Космический груз. Сборник рассказов

Вадим Степанов, 2020

Когда до Земли осталось лететь всего несколько дней, на космическом корабле обязательно что-нибудь произойдет…Содержит нецензурную брань.

Космический груз

Земля приближалась. Алекс только и делал, что смотрел на неё через иллюминатор челнока. Осталось каких-то два дня, и экспедиция закончится. Несколько лет капитан челнока не видел родную планету. Он соскучился. Соскучился по вермишели с сыром, по гречке с сосисками, ну и по семье тоже.

— Капитан! — отвлёк от приятных мыслей голос главного инженера. — Капитан, слышите?! У нас ЧП!

— Дьявол! — Алекс в последний раз бросил грустный взгляд в сторону любимой планеты и вышел из своей каюты.

Быстро пробираясь через провода и ошмётки фастфуда, он пытался угадать, что случилось на вверенном ему космическом аппарате. Он на ходу оглядывал коридоры и каюты. Повар, младшие инженеры, второй пилот и остальной экипаж были на месте. Ну то есть куда им деваться из криокамер. Единственный, кто бодрствовал на челноке, кроме капитана, — это главный инженер, и с минуты на минуту должен был проснуться биолог.

В каюте главного инженера Алекс не любил находиться, уж очень много всякой аппаратуры здесь было, и слишком громко стрекотал счётчик Гейгера. Инженер сидел, казалось бы, не замечая этих звуков. Склонившись над приборами, он что-то считал на допотопном калькуляторе.

— Что случилось? — капитан не любил ждать точных формулировок.

— Непонятно пока, — промямлил главный инженер, не отрываясь от своих приборов.

— Так какого лешего ты вопишь про ЧП? Что-то с челноком?

— Нет, с челноком всё в порядке. Проблемы с грузом.

— Какие проблемы?

— В грузовом отсеке, в третьем…

— Это в котором груз из Сигурна? — перебил капитан.

— Да. Так вот там сейчас резко изменились температура и состав воздуха.

— Разгерметизация?

— Именно. Причём вот я сейчас проверяю. Там не просто разгерметизация, там как будто дыра. Но, похоже… Да, расчёты верны. Похоже, кто-то просто зашёл внутрь. Смесь газов в процентном соотношении…

— Кто зашёл?

— Кто-то кроме нас, очевидно.

— Я всех видел, когда шёл сюда. Ну, кроме биолога. Чёрт, биолог! Точно. Небось, грузовой отсек с туалетом перепутал. Он как раз должен сейчас выходить из криосна. Но что-то рано. Какие последствия?

— Трудно сказать, — инженер достал с полки папку с бумагами, — в документации довольно расплывчато говорится о биоматериале. Даны инструкции по содержанию и условиях транспортировки груза, а также координаты для связи в случае каких-либо проблем с ним.

— Ну вот, уже что-то. Ты давай ищи этих, ну, с которыми связаться надо, а я пойду биологу протон вставлю, чтоб не лазил по грузовым отсекам.

Биолога Алекс нашёл как раз возле настежь открытой двери грузового отсека. Биолог сидел на полу и рыдал.

— Какого квазара ты тут расселся, — накинулся на него капитан, — ты зачем, тля космическая, дверь в грузовой отсек открыл?

— Капитан, — биолог поднял голову, — капитан, там… Они… Все… Погибли.

— Кто погиб? Что ты несёшь? — капитан схватил биолога за грудки и поставил на ноги. — Толком объясни?

— Рыбки, — биолог опять зашёлся в рыданиях, — мои рыбки. Они все погибли.

— Какие рыбки? Я ничего не понимаю.

— Я рыбок… С собой брал, — всхлипывая, стал объяснять биолог, — ну и подумал, что в грузовом-то отсеке они сохраннее всего будут. Всё проконтролировать можно. Там и температура… И… И… Воздух. А рыбкам очень нужен воздух… Уууу, — завыл биолог.

— Ты, придурок, а чего ты их в каюте не оставил? Не мог сообразить, что грузовым отсеком мы пользоваться будем?

— Когда экипаж в криосостояние погружают, температуру в каютах тоже ниже делают. А рыбки, они же тропические.

— Ясно с тобой всё. Ладно, иди умойся и рыбок своих похорони в гальюне, как положено. Нечего мне трупаков на челноке держать.

Всхлипывающий биолог поплёлся в сторону уборной, периодически шмыгая носом над питомцами. Капитан проводил того взглядом и повернулся к открытой двери грузового отсека. Ничего, кроме темноты, оттуда не выглядывало, а Алекс давно усвоил народную мудрость, что от любопытства одни проблемы. Поэтому, недолго думая, он просто закрыл отсек.

