незрелых завязей других растений и продуктов биомассы стало опасным для экипажа ввиду эволюционной потери защиты от чужеродной наследственной информации геномов планеты в пищевых продуктах. Возможно, за сотни поколений филогенеза популяции Астронавтов последние потеряли исходную защиту своих давних предков, например, к приёму природной пищи на клеточной основе.

Далее следовали постановка задания и методические описания евгенных экспериментов на объектах Существе Х и человеке. Одна из первых глав была посвящена интродукции и последующей экс-традукции новой органеллы с азот-ассимилирующим свойством как продуктивного биосинтеза и энергонакопления. Этот фактор был востребован для воссозидания принципиально новой популяции на планете… (далее шла непереводимая игра символов, очевидно, имеющих отношение и к метаболизму газообразных углеводородов, типа СН₄, С₂Н₆) с азотной атмосферой. Удачным в этом аспекте оказался тот самый объект Существо Х, который был способен ассимилировать эту экспериментальную органеллу. Приведение у него комплекта других реакций ввода нового продукта в метаболизм также произошло довольно успешно. Единственным печальным последствием такого экспериментального вмешательства стало постепенное вырождение (растворение) митохондрий: через пару поколений Существо Х превращалось в облигатного уязвимого жителя этой далёкой планеты-спутника (или пока только инкубатора с азотной атмосферой в безразмерном боксе — отсеке корабля пришельцев). Суть трансформации была в замене липофильной части мембраны, атакуемой в иных условиях обитания растворяющими жиры летучими углеводородами иных атмосфер. Энергия, кроме световой, вырабатывалась благодаря внушительному запасу ввозимого кислорода и сжиганию местного углеводорода. Таким образом восполнялись и обменный углерод (СО₂) и вода.

У человека (завершающие работы велись с учётом именно женских особей, в подклассе внеядерной наследственности, осуществляемой на клеточных органеллах аминохондриях, относящихся к митохондриальным) происходило лёгкое психологическое нарушение от одного из продуктов этого синтеза-окисления, которое уже и известно поэтому как веселящий газ — N₂O. Эффект был суперустойчив, и по большому счёту именно поэтому человек попал под другую, более узкую схему преображения — без его экспорта в другие миры, в которых процесс связывания азота происходил через его восстановление с помощью аммонийных производных, связываемых с метаболизмом при участии органических кислот. Существенную проблему также составляла активная регуляционная роль другого окисла азота — N O, однако удовлетворительное её решение было найдено и внесено в ядерный геном в составе одной из хромосом.

* * *

…Энн, как и её брат, любила сказки и с удовольствием рассказывала их дочери, чувствуя мудрость контекста в таком детском литературном фольклоре, однако для взрослой жизни сказка всё же была заменена инструкциями к различным приспособлениям, механизмам и т. п. А тут! Конечно, текст был не таким гладким и однозначным, как в настоящем повествовании, — в восприятии, собственно, Энн. Он был испещрён пропусками, а следовательно, предположениями и догадками, так как около 90 % текста оставались непереводимыми, неизвестным дословно, а половина переведённой части вообще не интерпретировалась никак. В переводе практически отсутствовали объёмные тексты. Малопонятные тексты, описывающие особенности работ с Существом Х как с объектом со встроенным доминантным потенциалом иного пространственного, но не временного измерения, отчёты по оценке и «отбраковке» других видов, геномных доноров. Были и не совсем понятные сообщения о редком и спонтанном эффекте проявления в геноме синтетического человека цивилизации тел, жизнеспособных в ином измерении, — своеобразных двойников-антиподов. Эта тема, похоже, не переводилась или была под своеобразным табу. Изложение темы практически отсутствовало. Эти «кусочки» приводились в виде многочисленных приложений во второй части в виде уменьшенных рисунков частей оригинала манускрипта.

Давление от выпитого кофе и такого объёма информации подскочило до той границы, когда уже стало слышно сердцебиение в ушах.

Пропустив стопку страниц, Энн продолжила ознакомление с текстом.

Вскользь упоминалась «ошибка», а вернее, намеренная аберрация от планируемой цели — введения частично генома пришельцев-астронавтов, своих эпигенов. Эти гены кодировали некоторые не свойственные данной форме жизни качества. За такую провинность или «оплошность» часть исполнителей была отстранена от дальнейших работ и примерно наказана.

Процесс наказания был запротоколирован для будущих поколений создаваемых элементов новой цивилизации через особую форму записи. После специальной тотальной формовки (карты сборки) протоколы должны быть изъяты и уничтожены во всех хранилищах планеты. Однако «процесс» был уже запущен.

Выявить и изъять все случаи такого внепланового внедрения было практически невозможно.

Там же следовало упоминание о некоем протоколе разборок по небрежности — п оследствиях неполного удаления препаратов, попавших таким образом в биосферу планеты. Вплоть до подозрений о тайной намеренности таких «провалов».

Отстранение провинившихся исполнителей и их замена привели к недостаточной шлифовке конечного варианта, его незавершённости, нестабильности и генной нестыкованности с некоторыми другими объектами, вводимыми для этой планеты (с тем же «деревом жизни», например), а также к феномену спонтанного возврата витаминной зависимости как связи с обменом азотсодержащих веществ метаболизма. Пришлось остановиться на неполном в своей регуляции, хрупком и неустойчивом, но минимально «достаточном» обменном уровне генома. Эта упрощённая схема была принята из-за привнесённого дефицита времени прежде всего.

Энн отложила текст. «Надо будет перечитать на свежую голову, завтра, — п одумала она. — А сейчас пора спать, 3 часа ночи. Скоро светает!» Застелив кровать и почистив зубы, она выключила свет и прилегла, но через несколько минут свет снова был включен, Манускрипт снова оказался в её руках. Спустя ещё несколько минут Энн всё-таки заснула с текстом в руке и включенной лампой. Она помнила, что как раз подошла к самому, как ей казалось, главному — р езультатам евгеники человека, как следствие этого проявлявшемся в его онтогенезе, позднем утробном периоде развития на 8-м и 9-м месяце.

* * *

Как бы мы ни старались, время пробуждения ребёнка — всегда некоторая неожиданность. Либо для самого ребёнка (если он просыпается от резкого звука, например), либо для окружающих — как правило, для родителей, успевающих «позабыть» или расслабиться во время детского сна. Элл проснулась, сохранив остатки сновидений — с транных, необычных: ей снился полуночный полёт со всякими периодически происходящими встречами и «нестолкновениями» с летучими мышами, нетопырями, которые, приблизившись к ней, вдруг испуганно метались прочь — и так до самого рассвета, потом что-то ещё… А перед самым пробуждением она видела свою куколку, как маленькой крылатой феей она выпорхнула из кокона, её кокона, и, полетав по спальне, вылетела в форточку. Ощутив свою виртуальную потерю, Элл воспротивилась. Слабое по энергетике чувство собственности заставило тем не менее вернуть виртуальный образ назад в кокон, где её чудная фея, сложив крылышки, устроилась на отдых в кроватке. Первой мыслью Элл после пробуждения была её куколка. Она встала и, не одеваясь, подошла к своей игрушечной кроватке, в которой оставляла кокон. В кроватке ничего не было!

Элл вспомнила, что ещё вчера кокон был пуст, они с дядей Фре даже пытались найти куколку при пустом коконе. Элл не забыла об этом. Однако сейчас и пустого кокона тоже не было. Тщательно, слегка взволнованно девочка осмотрела детскую — под кроватью в первую очередь (почему-то ей казалось, что именно туда «прячутся» все пропажи). Затем на подоконнике, на полу, на столе, ещё раз в своей сумочке — нигде не было её куколки и даже пустого кокона, не говоря уже о той самой фее с крылышками. Второпях натянув колготки, полосатую пижамку и тапочки, она выскочила за дверь. На секунду задержавшись на развилке поворотов, Элл направилась наверх, к дяде Фреду — вдруг он знает! Дверь была приоткрыта, но дяди Фре не было. Она вошла и осмотрелась. На столе лежала «дес», экран слабо отсвечивал в режиме энергосбережения. Кровать была не застелена. На подоконнике стоял хаб — искусственный кактус, членистые зелёные части которого были (она недавно узнала об этом в группе) флэшками. Информация передавалась по проводу от горшка хаба к антенне, от каждой флэшки, интегрируемой в энергоавтономную память, вмонтированную в горшок согласно некогда популярному дизайну. Под столом и под кроватью здесь тоже было пусто — т очнее, ни куколки, ни кокона не было. Оставалось посмотреть только шуфляды стола, всего 4 штуки. Элл начала открывать их, начиная с нижней.

Там лежали несколько толстых потрёпанных папок. На верхней, самой массивной папке была надпись. Элл уже успела бегло пройти с папой, ещё до его командировки, букварь. С помощью такого перспективного багажа знаний она пыталась прочесть все надписи — чаще вслух, интуитивная подсказка для дополнительного понимания звуковой картинки читаемого слова. «С б о р к а», — н ачала по буквам читать Элл. «Сборка, — п овторила слитно всё слово, — а р хи в н ы х — архивных — д о ку ме н то в — документов», — повторяла она уже слитно читаемые слова. «Архивных» — э то слово она неоднократно слышала от мамы и дяди Фре — п онятно, это же его работа. Дальше следовали ещё какие-то три слова, которые при прочтении и повторении ничего для неё не значили: «И но ха — Иноха, д е н — ден, Ф о ни ке н а — Фоникена», — девочка правильно повторяла вслух каждое слово. Далее следовали цифры — четыре и два с точкой между ними. Открыв обложку папки, Элл увидела внутри несколько многостраничных документов. На каждом из них, вверху, на первой страничке, была одинаковая надпись: «М а н ус к ри п т — манус-крипт — В о й не ца — Войнеца», — негромко повторила Элл эти, уже совсем непонятные для неё слова. Полистав несколько страниц в поисках картинок, она так ничего интересного и не нашла, только ещё одно слово, выделенное шрифтом и несколько раз уже встречавшееся на разных страничках текста, привлекло её внимание: «Б», далее шла какая-то стройная, ещё неизвестная ей буква (i), «б», «л» — всего четыре буковки. Закрыв общую папку, Элл приподняла её нижнюю часть, посмотрела под ней — там лежали похожие папки, такие же старые, потёртые на вид, как и эта верхняя. На поверхности папок лежала игральная карта с изображением всадника с продолговатым предметом в руке (рыцарь жезлов). Засохший таракан с одним сохранившимся усом переключил её внимание. Такие «жучки» уже давно стали редкостью в домах. (Одной из вероятных причин этого было особое излучение средств связи и коммуникации.) Осторожно вытащив сухого таракана, она положила его на стол и бегло просмотрела оставшиеся три шуфляды. В одной из них, средней, тоже лежали какие-то бумаги с чертежами, но интересных картинок при пересмотре не обнаружилось, кроме какой-то сложной технической картинки из множества колёсиков, вмонтированных друг в друга, и странных цветных картинок, вызывающих какие-то кислые ощущения. «Надо идти завтракать», — подумала девочка. Элл решила попросить дядю Фре показать ей эти картинки, чтобы ещё раз посмотреть на них и чтобы дядя рассказал ей, что на них нарисовано. В третьей шуфлядке были разные мелкие штучки — канцелярские принадлежности, скрепки, карандашики, ручки, ластики и прочее, но главного — её куколки — там тоже не было! Четвёртая шуфляда — верхняя — вначале не открывалась, как будто была закрыта.

— Ладно, надо будет попросить у дяди Фре, когда придёт с работы, посмотреть и поискать пропажу там, — решила она, ещё раз окинув комнату взглядом, перед тем как уйти. Элл увидела на панельке шуфляды маленькую кнопочку с правой стороны. Нажатие на эту кнопочку ни к чему не привело, но интуитивно она попробовала снова открыть шуфляду. На этот раз успешно. В тайной шуфляде находился какой-то документ и квитанции. А под ним несколько больших почтовых конвертов с бумагами, вложенными в виде пакетов внутрь. Конверты были подписаны. Три из них оказались не заклеенными, и Элл, старательно достав содержимое каждого из них, проверила их на наличие чего-то интересного — картинок или, может, конфеты. Но поиск не дал результатов. Извлечённые пакеты были заклеены и вложены в конверты. Разочарованная результатом поисков, Элл в случайном порядке вложила пакеты в конверты, всё как было, положив на прежнее место, в шуфляду. Документ был чужим, с каким-то фото незнакомого ей человека, и она положила его так же — в едь дядя Фре может поругать её.

— Лучше я потом спрошу у дяди, пусть покажет и расскажет, что у него тут есть интересного, — п одумала она. А пока она была довольна уже найденным.

Элл медленно спускалась по лестнице в свою комнатку со своей добычей, сухим тараканом, в левой ладошке. Мама Энн уже проснулась — слышно было, что она в кухне, разговаривает по телефону. Рассмотреть находку девочке не удалось — мама стремительно вошла в комнатку почти сразу за ней, воскликнув:

— Поговори с папой, только недолго! — Элл быстро, но аккуратно положила свою находку на подоконник и, взяв трубку, сказала: — Алло!.. Папа, а моя куколка потерялась!.. И куда-то подевался кокан! — с разу пожаловалась она, выразив своё огорчение.

— А когда ты приедишь?

— Не расстраивайся, может, она уже превратилась в бабочку и улетела? Они все так делают, — попытался успокоить её отец, немного удивлённый таким началом разговора.

— Как твои брекеты? Привыкаешь? Не жмут?

Корректировка зубов нужна была незначительная, это почти не сказалось на дикции ребёнка, правда, пару дней сон её был нарушен — вернее, засыпание стало занимать почти час. Мама Энн даже начала сидеть рядом с дочкой для контроля и спокойствия девочки: делала пассы, рассказывая ей сказки и поучительные истории, по большей части пересказы любимых ею с детства Пермяка и Пантелеева.

— Привыкла, вот только Вовка дразнится — г оворит, что у меня «зелезные зубы», я за это его машинкой в лузу въехала… И вообще, с ним больше не друзу.

— Что тебе привезти, когда буду возвращаться? Может, игрушку «Бубл» или экран-невидимчик?

— Нетъ! Привези мне настоящую куколку, зивую!.. Ну, если хочешь, то ещё и «Бубл», и котёнка, — р асставляла приоритеты Элл, глядя на маму, — и маме что-нибудь вкусненькое и красивое…

— Хорошо, хорошо, пожалуй, хватит разговоров, давай сюда трубку, — сказала Энн, напуганная перспективой котёнка, — скажи только папе «До свидания!»

— До свиданья, папа! А ты скоро приедишь?

— Возможно, месяца через три, раньше не получится. Приезжайте лучше вы ко мне с мамой. Скатаемся на фьорды!

— А что такое фёрды?

— Я тебе сама расскажу! — Энн наконец забрала трубку.

— Ну всё! Эта новость меня радует — значит, целых два проекта? Параллельных?! Поздравляю, Ген! Только подумай, потянешь ли второй, ведь грибы — это не твой профиль. Тем более что дрожжевые формы и актиномицеты не слишком-то котировались в этом амплуа. Другое дело, на всякий случай, этот забавный грибок — ми-цена, на шишке, с запахом аммиака. Хоть у него и меньше шансов, но с таким объектом возиться всё-таки приятнее. Дополнительные ссылки вышлю по электронке сегодня вечером, или завтра, если не успею… Хорошо! Да, просмотрю публикации по поводу этих твоих жуков — в научной периодике РФ. Как ты его назвал? Усач? Усач уссурийский реликтовый? Вряд ли микробиологи занимались этими личинками — э то направление, по-моему, пока непопулярно для исследований, как, впрочем, и отдельные виды теплокровных^[9].

Ну и кроме того, есть ещё один симпатяга — в едмедик, большая панда. И ещё один… Как же его? Ах да, сумчатый из Австралии, коала!

После скандальных публикаций Волского (М. И.) эту тему обходили стороной.

— Хорошо. Наверное, это правильно, хоть и хлопотно — п оиск из публикаций по балансу пластического обмена теплокровных. Ладно. Удачи тебе! Звони! Не забывай нас! Не увлекайся там… Целую! Люблю!

Едва заметная улыбка ещё некоторое время держалась на её лице, как след эмоциональных воспоминаний об её супруге, о Гене.

— Ну-ка, давай в ванную, умываться. Будем завтракать, — выходя за дочкой, Энн оглянулась и почему-то заметила таракана на подоконнике.

— Что-то много тут стало появляться всякой всячины, — задумалась она. Энн вернулась в комнату и выбросила сухого таракана в форточку. — Форточку придётся держать закрытой, неизвестно, что занесёт к ребёнку в следующий раз.

* * *

Сухой таракан падал два часа. Два часа — с точки зрения «ну очень постороннего наблюдателя».

(Здесь автор предлагает подумать о… времени: принятая у нас, созданий и потомков пришельцев, система восприятия времени редуцирована до линейной цепочки причинно-следственных связей. За единицу времени были приняты вечно повторяющиеся положения звёзд (Солнца, а затем и других), и эта градация имела функциональное назначение. Например, от календаря для с/х работ, времени проведения обрядов, молитвы… и до согласованного режима движений транспорта и других технологических процессов. Эзотерика, либо древность введения обрядов, до сих пор рассогласована в своих датах, когда акценты ставились на лунный календарь или иные способы расчёта. В этом вечном мире время как таковое отсутствует, его «убивает» вечность. Для нас, недолговечных созданий этого мира, вполне логичным представляется восприятие бытия линейно, а не циклично — в виде циклов во всём, включая жизнь индивида.

Прямая система времени утилитарна, она обеспечивает функции отношений в обществе, согласованность действий. Однако, возможно, наши ближайшие потомки придут к иным системам восприятия и оценки времени — меняется скорость вращения планеты, а значит, и абсолютное значение единицы времени. Скорость света падает, и в конце цикла «выдоха» в дыхании Брахмы и начале «вдоха» она станет столь критически малой, что даже средние космические тела смогут превратиться, например, в «чёрные дыры» как особый символ смены эпох, обратимо мигрируя в так называемую тёмную материю.)

Движение таракана остановилось в полёте, как и всё вокруг. Есть ещё одно парадоксальное утверждение — м естный ход течения времени, его проявление в так называемых аномальных зонах планеты. Но этого парадокса никто из рядом находившихся «обитателей рутины» не смог бы заметить.

* * *

— Ты вымыла ручки, умылась? — строго спросила Энн у дочери, которая уже сидела за столом, болтая ногами.

— Да, я тебя уже давно зду, что сегодня будем кушать? Опять кашу?

Энн подошла к плите, каша была почти холодная. «Долго разговаривали с Геной», — подумала она.

— Возьми пока скушай салатик, сейчас подогрею, — Энн поставила порцию каши в СВЧ печь.

— Кашка даёт силу маленьким деткам! — повторила она эту, ставшую уже не такой убедительной из-за частого употребления, фразу.

— Я узе не маленькая, — с лабо сопротивлялась Элл, — я в этом году в школу пойду.

Но мама была слегка рассеянна после разговора с папой. Завтрак прошёл за выяснением, какой подарок они могли бы заказать у папы. Элл дала согласие при условии, что вместо котёнка другим, обязательным (!) подарком будет только живая куколка. За обсуждением этих вопросов молоко оказалось выпито полностью и почти незаметно. Через полчаса, когда Элл уже была в группе, а мама ушла по рабочим делам, она вспомнила о своей находке в столе дяди Фре.

— Надо будет переложить его в коробочку, чтобы не убежал, — подумала она.

Фред появился на час раньше, чем обычно приходил с работы. Но и на работе он сегодня не был. Утром ему закрыли больничный лист, однако появление на работе в тот же день могло бы выглядеть как фанатизм. Позвонив Боцику на сообщённый им этим утром номер, он поехал в гостиницу, где тот остановился вчера поздно вечером. Номер был люкс. Друзья-партнёры радостно пожали друг другу руки при встрече.

Боцик изменился существенно. Он стал ещё более солидным и как будто более взрослым. Его вечно красные, мясистые руки, как всегда, слегка влажные, стали ещё больше. Заказав в номер «рэд фиш», оливки, минералку, литровую бутылку виски, лёд, кофе с мороженым и шоколадом, они уютно расположились в комнате с массивным столиком при угловом уютном диванчике, у электрокамина. Выпив за встречу пару глотков виски, Боцик сразу перешёл к делу:

— Так! Знаешь, к сожалению, я, возможно, скоро уеду. Жду звонка, потому заранее извини. Давай закроем этот вопрос — я хочу с тобой рассчитаться не потому, что наша дружба или наше общение прекращается, просто прими это как текущий вопрос, — сказал он, таинственно подмигнув Фреду и подкладывая ему «рэд фиш» для закуски. Да, действительно, Боцик был единственным приятелем, которому Фред показывал почти всё своё «нечаянное наследие» после устройства на новую работу.

— Сколько мы договаривались? — спросил он у Фреда, хотя прекрасно помнил их договор. Фред слегка замялся: договор предполагал два-три варианта, с разбивкой цены на два раза.

— Я хочу поставить точку на этом договоре, — сказал Боцик, не дожидаясь ответа и наливая ему и себе новую порцию вискаря в ещё не растаявшие кубики льда на дне стакана.

— Я сегодня собираюсь перечислить тебе энную сумму, а ты никому, слышишь, НИКОМУ больше не расскажешь об этом. И сестричке скажи, чтобы держала язык за зубами. Иначе — дружба-дружбой, но ты — труп! Как, может быть, и я.

Это был неожиданный, резкий поворот. И только давняя дружба говорила о том, насколько серьёзно нужно отнестись к просьбе, так резко преобразовавшейся в требование и даже угрозу Боцика. Сумма, которую назвал Боцик, была в десять раз больше оговорённой. Такой козырь не мог не сработать. Такие деньги Фред мог бы заработать только за четыре или пять лет на своём нынешнем месте работы, а собрать — вообще неизвестно когда.

— Да, конечно! — Фред поднял свой стакан слегка дрожащей от волнения рукой и выпил одним глотком всю порцию — даже кубик льда оказался во рту.

— Ну ты даёшь! Я согласен, конечно, сейчас отправлю номер своего аккаунта с коммуникатора. Не ожидал, честно скажу! Может, задержишься в городе, поедем ко мне? Сестра будет рада.

— Нет, скорее всего, сегодня — н азад. Завтра нужно быть на месте. Дела, Фред, дела! Сейчас, не отрываясь от стола, и перечислю! — Б оцик стал что-то набирать в своём планшетном устройстве. После первой попытки ему пришло сообщение о невозможности произвести эту финансовую операцию. Перезвонив, он сообщил встревоженно наблюдавшему Фреду, ритмично заедавшему одиночными оливками своё волнение:

— Придётся переслать тремя траншами — без дополнительной документации о происхождении средств у вас такие суммы не пропускают.

В комнате тихо и ненавязчиво играла музыка — классика, наполненная внутренней подвижной энергией. Играла музыка, саундтрек песни Fleur «Шелкопряд»^[10].

— Что-то типа «Апокалиптики», — о пределил Фред. Струнные легко парили над тональностями, едва слышный звук ударных как бы подчёркивал динамику жизни, движение финансовых потоков в том числе. Примерно через полчаса Фред получил подтверждение о получении названной суммы. К этому времени бутылка была опустошена на 2/3 своего объёма.

— Никак не могу запомнить, в каком штате твой центр находится. Мне кажется, что ты звонишь с переадресацией — долго идёт сигнал, — озвучил свою догадку Фред.

— Да, ты прав, это секретная база ВМФ, — сказал слегка раскрасневшийся от спиртного Боцик. — Потому и разговоры без конкретики, всё на прослушке. Так что смотри, не осложняй им жизнь, да и о себе тоже, думай! Когда я заявил эту нашу тему, меня попросили приехать в Штаты, выслали билеты на самолёт, деньги и потребовали медицинскую справку от… психиатра. Только от психиатра! Ну и ещё: моё портфолио — мои публикации в прежнем физтехе в Северной столице… Сейчас, кстати, мы завершаем этап фиксации облака нано частиц в стратосфере. Уже сейчас мы можем в своём центре получать энергию, составляющую теоретически до 0,001 процента от поглощаемой всей планетой солнечной энергии за эти минуты. Однако время такого эффекта пока непродолжительно — до 20 минут, затем всё пропадает, падает до нуля, с потерей материала. Это очень дорого, слишком, пока. При нынешнем технологическом КПД, интегрированном с материальными затратами, всего 6,7 % примерно. Там используются драгметаллы и некоторые легирующие добавки редкоземельных для создания собирающих магнитных свойств. Но! — Боцик многозначительно поднял палец. — Стоит только зафиксировать облако — и всё! Это будет работать и на войну, и на энергетику, куда хочешь! Странно, что эта информация осталась незамеченной у нас! Впрочем… у вас.

— Послушай, Боцик, а что, в тех протоколах не было указано способов фиксации? Что-то мне вспоминается о магнитной левитации частиц — правда, с какими-то подробностями типа подбора времени и расположения звёзд на небесах планеты….

— Ну ладно, не будем об этом, — будто опомнившись, через минуту размышления сказал Боцик, — я раз десять перечитал всё из того, что ты мне передал. Там есть несколько туманных описаний. Технология иная. Этим нужно было фокусировать лучи для мощного разогрева воды на планете, иначе потоп не случился бы. И подземное строительство не осуществилось бы. Капсулы «ангела» были распределены на поверхности в день «ХQ». По легенде из твоей же подборки комета, или что-то типа того, их убрала. Нам необходимо в единичном масштабе воспроизвести это и стабилизировать процесс. Не так уж и мало.

— И… не забудь отправить тот обещанный документ со светящимися страницами — помнишь, ты мне говорил о нём?

— Да, извини, я забыл захватить его, — кивнул в ответ Фред.

— Это ты хорошо придумал, конспиратор! От имени Глюка. У тебя что, есть его паспорт?!

Фред не успел подтвердить догадку, да и не торопился с этим.

Раздался вызов на коммуникатор Боцика — он, слегка изменившись, заметно напрягся, стал заверять кого-то, что успеет на экстренное совещание, проводимое перед приездом в Центр комиссии Министерства обороны. Было что-то ещё, но разговор был на беглом английском, Фред не мог уловить всё со своим слабым знанием разговорного языка. Дружески-деловая встреча завершилась этим звонком. Не откладывая, ещё до ухода Фреда, Боцик заказал билеты на ближайший авиарейс турецкой компании в Штаты.

По дороге домой Фред, слегка поддатый и наполненный эйфорией от баснословного барыша, чуть было не погиб, хотя так и не узнал об этом. На остановке общественного транспорта стоял щуплый лопоухий юнец в яркой модной рубашке и шортах. Тонкие кривоватые ноги его были густо покрыты слоем шерсти — будто обведены чёрным контуром. Его вид был забавным и немножко необычным. Такие фенотипы необычны для страны и появлялись откуда-то с южных, да ещё, наверное, горных краёв.

Сам Фред был достаточно стеснительным в юности и практически никогда не носил шорты в городе, только при выезде на море, в жару. И это при том, что его ноги, если сравнить, были много «приличнее» по форме и «покрытию». Его, подогретого вискарём и не только, любопытно разглядывающего этого парня, Фреда внезапно разобрал зуд юмора. Подойдя к индивиду, он вежливо поздоровался и начал говорить что-то вроде того, что сейчас следует опасаться браконьеров и что в последнее время зимние шапки делают из чего угодно. Спустя некоторое время, когда незнакомец начал понимать шутку, явно попадающую в разряд «кровного оскорбления», делающую самого объекта заложником «справедливого ответа по достоинству», даже ценой своей запрограммированной на этом жизни, кровь прилила к лицу Каэна.

Он предусмотрительно отвернулся, сняв и расстёгивая рюкзак, нащупывая ручку ножа в нём. Процесс прошёл некую стадию эмоциональной необратимости, доминирующую над ситуативной оценкой.

Разрядившийся за это время и довольный своей шуткой Фред уже вошёл в прибывший транспорт. Ему повезло — рюкзачок туго развязывался, и это сэкономило несколько таких дорогих для Фреда секунд. Только оглянувшись, он увидел лицо примата и понял, что избежал, возможно, чего-то непоправимого. Так, беспечно насмехаясь и веселясь, он мимоходом нажил себе потенциального убийцу. Пока! Впрочем, это чувство быстро улетучилось — ведь ему предстояло сделать приятный выбор. Цифры на его аккаунте увеличились более чем на порядок: можно, наконец выбрать и приобрести себе шикарный, такой желанный электрокар! Сегодня вечером он должен сделать этот выбор и, возможно, осуществить заказ! По пути он купил продуктов — как на большой праздник — без оглядки на цену и целых 20 натуральных шоколадок для любимой и единственной племянницы. Очередная светлая полоса жизни оказалась изумительно яркой.

Придя домой, он включил свой компьютер на время готовки — п росто музыка, похоже, тоже «Апокалиптика». Фред решил сначала приготовить праздничный стол для себя и сестрички с племянницей. Оставив основной продукт — сёмгу — запекаться в автоматическом режиме, он прилёг на кресло, запрокинув голову и глядя в потолок. Да, этому Боцику повезло… «И всё благодаря мне, такому щедрому другу», — п одумал Фред. Повезло, потому что он оказался его другом и физиком по образованию, соответственно — мог легче понять и представить для финансирования этот суперпроект. Ему, Фреду, наверняка не удалось бы получить его, ведь нужно было выслать список публикаций по специальности. А их-то как раз и не было. Фред не мог знать, что именно публикации Боцика стали когда-то основным его препятствием, а точнее задержкой, к допуску, по счастливой случайности преодолённому. Трудночитаемый текст манускрипта, оставленного его предшественником на этом месте работы, и нечаянное наследие Иноха ден Фоникена, бесследно исчезнувшего за пару лет до его трудоустройства, вспомнились ему, тогда ещё только начинавшему свою работу и напрягавшемуся где надо и где не надо. Фреду приходилось делать даже некоторые записи, чтобы, перечитывая адаптированное изложение, лучше понять и связать написанное в этом документе. У него уже давно появилась идея собрать воедино всю информацию по этой теме. Когда Энн с дочкой вернулась домой после своих дел, она застала Фреда уснувшим на кресле в прихожей.

— Тсс!.. Не буди его, — полушёпотом сказала Энн дочери. — Сейчас отнесёшь и оставишь свою причуду в коробочке, а потом — мыть руки, хорошо помыть, с мылом!

Возвращаясь домой, Элл попросила маму задержаться у двери дома, юркнула куда-то между газоном и зданием, через минуткувторую вернулась уже заметно более радостной — в руке она что-то держала.

— Что ты там нашла? — с тенью недовольства спросила её мама. — Н у-ка, показывай!

Элл раскрыла кулачок и показала… всё тот же слегка смятый пустующий кокон. Глазки её светились радостью. Видя реакцию дочери, Энн не стала бранить ребёнка, но не могла не отреагировать:

— Что за ребёнок! Другие девочки как девочки — играют с куклами, хорошими игрушками. А ты?! Какие-то жуки и тараканы, и котёнок тебя на прошлой неделе поцарапал!

— Это моя куколка! Под нашим окном, это ты её выбросила? Она моя, она мне нузна! — ответила Элл, когда они уже вошли в лифт.

Быстро юркнув в свою комнатку, Элл положила подмятый кокон в коробочку. Одноусого таракана тоже не было. Форточка была открыта.

— Может, убежал? А может…

Вернувшись в прихожую, она громко спросила:

— А куда девался мой таракан?

Дядя Фред зашевелился, подняв голову.

— Привет, а я вот вас дожидаюсь.

Элл вспомнила, что таракан-то был дядиным, и не стала больше вспоминать о нём — вдруг догадается! И… отправилась в ванную, мыть руки.

Ужин был прекрасным, дорогим и изысканным как никогда. Энн рассказала брату о звонке Гены, о его успехе. Проект по азофиксации было решено проводить с использованием двух ключевых объектов — папоротника и грибов. (До поры до времени никто не должен был знать о третьем, секретном проекте под кодовым названием «Дерево жизни».)

Оба объекта обладали очень эффективными системами спорообразования; наличие одной структуры сформированной органеллы в споре решало глобальный вопрос.

— Ты у меня молодец, братишка, очень помог Гене. В его прежнем институте сплошные сокращения, и люди рады уже только тому, что остались на работе… Даже с такой мизерной зарплатой.

— Ха! Что там Гена!.. Ты помнишь Боцика? Ты с ним знакомилась возле кинотеатра — т акой высокий, крупный мужик. Так он благодаря мне уехал в Штаты и… — тут он вспомнил убедительную просьбу не болтать об этом никому. — В общем, — п осле некоторой паузы продолжил Фред, — у него тоже получилось всё тип-топ.

— А, это тот, у которого влажные руки и всегда красно-свекольный оттенок? Помню, помню!.. Он, кажется, физик?

— Да, это я с ним встречался сегодня. Он уже, наверное, летит в Штаты.… Или даже долетел, — посмотрев на часы, сказал Фред. — С моими бумагами он попал в какой-то секретный проект. Просил никому не говорить об этом. Так что ты тоже смотри, не проговорись! Он мне денег дал, больше, чем обещал. Но это секрет! С меня причитается — выберешь себе хаб, «кактус» например! Может и тот, который показывала, с наращиваемыми флэшками — б удет покруче моего! «Бубл», по-моему, называется. Или велик?

— Знаешь, мы с Элл собираемся махнуть к Гене, там что-нибудь и подберём, а пока ничего не нужно. Я вот полночи читала твои бумаги — есть даже что-то новое по Гениной теме. Сегодня выслала ему копии электронкой. Ты много работаешь, и мне пригодились твои бумаги, однако боюсь, это много шире темы кандидатской. Надо уже ограничивать себя, а то сразу докторскую получу, — у лыбнулась она.

— Ладно, оплачу тогда твою дорогу к Гендосу и подарок, который сама выберешь. Только смотри, не очень, — чуть погодя уточнил Фред.

* * *

Элл, доев мороженое, взяла тарелочку с орешками и ушла к себе. Сегодня она слушала разговоры мамы с дядей Фре и думала о том, какую куколку ей купит или привезёт отец. Сегодня её новая знакомая из сводной группы рассказывала, как она с мамой наблюдала бал двух мотыльков со своего балкона. Элл сразу поняла, что это, наверное, была её бабочка. А Вовка, когда её куколка опустела, пропала и показать её было уже нельзя, назвал её «вруха» — и было обидно до слёз!

* * *

— А ты всё это отдаёшь, а себе ничего не оставляешь? — спросила Энн у брата. — Славик как-то спрашивал у меня, ты и ему что-то передал, по-моему, что-то связанное с генетикой вирусов или шелкопрядами.

— Да, надо будет самому над чем-то проработать, у меня много всякого, и кроме той подборки, что ты передавала своему научному руководителю — эмбриологические штучки в той, с отвлечённым названием «Семь Хатхор».

Последним его «торгом» был один известный юрист и политик из Евросоюза. Все переговоры шли через посредников, но изначально был один личный. Общение осуществлялось через шифрованную связь и переводчика с французского. После «брексита» секретный политик задумал создание проекта универсального объединительного правового документа — документа для всех демократических стран, блоков, объединений и даже любых сообществ. Каким образом он вышел на Фреда — было такой же загадкой, как и то, как он так необычно быстро сориентировался в архивах. Запросив малоизвестный, а вернее, совсем неизвестный доныне документ, случайно входящий в манускрипт. Документ, относящийся к уровневой системе צּ (ижица).

Фред уже подготовил для отправки выжимку из уровневой системы и сущности её функционирования для соответствующего торга. Но об этом он не говорил даже сестре.

— Знаешь, почти всё это мне досталось одной сборкой, — сказал Фред после небольшой паузы, — когда я основательно порылся в кабинете своего предшественника, Иноха ден Фоникена, который когда-то просто куда-то исчез. Но не умер — т огда нашли бы тело. Просто не стал появляться на работе. Долго. Все цветы на подоконниках высохли, даже кактусы. Кот куда-то исчез. Может, выбрался через форточку с голодухи? Тоже не нашли. Из загадочных вещей, оставленных им, был ещё небольшой рулончик шёлка непонятного происхождения, к тому же часть его была нарезана в виде прямоугольников. Родители, а вернее, его одинокая мать, говорят, встревожена и ничего не знает, не понимает — подала в розыск. В его папке подборка этих странных документов, начиная со второй части (или второй половины?). В общем — з агадка, вот уже скоро 4 года будет, а никакой информации, насколько я знаю, так и не получено.

— А документы — я очень предусмотрительно отдаю копии, всегда. Только тебе отдал первый экземпляр из этой подборки. А так в основном 99 % уничтожено — это моя работа, мой долг. Пойду посмотрю каталог электрокаров — давно собирался подобрать себе нечто такое, этакое! — подмигнув сестрёнке, Фред тяжело поднялся из-за стола.

— Энн, давай ты сегодня сама помоешь посуду?

— Да иди уж, лентяй. Всё маме расскажу! — шутливо пригрозила Энн.

* * *

Брачные полёты насекомых всегда сопряжены с опасностью. ТУТ 20081953-й вылетел сразу после получения ответного сигнала, вылетел навстречу грозе. Расчёт был эволюционно отточен: дождь заканчивался к прилёту шелкопряда, совершив свою вторичную миссию — распугав и очистив пространство полёта от ночных хищников, а также увеличив относительную влажность. Его белый с жемчугом цвет почти не выделялся в ночи при беззвёздном небе. Только к середине ночи начали попадаться угрожающие элементы. Например, малая вечерница — редко встречаемый хищник «нарисовался» внезапно, откуда-то сверху, приближаясь на большой скорости. Рефлекторный ответ с испугу был явно чрезмерным. Шерстистая пластина с размахом крыльев около 30 см вдруг стала резко табанить, рискуя порвать сухожилия, хаотично продолжила полёт. Этой редкой мышке не повезло: зацепив верхушечную ветку полусухой старой ольхи, она повредила, порвала ухо и вывихнула сустав крыла. Механизм её скоропостижной гибели был запущен. А Тут продолжал путь, стараясь быть начеку. В самом начале полёта какое-то шумовое раздражение дошло до него — похоже на конкурента. Вот уже почти треть пути преодолена. Приближался час икс. За три минуты до этого мгновения он оценил своими фасетчатыми глазами место и выбрал подходящую площадку на стволе высокого серебристого тополя. Мягко приземлившись, он сразу же принял вертикальное положение, переместившись в сторону своего полёта, на восток. Время контакта наступало. Усы-антенны, поддавленные лимфой, были расправлены. Сигнал пришлось ждать почти 40 секунд — почти треть пути преодолена! Сигнал стал вдвое более чётким, в нём появились новые тона. Всё складывалось нормально, Она нашла дерево — дом! Яркие тона сигнала внушали оптимизм. Она уже находилась в прекрасном состоянии. Однако! Это сильно встревожило Тута: внезапно пришёл второй сигнал из другого местоположения — это точно был конкурент. Так неожиданно — всё шло по привычной схеме, но конкурент портил обстоятельства. Она-то была однаединственная! ТУТ 20081953-й интуитивно «понял», что нужно торопиться: Она наверняка тоже чувствовала как его сигнал, со сдвигом в 5 секунд после её, так и второй. Единственное, чего Он знать не мог, — кто из них ближе к цели. Эти сдвиги — говорящие меридианные координаты. Для широтных координат использовался своеобразный анизотропный эффект посылаемого волнового сигнала, анализируемый с участием капсулы Х. Через 8 минут полёт продолжился. Жиры интенсивно таяли, отдавая свою энергию традиционно через АТФ (восстанавливаемую посредством дыхания) для сокращения мышц и работы нервных ганглиев.

Второй перелёт также прошёл почти без приключений. Ночные совы «правили бал» в том регионе, а потому летучие мыши попадались редко. Под «охраной» пернатых хищников и с помощью попутного ветра ТУТ 20081953-й преодолел за следующие три часа почти половину пути. Вторая остановка, подстройка и получение информации в предстоящий час икс вселяли надежду, направляли все системы в зону максимальной активности. Нюансом тревоги был неясный посторонний сигнал — сигнал конкурента. Некогда это было обычным явлением, но сейчас… Нарастала тревога, но было и что-то успокаивающее, ощущение почти абсолютного одиночества — пустыни в этом регионе планеты. Сигнал от Неё, Инн, пришёл уже значительно более отчётливым. Всего два часа лёту оставалось Ему. Чётким и слегка отдалённым пришёл сигнал от конкурента — судя по значимым сдвигам, откуда-то с юга. Конкурент так же, как и Он, приближался к Инн. Вес ТУТа 20081953-го уже уменьшился — половина запасов, или почти 10 % массы тела, была потрачена на этот миграционно-романтичный полёт. Наступал рассвет. Волна событий проносилась вокруг и около. Так, неслышно «исчез» конкурент. Его (конкурента) путь пролегал через высокий дом пришельцев. На седьмом этаже горел яркий свет, молодой аспирант Ви Лоц в родном родительском доме готовил к сдаче свой проект. Свет оказал роковое действие на конкурента: через фасеточные глаза тот был пленён, и фатальность его судьбы определилась тут. Лоц попытался выпустить этого бьющегося о стекло лампы мотылька, так внезапно залетевшего в форточку. Однако снова и снова этот обезумевший мотылёк возвращался назад. Жизнь его, бессильного перед этой петлёй судьбы, закончилась у огня.

Немного позже, после сдачи своего проекта, Ви Лоц, посещённый капризной и редкой для него музой, напишет стих, с такими строками:

Ночная бабочка летит на свет

И, обезумев, бьётся о стекло.

Так получилось — ей возврата нет,

А время жизни, похоже, истекло…

Три десятка атак, самых опасных — стрижи и ласточки, торопящиеся накормить своих проголодавшихся за ночь ненасытных птенцов. Полёт был ступенчатым, это замедлило общую скорость, но давало защиту, достоверную защиту от этих пернатых болидов. Испускаемые шелкопрядом сигналы почти не работали. Иногда режущий, смертельный болид-снаряд пролетал в нескольких миллиметрах, закручивая воздушной волной лёгкое, но упорное тельце ТУТа 20081953-го. Ещё в полёте, таком непростом, Он почувствовал обречённый звук конкурента — д езориентация и гибель — и осознал отнюдь не радость, но потребность в ещё большей осторожности и внимании. Звуки вне часа икс издавали только такие, умирающие шелкопряды, это был особый сигнал. Та далёкая трагедия была вообще-то обычным сбоем программы жизни отдельного индивида тут. В данном случае пленённая желтоватым светом бабочка не могла больше вырваться из таких вот «объятий света».

Это чуть напоминает свет Веры, пленяющий душу отдельных пришельцев, который приводит их к гармонии, успокоению, в том числе к добровольному целибату. Наверное, для обоих, хоть и таких разных видов свет являлся той самой зоной напряжённой шлифовки, совершенствования их эволюционных процессов.

Однако впереди Его ожидало ещё много серьёзных испытаний. Третий час икс наступил рано утром.

Этот час наступил и для Него, баловня фатума. У каждого есть шанс, однако величины, его определяющие, так различны! Почти одновременность сигнала с минимумом сдвига указывала на 100-метровку! Безо всякого интервала ТУТ 20081953-й продолжил свой путь. Он уже не просто чувствовал, а видел это дерево. Кто-то там, наверху, уж очень любит Его. Он достиг цели. ТУТ сел на ствол на полметра ниже Её. Он почувствовал Её. Он увидел Её чуть выше. И Она, Инн, знала — Он прибыл! Сближение происходило «пешком», снизу вверх. Когда Он приблизился к Инн, Она повернулась к нему головой, прикоснувшись слегка вибрирующими усиками. Этот контакт-узнавание как бы подтвердил всю ожидаемую схему встречи. Движением вбок каждая сторона продолжала, касаясь усиками, танцевать своё первое па на коре, жёлто-коричневой коре дерева, делая полный круг. Затем усики одновременно отпрянули, и два уже почти счастливых шелкопряда начали свой знаменитый «брачный полёт», поднявшись над кроной, забавно и удивительно синхронно перемещаясь и кружась вокруг друг друга.

* * *

— Мама, смотри! Что они там делают, эти мотыльки? Смотри, как они кружатся! — д евочка лет шести-семи на балконе верхнего этажа соседнего дома показывала пухлым пальчиком на серебристый фейерверк над высоким деревом.

— Смотри только, не выпади с балкона! — нравоучительно сказала серьёзного вида женщина в кухонном фартуке, также завороженно наблюдая за этим чудом.

Что-то наполняло её воспоминанием о той давно забытой радости, когда ещё дочурки не было и когда любимый, обожаемый супруг ещё не впал в «виртуальную зависимость геймера»^[11] — такой «популярный» недуг в этот период его жизни. С таким диагнозом без интенсивного психологического вмешательства специалистов пациент лет на 10 теряет способность наслаждаться и полноценно воспринимать объективную реальность жизни.

Это существенно задерживает его онтогенез — он может вообще так никогда и не стать взрослым. Старым — да, взрослым — нет. Взрослым в общепринятом смысле для сообщества того времени.

* * *

А танец был! Он продолжался до следующего часа икс. Когда трансформированная форма брачного полёта завершилась, возбуждённая вибрирующая пара опустилась на ветку. Кружась волчком, они наконец соприкоснулись своими брюшками и замерли. В какую-то минуту замерли все звуки вокруг, доносились лишь те, что издалека. Облачко едва заметного жёлто-белого света осветило сферическое пространство их присутствия. Люцифераза получила свой субстрат и энергию. Свет, едва заметный в это — уже почти дневное — время заслонил счастливую парочку от досужего наблюдения всего мира. Время остановилось для них.

В зоне контакта Тутов секундная стрелка часов также замедлилась бы. И так следующие 3 часа — 0 часов для данной точки пространства! Есть такой парадокс — физики-астрономы, которые никак не могут рассчитать точное время космических циклов этой планеты. Странные и смешные потуги, не правда ли? А всё очень просто: пространство времени получило свои зарубки от древнейших обитателей планеты. Тут всё очень просто!

Кладка грены началась через сутки. После завершения этого важного и ответственного действия, когда жёлтые яйца грены стали темнеть до черноты, два серебристо-белых мотылька, взлетев, стали подниматься по спирали ввысь, всё выше и выше.

Внимательный и терпеливый наблюдатель заметил бы, что спустя полчаса какие-то серебристо-белые крылышки, кружась и переливаясь перламутровыми бликами, медленно упали на поверхность планеты — как упавшие листья проходящего сезона… Но что-то, уже невидимое глазу, продолжало свой полёт вверх: два микроскопически малых, едва заметных огонька медленно исчезли в небе.

Так ими была полностью выполнена унаследованная программа земной жизни на планете. Простая и сложная жизнь, в которой первый этап завершался, а второй начинался прикосновением шёлка — мягкого, нежного и даже целительного воздействия.

К Человеку же, наследственная задача которого — не просто прожить в условиях реальности, но и создать её, предварительно осознав, мы переходим так же — виртуально соприкоснувшись с Шёлком.

Странная гибель

Звонок! Филл, грузный офицер юридического отдела Федеральной службы, вздрогнул. Этот телефон звонил крайне редко и только по особому случаю. Система связи имела новую продвинутую кодировку и не прослушивалась. Несмотря на это, отвечать на входящие устные сообщения не рекомендовалось, разве что только «да» или «нет». Преимущественно «Да»! Голос в трубке был отмоделирован особым способом.

— Капитан Филл, добрый день! — прислушавшись к паузам, можно было заметить едва заметные штрихи оцифровки времени.

— Да! — ответил Филл, переключая левой рукой свой обычный рабочий телефон на режим «занят».

— Дело по расследованию Найка Петранеевича тебе следует передать другому агенту, Сильвии Новак.

— Да, — снова ответил Филл. Эту эффектную блондинку, ещё только начинавшую свою карьеру в оперативной службе и постигающую пока только романтический слой своей деятельности, уже окружали непроверенные пока слухи о приёме лёгких наркотиков.

— Результаты экспертизы четырёх образцов алкогольных напитков, хранящихся у потерпевшего, десятка продуктов из холодильника и пиццы, оставленной в прихожей, а также пачки сигарет, которые вам передадут завтра до 10:00, передашь Сильвии через курьера Фолка, он зайдёт сразу после их доставки.

— Да, — Филл почему-то подумал, что это лишняя возня, он и сам мог зайти к мисс Новак. Хороший повод, но… такова уж инструкция! Значит, так надо. Филл затушил сигарету, всё ещё дымившую в пепельнице.

— Через два дня вылетаешь в Чехию, надо забрать и доставить важный пакет документов. Заодно попьёшь минералки. Как почки? Совместишь полезное с необходимым. Инструкцию и авиабилеты туда и обратно передадут вечером.

— Да, сэр! — это меняло все его планы на неделю, ну что же — «Служба, есть служба». Надо бы посмотреть в Интернете.

— Карловы Вары, кажется? — о тветил он, раздумывая, откуда им известно о его почках.

— Да! — р аздался особый звук-сигнал, связь в трубке прервалась.

«С иностранцами часто бывает такое — н икак не могут адаптироваться к нашей жизни», — подумал он, вспоминая странную картинку — сидящего с открытыми глазами грузного мужчину, мёртвого, неподвижного, с прогоревшим ковриком от упавшей сигареты, залитым и затушенным прибывшими на запах дыма через незапертую дверь соседями по лестничной площадке. Соседи дают показания, так как сейф в злополучной квартире оказался открыт и пуст.

* * *

Всё идёт хорошо! Боцик поднимался на 18-й этаж в свою квартиру, которую он снимал вот уже второй год. Испытания прошли успешно. Фиксация эффекта получилась, а если бы не сбой в энергообеспечении, фиксацию метаматериала удалось бы удерживать в течение 13 минут! Небольшое горное озеро в районе Большого бассейна, западнее Сьерра-Невады, было выбрано объектом испытания из-за малой посещаемости в связи с труднодоступностью. В фокусе огромного зеркального отражателя, собранного в пространстве из магнитных управляемых частиц с учётом положения солнца, было не только всё испарено, но на месте испытания осталась расплавленная порода керамической тарелкой диаметром полкилометра, раскалённая в момент облёта и после того, как большое облако было развеяно вместе с тёмно-коричневым, почти чёрным дымом.

— Кратер, вулканический кратер, — сказал Болл, специалист по геологии, работавший в ведомстве и выбравший этот объект в западном горном районе США для эксперимента. В его голосе не было мальчишеского восторга, только некоторая горечь, ведь позавчера он сфотографировал это место — живописное горное озеро, в котором нерестилась форель и ещё пара десятков видов рыб, не считая ракообразных, птиц на горных склонах берегов и роскошных водорослей в прозрачной воде. Всего-то чуть более чем на 15 эндемичных видов стало меньше на планете, ну и пусть? Менее чем за 18 минут всё это было уничтожено. Испарено и сожжено перенаправленной и сфокусированной солнечной энергией, которая — в дозированном виде — создаёт условия для жизни на планете.

* * *

Погибли и 8 из 10 случайных свидетелей. Один из погибших был неслучайным. Кто-то погиб от температуры, кто-то ослеп от убивающей яркости света, так и не сумев вернуться к исходной точке своего последнего вояжа, кто-то, обезумев от увиденного, разбился о скалы. 10-й всё понимал, любопытство было удовлетворено. От необычного и мощного энергетического удара на каменистом склоне образовались трещины, и большая масса каменистого грунта съехала вниз, к месту, где ещё несколько минут назад был берег озера. Маленькие фигурки — у шепти — б ыло непросто рассмотреть в этой груде камней и песка. Сокрытый саркофаг «схлопнулся» в расщелине, превратившись в груду керамических черепков, и лишь несколько из них и фигурки ушепти смешались с массой каменистого оползня.

Покидая последнее место своего наблюдения, он оставил знак на вертикальной горной стене: «Инох д. Ф.». Стена на сотни метров была недоступна для человека-альпиниста… Приблизившись к погибшему неслучайному наблюдателю, расположившемуся на, казалось бы, достаточно удалённом расстоянии, он дождался, пока остатки обгоревшей плоти поглотит уже чуть осмелевший и привлечённый запахом мигрирующий хищник-падальщик.

И опоздавшему на пиршество ворону пришлось довольствоваться красивым, блестящим на солнце прозрачным кристаллом в форме правильного ромбокубооктаэдра. Он унёс его в своё гнездо.

Неподалёку, на скале, где ещё перед его появлением у остатков, также появились знак «↑» и подпись — «Инох д. Ф.». Стрелка указывала на гнездо.