Вернувшись в свою каюту, капитан увидел ожидающего его инженера.

— Я закрыл грузовой отсек, можешь восстанавливать необходимую среду.

— Да там всё автоматически восстановится, — махнул рукой инженер, — тут другая проблема.

— Какая ещё проблема?

— Я сообщил, как вы приказали, о разгерметизации отсека по тому адресу, что был в документах с грузом.

— Ну?

— Нам приказано остановиться и ждать дальнейших распоряжений.

— Твою-то деву в созвездие! Кем приказано?

— Нашими.

— Долго ждать?

— Неизвестно. Но вроде к нам летит уже капсула прям с Луны. Так что, может, и быстро. Вообще, что-то там они переполошились все, когда я сообщил. Странно это всё. Вроде не ядерные отходы везём.

— Да, блин, прилетели за два дня, — капитан устало плюхнулся в кресло, — вот надо было этому аквариумисту так резко проснуться. Вот хорошо, что мы его не будили на Сигурне. Надо было и сейчас таймер пробуждения исправить. Очухался бы уже на Земле и прекрасно…

— Капитан! — в каюту ворвался скрючившийся биолог. — Капитан, плохо мне.

Биолог держался за живот и норовил прилипнуть к стенке. Инженер взял того под руку и усадил на свободное кресло.

— Несчастье ты наше локальное, что опять случилось?

— Не знаю, капитан, — биолог бледнел всё сильнее, — выбрасывал рыбок, и вдруг как скрутило.

— Так это природа, — усмехнулся Алекс, — после криокамеры положено.

— Нет, капитан, после криокамеры я уже был. И болит как-то иначе. Словно ножом режет.

— Ясно, — Алекс помог подняться несчастному и повёл его к выходу, на ходу приказал инженеру, — буди доктора, я этого пока в санчасть положу. Анальгина, что ли, дам.

В санчасти биологу стало ещё хуже, он лежал на кушетке, скрючившись в три погибели, и орал какие-то зверства:

— Сволочи! Глютаматами накормили, гэмэо подсунули, конину с кенгурятиной мешали!

Алекс, пока ждал доктора, нашёл в аптечке обезболивающее и дал страдальцу. Но эффекта анестетик не дал, больному становилось только хуже.

— Врача вызывали?

На пороге показалась пьяная барышня в белом халате. За ней, опустив очи долу, шёл инженер.

— Что? Какого? Где? — подбирал вопросы капитан.

— А что я мог сделать? — стал оправдываться инженер. — Она уже очнулась такая. Я думал, после криокамеры штормит. Водички дал. А её совсем развезло.

— А потому что… Ик… Водичку после спирта… Ик… По утрам нельзя, — мудро заметила доктор.

— Твой вечер был полгода назад, кассиопея ты заблудшая, — заметил капитан, — и на кой ляд ты нам такая нужна? Тут человеку плохо.

— Во-первых, как вы разговариваете с жен… Ик… Щиной. Во-вторых, организм не в курсе, что вечер был так давно, потому что был… Ик… Заморожен. И кто сказал, что я не могу помочь больному. У меня пятилетний стаж в космической медицине.

— Это обнадёживает, — согласился капитан, — ну тогда посмотри. Наш биолог животом мучается.

Нетвёрдой походкой доктор подошла к биологу. С боем оторвала его руки от живота и попробовала сделать пальпацию.

— Ай-ай-ай, ты что делаешь, дура, — закричал биолог, — она же пьяная в хлам. Уберите её от меня.

— Ты там лежи, помалкивай, — успокоил его Алекс, — другой доктор в двух днях пути отсюда.

— Хрень какая-то, — задумчиво произнесла доктор.

— А ты говоришь другого доктора, — улыбнулся капитан, — вот уже и диагноз готов.

— Нет, я, вообще-то, серьёзно, — задумчиво изрекла доктор, — там что-то прощупывается. Ты ничего не глотал негабаритного? — обратилась она к биологу.

— Чего?! Уууу! Ничего не глотал.

— Наоборот?

— Ууу! В смысле?

— Ну не знаю, — заулыбалась доктор, — случаи всякие бывают. Может, сел на что?

— Так, сотрудник медицины, — рявкнул Алекс, — кончай тут свои эротические инсинуации. Ты сделать что-нибудь можешь?

— Дык понять бы, что делать. А, я знаю. Простите, мальчики, ещё не отошла от наркоза. Надо было сразу догадаться. Тут же рентген есть.

Доктор нажала какую-то кнопку, и над кушеткой навис проницательный аппарат.