* * *

В ящик для почты уже была вставлена коробка с пиццей, заказанной полтора часа назад, перед его отъездом с испытательной площадки. Коробка была надорвана, как если бы кто-то хотел посмотреть на её содержимое. Боцик отогнул надорванную часть и заглянул внутрь — п ицца на месте, но это всё равно было неприятно. Надо будет позвонить и сообщить об этом доставщику! В ящике лежало также письмо на его адрес, адресованное Петранеевич Найку, а вернее — письмо и выпотрошенный конверт от письма. Письмо было с родины, из Беларуси. От Фреда, представленного как Глюк Арканов. Ключ от двери никак не мог попасть в свою щель. «Чёрт знает что такое!!!» — совсем теряя настрой, Боцик наконец вставил ключ своей влажной от волнения рукой и отпер дверь квартиры. Что-то было не так. Войдя в кабинет, он увидел открытый пустой сейф. Там лежали только документы на русском и литвинском; папка, переданная Фредом, исчезла. Отложив пиццу, Боцик внимательно осмотрел кабинет: «Ничего особенного?! Это проникновение! Кража! Это больше чем кража!» На столе лежала пачка сигарет — хороших сигарет, но не его. Пачка была не распечатана. Боцик, особо не задумываясь, вскрыл пачку, достал сигарету, прикурил и затем, немного подумав, начал набирать номер службы охраны.

Что-то неприятное обрушилось на него внутри. Летучая форма тетродотоксина обездвижила его, прервав даже процесс дыхания…

Он созерцал свою последнюю минуту, своё последующее удушье, пытаясь осознать свою ошибку.

«Не надо было ехать в эту страну, соблазнившись “длинным рублём”», — подумал Боцик.

Он предчувствовал, что его «обложили» некоторые особенные сотрудники ведомства — их почти незаметно задаваемые вскользь вопросы. «Что хотел сообщить мне Фред? Лучше бы остаться в Питере — х оть и денег в обрез, зато друзья, тусовки, жизнь. Жаль и то, что в родной стороне ничего этого инновационного не нужно, не до того». Вспомнились родители… Разряды умирающего мозга заканчивались в блокированных синапсах, он так и остался сидеть с открытыми глазами, только телефонная трубка методично повторяла: «Пожалуйста, проверьте набранный номер…»

* * *

Сегодня Фред получил целых два письма. От Боцика — с множеством штампов пути следования — и от Славика, из столицы соседней страны. Письма — д остаточно редкое явление в его практике, как правило, всё передавалось по электронке. Некоторое время назад даже серьёзно, на правительственном уровне, обсуждалась проблема полного закрытия этой системы связи. Однако согласно протоколу изучения этой проблемы оказалось, что около 78 % электронных писем и посланий взламывается и прочитывается отнюдь не только адресатами. Популярной темой школьного трёпа является именно «взлом»: юные хакеры делятся в тусовке выжимками из прочитанных ими взломанных посланий, подспудно поощряются педагогами, гордящимися своими питомцами, которые освоили факультативные занятия по электронной дешифровке. Существует пользовательский предел степени шифровки для бытовых целей. Потому почта пока осталась.

Оставив «сладкое» на потом, Фред вскрыл сначала письмо Славика, которое было весомее и форматом побольше. В нём был оттиск его статьи в «Naturmorte», в которой экспериментально подтверждалось, что фермент из шелкопряда (активный только для личиночных стадий) проявлял свою активность у человека, в культуре ткани взрослого человека. Это место в статье было выделено цветным фломастером и помечено галочкой и восклицательным знаком на полях. Кроме того, чуть ниже были словно приставлены тем же цветом в столбик буковки «И., д., Ф.». На отдельной странице приводился перевод резюме — выводы из результатов исследований. На обратной стороне перевода было написано от руки Славиком: «Привет, Фред! Высылаю свою публикацию в известном журнале. Это важнецкая статья! Человек — п ока единственное исключение с проявлением активности этих ферментов для объектов на конечной стадии онтогенеза. Но и у этого исключения имеется, как оказалось, случайно своё, всё ещё пока до конца неподтверждённое исключение. У одной очень пожилой женщины результаты анализа выпали из выборки. Пробовали повторно сдать на проверку, а до неё не дозвониться — на приём запись. Она какая-то то ли целительница, то ли ведьма. Её ткань (мазок) бралась для идентификации родства. Случайным было исследование (для статистики взяли её образец из “текучки”). Если там у тебя не затерялись какие-то ещё записки из “Манускрипта”, по-моему, относительно этого вопроса, очень хочется пересмотреть этот архив с такой позиции! Через месяц буду проездом, обязательно поговорим об этом!

К этому времени также завершу проверку активности на расширенной группе объектов со стадийным онтогенезом — в частности пчёл и муравьёв. Это важно! Не жмись. Это тихая сенсация. Пока, не суетись. Молчок. До встречи». Ниже стояли подпись (Вячеслав) и дата написания.

Письмо было обычным для Фреда, ничего не значащим.

— Этот Славик — фанат науки. Что-то там надумал.

Фред сейчас был на волне эйфории от своего приобретения. Новый шикарный электрокар красовался у подъезда. Пока на приколе: надо было ещё сдать на права. Но каждый день раз по десять Фред подходил к новоприобретённому кару, протирая пыль, осматривая, иногда садясь в салон и включая музыку или видеоканал на просторном экране GPS-датчика.

Наличие второго письма от Боцика(!) — достаточная причина того, чтобы не углубляться в некие рассуждения, связанные с письмом Славика.

«Наверное, информация не телефонная и по электронке не посылаемая», — подумал Фред.

В своём последнем письме он рассказал о своей главной покупке — крутом электромобиле, 6-я модель «Бiбл^®÷Остен». А также о том, что предупреждённая по определённому поводу сестричка выехала с племянницей навестить супруга Гену, работающего в исследовательском центре в Великобритании. Не преминул он также вскользь признаться-похвастаться, что «его он также устроил».

Письмо Боцика было кратким, на одном листе бумаги и написано от руки. После приветствия, поздравления с покупкой и намёка на замочку, Боцик сообщил ему, что нашёл покупателя для его архива. Очень состоятельного покупателя, работающего к тому же директором Музея. Сумма предлагаемой сделки в 50 раз превышала стоимость его электрокара, однако указывалось и другое условие: оригиналы документов и все копии навсегда передавались новому покупателю. Все, без исключения! С юридически оформленными (на двух языках) условиями договора об абсолютной конфиденциальности.

— С такими деньгами можно прожить счастливо, беззаботно и не работая лет десять, а если скромно — и вообще не работать, — оторвав глаза от письма, подумал Фред.

Ну а копии — дело личное, всегда можно что-то оставить для себя.

«Ходить по газонам» — плохая привычка, но ему было не до манер.

Также постулировалась полная секретность сделки с момента его согласия и до… навсегда. Далее Боцик писал о его переводе — с повышением — в особо секретный отдел, о получении звезды и о том, что он и сам уже передал свои копии документов. В случае согласия следовало ответить однозначно «Да» на высланный электронный запрос от рекламной службы «Sis». Предложение было столь значительным по сумме, что Фред не стал долго размышлять над некоторым изменением манеры повествования Боцика, ставшей или более скованной, стандартной, или как будто иноязычной по происхождению.

— Да, меняется жизнь — меняемся мы, — только и подумал он по этому поводу.

(На самом деле более точная формула выглядит наоборот.)

— Что касается Славика, что ж — с кажу, что больше ничего нет. А может?.. Там посмотрим. Если к этому времени сделка с Боциком состоится, — про себя подумал он. — В сё гениальное просто!

Письмо предписывалось уничтожить после прочтения, чтобы не скомпрометировать Боцика на новой должности.

Кроме листка с письмом, в конверте лежала визитка. «Филл Кенноген, капитан ФС, коллекционер-любитель, член учредительного совета Музея истории литературы». Фото было не слишком чётким, никаких телефонов, электронных адресов и т. п.

На обратной стороне визитки была надпись от руки: «Save» — сохранить.

* * *

Ви Лоц второй раз открыл папку. Он был уверен, что именно её должен был передать ему Фред на копирование. На обложке крупными печатными буквами от руки было написано: СБОРКА АРХИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ Иноха ден Фоникена.

В кабинете негромко играла его любимая мелодия Франца Шуберта — «Аве Мария», поставленная в плейлисте на режим повтора.

Несмотря на беглость первого ознакомления с содержимым папки, Ви обратил внимание на новую надпись в нижней части папки, между бумагами и желтоватыми матерчатыми кусками: «Это тебе / И. д. Ф.». Невероятность такого новообразования не допускала даже очевидного — просто тогда не обратил внимания на эту часть папки, не до того было, да ещё и на сумеречной улице.

Внутри было уложено в стопку около одного-двух десятков пожелтевших от времени документов, сшитых и упакованных в новые файлы. На каждом из них, на первой странице, была надпись от руки: «Манускрипт Войнеца». Далее следовали цифры, какая-то нумерация… Мистерии. Непонятным было наличие паспорта и полдюжины почтовых квитанций с фамилией «Арканов» и странным именем «Глюк», без отчества. Эти документы, казалось, попали случайно. Фамилию Фреда он не помнил, но она была иной. Что с ним делать? Всё-таки паспорт — это серьёзный документ. Объясняй потом, как он тут оказался. Ви решил подумать об этом попозже, отложив всё это на книжную полку. Паспорт он положил отдельно, надо будет передать в полицию как случайную находку. Он предполагал, что уже слышал это запоминающееся имя Глюк.

То, что случилось на его глазах, до сих пор не укладывалось в его голове. Его недавний новый знакомый Фред вот уже почти сутки находится в морге с субъектом Каэном. С Фредом они познакомились совсем недавно, на курсах по вождению. Самая крутая тачка, конечно, была у Фреда. Шестая модель «Бiбл®÷Остен» напоминала по дизайну первую — л егендарную, ещё с бензиновым двигателем «Бiбл^®-Мустанг», появившуюся на рынке во время вторичного бизнес-проекта автомобиля «Тесла». Загадочная личность Фреда с учётом его «тачки» привлекала внимание. С ним он познакомился случайно: так получилось, что у них оказались совершенно одинаковые по цвету и виду папки. Это впервые обнаружилось после прохождения теста на внимательность и реакцию, когда им пришлось разбираться в ошибке только по «начинке».

Ви находился в творческом отпуске в связи с написанием кандидатской диссертации, завершавшей трёхлетний период его аспирантуры. Тема его диссертации — «Звуковая инволюция значимых элементов логоса в “сплиттинг”-обществе, потери и чистка». Его научный руководитель — известный ученик лосевской философской школы России, к тому же филолог был известным авторитетом в этой области, и уже потому перспективы диссертации были в надёжных руках.

Его личная жизнь того периода, если не считать работу и научные исследования, была ничем не примечательна и даже скучна. Период влюблённости к своей первой женщине почти угас — было какое-то неприятие, настороженность с её стороны. У неё в ту пору знакомства уже был ребёнок — мальчик лет четырёх. Был ли то брак, она никому не рассказывала. Впрочем, возможно, Ви в плену её образа просто не слышал этой информации. Ви всё реже вспоминал их встречи, некогда особенные для него. Кроме того, она всегда пыталась охладить его фантазии, и это ей часто удавалось. Их отношения в восприятии Ви так отличались от шаблонной романтической картинки под названием «Любовь &».

Ведь тогда он жил в другом городе, не имея в столице никакого жилья, ожидая временное место в академическом общежитии. И ему уже исполнилось четверть века! Она не была красавицей, однако, когда они встречались, за руку прогуливались по вечернему городу, он чувствовал особую вибрацию в себе — вибрацию, уносившую его всего в иное измерение. Он не чувствовал усталости, все проблемы улетучивались, гормональная волна наполняла его несокрушимой энергией бытия. Что-то очень похожее на урчание, кошачье мурлыканье, но эта вибрация не затрагивала голосовые связки — только некоторые группы мышц. Такое случалось с ним всего несколько раз и только при встречах с ней. В этом экстатическом состоянии Ви не совсем понимал, что именно он говорит той своей нечаянно пленившей его собеседнице. Если бы было иначе, градус был бы пониже и он, вероятно, смог бы выстроить отношения. Однако его же эмоциональность помешала ему. Они вскоре расстались навсегда. Никогда больше он не чувствовал этой волшебной вибрации.

Потом было ещё одно событие, повлиявшее на его жизньзатворника. Но это отдельная история с мистическим аспектом^[12].

Эти события его личной жизни помогли осознать сильный эмоциональный замес «брачного сезона», его реального окружения, берущего в плен всех и всякого.

Автомобиль его матери ещё ездил, но в связи с неопределённостью прогноза после операции по удалению катаракты она уговорила Ви получить права. В своей недавней молодости, во время загородных поездок с матерью и друзьями, он научился было хорошо водить авто. Однако на его вождении на долгое время был поставлен крест после его самовольного угона и последовавшей за этим аварии.

На третий день знакомства выяснилось, что Фред, имея хорошую цифровую профессиональную технику, не может скопировать некоторые документы без автоматической их регистрации в офисе. Ви согласился помочь, так как у выехавших родственников мамы, у которых она находилась сейчас, был набор техники, приобретённой ещё до «досужей реформы». Старый, чудом сохранившийся принтер-сканер без так называемого последнего тренда практики продаж, где за сомнительную скидку в цене техника автономно «отчитывалась» в некий информационный центр о производимых действиях — иногда с достаточно подробным описанием их содержания. Сканирование и «prompt»-обработку файла можно было произвести автоматически и безотчётно, получив в итоге единый цифровой документ, сохраняющий и картинки тоже.

Он согласился не из-за предложенного «щедрого банца», а просто из симпатии и интереса.

В тот день, а вернее вечер, после практических занятий по вождению Фреда они должны были встретиться на остановке. В хорошем настроении Ви ожидал Фреда в условленном месте. Фреда он увидел, когда до перекрёстка ещё оставалось метров сто. Тенью за Фредом шёл, похоже, не замеченный им человек — К аэн. К перекрёстку Фред подошёл к моменту переключения светофора на жёлтый цвет. Самые исполнительные пешеходы — курсанты школ вождения. Где-то слева от Фреда безо всякого торможения на жёлтый свет нёсся автомобиль с юнцом, зачарованным такой же юной соседкой с обольстительными коленками справа от него. Можно было догадаться, что этот автомобиль уже не остановится.

Нечто справа, нечто странное и необычное, шепнуло Фреду: «Берегись!!!» — и развернуло его корпус. Удар и скользящий толчок по касательной рефлекторно развернул его обратно — тело, чьё-то тело, толкнув его по касательной, неслось под колёса мчащейся машины. Рефлекс, опережающий мысль, — Фред непроизвольно ухватился за рукав летящего и… Ведомые общим роком, тела участвуют в фатальном для них столкновении. Каэн в последний миг осознал, что его досадную промашку исправил кто-то там, наверху. Вендетта сбылась. Сбылась самой высокой ценой, ценой жизни обоих.

Ви завороженно смотрел, как на почти безлюдной улице погибли два человека: один — щуплый, подбитый и протащенный метров десять при торможении авто, и Фред, отброшенный в сторону, — увы, со смертельным увечьем от столкновения. Этому предшествовали какие-то странные движения потерпевших на перекрёстке. Машина остановилась, а затем, спустя 30 секунд, уехала, снова набрав скорость, будто убегая от ужаса произошедшего. К месту трагедии, приблизились несколько человек. Некоторые прохожие поспешно уходили или обходили место происшествия, спеша по своим делам и ограждая себя от такого эмоционального всплеска реальности. Остолбеневший от увиденного Ви обратил внимание, что… везде валяется обувь пострадавших. Придя в себя, он первым достал коммуникатор и вызвал полицию и медпомощь — н а всякий…

Вокруг начал собираться народ. Ви, придя в себя и ещё не очень осознавая свои действия, поднял знакомую папку, отпущенную Фредом, — по всей видимости, ту самую, предназначавшуюся ему, для копирования. Дождавшись ненужной уже медицинской помощи и полиции, Ви дал очередные показания свидетеля. Свидетелей было несколько, возможно, поэтому их отпускали после прослушивания и записи показаний, регистрируя при этом адреса их проживания и телефон. Ви тогда не отдал папку, хотя и видел, как сержант тщательно фотографировал и собирал все предметы на месте происшествия, ограждая любопытных от жуткого зрелища. Сфотографировав, тела укрыли плёнкой до прибытия других экспертов, ограждая место трагедии турникетами с полосатой лентой.

В первый раз он заглянул в папку, поднимаясь в лифте, после дачи показаний в качестве свидетеля прибывшему наряду полиции и скорой помощи. Рабочий протокол был составлен на месте происшествия. Самым неясным вопросом казалось определение марки автомобиля, скрывшегося с места преступления. Для Ви загадкой оказалось само наблюдение и непонимание причин этой трагедии. О том, что, возможно, папку потерпевшего следовало отдать полиции, он почему-то даже не подумал. Эта мысль пришла позже. Позже настолько, что он решил передать её уже родственникам Фреда, прежде ознакомившись с её содержимым. Ведь он был любознателен с рождения.

* * *

Ви иногда посещали необычные, иногда даже странные сны, реальность образов которых была иной. Были ли они вещими? Как знать!

В эту ночь он крепко уснул. События гибели Фреда и того, второго, были забыты до утра. Что-то изменялось в субреальности его бытия. Сон его был необычен.

Фиолетовая Частичка — душа из далёких пространств Вселенной, покинув счастливую, изобильную гавань той её части, которая ещё зовётся ОДМ — Обителью демона Максвелла, преодолев много световых столетий, «подвозимая» стремительно пролетающими в векторе метеоритами и кометами, наконец приблизилась к огненному оранжевому шару, словно дышащему и призывно переливающемуся в сферической форме космического тела. Не задерживаясь, Частичка окунулась в этот океан света, разбрызгивая и рассыпая слегка упругую плоть светящегося образования. В фантомных руках Частички, незначительно вибрируя, рассыпался искрящийся пул. Купание в этой бесконечной радости бытия и света было долгим, почти вечным. Постепенно Частичка приобрела оранжевый оттенок. Субстанция этой Частички души была стабильной, световая пропитка не нарушила её целостность. Всё было уже предопределено Самим Отправителем. И вот наступило время проявиться этой Частичке — д уше. Она покинула огненный шар, где среди света она как бы растворилась в общей массе, почти исчезла. Для такого проявления она и направилась в одно из самых мрачных и тёмных мест Вселенной, на одну из планет…. Эту планету.

Обретя себе тело, как это было заведено для выбранной планеты, стараниями архангела она начала проживать опыт постижения всех событий своего тела, всего чувственного, видимого и невидимого. Она знала свою миссию — когда-нибудь вернуться назад… и поделиться обретённым знанием со Своим Отправителем, множеством таких же частиц, разосланных по Вселенной во все части Ойкумены.

Шелкопряд — п ервая любовь, выбор был сделан мгновенно. Это существо создавало целый мир из самых дефицитных субстанций на планете — ш ёлковую нить. Выбор был ошибочным, но по-своему обусловленным.

Однажды, когда первое представление об этом субъекте первичного выбора было получено, к ней незаметно приблизился дух проявленной сущности серафима. Это был дух такой же по опыту и заданию частички в образе такого же существа — ч еловека. Он же магическим способом определил иной объект с чертами субъекта для получения опыта. Этим главным объектом должен быть сам человек, обладатель души. Для этого следовало разделиться пополам, наблюдая за телом и второй половинкой, иногда сменяя её.

(Позже, в конце пути она осознает и самого носителя духа (поправки). Им был Инох ден Фоникен, оставленный своим загадочным мятежным напарником.)

* * *

Утром следующего дня Ви вызвали для уточнения показаний. И он узнал, что Фред жил с сестрой и её семьёй по адресу… А также, что сестра в отъезде, в Англии, а мать — в больнице, с нервным срывом после сообщения информации о сыне и подтверждённым инфарктом.

Кремировали Фреда после прощания с немногочисленными свидетелями, согласно протоколу. Десяток угрюмых родственников Каэна что-то долго решали, оформили и забрали тело для захоронения на родовом кладбище в другой стране.

Весть о внезапной гибели Фреда очень огорчила Славика. Сообщение пришло смс-кой от Энн на его безответные звонки: «Слава привет у нас горе братик погиб сбила машина я сама только что приехала от гены прощались вчера позвоню позже».

На прощании с телом собралось немного народа. Энн поддерживала под руку пожилую, очень слабую женщину — их маму, приехавшую на прощание с телом сына.

Элл оставили у близкой подруги до вечера. Энн не хотела огорчать ребёнка и сказала, что дядя Фре уехал, тоже уехал. Девочка чувствовала, что что-то не так, наблюдая постоянно плачущую бабушку, но потом восприняла известие о смерти дяди достаточно спокойно. Она просто огорчилась этому и тому, что уже, наверное, не сможет показать дяде Фре свои новые штучки, подаренные ей папой в той необычной, красивой, сказочной стране, в которой жил такой весёлый народ, говорящий на другом языке.

Рассматривая присутствующих, Энн обратила внимание на очень эффектную женщину, блондинку, которую видела впервые. Следователь, который тоже некоторое время был на этой скромной церемонии, сказал, что она представитель посольства США. Только после этого Энн заметила, что рядом с эффектной дамой постоянно находится совсем незаметный человек в сером — п ереводчик, наверное. Их присутствие на таком мероприятии было для Энн совсем непонятно.

Запомнился ей также некий бородатый юноша со странным именем Ви. Он подошёл к Энн перед самым появлением священника, заказанного по настоянию матушки. Выразив свои соболезнования, он сказал, что совсем недавно познакомился с Фредом и собирается как-нибудь зайти в гости, поговорить о чём-то. Записал адрес и телефон Энн. Наверное, он тоже был знаком со следователем: Энн заметила, как они поздоровались при встрече.

В конце церемонии прощания, после ухода священника, эффектная женщина подошла к Энн со своим сопровождающим, выразив через него свои соболезнования матери Энн и ей самой. Она представилась Сильвией Новак и оставила свою визитку с телефонами и другой контактной информацией на магнитном носителе. Блондинка также вскользь задала вопрос о какихнибудь ненужных документах покойного брата и стала договариваться об удобном для Энн времени встречи. Однако Энн уверенно отвечала, что никаких документов у брата нет. Не осталось. Для убедительности она сказала даже, что сама проверила его комнату. Эффектная представительница США заметно огорчилась её ответом, но тем не менее просила позвонить, если всё же что-нибудь найдётся. И ещё она спросила, не знает ли Энн, где можно найти Глюка Арканова. Энн действительно не знала ничего об этом. Даже сам вопрос ей показался странным. Она мельком видела, как перед уходом сопровождавший её переводчик сделал некоторые движения, ей показалось, что он тайно фотографирует. Это настораживало. Она почувствовала нарастающую тревогу. Тревогу дома — там, где она всегда была так спокойна.

В этой стране её задержали обстоятельства — мама попала в больницу. Только через полгода она смогла выехать к Гене, похоронив за это время брата, а несколько месяцев спустя — и маму. Бородатого юношу Ви она больше не увидела. После всего этого Энн стала избегать всех случайных знакомств и встреч. Возможно, Ви и приходил к ней, когда она переехала (практически сразу после похорон урны с прахом Фреда). Перебралась Энн в старый дом матери, чтобы быть рядом с ней в последние, как оказалось, дни её жизни. Она могла не работать больше: Гена высылал ей с дочерью достаточно денег. Достаточно и для лечения матери. После одного из разговоров с мужем, когда она поведала ему о странном присутствии представителей посольства США, Гена настоял, чтобы она сменила симку, номер своего телефона и поменяла место жительства до самого отъезда к нему. Всё это было сделано.

Не давал покоя также один странный листок, который неизвестно как оказался в её спальне — ещё там, в прежнем доме. Всего два слова «Будь осторожна» и чья-то подпись — «И. д. Ф.». Найдя этот лист в спальне, послание, загадочным образом попавшее к ней в дом, Энн очень испугалась. Ведь она и без того была осторожна, как только могла!

Осознавая серьёзность ситуации, Энн больше не заводила новых знакомств. Её поведение оказалось оправданным: пару раз она узнавала косвенным путём о том, что кто-то разыскивал её, интересовался её местонахождением у старых знакомых и близких. Но Энн продолжала общаться только с самыми близкими и проверенными временем знакомыми. Со Славиком увиделись они через неделю после прощания с телом, как раз на 9 дней — Славик заехал специально. Он хотел не только почтить память своего приятеля Фреда и встретиться с Энн, своей однокурсницей, но и, возможно, получить некоторые документы из архива Фреда. Те, о которых они неоднократно говорили. Славик давно уже рассчитывал на них. Однако документы пропали.

Это было не всё. Энн при встрече рассказала о своей поездке к Гене и немного об исследованиях в области молекулярной физиологии растений, которыми он занимается. Гена и ей самой успел рассказать только часть. Её вызов и отъезд, связанный с гибелью брата, был вынужденным. Она едва успела вписаться в установленный срок хранения тела в холодильнике перед кремацией.

Основной проблемой для лаборатории, в которой работал Гена, была даже не собственно научная тема, а другая — как не выпустить «джинна из бутылки». Проект был коммерческим. Он должен был окупиться лет за пять и дальше приносить прибыль. Однако его содержание явно выбивалось из узких границ традиционных подходов. Эффект грозил оказаться глобальным и вообще не дать никакой прибыли. Кроме того, были неясны последствия существенного изменения биоценоза. Население планеты, несмотря на сравнительно недавнюю пандемию, всё же перешагнуло рубеж в 8 миллиардов, и явные проблемы с питанием — особенно дефицит белка и чистой воды — были крайне актуальны. Генерализованная азофиксация может оказаться самым существенным фактором влияния человека на биоценоз планеты. Многие индустрии оказались бы обречены. Производство мяса и продуктов из него было бы поставлено под удар. Был и ряд других вопросов. Важных вопросов. И все они не имели прямого отношения собственно к научному аспекту, оставаясь при этом не менее важными. Общее соотношение финансов было несколько необычным — т олько 20 % средств направлялись на науку, поиск и исследование азофиксирующих микроорганизмов, растений и грибов. Среди этих 20 % доля, выделяемая на защиту, маркирование генов и их комплексов, а также патентование, составила половину. То есть только 10 % средств предназначалось для непосредственной разработки. Более 10 % — защита, права собственности… и более 80 % — создание структур дозируемой или контролируемой продажи «продукта». Это были и новые ингалятории, и герметичные азо-оранжерейные комплексы с многоуровневой степенью защиты, и фьючерсные космические проекты с участием пилотируемой астронавтами межпланетной экспедиции.

Акционирование как форма привлечения средств было неприемлемо, так как даже небольшая степень раскрытия целей и задач привлекла бы слишком много общественного внимания. А это могло не только задержать проект, но и вообще поставить под вопрос его осуществление. По этой причине был зарегистрирован холдинг под названием «Bibl» с самой засекреченной системой задач, до поры до времени сокрытой. Появилась новая лек-форма — БАД под торговой маркой «Бiбл», однако каким образом этот продукт произвольно растворимой жвачки был связан с секретным проектом — неясно. Ходили слухи, что многие разведки запускали зонды на «терру» холдинга. Нелепые, странные слухи, порождаемые неизвестностью.

А то, что было известно Энн, представляло опасность для всего проекта. Поэтому она вынуждена была также подписать много бумаг о неразглашении. Её даже приняли на работу — в ременно, с небольшим окладом и неясными функциями. Скорее это была формальность, обеспечивающая соблюдение служебных тайн, обязывающая и оговаривающая строгие санкции за утечку информации. В качестве «пряника» — д опуски и скидки, опосредованные специальной персональной VIP-карточкой представителя, а также дополнительный страховой полис на саму Энн и её дочь. Многое, но не всё, она рассказала Славику. Упомянула, что архив пропал и ограбления как бы не было, криминалист пока не нашёл никаких следов проникновения. (На самом деле Энн даже в случае, если бы архив нашёлся, не стала бы отдавать его, это было бы противозаконно в соответствии с её договорённостью).

Энн также сообщила, что собирается переехать к Гене на долгий срок — лестное предложение от руководителей той самой фирмы, высказанное лично ей после собеседования с одним из руководителей проекта. Диссертация становилась в связи с этим не столь актуальной и потому откладывалась на неопределённый срок. Впрочем, после частной беседы эта тема, возможно, будет продолжена, но уже по новому адресу, за рубежом.

Славик слушал с большим интересом, несмотря на явное огорчение потерей. Он рассказал ей об экспериментальной теме изучения ферментов, обслуживающих биохимические процессы поведения вирусов в клетках многоклеточных, об обнаружении влияния на эти процессы через некоторые ферменты стадий развития хозяина. Эволюционно вирусы приспособились по-разному проявляться в организме.

Отдельным вопросом был факт, обнаруживаемый на картофеле и не только: «поражённый вирусами» организм часто проявлял признаки карликовости. Проверяя это явление — в лияние на рост организма (растения или животного) и сопряжённый с ним морфогенез, Славик придумал систему генетического анализа через сравнительную языковую кодировку. На первом этапе он поиграл языковым инструментом, спонтанно присвоив кодонам буквы и синтаксические элементы русского языка, перекодировал текст в РНК-последовательность. Затем, проверяя работу обратной «транскрипции» в текст, он обнаружил массу сбоев из-за того, что система чтения была лишена элементов упорядоченности для триплетов. Исправление этого частичного хаоса лежало через создание системы триплетной организации генов для транскрипции^[13]. Осознав эту причину, он создал программу анализа расшифрованных геномов для поиска зашифрованной информации в тетра-плетном, пента-плетном, гекса-плетном, гепта-плетном, окта-плетном и нона-плетном режимах чтения. Парадоксом, а возможно, и великим открытием было обнаружение языка морфогенеза в… вирусах!!! Причём это относилось не только к третичной структуре белков вирусной оболочки.

Также был выделен один из факторов, влиявший на их вирулентность в зависимости от стадии развития хозяина. Образно говоря, прорисовывалась тест-система определения стадии развития организма, а вернее, определения его взрослости… И в этом была находка — именно на личинках шелкопряда эта тестовая система работала безупречно. Три стадии развития, три возраста.

Была также тема, о которой Славик пока никому не говорил, а именно о том, что генотип живого организма формировал схему своей смерти на последней стадии своего развития. И тут имелись варианты. На предшествующих стадиях этот процесс возможен только от метаболического сбоя, в частности от дефицита связанного азота, необратимо приводящего к превалированию катаболических процессов над анаболическими и физическому воздействию. Митохондрии на конечной стадии развития становятся восприимчивыми к особым сигналам, вплоть до того самого феномена апоптоза. Были выявлены некоторые механизмы запуска драматического отмирания митохондрий. Это давало принципиально новые решения не только для трансплантологов, но и для сдвига времени ухода, особой отсрочки смерти больного или пожилого. Планировалась также серия экспериментов по внутриклеточной пересадке митохондрий межвидового происхождения и изучению опосредованных этим эффектов обмена, стадийности, самой продолжительности жизни.

Тем не менее Славик в целом был доволен — единственным его «приобретением» стало то, что Элл, таинственно вышедшая из комнаты, где общались дядя Слава и мама, показала ему целую жменю (помещённую в коробочку) коконов шелкопряда. Это, конечно, не было привезено из-за границы. Элл нашла их на дереве в соседнем квартале (по их прежнему адресу проживания). Нашла не сама. Её новая подружка по продлёнке показала по секрету свою находку — ей и Вовке, который слазил на дерево, растущее напротив окна подружки, усыпанное светло-кремовыми, почти белыми коконами шелкопряда. Это стало заметно в начале октября, когда начали осыпаться листья соседних деревьев. (И когда у куколок проявились волевые задачи выживания в условиях суровой зимы этого региона.) Славик попросил, и Элл показала ему это место, это дерево — ш елковицу. Довольный испытатель Славик также запасся: он нашёл и дотянулся до полутора десятков коконов, обеспечив себя живым, воспроизводимым материалом для дальнейших исследований. Несколько коконов на дереве уже были пусты. Там в недавнем прошлом созрели новые и такие древние, сложные, прекрасные бабочки — н овые Туты. Возможно, они рассеялись вокруг, найдя укрытия в щелях домов, чтобы пережить суровую зиму, чтобы род Тутов, дикий род Тутов возродился. Круг замкнулся. Это был ещё один шанс, подаренный своим любимым детищам уютной голубой планетой Земля.

А мы, способные произвольно покидать этот круг брачного сезона, вольны воспарить для осознания иных граней этого мира.

Часть 2

Манускрипт

Начало знакомства

Ви Лоц внимательно разглядывал внушительную, очень потрёпанную временем тетрадь. Вспомнился необычный формат «Ревизских сказок», с которыми ему приходилось работать в архиве. Толщина тетради была, конечно, много меньше — около 8 см — и всё же впечатляла. Видимой причиной «пухлости» было большое количество вставок, выглядывавших по краям. Вставки были самого разного рода, они отличались бумагой, форматом и, похоже, временем. Одна из закладок выступала сбоку — на завёрнутой поверхности листа от руки было написано: «КОПИРОВАТЬ 16 страниц + 24». Очевидно, эту закладку Фред делал для него — разговор шёл именно о 40 страницах. Ви завернул закладку внутрь, на потом: актуальность этой части текста ушла вместе с её прежним владельцем. Рядом находился запечатанный конверт формата А5, содержащий какие-то неотправленные листы. Адресат находился где-то во Франции, судя по нумерации почтового ящика. Ви отложил стопку для копирования и конверт в шуфляду стола — тоже на потом.

«Надо ли отсылать это письмо, пережившее своего отправителя, Фреда? — подумал Ви. — И вообще, должен ли случайный и к тому же незаконный наследник наследовать намерения прежнего хозяина текстового документа? Ответ отрицательный.»

Просматривая листы в случайном порядке, он вновь возвращался к началу. В тетради попадалось множество разнообразных, вложенных между ветхими страницами, потрёпанных временем листочков, половинных листочков и прочего, вплоть до замусоленных бумажек с карандашными или перьевыми записями. С определённой частотой встречались в ней как стопки печатного текста, так и копии рукописного на бумаге — д остаточно свежей, скреплённые обычными проволочными скрепками. В одном месте рядом с затейливой плетёной закладкой нашлись даже несколько страничек на неизвестном языке.

Внимательный глаз определил бы, что эта рукопись принадлежала не одному автору. Слишком разнился характер вкладок, некоторые из них выглядели как попавшие сюда случайно.

Вернувшись к самому началу тетради, Ви прочитал надпись на внутренней стороне обложки: «Манускрипт Войнеца». Чуть ниже была подпись: «Пимен Войнец — начало составления — 31 июня 1888 г. от Р. Х.». Внутри, под обложкой, лежал исписанный от руки лист, вероятно, самого Пимена.

Предисловие

Этот текст появился как последствие действия определённого состава тайного напитка «Бiбл» — малоизвестного, запретного и потому забытого, но прежде употребляемого шаманами Америки и, в единичных случаях, Европы. Очевидно, мой прадед, Никон Войнец, практиковал какие-то из обрядов «обретения памяти» или фантазий о прошлом, и что, признаюсь, с недавнего времени очень заинтересовало и меня.

Мой прадед, проживший 99 лет, завещал мне, его правнуку (после окончания моего университетского образования), пухлую ветхую тетрадь в сундучке, заполненном склянками с номерами на стенках. Это была арабская нумерация, исполненная по стеклу металлическим карандашом. Была также какая-то ветошь. Эти предметы пролежали в закрытом ящике моей библиотеки 33 года, будучи лишь бегло осмотренными. И лишь в возрасте 57 лет, когда я перебирал свой архив, в традициях нашего рода, это странное наследство наконец было извлечено из «забвения». Первый день и вечер ушли на пересмотр и чистку содержимого, заметно пострадавшего от всяческих клещей, ложноскорпионов и т. п. «любопытных» обитателей, а вернее — п отребителей, в том числе «пожирателей древности».

Мои дела шли в своём неторопливом ритме, и это занятие позволяло не только отвлечься от рутины жизни, но и окунуться в некую новую реальность. Несколько раз я задумывался над вопросом, почему я так долго не прикасался к этим вещам. Возможным ответом стал факт, что к любому событию жизни нужно приблизиться не только физически, но и ментально, дорасти умом и душой, чтобы суметь воспринять и осознать его. Главное — не растерять интерес к этому миру, способному быть скучным для одних и в то же самое время завораживающе сказочным и насыщенным для других.

К моему огорчению, часть флаконов была разбита уже очень давно, и их содержимое пролилось на тетрадь, склеив при этом часть листов — начало дневника, написанного от руки манускрипта. Наверное, содержимое треснувшего флакона включало мёд: в складках склеенных листов, на границе склеенной зоны останков мелких обитателей было особенно много.

В самом низу лежала карта. Одна, с изображением всадника со странным копьём наперевес. «Наверное, когда-то была целая колода. А остался какой-то валет или типа того», — подумал Ви, разглядывая её с двух сторон.

В надежде на некое другое решение позже, после того как разорвалась пара таких намертво склеенных страничек, я с большими потерями отыскал то место в тетради, с которого страницы уже можно было открывать без их повреждения. Это была, как оказалось, уже тринадцатая запись, почти половина тетради с началом манускрипта намертво склеилась в форме волнистой пластины с жёлто-коричневыми крошащимися краями обветшавшей от времени бумаги. Чтобы сохранить оставшуюся часть, я решил совместить своё знакомство с этим наследием с переписыванием сохранившихся записей. Это моё переписывание включало также своеобразную трансформацию текстового написания: первоисточник был написан, как все манускрипты, справа налево. Я же переписал его по современной моде — к ириллицей, как рукопись, слева направо. Об этом решении я не пожалел. Это занятие захватило меня, унося на некоторое время прочь от реальности повседневного бытия к иной. Значительная часть манускрипта, хотя и была читаема, имела незнакомые слова, понятия. Я выписывал их на отдельный лист, чтобы потом при первой возможности покопаться в библиотеке университета. Были отдельные места, не имевшие в моём представлении никакого смысла. Их я пропускал, после того как поначалу возился с ними. В редких случаях, связывая сохранившиеся части по своему пониманию, я добавлял что-то из своих домыслов и фантазий. Благо, после ознакомления с рецептом напитка я не только изготовил, но и на себе проверил его свойства, заполняя некоторые пропуски информацией о полученном эффекте и заканчивая темы.

На этом предисловие закончилось.

В конце последней — третьей — страницы предисловия была добавлена иным почерком эта короткая заметка: «Небрежность переписчика в ряде случаев не позволяет определить автора — Никон или его внук Пимен. Однако в любом случае это были Войнецы, их манускрипт».

Предыдущий текст был сильно повреждён и заканчивался каким-то примером записи под потрёпанной временем картинкой с элементами кириллицы (см. рис. 7).

Славянская азбука — кириллица, не совсем правомерно названная в честь греческих братьев монахов Кирилла (Константина) и Мефодия, не создавших её, а лишь применивших древнейший документ со шрифтом, происходящим от рун, данный им на определённых условиях, включавший в себя особые буквы-порталы (они были размещены в конце, ниже буквы Я).

Эти буквы были не только добавочными и привязанными к греческому алфавиту, но, что важно, и все иные имели прямые глубинные нити к Логосу.

Рис. 7

(Впрочем, по большому счёту таким же свойством косвенно обладают все буквицы и даже знаки препинания.)

Далее шёл набор слов одного из смысловых вариантов глубинного чтения:

«Аз — азофиксация (азот) / Буками — богами / Введенное ≡ / Глаголет — (делает) / Добро ≡ / Есть — (питает) / Жизнь ≡ / Зело — (так, как) Земля / Иже — (если) И ≡ / Како — (как) / Люди ≡ / Мыслете — (думают) / Наш — (о нашем) / Он ≡ / Покой — (покое) / Рцы — (изречённое) / Слово ≡ / Твёрдо — (уверенно, истинно) /…

Потом опять был физический пробел в виде склеивающего подтёка, окончательно повреждённый мною при попытке раскрытия…От Омега /Ѡ/ через Ерь /Ъ/ до Я /Ѣ/ до последнего или предпоследнего слова, уже почти нечитаемого, а скорее, узнаваемого как צּ — и жица.

* * *

…таков был эффект добавки для завершающей первый цикл мистерий травы Буквицы (Betonica ofcif inalis) к основе напитка. Мой 12-й обряд закончился чуть заметной тошнотой, но заметным спокойствием, ментальным расслаблением, похоже, перешедшим в сон. По крайней мере, на следующий день, переписывая воспоминания последнего акта своей мистерии, я так и не смог вспомнить, как уснул, — какой-то обрыв памяти.

История находки

Я смотрел на просвет через бутыль с очередным элементом малой мистерии «Обряда Возвращения» — прозрачным красно-коричневым напитком «Бiбл». Уже давно был пройден нулевой уровень «возврата», моё очередное погружение было уже 13-м по счёту. Оно должно было быть таким же чистым и непосредственным, как первое (дюжину назад), согласно приложению, называемому «Тайабiбл». Ссылка на него отправляла к обязательному просмотру пояснения, начиная со второй страницы перевода Шёлкописи.

Вторая или какая-либо иная страница приведена условно, согласно переводу и его интерпретации.

Шёлкопись состояла из двух рулонов шёлка, сотканных полосой 40 см шириной и около 12 метров длиной каждый. Кроме этих рулонов, имелись 19 прямоугольных страничек — кусков, нарезанных, скорее всего, из некогда существовавшего третьего рулона бывшими его владельцами. Я стал всего лишь случайным наследником всего примерно полгода назад.

И вот как это случилось.

Я часто вспоминаю тот поход. Добросовестно исполняя инструкцию по составлению описательной части моей «Записки», номинированной для предоставления на суд и оценку Коллегии Университета для присвоения степени бакалавра экспериментальной медицины и фармакологии, я проводил сбор и описание образцов флоры в дикой опасной стране северо-восточнее моря, называемого Чёрным, в нескольких днях пути до горной местности — К авказских гор. Моя гербарная рамка уже была переполнена и отказывалась принимать новые образцы, часть из которых была уже размещена в моей походной сумке.

В день, после которого было намечено моё скорое возвращение, я оказался вблизи одного из двух расположенных рядом странных и, по-видимому, древних сооружений из камней, которые, как я узнал уже по дороге назад, назывались местными жителями дольменами. Несколько раз за свою экспедицию я встречал такие сооружения, принимаемые мною вначале как просто нагромождение камней. Позже, заметив наличие рукотворных отверстий в камне типа лаза, через который человек мог едва протиснуться, и то, что все они имеют некую соразмерность, я понял, что это искусственные сооружения.

Почему меня привлёк именно этот дольмен, именно в этот день? Просто парочка колючих оранжевых огурчиков и несколько маленьких зелёных ёжиков украшали его, оплетённого травянистой лианой с колючими листьями, похожими на огурец. На вкус они оказались не просто приемлемыми, но даже весьма хорошими для моего положения. Изумрудно-прозрачная зелень, внутри заштрихованная рядами наливающихся белых семян — эндокарп, под сочным жёлто-кремовым мезокарпом на продольном разрезе «огурчика». Зарисовав небольшой плод, листья с частью стебля и даже одиночный жёлтый цветочек на северной стороне, я тут же съел все плоды этого подарка судьбы, так необходимого тогда моему организму. И только один из них, самый зрелый и яркий, был положен в наружный карман походной сумки на дозревание. Стебель растения уходил в груду камней, которые густо оплёл с юго-восточной стороны. Я заметил скудные остатки глины, а также кусочки известняка, будто инкрустированные в эту ветхую замазку. «Неужели кто-то здесь пытался жить?!» — подумал я, снова обходя вокруг дольмена. С какой-то из сторон я заметил, что один из камней закрывает типичный для подобных сооружений вход. В некоторых местах его соприкосновения с другими каменными глыбами на закрывающем камне были остатки растительных волокон — очевидно, некогда бывших верёвкой. Присмотревшись внимательнее, я понял, что этот камень можно сдвинуть, соответственно — возможно добраться в середину каменной груды, к корням «огурчика». Корень был необходим для описания и очень желателен для гербария.

Сдвинуть руками камень не удалось, хотя моя физическая форма казалась вполне для этого подходящей.

Тогда я снял всю свою походную ношу, оставил её вместе с гербарной рамкой возле камней и вернулся к своей прежней находке — засохшему стволику дикой сливы (очень обрадовавшему меня всего полчаса назад как прекрасный материал для костра в эту ночь — п оследнюю ночь экспедиции). Какие-то грызуны облегчили мои усилия, осталось только обломить несколько колючих сухих ветвей, и внушительная дубинка-рычаг была готова. 300 метров с перекинутой на плечо дубиной по небольшому подъёму я преодолел легко. Огурчики были вкусными, а главное — утоляли жажду. За время моего отсутствия на одной из небольших площадок появился полоз внушительных размеров и грелся под солнцем. Я не дал ему спрятаться в дольмен — д ля меня это была хорошая добыча, мои запасы давно были на исходе. После охоты, отложив в сторону добычу, я забрался на самый верхний камень дольмена, свисающий по бокам, как крыша, вставил свой деревянный рычаг в верхнюю боковую щель и с усилием потянул. Запирающий камень чуть сдвинулся, и мой рычаг соскользнул, чуть было не столкнув меня. Щель изменилась — с некоторым разворотом камня появился просвет, ширина которого позволяла мне вставить рычаг полностью, более эффективно и надёжно.

Через минуту я уже внимательно просматривал почти сумеречную темноту полости дольмена, контрастирующую с ярким блеском солнечного осеннего дня. Открывшийся под камнем люк оказался так же искусственно расширен до размеров, при которых можно было проникнуть внутрь. Осторожность — главное правило путешественника. Особенно если он один на один с природой. Обходя дольмен в очередной раз, я внимательно просмотрел все поверхности на наличие скорпионов и пауков. Чисто — возможно, полоз «зачищал» своё жилище. Я обошёл его снова, теперь убирая с помощью ветки листья огурчика, а также некоторые другие — старые, сухие и мёртвые — в щелях между валунами. Кроме парочки спрятавшихся кивсяков и десятка небольших наземных раковин конической формы, там не было никаких более-менее опасных обитателей.

Вернувшись к своему люку, я продолжил рассматривание полости дольмена, протиснув голову внутрь. Несколько щелей в промежутках между каменными глыбами пропускали свет и позволяли разглядеть продолжение стебля моего огурчика со стороны самой крупной из них. Глаза привыкали к тусклому свету. Половина поверхности почвы со стороны люка была каменной. Не обнаружив никакой опасности внутри дольмена, с затаённой тревогой и осторожностью я начал влезать внутрь, приметив предварительно точки опоры. Ножа было вполне достаточно, чтобы раскопать корни моего будущего экспоната. Внутреннее пространство было небольшим: находясь в центре, можно было дотянуться рукой до каменной поверхности и даже до верхнего камня. Ступив на дно, я ещё раз осмотрелся. В верхнем углу находилось покинутое осиное гнездо — серое, величиной с кокос.

Краем глаза я заметил позади себя, внизу, что-то необычное, расположенное под самым люком и лишь потому не увиденное мною ранее, при осмотре. Серо-коричневая глиняная ваза — сосуд странной формы, почти полуметрового размера в высоту, — стояла на каменистой плите вплотную к нижнему камню люка. Форма была веретенообразная. На самой середине вазы, по экватору, был заметен ободок. Она стояла дном кверху, как мне сразу показалось, когда я рассмотрел закрытый круг. Взволнованный находкой, я на минутку забыл о корнях. Присев перед вазой, я притронулся к ней двумя руками, осторожно наклонив её в левую сторону. Под вазой ничего не было — она плотно и удивительно устойчиво стояла на своём каменном постаменте. Щель по экватору оказалась слишком мала для убежища насекомых.

При наклоне что-то внутри мягко зашуршало. Снизу сосуд также был закрыт. «Капсула какая-то», — подумал я тогда. Оставив вазу на прежнем месте как уже завоёванный трофей, я обернулся, вынул нож и аккуратно начал им рыхлить суховатую почву вокруг корневища моего огурчика. Корень был мочковатостержневой, как у огурца, без каких-то особенностей. Потому я решил просто обойтись рисунком. Конечно, если бы рядом не было керамической капсулы, я бы довольствовался корнем, приложив его как экспонат.

Мне предстояло выбраться из дольмена с этой новой находкой. Оглянувшись ещё раз перед тем, как покинуть его, со своим уже адаптированным к темноте зрением я заметил на самом большом валуне где-то с западной стороны сохранившиеся процарапанные или слабо прорезанные на каменной поверхности полосы старинного рисунка, напоминающего… дверь. Внизу были процарапаны, прорисованы поперечные линии параллельно земле — как бы ступеньки. На «двери» — едва заметные в полумраке надписи, такие же небольшие, но достаточно глубокие царапины на поверхности одного и единственного в данном сооружении камня известковой породы. Руническое сочетание, написанное футарком (см. рис. 8).

… это всё, что мне запомнилось в надписи на известняке.

Осторожно подняв капсулу, я выставил её подальше, на неровную поверхность нижнего камня люка дольмена, и начал выбираться сам. Не знаю, как так получилось, но, похоже, я задел капсулу, она опрокинулась и исчезла из просвета люка, освободив мне дорогу назад. Я услышал глухой звук разбивающейся керамической посуды. Эта досадная оплошность очень огорчила меня, и я уже не помню, как выкарабкался наружу через освободившийся проём.

Рис. 8. Первая и третья буквы обозначают Беркано — плодородие; вторая буква — Исэ — средоточие воли, особый анаболический дух; последняя — Лагуз — форма воды. — Прим. авт.

Ослеплённый продолжающимся буйством дневного света, я нашёл разбитый сосуд, среди черепков которого лежали два шёлковых свитка и несколько прямоугольных шёлковых кусочков. По величине они были сопоставимы с шириной свитков, скрученных рулоном, и перевязаны тонкой шёлковой нитью. Отложив чуть в сторону шёлковые свитки и полупрозрачные кусочки, я рассматривал черепки керамической капсулы. Она состояла из двух тщательно подогнанных по размеру керамических ёмкостей — ваз, одна из которых служила крышкой, плотно прилегающей к верхней части второй, и доходила до особого стыковочного валика по периметру. На черепках не было никаких надписей. Кроме одной, латиницей на внутренней стороне: S-a-r-c. — l.m. — LVI. Эта надпись была включена в особый замкнутый контур едва заметным выступом.

Материал керамики был необычен — светло-жёлтый на изломе и с внутренней стороны. Он был не похож ни на фарфор, ни на глину.

Зарисовав по памяти форму корня у огурчика и форму вазыкапсулы (см. рис. 9), я просмотрел свитки — п олупрозрачные шёлковые полосы без каких-либо видимых следов надписей.

Уложив в свою походную сумку найденные шёлковые свитки и слегка пожелтевшие куски шелка без следов надписи или рисунка, я окончательно уверился, что пора возвращаться назад. Улов был достаточен, а если это не просто шёлковая ткань, то даже обилен и превысил исходную цель.

Собрав все черепки (20 целых и 3, сильно покрытых трещинками), я на всякий случай прикопал их в земле с обратной стороны от входа в дольмен. Я не мог их взять с собой: перегруженная гербарная рамка и вещевой мешок, с трудом вместивший даже найденный шёлк, не смогли бы вместить эти дополнительные экспонаты похода.

Возможно, когда-нибудь… а впрочем, зачем?

Рис. 9. Никон. Керамическая капсула, сохранившая шёлковые свитки, найдена в дольмене во время моей одиночной экспедиции

Я педантично пересчитал количество камней в этом «моём» дольмене. Их оказалось 27, включая те, верхушки которых были видны из почвы. Для полного успокоения, завершая свой путь в этой одиночной экспедиции, я подошёл и осмотрел второй дольмен. Он располагался в метрах 350 от первого и был практически такой же величины. Однако вход в него был привален более массивной каменной глыбой необычного темно-синего цвета. Я сразу понял, что мне его не открыть, хотя, окрылённый предыдущей своей находкой, я сделал бы всё возможное для этого.

Запечённый в листьях полоз оказался более значительным дополнением моего практически вегетарианского рациона, чем редко вылавливаемые ящерицы, богомолы и саранча. Он насытил меня перед обратной дорогой домой, к университетскому братству, к замечательной девушке Нате.

Нижние строчки были повреждены, и текст дальше читался с новой страницы:

…некоторые слова и предложения Шёлкописи пришлось перестраивать и «подгонять» под смысл перевода. Никон был благодарен Нате за то, что она приняла участие в изучении его находки. Тем более что его актуальной задачей был отчёт по экспедиции и написание работы, претендующей вкупе с уже сданными экзаменами минимума на первичное звание — бакалавра.

Ната не только смогла увидеть слова на шёлке, но и вручную переписала всю латиницу на бумагу и перевела текст на литвинский^[14] и немецкий язык для последующей публикации в популярном немецком журнале. Никто не предполагал тогда, что очередная реформа христианской церкви не позволит публикацию такого материала, и немецкий вариант рукописи будет навсегда утерян для нас.