— Только вы ему руки держите, — попросила доктор, — а то он закрывает всё.

Капитан и инженер развели руки биолога в стороны. Доктор нажала кнопку на лучистом приборе. И что-то стало происходить. Вдруг живот биолога забурлил, всё его тело заходило волнами, на коже выступили красные полосы. И тут, разрывая пупок, из его тела вылезло что-то маленькое, не больше спичечного коробка, склизкое и чёрное.

— А-а! — закричал биолог и потерял сознание.

— Что за… — начал высказывать свою мысль капитан, но недоговорил, потому что нечто спрыгнуло на пол и быстро выскочило в открытые двери санчасти.

— Что за хрень?! — договорил капитан.

— Такого я ещё не видела, — сказала побледневшая медицина.

— А что с биологом? Он жив вообще? — первым спохватился инженер.

— Пульс, дыхание есть, значит, жив, — ответила доктор, — сейчас быстренько зашьём, и будет как новый. Если ничего больше из него не полезет.

— А что это было-то? — капитан всё никак не мог отойти.

— Капитан, успокойтесь. Я сама впервые такое вижу. Может, разновидность каких-нибудь паразитов. Но биолог вроде жив, правда, без чувств пока. Но я, наверно, даже могу его разбудить.

— Не-не, пусть дальше валяется, — начал приходить в себя Алекс, — если б он в таком состоянии был ещё два дня, ничего бы вообще не произошло. А так он мне даже больше нравится. Только надо найти Это. А то как-то неуютно, что всякие паразиты бегают по моему челноку.

— Я с вами, капитан, — вызвался инженер.

— Конечно, со мной, кому я ещё могу доверять. У этой Тротулы промилле в крови, что даже пассажиром нельзя возить, любитель скалярий рожает тут всякую нечисть. Того и гляди миллион получит. Нет, ты определённо самый вменяемый вариант. Так что охотиться пойдём вместе.

— А можно я с собой джедайский меч возьму? — радостно воскликнул инженер. — Я из подручных средств сделал. Думал, так и не пригодится.

— Про вменяемость я, конечно, погорячился, но да, конечно, возьми. Будет хоть какое-то оружие.

После того как инженер сгонял за неожиданным оружием, искатели отправились ловить неведомую зверушку. В свете её невеликих размеров они очень тщательно осматривали все каюты, заглядывали даже в мелкую посуду. В итоге пропажа обнаружилась возле того самого грузового отсека. Вела себя зверушка странно. Она бегала перед дверью, периодически издавая странные звуки, время от времени врезаясь в дверь. Капитан и инженер озадаченно наблюдали за этими действиями.

— На чихуахуа похожа, — изрёк Алекс.

— Да, есть что-то. Только на очень маленькую, злобную, чёрную и шестилапую чихуахуа, — согласился инженер.

— И что будем делать?

— Капитан, я предлагаю её изрубить.

— Разделяю твоё желание поиграть в светлую силу, но мы ведь ничего про него не знаем. А вдруг оно начнёт плеваться ядом или лопнет ядовитым облаком. Нет, лучше её не трогать.

— А что же делать?

— Очевидно, оно хочет в грузовой отсек, так давай пустим. В конце концов, запрём его там, и можно будет ночью спокойно спать. Куда оно денется?

— Резонно, — согласился инженер и осторожно подошёл к двери отсека.

Видимо, заметив перемещение экипажа, зверушка замерла.

— Чего это она? — удивился инженер.

— Похоже, поняла, что её сейчас впустят. Что стоишь, открывай.

Инженер нажал на рычаг, и дверь приоткрылась. Зверушка тут же заскочила внутрь. Инженер и капитан проследили за ней взглядом и немножко заглянули вглубь отсека.

— Что это?! — закричал инженер.

— Закрывай быстрее! — приказал Алекс, ему тоже не понравилось увиденное.

Из темноты дверного проёма на них смотрела огромная голова с клыкастой пастью.

Инженер для уверенности навалился на дверь, и та закрылась.

— Какой ужасный монстр! — воскликнул инженер.

— Наговариваете вы, дядя, на собачку, — стал успокаиваться капитан, — не такой уж и ужасный. Но похож на это мелкое, да?

— Ага. Вы думаете, там его родитель?

— Нет, ну ты чего, сам же видел. Его родитель сейчас сны про Жака Кусто смотрит под морфием. Но я с тобой соглашусь, это тоже близкий родственник.

Над головами экипажа зазвенел сигнал интеркома.

— Вовремя, — выдохнул Алекс, — это, наверное, ребята из сопроводительных документов.

Капитан добежал до своей каюты и нажал кнопку вызова.