От этих переводов Шёлкописи сохранилась только небольшая часть. Небольшая, судя по нумерации на странице, однако важная: она касалась состава напитка.

…и, наконец, в качестве основного настоя (Тайабiбл) используют не травы (вышеперечисленные части от 39 трав волшебства и одной «сорочной»), а плоды диковинного дерева, особо благословенного богами.

Процесс также следует зачинать перед новолунием, при крайней торопливости — в последний день ветаха. Плоды (семена) шоколадного дерева Teh obroma cacao измельчают и заливают 9 частями spiritus vine. Заливаемый продукт должен гореть голубым огнём. Смесь настаивают 40 дней (срок/сорок) или на следующее полнолуние, а затем отделяют от кусочков плодов прозрачную огненную смесь коричневого цвета с использованием льняного полотна. Особо годятся ткани, привозимые от восточных соседей — л итвинов, полян и дреговичей. Полученный настой хранят в укупоренном виде в стеклянной посуде, бутылях до использования. Пробку следует укрепить и обмакнуть в горячий плавленый воск для должного сохранения эликсира.

Плоды Cucumis sp. с достаточной степенью вызревания должны быть. Степень спелости определялась визуально, по дате сбора, и подтверждалась зрелостью, наполненностью семян внутри плода после его разрезания. Семена не следует выбрасывать. Внутренняя волокнистая часть удалялась. Наружная кора предварительно вымытого и высушенного плода срезалась и удалялась также. Внутреннюю часть мякоти нарезать полосками толщиной 1/4–1/3 дюйма и разместить в бочонок. К приготовленной нарезанной массе добавляют мёд в количестве равном.

Осторожно с помощью деревянного ковша всё перемешивают и оставляют на ночь, укрыв от попадания насекомых, мышей и др. не включённых в рецепт компонентов. После выдерживания смеси в течение ночи перемешивают и выдерживают снова дважды с перемешиванием в тёплом помещении. Всплывшие дольки собирают как примерную сладость для детишек путём просушки на печи, либо у камина. Хорошая сказка или поучительная история очень способствует хорошему вкусу такого медового продукта и может быть маленькой радостью в пост взрослому и даже старику, особенно приправленная сохранёнными семенами.

Сладкий сироп порционно перемешивают в реторте с одинаковым количеством вышеописанного настоя spiritus vine и разливают полученный продукт…

* * *

Здесь лист заканчивался, и остаётся только сожалеть о том, что такая интересная часть описания рецептур утеряна в начале и в конце. Далее следовала иная тема — что-то о насекомых.

— Однако и приведённого текста из Шёлкописи достаточно для понимания основы продукта — мистического напитка Бiбл, — п одумал Ви, бросив долгий задумчивый взгляд в темноту спустившейся за окном ночи.

— Наверное, Никон «оторвался по полной»! У него ведь был Натин перевод всего текста шёлкописи 1.

«…Тайабiбл — состав исходного напитка на основе “Spiritus vine”, особо подготовленного мёда и плодов шоколадного дерева», — п рочёл Ви, ещё закладывая страничку своей бумажной визиткой.

Ви также представил себе ту далёкую девушку Нату: как она задумчиво сидит за шёлковой тканью, пытаясь рассмотреть на ней буквы, знаки; как она сантиметр за сантиметром просматривает ткань и под светом горящей свечи, и под солнечным светом из окна. Как, теряя всякую надежду и решив развеяться, она однажды обернулась в этот шёлк, Шёлкописи, обмотав свою стройную фигуру от макушки и почти до колен, закрепив конец ткани брошью с рубином. Вот она подошла к зеркалу у окна покривляться, чтоб развеяться, пока никто не видит её, и… О чудо! — в о время её поворотов пред зеркалом какой-то лучик, скользнув, «прочитал» на миг один из лоскутов на ней — проступили какие-то знаки! Это событие сразу же вернуло Нату из её «разрядки» к главному открытию её жизни. Шёлк стал «читаться», но только в отражённом от зеркального стекла луче света, яркого солнечного света. Читаться в зеркале.

Ви достал шёлковый кусок, вложенный в манускрипт. Неужели тот самый? Полупрозрачная, чуть желтоватая страничка с многочисленными мелкими дырочками и в самом деле, похоже, была отрезана с двух противоположных сторон. Две другие стороны были волнообразными и с каким-то явным закреплением, даже возможно обмётыванием края. На ней не было видно никакой записи. Даже на просвет. Одни дырочки. Ви Лоц долго и усердно работал с текстами, по жизни сначала увлекаясь сказками, прозой и поэзией чуть позже, а затем наукой и философией. Зрение было, увы, не очень. Пару раз ему что-то привиделось!? Или в самом деле где-то, просматривая шёлковую ткань под углом на просвет, боковым зрением на миг он улавливал какое-то мерцание, мерцание полоски, возможно, строки. Однако очередная попытка рассмотреть эту полосу пристальнее… и всё исчезало. Как если бы желаемое было видно глазом, но не через макулу, а периферическим зрением. Зеркало также не помогло. «Наверное, обычная усталость глаз, — п одумал Ви, — н адо отдохнуть, переключиться».

* * *

Сегодня Ви получил по электронке извещение на получение авторского экземпляра его статьи под названием «Экология логоса» в новом для него журнале с несколько эпатажным названием «Лохматый клоун». Статья была необходима Ви для набора некоего количества публикаций, требуемых от соискателя научного звания. Все предыдущие статьи были опубликованы в более, что ли, приличных изданиях (по крайней мере, судя по известности и строгому названию) — в научных журналах по философии, психологии, филологическим наукам и соответствующих сборниках. В письме был также вопрос об отношении автора к готовящейся реформе грамматики языка, допускающей вольный перенос и упрощённые формы для некоторых слов.

Но основной темой была тревога по поводу языка, всё более и более загрязняющегося всяческими рекламными слоганами, а также новыми торговыми марками, становящимися всё более и более многочисленными. Это явление было более опасным, чем предыдущая экспансия так называемой табуированной лексики. Там имелось либо своё оригинальное звучание, либо иной морфемный, фонемный или интонемный штрих. И уж если и использован новый знак, \, буква «Ҳ — херь», например, то лишь в своём рядовом качестве.

Сам Ви порой замечал за собой появляющуюся двусмыслицу и даже многозначность обычных предложений, когда практически все форменные элементы предложения приобретали второй/ иной смысл, значение. Кроме того, владельцы таких торговых марок не жалели денег на то, чтобы эти их «перлы» не только бросались в глаза, но и прозвонили уши максимально возможному количеству потребителей. Молодёжь своим живым умом и склонностью к новому и оптимизму (по определению) весело играла такими аллюзиями.

Однако Ви уже понимал, что, как бесшабашная молодость, и это когда-то закончится, закончится печально: ещё вчера шутившие и веселившиеся завтра вдруг почувствуют, что уже разучились различать их с прежней лёгкостью. Засорение языка рекламными штучками грозит серьёзными последствиями — эрозией логоса. Язык превращался в свалку, где начал теряться или искажаться смысл предложения, ещё совсем недавно понимавшийся однозначно, приводя к искажению самой информации, смысла.

Следовало бы также провести популяционный анализ этого явления. Часть воспринимает новые словечки безропотно и легко. Парадоксально, но они же готовы безропотно признать любую кличку в свой адрес, даже если она оскорбительна для личности. Отчасти это потому, что они не знают иного, уже существующего слова для этого. Это прежде всего молодёжь и недостаточно эрудированный слой. Вторые, и меньшая часть, критически относятся к таким новым словам — консерваторы в хорошем смысле, как защитники языка. И так как в состав последних также может входить молодёжь, причины такого различия могут скрываться в особых формах их воспитания, образования. Человек должен хорошо понимать, знать язык, и тогда, получив опыт прекрасного слога и глубокого смысла, он станет защитником этой драгоценности. Славяне, кажется, происхождение популярной ветви всё же больше имеет отношение к слову, чем к славе, ведь и слава есть также производное от слова.

Предложение было высказано в резюме: ввести некоторую звуковую и знаковую кодировку таких слов. Как вариант, можно было бы вернуть из забвения некоторые «забытые» буковки из кириллицы, обязательно включив их в слова рекламы, слоганы (например, φ — ф ерт, Ҹ — ц ы, Ҳ — х ерь), утвердить её обязательное использование и принять через строгие меры для всей системы государственную регистрацию таких знаков.

Что касается ответа на вопрос, Ви наспех набросал немного эмоциональный текст со ссылкой на Иоанна и опубликовал свой ответ в том же журнале, обнаружив при этом для себя сходство слов «Аминь», «Амен» и «Амон», а также «нимА» и «немА» — р одного славянского слова, означающего отсутствие^[15].

Конечно, издание типа «Лохматый клоун» не слишком подходило для такой серьёзной публикации, однако напечатать там было просто, быстро, а что особо важно — некоторые публикации осуществлялись бесплатно. Поэтому журнал был доступен, достаточно популярен, в том числе среди молодёжи. Ви надеялся на соответствующий резонанс. Завтра надо бы зайти на почту.

Случайное совпадение

Сегодня у Ви был испорчен настрой из-за пустяка — о ставленные на столе вчерашние бутерброды были испорчены: маленькие, желтовато-кремовые, торопливые фараоновы муравьи (Monomorium pharaonis) покрывали их тонкой, ажурной, шевелящейся сеткой и дорожкой, ведущей куда-то в щель, между столом и стенкой кухни. Хуже всего было то, что один из бутиков Ви уже надкусил, прежде чем заметил своих суетливых предшественников, поедателей его вчерашних бутербродов.

В порыве брезгливости Ви выплюнул уже откушенный кусочек и швырнул остатки бутерброда в мусорное ведро. Однако это было напрасно, неправильный жест — муравьи просто непостижимым для себя образом переносились в другое, возможно, более «злачное» место. Порыв к жёсткому ответу за испорченный настрой и природный экспериментализм — в сё это соединилось у Ви в изысканную месть и исследование. Остальные два бутерброда были помещены в СВЧ. Достав их через минуту, Ви был поражён! Живые мурашки резво бегали по бутербродам, температура в которых была повышена настолько, что они продолжали вздуваться под действием кипящих компонентов, образуя в целом вздувающийся слой на их поверхности. Похоже, на мурашек эти волны не действуют! Почти не действуют; озадаченный экспериментатор, забыв о своём гневе, с любопытством отметил про себя такой факт.

Выжившие мурашки получили спасение: выгрузив с тарелочки горячие бутики в мусорное ведро, Ви тут же вынес всё в мусоропровод, дабы скорее и надёжно освободиться от заметной части новых обитателей его кухни, а возможно, и квартиры. К тому же было важно защитить манускрипт!

Проследив за хаотичным строем муравьёв, потерявших конечный пункт — д обычу, Ви обнаружил в одной из кухонных полок под слоем бумаги гнездо. Гнездо было размером около 400 см², сплошь покрытое шевелящимся слоем мурашек, их яиц и трёх-четырёх маток более крупных, размером с обычного черного садового муравья, только немного более ажурных по форме. Движения только сначала казались хаотичными, через небольшое время начинала угадываться некая их организация. Но, далее не приглядываясь, Ви стал сгребать колонию в то же ведро, наполненное водой. Это чувство было странным и необычным: Ви почувствовал некоторую неуютность по причине уничтожения колонии, ведь он уничтожал не неких отдельных козявок, а их организованный эгрегор — последнее и могло вызвать такое чувство. То ли это был контакт с чем-то невидимым и достаточно могущественным, то ли всё просто надумано, в тот вечер он поплатился только настроением.

По стенам то там, то тут изредка пробегали «потерянные» единички-муравьи, но больше колоний не обнаружилось.

Наспех проверив электронную почту, Ви снова достал манускрипт. В этот раз он решил просмотреть некоторые остатки из склеенных и сильно повреждённых листов.

На первой странице под названием «Иччи Су» был помещён тщательно исполненный рисунок каких-то скоплений насекомых, наделённых крыльями и без них, примерно одинакового размера, и в самом центре было существо значительно большее — наверное, самка или матка, поскольку, кроме увеличенных размеров головы и грудной части тела, у неё было внушительных размеров брюшко. Кроме того, создавалось ощущение, что все насекомые как бы ориентированы вокруг этой особи своим углом, поворотами относительно центра.

Ви вспомнил один из своих собственных метафизических терминов — «Раип», который числился в «Протоколах Заседаний Герцога Метафизики…», № 3; «Раип» — единица анизотропии вектора социального внимания, вызываемого отклонения от статистической точки^[16]…

Вторая страница была почти полностью склеена с третьей.

Из частично читаемых строчек в начале второй страницы, традиционно посвящённой обряду принятия мистического напитка, можно было определить, что на этот раз дополнительным компонентом напитка был Royal Jelly, или маточное молочко медоносной пчелы.

Далее, на обратной стороне второго листа, следовал ещё один пробел из верхней части ещё двух намертво склеенных страниц. Так что чтение было возможным только с середины четвёртой страницы.

* * *

…эта иная, известная цивилизации аватаров, так называемая спящая раса Иччи Су, относящаяся к родственной по своей материальной природе, но иной цивилизации. Цивилизация Иччи Су некогда, очень давно появившаяся в созвездии Ич, была известна всему космическому семейству цивилизаций некоторыми особенностями своего воплощения, развития и экспансии в космосе. Отличия заключались в особом способе курирования процесса; генерализации — развития этой формы жизни на новых локациях близлежащих планет из особенного, мультипотентного, многогенерантного зачатка. Саморазворачивание этого зачатка происходило в присутствии мумифицированных особей — к ура-торов — в форме коконов, помещённых в своеобразные прочные капсулы — саркофаги.

Особенностью Иччи Су была также строгая форма организации, основанная на обильном химическом языке и очень тонком и строгом ритме, как для индивидуального развития, так и для деятельности сообществ. На фон строгого, динамичного, первичного ритма накладывались иные, так же детерминированные ритмы, создавая картину развития. Виды этих насекомоподобных (ассоциация с фауной, имеющей родство в силу происхождения, геномов и вариантов развития на нашей планете) существ, возрастая, заполняли биоценоз и выстраивали своеобразную волновую манифестацию волн миграции, постепенно сменяющуюся многочисленным видовым спектром. (На этом ритме функционировали также многочисленные общественные виды, способные к преобразованию имеющейся среды обитания и как бы выделяющиеся в более продвинутую форму — а налог социума у этой чуднóй цивилизации Иччи Су.)

На первых этапах эволюционного развития преобладали простые червеобразные формы. Не без участия биомассы этих стихийно выстраивающихся генераций вызревали всё более «продвинутые» эволюционные формы. Особенностью такого продвижения была индивидуальная стадийность развития, личинка — червеобразная стадия трансформировалась в имаго 1–9-го порядков, через стадию куколки (между личиночной стадией и имаго-1), а впоследствии — путём сложных линек с соответствующими трансформациями, всё более и более направленных акцентов на внутреннюю организацию. Далее эти популяции достигали некоторого универсума осознанности в процессе саморазвития и при благоприятных условиях среды в конце концов получали очередную генерацию мультипотентных особей-зачатков, упакованных в особые навигационные коконы (♀ — женского типа). На этой стадии «предколонизации» также формировалась ещё одна форма кокона — кокона-куратора (♂ — мужского типа), долговечного и направляющего водителя ритма для новой генерации. Форма кокона ♂ мужского типа имела в нашем измерении аналогичную женскому типу, однако была существенная особенность. Это непросто объяснить — д ополнительное измерение.

Если взять ленту и соединить её концы между собой, получится обруч, а при нечётных поворотах так называемая лента Мёбиуса^[17]. В такой конструкции наружная и внутренняя плоскости соединены или продолжают друг друга. Образно говоря, ♂ мужская форма кокона представляет собой такую конструкцию, где внутренняя плоскость конструктивно соединена с наружной, формируя таким образом скрытый механизм выхода внутренней артефакции наружу. Это была восьмёрка — о бъёмная, типа модели электронной орбитали, в которой одна из частей была невидима, не воспринималась наблюдателем из нашего измерения. Но в отдельных случаях сам наблюдатель оказывался внутри кокона, не замечая этого. Внешним отличием для женского типа кокона была такая деталь, как саркофаг. Он был сотворён из особой прочной субстанции, похожей на керамику и имеющей незаметные контактные каналы на одной или обеих торцевых поверхностях.

Последние генерации сменяли реализовавшую себя модель кокона-куратора и, как правило, накапливались в качестве достаточного резерва для дальнейшего расселения во Вселенной. Субстанция кокона была действительно уникальна! Она могла сохранять в течение тысячелетий (земных) многомерную структуру заключённого в неё содержания, имея при этом внешне скромную трёхмерную эллиптическую форму. Это свойство было особенностью коконов ♂.

Коконы — э то и был основной ценнейший галактический продукт^[18] цивилизации Иччи Су. В таких коконах транспортировались ценные грузы многих иных цивилизаций. Грузы, несущие зачатки их форм жизни, их полевые структуры, особо ценные продукты, генетические каталоги, а также уникальные структуры и даже отдельных особей. При этом были пригодны любые транспортные объекты — астероиды, кометы, иные тела.

Платой за предоставление коконов было соглашение на повсеместное распространение двух видов коконов (парочки ♀ + ♂) на новых планетах новых звёздных систем и галактик.

* * *

— Ну вот, почти как у нас — если не за всё, то за многое надо платить, — Пимен рассеянно смотрел за окно, где можно было увидеть в углу сваленные дрова, купленные позавчера недорого у свободного, совсем с недавних пор, крестьянина. — Ничего не поделаешь, зима на носу.

(Маленький, в четверть, листочек был вставлен в это место между страницами с карандашной записью, сделанной рукой Пимена.)

* * *

Таким же путём и на планете Земля «засветилась» такая парочка^[19]. Всё шло прекрасно, и достаточно сильная конкуренция иной жизни не угрожала их неуклонному развитию и даже некоторому доминированию. Однако случилось непредвиденное: кокон-куратор попал в некоторую расселину, образовавшуюся при сдвиге континентов где-то в конце каменноугольного периода, и, несмотря на свою поразительную устойчивость, всё же потерял некоторую пороговую интенсивность ритмики. Это привело к заметной стагнации развития и даже регрессии популяции насекомых на планете. (Исчезли крупные особи, и это принято объяснять снижением концентрации атмосферного кислорода с 35 % в результате массовой гибели лесов от геологических катаклизмов того времени.) Временной регрессии доминирования^[20]. Однако следует признать такой факт интеграции, как активная роль насекомых на развитие (фенотип) цветковых растений.

Глаза насекомых, фасетчатые глаза ревностно следят за фенотипом растений, формой, а иногда и цветом цветков, которые опыляют. Безусловно, это влияние обратимо. Вариации с одной и другой стороны вероятны, но, думаю, не более чем, как, скажем, вариации пород собак, кошек и др. домашних животных. Известен факт, что насекомые откладывают яйца для выведения потомства на определённые виды растений. Например, шелкопряд на тут, шелковицу, а самка бабочки-капустницы — на капусту либо близкие виды крестоцветных. Многочисленные исключения — м ного видов дневных бабочек Кавказа выбирают один вид растения (кирказон) — и другие вариации могли бы уточнить некоторые археологические аспекты былых катастрофических событий на планете. Как правило, определённые цветки опыляются только определённым видом насекомых, которые распознают «свой» цветок неким передаваемым по наследству способом. Даже для пчёл, ос и шмелей — общественных насекомых с широким пищевым ассортиментом — есть такие исключения. И только сравнительно небольшое количество цветочных растений «заключило контракт», взаимодействуя с птицами (колибри) для их опыления. Совсем недавно — всего несколько столетий (по современным сведениям) — и человек начал принимать своё участие в этом удивительном процессе отбора сортов, селекции цветочных растений по форме, размеру и цвету. Вероятно, о востребованности этого участия для человечества, кроме как косвенно для освоения законов наследования, мы узнаем позже.

Появившаяся в практике человечества так называемая селекция, носящая такой же утилитарный принцип, пока всё ещё менее впечатляет. Практически весь мир цветочных растений природы — сопродукт взаимодействия с цивилизацией Иччи Су.

Регрессия и тут относительна: в настоящее время ≥ 80 % многоклеточных видов на планете — членистоногие, преимущественно насекомые.

Говорить об относительности регрессии приходится и потому, что современная цивилизация как субъект системы оценки сама подвержена влиянию такой же периодической деградации. И это несмотря на технологический прогресс и рост народонаселения.

Материал кокона-архетипа был построен по известному нам типу коконов шелкопряда, а саркофаг — по особой капсуле у муравьёв атта и, возможно, некоторых термитов. (Дальше с некоторыми подробностями мы ещё коснёмся этого вопроса, а также см. Приложение 4. — Прим. авт.)

Последний был много примитивнее и миниатюрнее, и это понятно. Ведь это единая цепочка, включающая в себя потомков шелкопрядов и некоторых «общественных» видов, которые эволюционировали до мультипотентных особей-зачатков. По этой исторической причине даже простой кокон шелкопряда уже обладал особыми свойствами.

На планете это свойство было известно и использовалось. Однако вероятнее всего информация, записанная на глиняных табличках, была утеряна в период династии Эхнатона III в Древнем Египте, где-то туманно обозначившись как культовая «цивилизация Порога», тут же исчезнув из вида. И, возможно, она была не последней причиной, приведшей эту древнейшую цивилизацию к краху.

Рис. 10. Скарабей со своей ношей, сокровищем^[21]

Известно, что в Египте священным был жук-скарабей (Scarabaeus sacer), который обладает уникальной поведенческой особенностью: он собирает экскременты животных, КРС, ослов, верблюдов и лошадей, формует из них шарики различного размера, часто больше самого насекомого (см. фото 10), питающие как взрослую особь, так и личинок из откладываемых в них яиц. Это «изделие» жук защищает от нападок извне и упорно катит в место, пригодное для развития потомства, объединяется в пары и зарывает в песок.

Удивительно, но ночные перемещения строятся им по Млечному Пути!

Возможной причиной приписываемой им древними египтянами «святости» является поверхностная, но забавная аналогия того, что жуки после превращения из куколок остаются внутри овоидов, преобразованных в «ложный кокон», длительное время, пока осенние или весенние дожди не размягчат их, а иначе — в них зимуют. Из коконов они всегда появляются… живыми!

Конечно, причиной было то самое внешнее подобие с суточным циклом бога Ре: он утром появляется на горизонте из земли (как и хепрер-скарабей), далее проходит свой путь по небу (жук в своём жизненном цикле находил нужный материал и создавал шарик, который катал весь день и ночь), а затем, как и бог Ре, уходящий вечером в землю, закапывал свой «груз» в плоскую землю. Для верующих всё повторялось на следующие сутки, для хепрера — на следующий сезон, когда из-под земли, из зарытого шарика появлялся новый жук-скарабей = хепрер^[22]. Такой же — значит тот же.

Однако тайна касалась не скарабея, а другого существа, а вернее, свойства его продукта развития — кокона, нити, ткани, шёлка!

Моё сознание сделало прощальный всплеск активности и начало «растворяться» в привычном русле обыденности. Начиналось раннее утро. Дворники начали своё привычное профессиональное шуршание (слышно было далеко!) и привычные цеховые разговоры меж собой через квартал.

* * *

Небольшой кусок текста, сохранившийся на одной (последней) стороне листа, а вернее, склеенного блока, его части, имеет касательство к особой и древнейшей цивилизации растений, некогда тесно связанной с цивилизацией Иччи Су.

Пимен вложил его в это место манускрипта, также превращённого в нечитаемый блок из намертво склеенных листов. Приведённый ниже текст — в значительной степени вероятностная его интерпретация.

* * *

Кроме характерной особенности этих организмов к фиксации световой энергии и использования её в химической связи для строительства органического вещества, эта цивилизация известна своей непревзойдённой архитектурикой живой материи. Войдя в плотный симбиоз и превратившись в органеллу (содержащую хлорофилл и его функциональные аналоги!), сначала создавалась популяция одноклеточных организмов. Затем дистанционно эта простейшая популяция облучалась сигналом, достраивающим их не только до многоклеточных организмов, но также до изумительных по форме и конструкции существ. Сигнал влиял на сокрытую структуру наследования, порождая новые темы морфогенеза у многоклеточных. В начале шёл формогенез листовой пластины, сосудистых систем жилкования, корней, а затем стеблей, ветвей. Период новой волны облучающего сигнала, появления цветковых растений, совпал по времени с установлением новой атмосферы планеты, с появлением и проявлением цивилизации Иччи Су. Эта связь остаётся заметной и в настоящее время — для видящего глаза. И если цветки имеют подобие со сложными инженерно-архитектурными конструкциями космических станций и космодромов с лепестками — посадочными полосами, парусами и батареями, то летающие насекомые определяют эти образы как свои или не свои места питания, получения нектара и переноса золотистой пыльцы, отдыха и т. п. Так сохранилась эта древняя техногенная схема в миниатюре.

Ви вспомнил ещё одну замечательную сторону удивительной конструкции растущих из клубня стеблей у представителей семейства аронниковых (у родов Sauromatum и Amorphophallus). Растущий лист имеет форму стрелы (ракеты) и позже, после преодоления слоя почвы, разворачивается в шикарный сложный лист (солнечный парус). Укладка листа удивительно компактна.

Наверное, можно найти ещё великое множество примеров, достойных технического подражания, среди растительных конструкций.

Вставка от Никона

(За ним следовал ещё один, мелким шрифтом на обеих сторонах большого, слегка помятого листа.)

Сегодня мы провожали, прямо с кафедры, в последний путь самого известного алхимика современности — Симония Альбуса. Он прожил короткую, яркую жизнь. Четыре различные субстанции, и все четыре — металлы, он получил неким загадочным способом: соединяя два сосуда, содержащих солевые растворы, двумя или тремя металлическими мостиками. Получаемый результат — металлические плёнки на угольных стержнях — различался по цвету, вернее, оттенку. Конечно, С. Альбус владел в совершенстве всеми традиционными методиками алхимика, да и смерть его, по-видимому, наступила по тривиальной для алхимика причине — из-за «ритуального» отравления, как недавно было опубликовано в отчёте его бывшего ученика, до настоящего времени уже оппонента, использовавшего этот метод для отделки доспехов знатных рыцарей.

Немного выпадала из общей картины образа этого человека его спорная статья «О предопределении», несущая отнюдь не химическую тематику, а скорее душевное исследование. В частности, он постулирует в данной статье «правило фатальности происхождения», в котором превозносится роль фактора рождения на всё дальнейшее жизненное позиционирование индивида. Так, например, домашние животные, рождённые на скотном дворе и предназначенные к суровой участи быть использованными человеком для труда, молока, шерсти и даже жизни — в качестве продукта питания, склонны в большинстве случаев вести себя согласно предназначению. Под наркотическим действием защиты и принудительной заботы хозяин культивирует доверие либо послушание у своего домашнего животного. И это доверие затем нарушается, предаётся при их убиении на потребу хозяина. Грех?! Возможно.

С. Альбус противопоставлял их схему жизни им же, но свободнорождённым и свободноживущим. Те же животные, рождённые в природе, совсем иначе относятся к своей судьбе, обучаясь, а затем и стремясь избежать роковой участи ещё задолго до наступления часа своей гибели, до той поры, пока не выполнили свою жизненную программу. Его рассуждения, не раз высказанные близким, касались и иного — закладки жизненной программы человека родительским воспитанием и в процессе обучения до юношеского возраста. Кого-то растили для службы, обучая исполнительности и долгу, кого-то — господами, обучая управлению, было также указание на особое, свободное воспитание. Не востребованное обществом, но именно такое — редкое и ненужное — в оспитание как особый подарок родителей некогда получил сам Альбус.

* * *

После прочтения этих посмертных разговоров, шептания и слухов у Ви проблеском появился «особый взгляд» на привычную картину материнства — женщину-мать у детской коляски. Что-то тихо поющую и говорящую своему чаду, получающему блаженный настрой, любовь и материнскую нежность с постоянным тихим и неторопливым напутствием на всю жизнь. В этой зоне происходит первый шаг, то волшебство, закладка, которая определяет судьбу. Вечная загадка — н ечто третье в мистической паре причины и следствия. И произошло бы явление без предопределения, достаточно ли в этом мире энергии для спонтанности в великом? Мог ли проявиться мессия без деяния волхвов? Появиться как способное существо (каких много) — да! Но вот проявиться так!?

Видимо, потому возле колыски с дитём часто женщину изображают как ведьму, колдунью. В этот период жизни человека происходит особая закладка вместе с теплом, молоком и заботой близкой души.

* * *

Парадоксальным выводом, так и неопубликованным в печати, было продолжение этого спорного правила в объяснении не только причин конфессионального выбора человека в семейном окружении «определившихся» и влияния выбранной религии на своё место в мире, но и влияния картины происхождения человека, его социальной пропозиции на его дальнейшую судьбу, выбираемую схему развития. Сам хозяин, допускающий такое, имплицитно впускает такого рода отношение к себе, своей жизни и судьбе со стороны принимаемых властных структур социума. Вторично на эту его позицию влияют его родословная, например, особенности происхождения.

Ходили невероятные слухи, что С. Альбус работал с экспериментальными животными и проводил некие опыты выделения философского камня, включавшие обряды жертвоприношения, или в присутствии умирающих! Что у него был особый, тайный прибор для определения размерности и возраста душ, что он с его помощью наблюдал их развитие, динамику. Что он заказывал особые, не просто парные, а идентичные гробы, практиковал вызывание духов. Но, конечно, думаю, это были только лишь слухи. Ведь вокруг каждого мало-мальски значимого человека витают легенды — эти «кометы непонимания» сути происходящего.

Необычным для меня было то, что покойник был завёрнут в тонкую шёлковую ткань, выглядывавшую из-под официального костюма.

На этом настояла супруга покойного, перешёптывались скорбящие присутствующие. На камне, согласно традиции «школы», была надпись с именем умершего, а также семицветик — стилизованное изображение цветка с семью лепестками, как у Сешат. Родственники покойного С. Альбуса заказали заупокойную мессу. Но из нас, членов научного братства, среди скорбящих на мессе был только я. Супруга его в траурном одеянии также появилась только в конце мессы. Говорили, что она вернулась откуда-то издалека, выполняя последнюю волю усопшего. И это было странно! Есть ли что-то важнее, чем близкое присутствие «оставшейся» супруги на церемонии прощания?

Наш путь был предопределён каждым лично в самом начале пути — пути знания и веры, или же только веры.

Возвратившись, я попытался сбросить с себя это ощущение трагизма временного нашего пребывания на Земле. Спустя час я уже приготовился к приёму, обряду, продолжению своей медитативной практики по тексту Шёлкописи.

Погружение приходило с лёгким запозданием. Стресс отступал медленно. Постепенно замещаясь, образы печальной реальности вместе с воспоминанием о не совсем обычной технике при опускании особого керамического гроба с усопшим отодвинулись в прошлое, и другие образы невероятно далёкого времени стали возникать разрастанием неких ментальных фрагментов того давнего, но реального для нашей планеты времени. Времени, когда ещё только осуществлялась та далёкая Миссия.

(Далее текст повествования перескакивает с заметным пропуском. — Прим. авт.)

Мистерия № 15

(Наверху, перед крупной стопкой перевода (с литвинского), находился этот лист с записью.)

После довольно случайного посещения вольного (факультативного) заседания-обсуждения на факультете физики и астрономии альма-матер я и сам целый день ходил под впечатлением от вольнодумной дискуссии преподавателей богословия и физикиастрономии и студентов: «Звёзды гаснут и взрываются по воле Господа или в результате иных причин…» Актуальным это заседание было по причине описания астрономом из Германии взрывоподобного явления, в результате которого звезда практически исчезла, превратившись во вспышку, а затем и в некое подобие облака, маленького с виду, но яркого и очень удалённого звёздного облака.

На этом заседании доминировал доклад-размышление некого необычного студента со странной для европейского универа манерой рассуждений. Он был опрятно одет, но выделялся от других докладчиков тем, что выступал с необычной шёлковой чалмой на индийский лад на голове. Этот студент утверждался в своём предположении, что существуют некие объективные причины «угасания» или взрывов звёзд. И исходит всё это из первоначального замысла Бога, который по определению не мог допустить ошибок и в дальнейшем их исправлять таким образом. В целом последняя трактовка была убедительной для большинства участников дискуссии, оставляя у расходящихся участников слегка противоречивые ощущения бытия. Ведь есть ещё тема Сюжета.

* * *

В тот вечер я вновь продолжил Обряд Возвращения «Тайабiбл» согласно «Шёлкописи»… первая доза (≈ 1 сухая пинта), знакомый волшебный аромат, мягкое погружение в свои мысли, приятные ощущения от их гармонизации воображением, уплывая, возносясь по течению фантазий…

Моё состояние чудесным образом изменилось, вот уже который раз. И в этом своём модифицированном состоянии из тьмы забвения выплывали воспоминания о просмотренных текстах с обилием непонятных слов и событий в них. Степень их осознания, свое-особого понимания менялась в зависимости от предыдущих событий дня, времени суток и дозы. Иногда это было эклектическое описание на самой грани реальности, иногда проступали озарения из ниоткуда со вполне полноценным ощущением радости открытия, нового постижения и понимания сущности и вещей, ранее недоступных.

* * *

Суровый Аватар особи Б проводил традиционный Совет Ангелов. 300 представителей в реальных телах астронавтов располагались в 1/4 сферичном зале.

Зал размещался в середине первой основной базы Миссии — в горе Меру, на острове, расположенном в регионе Арктики. Такое положение было удобно, так как почти совпадало с осью вращения планеты. Солнце в этом месте не заходило полностью никогда, периодами полярной ночи, когда оно подходило и входило в созвездие ؏ (козерога), едва обозначаясь верхней золотой кромкой на горизонте, и только внизу в нижней части горы полярная ночь (а вернее, сумерки) наступала и длилась несколько месяцев в году. Для находящихся внизу высокой стелой, снабжённой каскадом отражателей, в виде обратной пирамиды, в сумеречном небе светилась неугасающая половина пирамиды. Свет и тепло круглосуточно фокусировались в основании базы, обеспечивая миссионерам комфортный климат. В самом верху находился гигантский обратно-параболический купол антенны космической связи, и это всё представлялось фантастическим планетарным грибом в обрамлении завораживающих небесных сполохов северного сияния. Такое расположение было удобно для постоянной космической связи не только с коллегами по миссии, базирующимися на планетах Солнечной системы, но и с множеством иных адресов на звёздных системах этой галактики, вернее, большей её части (северного полушария), не экранируемой телом планеты. (Гиперборея — одно из сохранившихся в устных сказаниях северных народов название этого места. — Прим. авт.)

На противоположном полюсе планеты — в Антарктике — р ас-полагалась вторая, особая, верхняя база в виде воронки внутрь планеты. Похоже, её преференции контакта были ориентированы в сторону креста. Южного креста, южного сектора небесных космических тел планеты.

Сам Аватар особи Б находился в центре сферичного зала, его функцией были переработка текущих суммарных оценок и их интеграция в структуру Миссии Х. Вернее, всё, что говорилось на Совете, было Ему известно как по плану, так и по оперативной информации, однако функцией Совета было живое информирование всей команды Миссии о текущем моменте, актуальных задачах миссионеров. Земля, Венера, как когда-то в домиссианское время и Марс, имела редкий дар — а зотную атмосферу, пригодную для формирования на ней азотной (белковой) формы жизни, подобием которой являлась цивилизация Аватаров! Баракал — десятник отряда аггелов — специалистов по геоастрологии, подчинённый продвинутому Аггелу Езекиилу и ответственный за всю его группу, включающую Аракиила, Шамсиила, Сариила и ещё шестерых других членов группы, только что доложился относительно системы движения звезды Солнца в этой галактике (Млечном Пути). Они предъявили расчёт цикличности расположения планеты (Земля) в посекундном интервале своей пары со звездой и нулевым космическим вектором. По результатам расчёта был предложен конкретный план строительства и настройки датчиков и трансляторов сигнала в нескольких местах, приближённых к экватору планеты, на широте 19°47́. Четыре точки в районе экватора были расположены так, что формировали идеальные четырёхгранные призмы с вершинами на полюсах планеты. Вместе эти расчётные тетраэдры вписывались в земную сферу как тетраэдрон.

Предлагаемыми были также на указанных широтах пирамидальные строения с τ-покрытием: металлизированной структуры пластинами, которые через расчётное количество времени, уточнённое посекундною, совпадали по линиям «Датчик — С олнце — транслятор родственной цивилизации» на протяжении нескольких парсек в созвездии Ориона.

В иные промежутки времени (положения планеты) — с иными ключевыми точками Миссии, обителями Особей и их могущественных свит. Структура сигналов была особой. Имела частотные характеристики и набор гармоник, структуры, которые могли быть усилены на несколько порядков и при этом очищаться от «шума». Попадая на грани антенн-датчиков, устроенных по особому типу зеркал (Френеля?), с углом между гранями 179°54́–179°59́ (от 1 градуса до 6 угловых минут), преломляясь и фокусируясь в обоих направлениях, сигнал усиливался и очищался на особых датчиках, расположенных на километровых расстояниях от пирамиды^[23]. Такого рода сигналы обладали трёхмерностью и использовались как для телепортации, так и для передачи важнейшей информации. Среди которой: для реконструкции и налаживания геномов, получения паттернов структурных единиц организмов в строящейся системе биоценоза планеты — главной цели Миссии; для ответов с той стороны на взаимные запросы; для управления этими геномами, а впоследствии и его носителями.

Кроме того, в определённые моменты времени в соответствии с положением солнца эти объекты собирали, концентрировали лучи для свершения особых таинств поклонения богу солнца Ра. Самым простым и обычным было воспламенение или особые жертвоприношения, включая всесожжение жертвенного животного.

(Впоследствии многие народности, навестившие подобные представления — мистерии страны Кхем, включая иудеев, вводили подобный обряд для своих религиозных культов. Однако в этих их заимствованиях отсутствовала тайная оптика, а частично и магия.)

Аватар особи Б слегка задумался: для этой планеты даже у него появилось свойство некоторых мечтательных раздумий. Их уже почти обречённая цивилизация должна была неизбежно начать своё роковое физическое исчезновение всего через 170–250 земных лет по исчислению от начала их миссии. Чёрная звезда-палач неотвратимо приближалась к их планетарной системе. Если бы это был астероид или просто планета, решение было бы найдено, однако звезда! Начало конца не было определено до точности, однако процесс начинался, и через указанный срок первые признаки катастрофы должны были проявиться… Увы, их рядовая миссия вместе с родственной цивилизацией ангелов — создание «островков» во Вселенной, островков упорядоченности, жизни, островков эстафеты знаний о таком, почти реальном, и другом — об этом — мире. Мире, таком интересном и наполненном всем, что только может себе представить любой обитатель этого мира. Не меньше, но больше! И тем, что представить обитателю этого мира не дано. Знания давали свободу деяний практически без ограничений, и только лишь одно воображение было причиной границ. Биология была важна, но вторична, привязывалась к условиям планеты. Они созидали прежде всего новых носителей душ, родственных душ для того, чтобы на следующем этапе обеспечить возможность создания элементов и затем цельности другого, производного мира.

А это и есть 8-й день, День творения, включающий в себя все предшествующие. Особые творения нашего видимого мира. (Всего же их ≥ 12, и возможно, существует следующая — вторая суббота. — Прим. авт.)

Процесс создания самого субъекта цивилизации продвигался медленно. Выбор основы биологического объекта и селекция его в плане вербальных возможностей для введения Логоса, языка общения, сам по себе был недостаточен. Десятки столетий могли требоваться для поиска правильного пути с неизбежностью тяжёлых испытаний для объектов созидания, тянущих за собой выстраданный опыт предыдущих поколений и его последующую передачу через язык, Логос. А время было в определённом статистическом дефиците на этой локации Вселенной. Да и термодинамика тут совсем иная.

Тщательный прогноз-просчёт показывал, что вероятность возрождения цивилизации при таком уровне энтропии ничтожно мала даже для этого их уровня. Мир современности нашего отрезка космического пути во Вселенной имеет свойство «рушиться под ногами идущего», проваливая ростки жизни. Зачатки противодействия некоторому равновесному упрощению энтропии не обнаруживались^[24]. Единственным решением был прогноз ситуации в конкретных регионах и создание в относительно безопасных зонах своих центров, баз, «пунктов» в надежде получить и использовать время для нахождения способа вырваться своим сознанием и, следовательно, умением на уровень независимости от физики астрономических событий, а также направленному, ускоренному развитию до стадии безграничной диктатуры творчества.

Аватар особи Б внешне был отформирóван согласно образу, принятому для аггелов, в телах (для данного измерения его фигура была обёрнута в тканевидную плоскость), в области головы были обозначены три глаза, а также логос-звучалка в варианте настройки для аггелов. Один глаз был настроен на обычный и поляризованный свет — обычный и привычный для аггелов. Второй — также на обычный и поляризованный свет, но в перпендикулярной плоскости к первому, доступный аггелам при использовании особой приставки вращения поляризации или наклоне образа головы. Третий характеризовал природу нового волнового сигнала, раскручивая характеристику источника или источников светового сигнала, их происхождение, давность и их взаимодействие. (Урей, обозначаемый древними египтянами особым образом — в виде кобры, свёрнутой в кольцо.)

Дело в том, что световые волны, проходя достаточно большие расстояния, подвергались воздействию не только гравитации, вызывающей элементы интерференции и другие феномены некоторых излучений, помимо взаимодействий с материей региона прохождения. И эти взаимодействия накладывали определённый отпечаток на структуру светового сигнала, прочитать который и мог этот глаз, снабжённый, конечно, сложной программой соответствующей расшифровки. Это также даёт возможность видеть ещё одну часть реальности мира, отделённого от нашего, видимого, базовой фазой. Также он (третий глаз) находился в комплексе с особым датчиком — кристаллом, внешне похожим на камень тёмного цвета.

В сущности, Аватар и был той сложной конструкцией, которая несла свою службу через этот чудесный орган — глаз, урей.

Аватары особей, как и аггелы, были направлены только в один конец, на обратный путь у них не хватило бы времени службы и жизни. А оставалось им жить от момента отправки в настоящей инкарнации около 16 000 земных лет! Большая часть этого времени прошла до прибытия. Они понимали это и выполняли свою миссию спешно и безукоризненно. Почти безукоризненно.

В составе планетарной команды экипажа была одна взрослая проявленная женская особь — Налис^[25], выполнявшая миссию эмоциональной регуляции экипажа, а также помощница своего супруга Амезарака^[26], координатора — специалиста по биоконструированию организмов, имеющего также высокие уровни доступа. Эти миссии выполнялись ею прекрасно, но была и другая, более важная: Она успела родить и отформовать за время полёта десять новых членов экипажа: Уриила, Варахиила, Рафаила, Иеремила, Саракаела Селафиила, Иегудиила и Рагуила, также будущих архангелов Михаила и Гавриила. Все они были двойниками. А также Лилитис^[27] — е динственная проявленная, несущая явный генеративный заряд девочка-подросток была предпоследним её ребёнком. После этого она была всё ещё беременна, и об этом пока, кроме неё, знал только её супруг. Ей ещё предстояло родить ребёнка уже здесь, на планете, в этой адаптируемой звёздной системе. Имена были выбраны после тщательного обсуждения и расчёта судьбы по критическим фазам их внутриутробного развития, расположения звёзд — это будут Аменафер-Люцифр.

Лилитис, её дочь, приблизилась к возрасту взросления и уже завершала курс серафим-службы. Её формальная инициация под наблюдением отца и его службы уже была близка к завершению.

Явление рождения аггелов вне зоны «хАгг»^[28], расположенной на одной из планетарных систем созвездия Большая Медведица, было исключительным событием. Эта зона должна была отвечать списку требований, в том числе к уровню ионизирующей радиации, так как только их «кремниевый геном» был устойчив к ней. Само название «кремниевый геном» имело отношение к дальнему инопланетному источнику развитых многоклеточных существ, немного подобных земным диатомовым водорослям с генетически запрограммированным суперморфогенезом. Он был сверхустойчив к ионизирующей радиации открытых просторов космоса и позволял не только укрывать иную, чувствительную биосубстанцию «условный мозговой центр», но и, накапливая на свету необходимую энергию, поддерживать этот интеллектуальный симбионт, его жизнеспособность и функциональность. Его копирование в обычный геном вне зоны «хАгг» не имело смысла. Там, в зоне «хАгг», выращивали этих сущностей в миллионных закладках океана с их тотальной формовкой в служебные элементы — серафимы, согласно функции в векторе событийного времени и функционального бытия цивилизации аватаров. В периодическом дефиците была лишь особая, дискретная субстанция, называемая на этой планете «душа». Дефицит был искусственный, причиной его поддержания было то, что в своём «пути развития, созревания» она проходила мимо обязательных полей свободы и спонтанности. А это опасно для миссианцев, для аггелов. Это были универсальные биороботы, киборгиисполнители, способные к изначальной произвольной, осознанной трансформации в трёхмерном пространстве и передвижению, однако они, эта раса аггелов (созидателей), как, впрочем, и ангелов «хранителей», не обладала способностью к чисто биологическому самовоспроизведению. На это были причины: такие достаточно могущественные особи должны были обязательно проходить учебную обработку (воспитание) для их идеальной, абсолютной исполнительности, а также дополнительно, в зависимости от текущей миссии цивилизации аватаров, особенные самообучающие программы для них — особую карту сборки. Например, немного отвлекаясь, система, частично известная на планете, как условно переведённая, сильно адаптированная и переписанная версия приложения для аборигенов будущих цивилизаций — «Веды» ариев (а также некоторых их географически близких вариантов, известных под названиями «Кришна» и др.).

Однако настоящая Миссия была исключением. Около трети аггелов не были абсолютно фертильны, и дело было не в том, что уже было определено: гибель материнской цивилизации Аватаров неизбежна и придётся, как страховой вариант, расселяться во множестве сценариев на других звёздных системах и даже галактиках. Просто сама структура развития проявленного тела аггелов-серафимов была сложна, но исходно детерминирована, имела фазы развития с периодическим выражением одного пола, меняющегося на другой^[29], и короткими или длительными фертильными периодами между этими стадиями и после них. Перед отправлением Миссии во главе с Особью Б и его Аватарами, аггелы в самом начале были представлены в основном как статистически имеющими женский акцент. Это было необходимо для поддержания численности аггелов-серафимов в течение длительного полёта. Возможность эта реализовалась в нескольких периодах на протяжении полёта, отвечавших основной характеристике зоны «хАгг». К взращиванию было также подходящее необходимое техническое оснащение для созидания нового посева Миссии, без которого было невозможно взрастить полноценного аггела, а только лишь лишённых тела духов. По прибытии же большинство аггелов имели мужской акцент. Практически все женские особи были собраны в венерианской части Миссии, первоначально считавшейся головной.

В некоторых случаях определение пола могло произвольно задерживаться либо проявляться. Это осуществлялось особым магическим воздействием на часть генома проявленного тела, активацией определённых временных кластеров генома аналогично новой стадии развития.

В земной части Миссии в этот период была только одна пара: Налис была так называемой активно-генеративной женской особью, связанной с одной из мужских — А мезараком. Предполагалось, что они, эта пара, могут дать настоящее наследие, а в далёкой перспективе — д аже самого субъекта реальности, Особь Ұ.

Тела этих ангелов (а точнее, аггелов) особым образом были распределены в измерениях. Для данной миссии тела приобрели выбранный образ будущих обитателей создаваемой Аватарами цивилизации, крылья и искусственно замедленное проявление перемещений — т олько для созидания мифа-образа, мифа-контакта, мифа-цели и задач. Функциональное значение образа было в прививаемой системе распознавания с опорой на зрение, но есть информация и об особом чувствовании его присутствия. Аггелы были докетическими существами (dokeo — от греч. «казаться»), то есть имеющими свойство выглядеть согласно своей миссии.

В самом деле, частично проявленное в нашем измерении тело ангела было сокрыто в нимбе, ауре, практически незаметно, так как само светилось, скрываясь в излучаемом свете (см. рис. 11, Никона, с несколько утрированным образом).

Рис. 11. Никон. Аггел. Докетическое существо, образ исполнителей Сюжета

Вторая важная, но сокрытая часть механизма действия образа сейчас только угадывается в своём сильно урезанном функциональном феномене — телегонии, встречаемой изредка в посеве Миссии.

Параллельно Сюжету, мысль Никона, не обученного следить за последовательностью, эхом отозвалась и в его восприятии, и в записи её.

Налис, ещё сравнительно недавно родившая последнего аггела — Аменафера, претерпевала существенную «последнюю трансформацию».

Причину для такой трансформации у аггелов называли грехом. Грех означает отклонение, обнажение, уязвимость. Аменафер был рождён на Венере, куда Налис направилась для регистрации и включения ребёнка в серафим-трансформацию. Там она воспользовалась своим исключительным ключом права и выбрала ему форму-образ в данном измерении, образ с самым большим потенциалом. Потенциал был максимален для этого региона Вселенной, он на несколько ступеней доступа превышал уровень самого отца аггельского ребёнка — Амезарака (до передачи ему анкха Аватаром особи Б).

В этом выборе она превысила свои права и на замечание очарованного ею серафима-Гастии, ответственного за связь миров, прозвучавшее как потаённое журчание ручейка, ответствовала, смеясь: «Ответственность за свой выбор, свои действия относительно моего ребёнка беру на себя».

…и это был сигнал. Сигнал большого греха. Греха выбора, греха величия. (Такого значительного для нашей планеты и такого незначительного вне её пределов.)

Последующая вскоре трансформация позволяла ей лишь частично выполнять прежнюю работу, продолжать миссию.

Умирание, а вернее уход ангелов на планете, проходило постепенно, через накопление ошибок в служебных делах и далее через их превращения в образы особых сущностей, обителей — К а, уже иных, чем аггелы (носители традиционно антропоморфных тел): птицеподобные Сирины, Алконосты, Гамаюны, Фениксы, Гарпии, Грифоны и особая Синяя птица^[30]. Всего для этой планеты известно семь их видов. Из них только три первых имели выраженный дар звуковой речи, логоса, и человеческие головы… для этого. Уход иных, неаггельских сущностей, вплоть до созданных человеков, происходил через бестелесные образы — демонов — либо удалением в иные миры. Демоны аггельского и ангельского происхождения были порождением внутренней дисгармонии их предшественников, когда потеря физического тела опережала полный распад этих сущностей. Демоны, ранее огромный сонм, имели способность приобретать проявленные тела некоторых живых, как правило, чем-то ущербных — хотя бы своей беспечностью, а также тела сравнительно недавно почивших существ.

(К этому имел отношение особый культ паразитарной мумификации у древних египтян.)

* * *

Ви прервал чтение. Вспомнилась его юношеская зарисовка — картинка под названием «Вершина» о внутривидовой борьбе, выполненная в графической манере (см. рис. 12). Она имела вполне земной вид, и всё же нарисованная там Синяя птица воспаряла над горной вершиной, над заботами земными дерзающих также в облике птиц. Совпало только само название. Вообще же основной идеей рисунка был социальный феномен внутривидовой борьбы как следствие конфликта интересов среди локально скученных индивидов, человеков, имеющих почти одинаковые Карты сборки.

За окном уже сгущались сумерки, было поздно.

И ещё что-то пришло к нему из воспоминаний Книги:

«И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Бытие, 2:7).

Дышать и душа; возможно, дыхание жизни, указанное в тексте Книги, больше, чем просто физиология. Открыв форточку, Ви вдохнул свежий прохладный вечерний воздух, хлынувший в комнату, и посмотрел на небо. Наиболее яркие звёзды проступили на чёрно-синем небе. Эти вечные звёзды! Как долго мы будем видеть их? Наверное, до самого конца жизни, такой недолговечной и загадочной.

Постояв несколько минут у окна, Ви вернулся к манускрипту.

Рис. 12. Ви Лоц. «Вершина» с изображением Синей птицы (удачи)

* * *

Прошло время. Налис приняла образ Алконоста. Процесс её трансформации начался после рождения последнего аггела незадолго до получения рокового сигнала.

Она, возвратившись на Землю (маленький Аменафер остался на попечении службы серафимов на Венере), оказалась в конфузном положении: ещё один «кусочек плоти», оставшийся после рождения Аменафера, произрастал в ней, подпитываемый из иного измерения. Амезарак тогда ещё, до сигнала, воспринял это, но так и не сказал любимой жене своей, что причина всего этого — в зятый ею наперёд венерический грех. Вскоре родился её последыш-ребёнок — на Земле. Ребёнок, имеющий особенности. Он принадлежал полностью иному миру, иной материи и реальности — п араллельной тёмной материи, материи контроля Преисподней. Связь с этим миром он поддерживал через брата — Аменафера, которому был передан для постоянного ношения особый амулет, энколпион с символической вкладкой, означающей его указательный палец. Сам же он, согласно своей природе, удалился после рождения на Солнце, в самую «тихую заводь» этой локации для его природы. Его судьба — вечная загадка для этого нашего мира. Ведь сравнивать нашу звезду до и после нам не дано.

Полное имя последнего иного ребёнка Налис было ЧурСаттна, это соответствовало по звучанию названию региона рождения (Саттания) на языке общения аггелов, серафимов. Доминирование идеалов Миссии проявлялось как Чур, + альтернативный акцент доминирования с сильной земной составляющей — такой образ проявлялся как Чур-Саттна.

Причиной особенностей, затрагивающих Аменафера, было то, что изначально гармоничный «коктейль свойств и талантов» был разделён надвое, но был также увеличен могущественным законом равновесия после обретения двойником энергии звезды.

Из-за этих особенностей Налис даже уговаривала супруга не оставлять его на традиционную серафим-трансформацию. Однако позже, обрастая свидетелями, их решение было изменено по настоянию прежде всего самого Амезарака, его оставили для оформовки, честь отца была восстановлена, грех нивелирован, однако время сомнений всё же было… И это увеличило, дополнило тяжесть греха самой Налис. После трансформации жизнь Налис, её служба резко изменились. Её новый дом был собран аггелами из огромных валунов, сложенных определённым образом.

Он был снабжён круглым входом, прорезанным в камне, и имел особый запорный механизм. Эти сооружения сохранились до сих пор и известны как дольмены. Места их расположения совпадали с особыми координатными точками сети планетарных порталов, заложенных миссионерами на планете. Последней функцией, службой Налис была передача вербального кода и опыта общения аггелам Миссии, а также формирование оптимального состава и количества ключевых фигур человеков будущей цивилизации.

Однако это была перспектива.

Находясь рядом, с трепетным, настороженным ожиданиемопаской серафимы ежедневно просматривали особый эфирный акаши-датчик, называемый Армаггедн, ловивший сигнал почти мгновенно с его отправкой, хотя и достаточно медленно, превышая скорость света в 8000 раз. Этот феномен скорости достигался его положением в фокусе особого галактического портала на планете.

Этот сигнал означал бы, что крах их планетарной системы уже наступил. Его назначение, миссия была длиннее — о н и дальше должен был остаться на планете, в чертогах Аманти, для продолжения контактного процесса, получая информацию и передавая в обе стороны некоторые нюансы автономной сборки. Его участь была также предрешена: сотня световых лет — э то только 100 лет его существования после гибели его мира. Имелся ещё более скудный сигнал-подпитка, организованный косым лучом по огибаемым гравитационным центрам этого мира, который проносился с очерёдностью через сто два года с затуханием. Это тот особый путь, включающий так называемые кротовые дыры, червоточины, в котором установлены «стражи времени», преграждающие либо трансформирующие локальную реальность в особое функциональное пространство. Попытка создания для него параллельного варианта ретрансляции или особого материального отражения под углом было регистрируемо и отменено высшими принципами межгалактической этики.

Сам Аватар особи Б был элементом творения восьмого дня, Сам Сын, наследник Творца. Самопорождённого Творца почти реального мира.

* * *

Перевод последующего текста оказался сложным для его детального и правильного понимания. Однако и тут предприняты попытки представить то, что можно было интерпретировать.

Выводом докладчика было предоставление технического плана — в привязке к географии планеты — в озведения чертогов для конечного дежурства Аватара особи Б в одном из звёздногалактических порталов — пирамидального строения. Сроки строения чертога — семь месяцев, и пять месяцев — сами наружные пирамиды, с покрытием граней. Расчёт был уточнён до миллиметра, углы наклона и ориентации особо прописаны и должны были шлифоваться световым лучом, а также закреплёнными сверхточно до микронной точности пластинами-датчиками. Это было необходимо в сочетании с временной синхронизацией сигнала приёма и отправки. Предложенный план был утверждён к исполнению с учётом местности, сложной спирали в космических координатных сетях.

Следующим вопросом повестки был отчёт о формировании морских течений планеты, создании глобальной оптимальной системы теплопереноса, используя механизмы ускорения при вращении планеты (силы Кориолиса) с учётом температурных различий в плотности воды, рельефа берегов суши, рифов и приливного воздействия спутника Земли — Луны. В ряде случаев представлялось обоснование для выбора мест добычи руд и строительных материалов с необходимой или желательной корректировкой локального рельефа планеты.

Параллельным докладом следующей темы, вслед за сжатой информацией о состоянии дел на Венере и других планетах Солнечной системы, на которых шли работы Миссии, был отчёт пятидесятника ангелов-биотехнологов Амезарака и его супруги На-лис^[31], представивших скрининг биосистемы животных, растений и грибов, а также состояние представителей цивилизации Иччи Су.

Особенным местом биоценоза планеты была система общего обмена и азотного питания. Растения поглощали двуокись углерода (СО₂) из атмосферы и выделяли кислород. Кислород использовался для энергетического дыхания, и при этом выделялся углекислый газ — СО₂. Таким образом осуществлялись основные энергетические и частично пластические процессы в организмах животных и растений, а также в микроорганизмах и грибах. Относительно азота — несколько десятков видов грибов поглощали его из атмосферы, связывая его как важнейший элемент строительства живых организмов. Поверхность планеты была заполнена переплетёнными гифами грибного мицелия и растущими повсеместно плодовыми телами — питательной, обогащённой белковым и нуклеиновым азотом пищей для множества животных. И если животные питались плодовыми телами грибов, восполняя потребность в азоте, то растения в подавляющем большинстве «питались» азотом от симбиотического обмена с мицелием гриба через свою корневую систему. Грибы в этом симбиозе получали органические соединения — сахара и другие, — необходимые для их энергетического и частично пластического обмена. Суммарная эффективность азотфиксации была очень значительной.

(Динамическая величина связанного азота составляла почти 9 % всего атмосферного азота! Это приблизительно в два раза больше современного уровня! Поэтому процентная доля азота в атмосфере была ниже и, соответственно, выше доля кислорода^[32]. — Прим. авт.)

И всё-таки были исключения: среди животных, кроме пищевого грибного источника, азотное питание было встроено в геномы практически всех крупных рептилий далёкого прошлого и даже нескольких видов растений. Особенности обмена животных фауны привели к своеобразной фрагментации тела. У некоторых из растительноядных видов и функции азотфиксации локализовались в разнообразных, иногда весьма причудливых выростах на голове среди пресмыкающихся — у трицератопсов, медузацератопсов, стиракозавров, паразауролофов, коритозавров, дилофозавров и др.; на хребте (иногда захватывая область шеи и хвост) — у стегозавров, амаргазавров, диметродонов и т. п. Эти элементы наблюдались ещё позапрошлой миссией, когда жили эти прекрасные, причудливые своей морфологией животные планеты.

Среди современной фауны у млекопитающих, бывших во времена настоящей Миссии доминирующим классом наземных животных планеты, не считая насекомых и червей, такую функцию выполняли рога: гигантский олень, гигантский буйвол, носороги, многие иные копытные — от косули до лося. Кроме того, рога выполняли вторую особую функцию в брачный период. Большое количество теплокровных имели не столь выраженные органы фиксации азота — в виде внутрикостных полостей, имеющих контакт с воздухом, а вернее, с азотом атмосферы, располагающихся в зоне дыхательных путей и выстланных особым эпителием симбиотического контакта. В целом такие приспособления были страховочными, важными в те сезоны, когда количество плодовых тел грибов снижалось и когда богатых белком пищевых растительных продуктов было для них недостаточно.

И пока был обнаружен только один вид теплокровного примата — Существо Х, у которого азофиксация была автономной, генетически детерминированной. Среди растений также были исключения. И эти виды растений играли очень важную роль в биоценозе.

У некоторых многоклеточных животных, к настоящему времени вымерших, система азофиксации была настроена за счёт одного, достаточно распространённого в то время на планете растения Эрть, относящегося к папоротникам. Спорообразование этих удивительных растений было обильным. Каждая спора несла в себе комплекс ферментов азофиксации, объединённых в органеллу. Более-менее продолжительное время эти споры (гаплоидная форма Эрть) «заселяли» такие полости верхних дыхательных путей представителей фауны и функционировали как симбионты, поставляющие связанные формы азота из молекулярного азота атмосферы. Взамен органелла снабжалась сахарами, другими энергоёмкими компонентами метаболизма, даже преодолевая уровень симбиоза, — готовой энергией в виде молекул АТФ и других три-фосфатов нуклеозидов, нуклеотид полифосфатов и др. Растение было сухопутное и в связи с особенностями метаболизма болезненно переживало длительные дожди и намокание типа затопления. Последнее могло погубить его, нарушая споровый механизм передачи свойств к азофиксации. Уязвимыми местами были продолжительный латентный период и краткий период времени, когда спора прорастала. На этой стадии вместе с сохранившимися в ней гаплоидами могла, не дозревая, с невысоким процентом вероятности происходить деградация до органеллы в клетках дыхательных органов и тканях множества наземных видов.

Один из присутствующих высших ангелов был особенно внимателен к последней информации, запросив для себя более детальный отчёт.

Хищниками, по существу, были некоторые рыбы и другие водные обитатели, китообразные, а также взрослые земноводные и рептилии (в виде динозавров без выростов на голове и теле, имеющих среднюю либо короткую шею, как и большинство современных видов, исключая, пожалуй, только некоторых видов черепах), несколько видов птиц и млекопитающих (саблезубые тигры, куньи, насекомоядные) и, конечно, многие насекомые, членистоногие. Последние эффективнее, чем грибы поедали тела умерших.

Другим интересным для миссионеров (и того же высшего ангела) растением было редкое растение двух миров — N-Купуажу. Образно говоря, его корни были ветвями в параллельном мире и наоборот. Имелись функциональные аналоги этого растения среди орхидных — в ертляница обыкновенная (Monotropa hypopitys), гнездовка (Neottia nidus avis)^[33] и т. п., свойства последней были сопоставимы как с N-Купуажу, так и с растением Эрть, функционально располагаясь между этими значительно различающимися видами растений.

N-Купуажу была тем редким и крайне необходимым растением для питания всего корпуса аггелов. Оно интенсивно накапливало в себе особые микроэлементы и жизненно необходимые вещества для деятельности проявленных тел миссионеров.

Какие-то из свойств, не расшифрованных в процессе перевода текста манускрипта, использовались в магических ритуалах «Семь Хатхор» в воспитательном и целительном процессе для маленьких детей.

Кроме него, тут следует также отметить ещё одно, ныне известное как Teh obroma cacao, или шоколадное дерево. Последнее было для них дополнительной излюбленной едой, действующей не только в качестве пищи, энергетического и пластического обменов, но и как источник радости, эмоционального подъёма. Причиной такого действия является эффект алкалоидов теофиллина, теобромина и кофеина, метилированных производных, подобных пуриновым основаниям.

Такое родство приводит к возможности их реального взаимодействия с пуринэргическими рецепторами сердца, физиологически близкими к функционированию материального, ритмового нейронного контура души, контура «связи миров».

«И, вероятно, генной памяти», — д ополнительно карандашная пометка с датой, в интерпретации автора, была сделана Пименом.

Биохимический анализ указывал на однородность процессов обмена, их стехиометрическую однородность.

Генный анализ указывал на достаточную наполненность геномов основными элементами для генной реконструкции. Наиболее подходящим инструментом для генного воздействия были элементы генного переноса, сформированные в виде векторных частиц, вирусов. Аналогичные вирусам структуры на планете пока были обнаружены только как бактериофаги^[34] одноклеточных, простейших форм жизни. Множество образцов отдельных генов, взятых в работу, было получено от Особи-патриарха Эб Ла, создавшего их на основе генного резерва из бактериальных морских отложений. В глубинах океана можно было найти иные системы дыхания (запасания энергии), принципиально пригодные для обитания на других планетах Солнечной системы, спутниках Юпитера.

Месяц назад, до настоящего заседания Совета Аггелов, был проведён обмен образцами, включающими экстремальных хемотрофных бактерий, требующихся для Миссии на других планетах и спутниках этой звёздной системы. Однако там работали отдельные отряды их Миссии, и только Аватар особи Б был в курсе ситуации. Высокие фоновые уровни радиации требовали иного генетического принципа для тех мест, более устойчивого к энергоёмким излучениям. Одним из таких вариантов был условно называемый кремниевый код аггелов Миссии. Аватара особи Б, верховного ангела Преисподней, информировал один из аггелов — Уриил, постоянно курсирующий в межпланетном пространстве их Миссии. Так ещё шесть аватаров — от Аватара особи Б до Аватара особи В^[35] (йод), равного класса, — и около 700 аггелов распределились в этой звёздной системе на планетах Венера, Марс, спутниках Юпитера Ганимед, Европа и островных орбитальных базах над территорией самого «красного пятна» — недавнего искусственного образования на поверхности Юпитера. Две базы на орбите Сатурна, на его спутнике Титан с его азотно-углеводородной атмосферой и на ледяном Энцеладе. Запас кислорода на спутнике Европа позволял проводить планетарное накопление воды за счёт контролируемого, дозированного окисления водорода (его протонов, обильно выбрасываемых, вырабатываемых самим Юпитером). Мощное магнитное поле и гравитация делали возможным сбор-накопление протонов, замедляя их скорость, насыщение электронами и дальнейшее химическое связывание с образованием воды. Такое сжигание позволяло депонировать как энергию, так и воду для целей Миссии.

Планировавшееся далее добавление материи из атмосферы Титана к Европе и обратно позволило бы сформировать условия, похожие на венерианские и земные, то есть потенциально пригодные к формированию жизни, подобной строительному плану, ранее созданной на этих ближних планетах.

Космическое базирование было пространственно сосредоточено в просчитанных точках Солнечной системы — так называемых гравитационных зонах Лагранжа. (Такая точка, например, между Юпитером и его спутником Европой располагалась совсем близко к поверхности спутника. — П рим. авт.)

Между ними постоянно курсировали особые посланники Миссии.

Планировалось последовательное восстановление атмосферы и далее восстановление развитой жизни на Марсе. Для этого требовалась доставка большого количества воды, потерянной из-за далёкого драматического конфликта его древней цивилизации. Акцентирование мужского (♂) в цивилизации Марса зарекомендовало себя как нестабильность, в отличие от такого же акцентирования на Венере женского (♀) и смешанного, остановившегося типа для Земли. Первыми шагами было создание на Марсе изолированных колоний купольного типа (для поддержания необходимой атмосферы) и связывающих их тоннелей.

Серьёзное значение имела Луна: этот спутник для удобства нашли способ планово «остановить» во вращении таким образом, чтобы базы на нём были всегда ориентированы на поверхность планеты. Однако до окончательной стабилизации это время ещё не наступило, плюс необходимо было накопить энергию для создания «магнитного волчка» и после этого дождаться благоприятного космического стояния. Процесс накопления потенциальной энергии вращения включал серию ступенчатых секторов относительного разгона «магнитного волчка», размещённого строго на оси вращения Луны и в течение нескольких десятилетий гасившего вращение спутника, перекачивая энергию его вращения в свою потенциальную. Это, конечно, будет иметь свои последствия: через какое-то весьма отдалённое время спутник удалится от планеты и может даже покинуть её. Катастрофу надо будет предотвращать будущей цивилизации. Все точки были равно важны для Миссии, и они поддерживали постоянную связь между собой. В восьми точках — на Венере, Земле, Марсе, Сатурне (Титан, Энцелад) и Юпитере (Ио, Европа, Ганимед), наиболее подходящих по физическим условиям^[36] существования, трудились самые многочисленные отряды аггелов. В ряде случаев (Земля, Энцелад и Европа) — бок о бок с сирианцами.

Растение N-Купуажу культивировалось и на некоторых других базах аггелов. Растительность на этих спутниках либо отсутствовала, либо была недостаточно продуктивна для грандиозных целей Миссии.

Сама же Особь Б, как истинный представитель цивилизации Аватаров, располагался поблизости — всего на расстоянии нескольких световых лет — на планете-карлике Урх, в центре своей Миссии ɷ. Иные особи, включая Особь В, также обитали на отдельных астрообъектах естественного (типа Луны) и искусственного происхождения в соответствующем окружении могущественных свит, в соседней звёздной системе Галактики.

(Впрочем, об этом в другой повести — «не о нас». — П рим. авт.)

Была и другая причина выбора этих конкретных астрообъектов: согласно расчётам, включая τ-статистику, эти основные астрономические точки имели относительно большой запас времени для дальнейшего саморазвития, этого важнейшего ресурса цивилизации.

Рассматривалось несколько вариантов базовых организмов, подходящих для генетической корректировки в будущий объект цивилизации, подходящий для данной планеты. И этот объект, выбранный из приматов, отличался от венерианского^[37], ранне-марсианского и тем более от юпитерианского вариантов.

Эталонным космическим вариантом был Человек (для нас, нынешнего поколения, — б огочеловек, начавший свою звёздную историю, как Адамас и Ева, давшие начало самой удачной в истории цивилизаций в отдалённой галактике, как потомки реального эталонного образца — Сифа). Принципиальным моментом была передача информации, особой информации, а не заселение своей популяцией или даже видом. Осознание генетического единства локальной формы жизни снимает эмоциональную доминанту с различий (часто не превышающих 10 % генома) и переносит её на различия, дающие возможность «процветания» в иных условиях. На определённом уровне детали биологии становились рядовыми факторами. Важно было успеть само-развить очередную популяцию (расу) до «уровня физической неприкосновенности», и тогда… первичная цель достигалась. Цикл запускался снова и снова в своих новых формах во времени и иных мирах.

Это, конечно, было бы возможно с приобретением дополнительных измерений и структур, с завершением устройства полевого тела как автономного варианта души.

Несколько представительств различных цивилизаций в такой неизвестной форме вот уже более миллиона лет периодически базируются на планетах, оставаясь незаметными. Своим присутствием они помогли сохранить на планете дух архангела Гавриила и его брата-антипода архангела Михаила, привнести многие вещи и события, воспринимаемые нами без их понимания как чудо.

В чистом виде только один из них, оставшихся обитателей планеты, Существо Х, причисляемое к семейству приматов, имело наилучшие шансы для данной роли — заселения множества миров. И дело было не только в колоссальном потенциале температурного гомеостаза. Именно его планировалось приспособить к параллельной возможности дыхания в атмосферах данной планеты и планеты Урх в наиболее близко расположенной звёздной системе с относительно близкими показателями температур и материи, а также на спутнике Юпитера с обеднённой по кислороду атмосферой. Однако с этим объектом были определённые сложности: его удивительно гармонично сложенная система генома имела явные преимущества своей адаптационной избыточностью. Этот факт указывал на необходимость проведения развёрнутого генетического тестирования. Оказалось, не напрасно. Этот организм содержал не только спящие программы развития, но и ген-маркеры, то есть он был сотворён и оставлен одной из предшествующих миссий другой, дружественной цивилизации, в анналах космических протоколов известной как Элементарная форма (Эл_Ф). По законам космической этики объект был неприкосновенен в самом главном ранжире. Его немногочисленная популяция была оставлена как наблюдатели, функция которых была сокрыта. Метод ведения записи был тривиален и предельно экзотеричен: мистерийный обряд инициации нового юного существа включал особую операцию — пересадку кристалла памяти (чипа) от уходящего члена сообщества входящему. Существо Х не отвечало в полной мере одному (из трёх) необходимому номинальному критерию развития. Индивиды были покрыты слоем шерсти, имели, кроме мощной энергетики обмена, термоизолирующий слой и были великолепно приспособлены к существованию на планете с учётом периода холодов. У них и была обнаружена резервная система дыхания в виде как митохондрий, так и второй, пока неноминированной, способности к дыханию в иных атмосферах, насыщенных парами аммиака и метана (что характерно для спутника Юпитера — Европы и немного похожей для спутника Сатурна — Т итана), а также к азофиксации на Земле^[38]. Это придавало его языку и губам, тканям синий цвет. Голубая кровь.

По предварительным данным, простейшие следы жизни, принципиально подобные Существу Х, но не он сам, были обнаружены на локациях спутника Сатурна — Титане.

Параллельно, и это было основной целевой программой миссии, проводились работы по созданию своего микста — нового организма. В его основу были положены полевая структура (душа) с расширенным (по сравнению с аггелами) диапазоном спонтанности и проявленным телом на основе нескольких видов из семейства приматов, а также отдельные гены от некоторых других млекопитающих, включая морских. (Созданная ранее популяция ≡ раса, так же, как на Венере, базировавшаяся на основе приматоподобных организмов много тысячелетий назад, на планете Земля заметно сильнее, практически полностью деградировала и находились под табу. Но запрет был только по некоторым показателям той же космической этики в плане его копирования. В отличие от Венеры, на Земле эндотермическая реакция связывания азота была практически не востребована за пределами экватора.) Плановый микст — воссоздание гомолога Адамаса из геномной базы планеты с последующей доводкой регуляторных систем. Создание полностью идентичной копии, то есть реставрация, было запрещено. Свобода и прилагаемые к ней права были необходимыми условиями его направленного развития. Законы Преисподней опираются на иные принципы устройства мира, иную иерархию приоритетов, иную пропозицию (№ 3 и 4, под названием «Инох ден Фоникен 8 — Феникс»)^[39], и это явилось причиной запретов.

Выбираемый за основу очередной индивид — продолжалась тема доклада, — как и в прошлой Миссии, принадлежал к малочисленной популяции приматов^[40], в общем-то, близкой как к шимпанзе, так и к долгопятам (Д. привидение) не только по темпераменту, но для последних и по слабости — з астрявших на грани вымирания. Основным козырем этих «избранных» была врождённая способность к «звучанию». Это было важной основой для формирования в процессе развития звукового Логоса, поэтапного формирования схематичной структуры цивилизации через слово. Слово как символ, образ с возможностью формирования схематичной графической и смысловой формы желания, действий — как реальных, так и в самой разной степени фантазийных планов на пути к конструктивному вектору зрелости. Хорошо развитая у приматов способность к манипулированию мелкими предметами свободными конечностями, руками. Эта способность просто необходима для технического развития — о бязательного требования к цивилизации — и давала возможность для развития знаковой системы, необходимой для передачи опыта через поколения, этого «краеугольного камня» цивилизации. Особенностью генома долгопята было проявление утолщённых концевых фаланг пальцев на передних и задних конечностях, а также близкий аналог стопы — «долгая пята». На этот раз в связи с тем, что причиной деградации была потеря способности к азофиксации из-за пренебрежительного отношения к поддержанию своих симбиотических отношений, был выбран иной план — создание человека цивилизации с органелловстроенным механизмом азофиксации.

(Детальный отчёт представлен в текстовом формате под именем «Биологическое Исследование Банка Лилитис». — Прим. авт.)

Принят к реализации был и оперативный план реконструкции объекта будущей цивилизации, правда, четыре последовательных этапа нужно проводить после анализа очередного отчёта по результатам, продолжая процесс.

(Забегая вперёд, процесс продолжался ещё долго по меркам времени человека. С массой нюансов, неожиданных поворотов и особенностей. Его шлифовка поверхностно и запутанно описана древними семитами, а затем и христианами в истории жизни и деятельности патриархов. И частично в принятых великим Константином под давлением особой непреодолимой силы в IV веке от Рождества Христова официальных версиях переводов священных текстов Библии и других канонических текстов на языки мира.

Несмотря на то, что текст подаётся в сложной, несколько запутанной интерпретации переписчиков, уже не понимавших глубинной сути процессов, задач Миссии и Преисподней, можно вполне заметить, что он описывает селекционный процесс. Он описан с точки зрения объекта, то есть «материала» селекции.)

Сотворённый вначале образец под названием «Адам» был андрогином, сотворённым «чудесным образом» командой серафимов Амезарака сразу во взрослую особь. Параметры этого организма были прекрасно подогнаны и работали без проблем. К миксту была «приложена» генная память наследования языка как главного элемента Логоса. Процесс познания был, по сути, процессом сличения внешнего мира, проявленной реальности с внутренней, наследуемой системой образов. Внешние каналы подстройки, как предполагалось, были актуальными только в самом начале, при «доводке» модели и впоследствии могли без особого ущерба раствориться в поколениях.

Об этом уже докладывались ранее^[41]. Однако, как оказалось впоследствии, система давала сбой: сложнейшая цепочка проявляла постоянную тенденцию останавливаться. Адам-андрогин, как оказалось, был подвержен периодическим приступам депрессии. Даже смолы Босвеллии — л аданного дерева (Boswellia sacra), любимого аггелами Миссии, не помогали ему при этом. Все его копии были одинаково дефектны в этом. Это приостановило исходный план создания долгожителей с иным, технологическим способом размножения для восстановления численности популяции. Причина — избыточная генная перегрузка.

Выход был найден в подборе, а затем в создании дополнительной особи — Е вы (А) — и дополнительно встроенной гормональнозависимой системы либидо, обеспечивающих постоянный интерес и повышенную энергетику такой микро — и макропопуляции. Такого лёгкого флёра — «брачного периода». Подобная энергетика была способна преодолевать некоторые недостатки от потерь генного кодирования. Одновременно принципиально решался вопрос самовоспроизводства как резервный, автономный способ роста и восстановления популяции. (Для эталонной системы потомков Сифа та Ева имела иные функциональные акценты.)

Но в связи с этим при всех плюсах самовоспроизводства популяции пришлось столкнуться с проблемами сохранности свойств генома, его идентичной наследуемости.

Ввиду нестабильности такого синтетического организма, проявлявшейся в особой летальности наследства^[42] (от прототипов Адама) с самками близких приматов, их фертильности в лучшем случае или невозможности образования жизнеспособной зиготы, естественной для практики шлифовки в биоценозе, были введены маркеры цитоплазматической наследственности в женские особи такого создания. К тому же несущие дополнительную функциональную нагрузку: возможность митохондриальных структур перестраиваться на иную атмосферу, другой тип дыхания или в целом галахический фактор генома. Правда, он, как оказалось, давал также печальные системные сбои. Особые затруднения с генами-регуляторами морфогенеза и генами гармонизации обмена и систем адаптации были у потомков Ев Б. (Или «Зоа» / Зои — второе имя женских особей неандертальцев, x-человека (денисовского) и др., а потом и её потомков. Оказалось устойчивым и сохранилось до нашего времени. — Прим. авт.) Этот изначально чисто экспериментальный, исследовательский вариант, как показало время, имел потенциал.

Индивидуальная настройка работала, но могла нарушаться при генных перекомпоновках при размножении.

Только возможностью, но не способностью, последнее требовало незначительного дополнительного элемента и… затем ещё много времени на шлифовку, включая сопряжённость, наследственную передачу признака. Эта структура была скопирована по своей идее (только лишь идее!) для формовки человека цивилизации в разных точках Миссии именно у Существа Х. Можно было бы её просто скопировать с образца и перенести. Однако существовал запрет клонирования и даже прикосновенности к объектам, созданным другой цивилизацией, без согласования. Это могло вызвать серьёзный галактический конфликт, а также не прошло бы незамеченным контрольной службой Преисподней.

План предполагал мягкое влияние на эволюцию такого примата через периодический анализ генов, их сочетаемость в индивидах и сохранность в поколениях.

Конечно, проще было сделать готовый, чистый вариант, не занимаясь этим вечным воспитанием. С врождённым свойством, которым обладают многие животные, рождённые и «брошенные» на произвол судьбы: они знают априори об опасностях, что и как нужно есть, от кого убегать, как вести себя в этом мире.

Однако подействовал указ Аватара особи Б, обязывающий такое длительное восхождение, раз уж была затронута природа в форме Евы Б.

Планировалось включить проведение периодического «отбора образцов», среди удачных сочетаний. Пришлось ввести генетически детерминированную скрининговую систему оценки геномных дефектов организма, проецирующую все такие сбои на радужную оболочку глаз. Этот рабочий инструмент был удобен в использовании и его можно было не «снимать» в конце пути, пути совершенства; а его скрининг-проявление через глаз — «исчезновение» пятен амитотической природы до полной однородности по цвету, то есть до генетического совершенствования. Амезарак, чуть приостановив доклад, посмотрел на Лилитис — это была её идея, блестящая образная скрининг-идея, не менее информативная, чем фенотипическая гребневая система кожи ладоней (дерматоглифика) и ступней ног.

Первыми из оставшихся в анналах памяти жизнеспособных особей мужского пола были Авель и Каин, своеобразные регуляторные мутанты, не похожие на своего родителя Адама и даже друг на друга. Они имели разные фундаментальные возможности дыхания. Авель, например, в отличие от Каина, был способен к азофиксации благодаря встроенным геномным структурам. Именно Авель был рождён Евой А. Один из них (Каин) убил^[43] другого и был оставлен с малой степенью наказания в отдалённом районе планеты для дальнейшего наблюдения за ним. (В иудейской религиозной практике это слегка напоминает последующий особый вариант «козла отпущения». Однако в этом случае шанс был.)

Это убийство было условно приемлемым (временно) для создателей только потому, что такая форма азофиксации должна была осуществляться не только через органеллы в клетках создаваемых образцов. (Весьма сомнительной симбиотической линии?)

Это был технически уязвимый вариант — д остижение максимальной идентичности путём воссоздания женской особи. Эта особь была фактически сотворена из генома образца мужской (Адама) с использованием особых, прошедших обратную специализацию так называемых мультипотентных клеток в костной ткани^[44] последнего. Схема включала изъятие пары хромосом (Y) и введение во многом похожей, но второй X-хромосомы как наследуемой регуляторной программы детородного организма и для правильной работы одинаковых центриолей в процессах роста и развития, размножения. Однако работа создания варианта «родственности» центриолей была только первым простым, но важным этапом. Сложности были связаны с системами гормональных настроек, которые влияли на ранний и поздний морфогенез. В раннем закладка происходила в натальном периоде, позволяющем определять будущий пол ребёнка. Поздний проявлялся после рождения, особенно в период полового созревания. Вместе с этими свойствами было большое множество иных, гомологичных участков на Х — и Y-хромосомах. Основная подгонка и отбор были начаты только на внуках и внучках Адама.

Ещё большие проблемы приходилось решать для потомства от Ев Б, так как Х-хромосома последних значительно меньше совпадала с соответствующей хромосомой Евы А и, соответственно, с Y-хромосомой Адама. По этой причине были многочисленные отклонения и даже уродства от такого смешения. Среди наименее тяжёлых из них было появление гигантов и карликов, результат разбалансированного свойства — генетически регулируемого роста и его торможения взрослением. Некоторые гиганты росли в течение всей своей жизни и оставались фертильны.

В течение нескольких поколений такого рода гибридов отдельные дефектные сочетания отсевались, уступая место под солнцем удачным вариантам спонтанной регуляции обмена и морфогенеза. Вместе с ними исчезли представители прототипа ♂ В, вытесненные конкуренцией по причине недостаточной способности к обучению. В этом сложном периоде низкая продолжительность жизни потомков Ев Б была замечена с опозданием, когда у Миссии проявились иные сложности.

В этом месте между страницами лежал пожелтевший листок с карандашной надписью:

«К сожалению, осмысленное и более подробное изложение записей манускрипта было затруднено ограниченностью переводчика и консультантов. И это весьма огорчает, так как тема пересекается с некоторыми особыми, малозаметными свойствами — особой энергией руки, предсказательными видениям временными и параллельными. Особые храмовые обряды раскрывали эти свойства и обучали пользоваться ими».

Подпись Никона

Хромосома Y изначально была почти такой же по размерам, как и хромосома Х, прежде всего за счёт двух дополнительных компонентов — особой генетической антенны — датчика сигналов внешнего мира и генного транслятора, функция которого заключалась в активизации всего генома в соответствии с сигналом. (Описание механизмов таких эффектов и свойств отсутствовало и, наверное, потребует своего переоткрытия. — Прим. авт.)

Морфологические различия почти полностью определялись гормональным фоном организма, который формировался и регулировался как Х-, так и Y-хромосомами.

Способность наследовать те особые качества Адама, которые были связаны с Y-хромосомой, получали все его потомкимальчики, включая потомков от Ев Б. Все дети Адама, называемые «бет» (альфа — б ета), были только сыновьями (♂) по причине того, что у Адама было две Y-хромосомы.

Забегая вперёд, бет-каиниты быстро теряли свои исходные качества в линиях потомства с Евами Б.

Внешность. Адам внешне имел волосы только на голове (как это проявлено у ребёнка) благодаря регуляторным качествам, заложенным в его Y-хромосомах. Растительность на лице и других частях тела — следствие регуляторных сбоев и влияния геномов Ев Б. Эта регуляция локального роста волос через стимуляцию фолликулов была исходно заложена для кожи головы. (Волосы являлись средством как для защиты головы от палящих лучей солнца, так и для рабочих, функциональных настроек потомства этой первой модели как волноводы через дреды.) Эта система регуляции оказалась значительно более устойчивой при наследовании у обладающих парой X-хромосом ♀, изначально близких с Y-хромосомой Адама. Нам не пришлось близко проследить это у потомков Ев А, но что касается потомков Ев Б…

Другое дело — д еградация Y-хромосомы, происходящая с утерей исходных пар морфологических генетических программ роста волосяного покрова на поверхности тела. Первые проявления — в области паха и подмышек, что было закреплено суровыми условиями бытия потомков. За этим следовало появление бороды, а затем и усов. У некоторых народов Востока до настоящего времени сохранился исходный фенотип — без растительности на лице. Вероятным шагом в направлении к этой тенденции являются:

— особая мода и селекция, запечатлённая у древних египтян — появление заплетённой в косичку бороды у самих фараонов с таким регуляторным сдвигом;

— изменение типа питания. При поедании плоти (мяса) животных вводятся алиментарные стероидные гормоны из такой пищи. Эти гормоны, взаимодействуя с механизмами генома, способны давать эффект. Приходится признать, что этот внешний фактор — печальный показатель общей тенденции к деградации человеков цивилизации.

Азофиксация практически исчезала. Как показала практика, неправильное питание, убийство и поедание животных, свойственных потомкам Ев Б, быстро изменяли систему через эти греховные конфликтные сигналы, вплоть до её разрушения. Результатом, как показала дальнейшая практика аггелов, было разрушение, элиминация этих волшебных регуляторных компонентов Y-хромосомы. Они были гибельны для всех мясоедов Каинова племени.

Азофиксация. Возвращаясь к важной и актуальной задаче Миссии — питающему дыханию (праной) через азофиксацию.

Эта система, копируя функциональные свойства ядерного генома, локализовалась вне ядра, в органеллах клетки.

Основной задачей этой упрощённой схемы был лишь подбор внехромосомных маркеров, сшитых с митохондриальной ДНК и др., сопряжённых с системами дыхания. Таким путём можно было прийти к требуемому подобию потомства и родителей^[45],^[46]. Это потребовало кропотливого анализа и экспериментального скрининга и подтвердилось, когда более чем через 100 земных лет периодического появления ♀ наконец появится их первый похожий на родителей ребёнок ♂, названный уже галахически традиционно — С иф.

За этот период был введён также вариант с использованием аналогичных субъектов цивилизации с планеты Венера. Их единичные популяции поместили на Земле и держали изолированно, под наблюдением, на островах в широтах экватора как один из потенциальных вариантов дальнейшего выбора. Вариант с примесью венерианского коктейля наследственности, кроме слабой пигментации волосяного покрова, имел некоторые морфологические особенности — рост, теплообменные и метаболические механизмы. Но в целом этот вариант не выявлял убедительных преимуществ и потому был оставлен до поры под наблюдение аггелов — к ак земных, венерианских, так и иных — за дальнейшей динамикой их развития как запасной генетический материал (категория «нижний продукт»).

Как уже упоминалось, проводилась несложная программа возможных вариантов интеграции путём выборочного скрещивания с земными образцами человеков цивилизации под таким постоянным наблюдением. Полученные результаты относительно смешивания с потомками Ев Б показали большую вариативность последующих поколений, а также реальную опасность деградации всего такого сообщества.

Лилитис, дочь Налис, с малых лет принимала активное участие в работах над созданием так называемого человека. И если её отец Амезарак с командой серафимов, набирая качественные, количественные и иные показатели для образцов, гомологичных для Адамаса, создавал объект, а Налис тестировала и при необходимости настраивала структуру логоса, то функцией Лилитис немного спонтанно явилась задача настройки механизмов управления его (Адама) поведением, поведением сексуальным в том числе. Для неё это было и проба самореализации, и познание реальности, и одновременно игра. Адам, созданный кропотливым путём в виде уже готового организма, взращенного к возрасту ≈ 20 лет, не мог иметь опыта отношений и получил его… от Лилитис. Для этого пришлось корректировать «размерность модели» — А дама, изменяя предварительно заложенную программу завершения деления соматических клеток организма (до их гормональной стабилизации) на несколько генераций. Однако успех был, и этот навык планировалось перенести на особь в определённом смысле максимально идентичную Адаму — Еву (Еву А). Амезарак, её отец, любивший Налис, вложил в образцы Евы подборку фенотипического сходства со своей супругой и дочерью. Раздором было то, что достаточно эмоциональная юная Лилитис не желала дальнейшей психофизической трансформации сакрального акта и хотела ограничиться только передачей опыта. Однако для неё это был зивуг, то самое «первое» (безусловное), повязывающее отношение полов.

Поэтому неожиданным эффектом для Лилитис оказалась некоторая нематериальная связь-фиксация с объектом — Адамом-моделью, обучаемым супружеским отношениям. Эта трансформация оказалась обоюдно направленной. Она дальше не хотела, не могла относиться к уже своему Адаму по-прежнему, только как к экспериментальному образцу. Система координат её серафим-души и тела на виртуальной карте сдвинулась в сторону тела, как у сотворяемого человека, однако пока без феномена телегонии. В результате таких экспериментов выявились некоторые особенности в её обмене, проявившиеся множественными выбросами (рождением) условно жизнеспособных зародышей, всё-таки появлявшихся. Это было вторым нежданным эффектом, и он имел в дальнейшем, отдалённое фатальное продолжение в истории человечества на планете.

Драматизм этой ситуации был не только в том, что Лилитис удалось отстраниться от дальнейших отношений с Адамом. В её функцию стал входить базовый, а также генный и структурный анализ вариантов своих условно абортивных единиц у проявленной части рождаемых двойников, а впоследствии, как тест, забор образцов ткани плаценты новорождённых от Адама немногочисленных мальчиков (или, как вариант, крайней плоти) в течение её дальнейшей миссии. Всё дело, как мы увидим дальше, было в самом феномене.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Выбор был вынужденным, пришлось искать замену, чтобы почти вымирающий вид возродился снова, таков «промысел божий».

2

Курьёзно, но некий малоизвестный и, по-видимому, романтичный естествоиспытатель далёкого прошлого Убо эМ уЛИН полагал происхождение слова «тут» от названия этих существ в своём, российском языке общения.

3

Капсула Х — неизвестный пришельцам орган, функция которого ещё долгое время не будет пониматься ввиду особых, хотя и характерных свойств со-настройки измерений в этой части галактики. Ранее, в допотопные времена, она имела также иной акцент функционирования, который можно определить как симбиотический. Вероятно, капсула представляет собой особый ДНК-датчик, и сам Крайон, зная о нём, построил бы совсем по-другому своё интуитивное исследование «слоёв ДНК», см. ниже.

4

Исключение составляли единичные виды, например дальние родственники по филогенезу — моли, пировавшие в природных условиях на остатках коконов и шерсти млекопитающих. Им просто уже не грозила деградация, их жизненный цикл и так был прост и незатейлив.

5

Варианты окраски шелкопрядов в современных условиях представлены в Приложении 1. Тенденцией в селекции является преимущественный выбор белых и не имеющих крыльев вариантов. — ^{Прим. авт.}

6

Частота и рисунок сигнала были таковы, что особым образом воздействовали на очень малые, но многочисленные объекты: споры грибов в атмосфере, микроорганизмы, — вызывая у них конформационные изменения поверхности, выставляя наружу гигрофильные участки, и, как следствие последнего, инициировали конденсацию паров воды через их кристаллизацию в облаках — дождь.

7

Этот последний этап эволюции шелкопряда, последнее «причастие» взрослой особи, вероятно, является фантазией, ибо пока не описан естествоиспытателями.

8

Человек (богочеловек) был создан очень давно в гомологичном качестве, по замыслу Великого Самопорождённого божественного ангела Барбело, через Адамаса и Еву, и его божественный совершенный мир существует и поныне как мир потомков Сима в далёкой галактике. В той части Вселенной, где царят иные законы… в том числе и термодинамики; и потому называемой в нашем мире «Обитель демона Максвелла».

9

Гипотеза о симбиотической азотфиксации у особо крупных животных включала, кроме реликтовых ископаемых гигантов рептилий, также крупных наземных млекопитающих — слонов (длинный хобот которых имеет не только физический потенциал, но и биохимический; площадь слизистой поверхности достаточно велика, чтобы эффективно подпитывать доп. пайком азотсодержащих соединений гигантский растительноядный организм), жирафов, кроме сложного желудка (слизистая поверхность длинной трахеи или пищевода), бегемотов и некоторых видов сиреновых (кожа), сайгаков (хоботок) и даже, вероятно, у нелетающих птиц, например маврикийского дронта — додо. Современным морским гигантам, видимо, вполне достаточно морепродуктов для формирования большого тела. Впрочем, имеются и иные варианты эндемиков в редких ареалах планеты с симбионтами в кишечнике (большая панда — этот замечательный некогда зверь-хищник стал строгим вегетарианцем).

10

URL: http://www.youtube.com/watch?v=jSn4vBpx8p0

11

Зависимость была средней силы, но тем не менее не просто заметной, а навязчивой и уже влияющей на реальную жизнь. Уход от реальности был… в каком-то проценте. Новости, «жареные факты», новизна которых определялась только броским и сомнительным названием, движущиеся картинки, эротика и порно, виртуальные знакомства с образами индивидуумов, как правило, с аналогичным диагнозом. И всё же были свои открытия. Две игры (из «Мой мир»: «Аквантика» и «Аквариум 3D»), привлекающие образами подводного царства, определённо трансформировали человека, виртуально раскрывая реальные процессы утраты непосредственности, радости образа ради каких-то цифр, уровней, достижений. Когда самая посредственная, небрежно прорисованная рыбка становится важной и красивой, когда она дорого стоит или её приобретение и ПРОДАЖА дают множество виртуальных преимуществ… Общей тенденцией практически у всех геймеров был переход на таких «престижных рыбок», а точнее — их виртуальных образов, как показатель продвинутости игрока, его созидаемого тут авторитета. Немногие из играющих замечают это: у большинства игроков в Сети одни и те же «престижные» рыбки плавают на фоне дорогих и престижных фонов в заполненных порой совсем нелепым для аквариума, но престижным мусором — самолётиками, кактусами, ёлками и ёлочными украшениями, букетами цветов, мятыми жестяными банками от кока-колы и пр. Это наблюдение на самом деле и есть основная ценность игры, её идеи. В игровой форме на протяжении сравнительно небольшого времени показана трансформация психики человека, тот процесс, в котором непосредственная радость бытия меняется под мягким, но постоянным давлением правил и объявленных целей развития на достижение виртуальных уровней, уже совсем оторванных от непосредственного восприятия чего-то прекрасного, ради навязанного правилами совсем ненужного статуса. Интроспекция позволяет проследить виртуальную деградацию в сторону примата цели над самим бытием. Почему с возрастом мы часто становимся жёстче, и к нам приходят и иные установки, и цели, повинуясь некоторым негласным законам? Генерализуемый эффект в жизни человека цивилизации, пришельца по своей сути, «заточенного» под определённый, конкретный сценарий бытия на этой планете, становится всё более ясным. К таким выводам приходят далеко не все геймеры. Инструмент, приводящий к пониманию, более глубокому пониманию реальности и нашей психики в ней, является по-своему полезным, порой даже необходимым — уединение, дозированное одиночество в ткани бытия. — Прим. авт.

12

См.: http://www.proza.ru/2017/04/20/405

13

См.: Ucuaaagccuccaaagccuag или эксперимент. URL: https://proza. ru/2020/11/27/361

14

Некоторые части публикации Наты, в частности предисловие «Книги артефактов человека цивилизации» было найдено (См. соответствующую публикацию: URL: http://www.proza.ru/2017/04/14/145), поиск остальных текстов продолжается до сих пор.

15

См.: URL: http://www.proza.ru/2015/01/30/2136

16

См.: URL: https://proza.ru/2017/03/18/1366

17

Август Фердинанд Мёбиус (1790–1868), астроном, директор Плейсенбургской обсерватории; работа опубликована после его смерти.

18

Размещение кокона Иччи Су на новом локусе (планете) создавало особый портал, связанный с целой космической сетью таких же коконов — п орталов, ранее установленных. Субъект, помещённый в один из них, мог произвольно и мгновенно переместиться в любой иной, даже если это была другая галактика! Требованием к кокону была полная идентичность. По непроверенной информации, Тот использовал этот способ перемещения для своего великого путешествия по Вселенной.

19

Несколько цивилизаций вот уже более миллиона лет имеют свои представительства на планете Земля, среди них, наряду с цивилизацией Иччи Су с их коконамисаркофагами, также рептилоиды и сирианцы. Их миссии различны, многие их них ограничиваются службами, представленными полевыми структурами, и помещаются в укромных уголках планеты. Наши предки передали нам многое, осталось совсем ничего, и среди этого «ничего» понятие ДУХ («там русский дух, там Русью пахнет…»), и это означает, что что-то остаётся после пребывания, остаётся во мраке «тёмной материи». Я бы расшифровал такую грань многогранного слова «дух» как душ ушедших хранитель. Наиболее надёжными местами до настоящего времени были недра земли, горы, глубины океана, а также полюса с их вечной мерзлотой. Эти места обеспечивают необходимое спокойствие и свободу действий. Нам хочется думать, что их задачей является передача знаний и мудрости. Однако это не совсем так. Всё сложнее.

20

Эти события, покрытые тайной не только непрозрачных пластов времени, но и иными, являют нам тот неосуществлённый план на планете Земля: окаменевшие остатки, называемые «тропа великана» на побережье Ирландии, следы гигантских сот несостоявшихся властителей планеты — п очти конечных взрослых генераций цивилизации Иччи Су.

21

URL: http://commons.wikimedia.org/wiki/File: Dungbeetle.jpg?uselang=ru

22

Глагол «хепер», имеющий графическое сходство с образом жука в иероглифическом написании, у египтян означал «создаваться», «образовываться», впрочем, как и слово «жизнь». Тайна его использования в мистериях «Семи Хатхор» до сих пор остаётся неизвестной.

23

Приведённый в Сети рисунок знаков зодиака, имеющий перекрещенные руки у некоторых определённых фигурок, указывает на эти зоны преломления сигнала на четырёх гранях пирамид — Прим. авт. См. Приложение 4, фото: URL: http://commons.wikimedia.org/wiki/File: Dendera.jpg?uselang=ru

24

Это происходит даже несмотря на заложенный мощный импульс противодействия власти Хаоса в этом мире — относительному сжатию материи в пространстве = замедлению скорости света.

25

Несколько имён было у неё при рождении.

26

В системе очистки сознания «Кришна» его имя — Мантрейя.

27

Разделение по полу у аггелов, фактически гермафродитов, не имеющих выраженных вторичных признаков пола, было как акцент, некоторая специализация в строении тела и души, позволяющая произвольно настраивать оптимальный уровень воспроизводства. Особи женского и мужского типа «расплачивались» за способность к воспроизводству тем, что не могли продолжать своё существование в ином, «кремниевом» измерении, покидая этот мир особенным образом… Некогда этот акцент закрепился как значимый.

28

Зона «хАгг» — особая зона с разрешённым Галактическим Советом существованием и воспроизведением Аватаров и аггелов в рамках их Миссии. Особенности заключались в том, что происходило рождение двойников, оба измерения получали нового объекта реальности, вернее, его представителя (дитя Солнца и дитя Луны). Только рождение изначально женских особей могло произойти без такого двойника, вернее, их двойственность была внутренней.

29

Этот феномен в своём механизме имеет внутреннее сходство с проявлением изменения пола у некоторых земных обитателей моря, например некоторых морских карасей и морских окуней, чёрного групера. Это явление — скрытая от наблюдателя форма стадийности развития индивидов. — Прим. авт.

30

Благодаря особому хвосту этот вид воплощения аггелов мог осуществлять перелёты между планетами.

31

Любопытно, что их альянс на языке ангелов назывался семъяйза. — П рим. авт.

32

По некоторым данным, доля кислорода достигала 35 %! То есть азота в связанном виде на планете было почти на 13 % больше, чем в настоящее время.

33

Фактически утерянная практика особого использования травы-гнездовки осталась в элементах других её названий — д етская трава, младенчица гнездичная и приворотень.

34

Здесь, ранее и далее даётся перевод в современной интерпретации, с учётом имеющихся в настоящее время новых понятий и научных терминов. Это делает настоящий текст читаемым вообще, так как некоторые из описаний не имеют вербальных аналогов с современными терминами и научными понятиями. — П рим. авт.

35

Курировавшего преимущественно венерианскую тему Миссии.

36

Условно подходящих. Так, например, сверхнизкую температуру на Титане можно было локально повысить, сжигая (окисляя) атмосферный метан этого спутника привезённым кислородом, параллельно решая вопросы накопления воды, создания запасов углекислого газа для жизнедеятельности растений, фокусируя свет в сотворяемом искусственном модуле обитания. Проблема ассимиляции азота была так же актуальна, как на Земле. Вулканы Ио — доступный источник редкоземельных элементов; на Ганимеде — д ополнительная зона «хАгг» как потенциал для развития этого богатого вариантами региона.

37

Венерианская команда аггелов Миссии также имела отличия, повсеместно используя специальный проектор, часто как удерживаемый в руке особый предмет, доживший до настоящего времени как анкх. Проектор удерживается рукой, в самом деле являясь ключевым механизмом связи иного измерения с проецируемым анкхом видимым телом аггела. Такой способ применялся в местах с суровым климатом (на Марсе — в виде ♂, что стало впоследствии символом этой планеты и доминанты), где реально проявленное тело подвергалось в ту пору агрессивному воздействию.

38

Иногда, очень редко, происходят необычные находки, называемые «инопланетяне», причём имелись случаи обнаружения живых существ, часто беспомощных в этом мире. Эти случаи совпадают с таковыми пропажами из мира Существ Х, когда маленькие технохакеры (изначально рождаемые значительно меньшими, чем ребёнок человека) попадают в иной — н аш — м ир, где их жизнь и развитие, как правило, быстро прекращаются. — Прим. авт.

39

См.: URL: http://www.proza.ru/2015/12/05/1255

40

Наиболее близким из ныне известных вариантов является образ земного прототипа, так называемый неандерталец.

41

При созидании чудесным образом (в цифровом биореакторе-принтере) у получаемых существ были генетически заложены особые функциональные структуры, расположенные по так называемым меридианам, а также концевым локалиям тела — ступни, ладони, уши. В этих локалиях проявляется физиологическая и трофическая функция практически всех отделов тела; их стимуляция даёт выраженный регуляторный, целительный эффект, а моделируемая частотами — регенеративный эффект, а также особые морфологические сдвиги внутренних органов. — Прим. авт.

42

Летальность в данном случае не означает принятого объяснения физической смерти. Здесь также был выход различной степени в мир иной, параллельную реальность.

43

В этом убийстве также зашифровано первое мистическое проявление падения азофиксации в конфликтном сочетании с обычными системами окислительного метаболизма — митохондриального дыхания — и, как следствие, появление первой волны Каинова племени — второй расы. — Прим. авт.

44

В ребре или остове тела. — Прим. авт.

45

В самом деле, эта задача упрощается скрытыми особенностями генома, через наследственную информацию ДНК-поля (малоизвестный нам феномен телегонии), но требует владения особыми методиками и технологиями, и был введён дополнительный контроль физической, физиологической виргильности — м орфологическим образованием hymen — показателя девственности, аналогично как у предшествующего вида, шимпанзе. Строго говоря, этот же морфологический феномен найден у лошади, слона, некоторых морских млекопитающих, но этому могут быть иные причины, чем селекционный контроль.

46

В отличие от работ с микроорганизмами, полностью контролированным процессом селекционного акта, для макрообъектов требовались дополнительные меры ограничительного контроля спаривания. Представляется весьма забавным фактом аргументация против теории наследования приобретённых признаков Ламарка, с приведением факта противоречия в самой по сути взаимопротиворечивой области — сохранения ненужного органа — h ymen, так как именно она является тем самым разовым телегоническим сторожем генома организма, его исходной виргильности.