— Кто там? — спросил он.

— Санэпидстанция! — послышалось из интеркома.

— Надо же. Заходите, сейчас включу экстренную стыковку. Готовность — пятнадцать минут.

После стыковки и долгих процедур в челнок зашёл человек с очень грозным лицом и снаряжением. Его встречал весь бодрствующий экипаж.

— Вы можете снять скафандр, — любезно предложил Алекс.

— Ага, щас, — гулко заметил дезинфектор, — только руки помою. Это весь экипаж?

— Только трое, остальные в криокамерах, и ещё один в санчасти. Из него чего-то выскочило.

— Так и знал, — расстроился дезинфектор, — кто-нибудь ещё контактировал с Сигурнцами?

— С кем, простите? — не понял капитан.

— С грузом вашим.

— Да вроде нет. Только биолог, ну он уже нейтрализован.

— Слушайте, всё серьёзно. Сейчас вы идёте в каюту капитана и там запираетесь. Сигурнцы обидчивы безмерно. Санчасть тоже заприте. Как у вас получилось-то?

— Что получилось? — спросила доктор.

— Так, об этом потом, выполняйте команду и покажите, где находится тот отсек.

Капитан показал направление дезинфектору и, заперев санчасть, увёл оставшийся экипаж в свою каюту.

— Что, думаете, он будет делать? — спросил инженер, когда экипаж остался в каюте капитана.

— Да кто ж его знает, — пожал плечами Алекс, — может, огнемётом поработает. Надеюсь, он избавит наш челнок от этого ужаса.

— Мальчики, предлагаю снять стресс, — предложила доктор и вытащила из принесённого с собой ридикюля прозрачную тару.

— Это спирт? — не поверил Алекс.

— Именно, — подтвердила доктор.

— Отставить, у нас чёрт-те что творится, а ты хочешь деморализовать оставшееся здравое зерно в нашей экспедиции.

Интерком снова ожил глухим голосом дезинфектора:

— Откройте, капитан.

В каюту вошёл крайне расстроенный дезинфектор и снял шлем.

— Ну что там? Уничтожили это? — спросил Алекс.

— Чего! — возмутился дезинфектор. — Уничтожили? Ты сам-то понимаешь, что говоришь. Разумная, добрая раса сигурнцев, вынужденная скитаться в таких нелёгких условиях, и так еле пережила полёт. А ты говоришь уничтожить?

— Как разумная раса? Они что, как мы, я хочу сказать, тоже думают и всё такое.

— Они лучше вас, капитан. Они ещё и незлопамятные. И какого, скажите мне на милость, лешего, вы решили влезть в их сложный метаболический процесс? Зачем изменили температуру в отсеке и состав воздуха?

— Это случайно произошло, — растерялся Алекс, — трудно поверить, что эти чудовища разумны. А как же наш биолог? В него же вселили эту мерзость. Он чуть не умер у нас на руках.

— Кто вселил? Сигурнцы — мирная раса. Но при определённом изменении климата у них начинается процесс размножения. Они вроде как распыляют своих зародышей, а потом вдыхают их и вынашивают. Одно непонятно, как этот зародыш смог вообще созреть. Ведь уровень радиации тут совершенно другой, чем на их родной планете.

— Я, кажется, знаю, — подняла руку доктор, — видите ли, мы пытались помочь члену экипажа, и чтобы выяснить, что с ним произошло, просветили его рентгеном.

— Молодцы, — сказал дезинфектор, — в общем, так. Мы, конечно, все последствия устраним и конфликт уладим. Но вам, ребята, придётся посидеть на карантине. Груз мы сами доставим.

— И долго сидеть? — спросил Алекс.

— Ну, период созревания сигурнцев в нормальных условиях составляет около месяца. Плюс надо будет сделать пару анализов. В общем, пару месяцев вам придётся посидеть.

— Юпитер мне на орбиту, — страдальчески произнёс капитан, — ещё два месяца.

— Это вы ещё легко отделались. Могли бы и всем экипажем по грузовому отсеку пошляться. Тогда пришлось бы организовывать сигурнские ясли прямо на вашем челноке. А так только посидите пару месяцев и домой. Ладно, давайте мы с вашим инженером уладим все технические моменты и будем отстыковывать груз.

Оставшись наедине с доктором, капитан ещё раз взглянул в иллюминатор на маячившую вдалеке родную планету. А ведь она была так близка. Алекс посмотрел на доктора повнимательнее. В общем, симпатичная девушка с природным антидепрессантом в руках.

— А что, доктор, продержимся два месяца?

— Конечно, капитан, — подмигнула доктор, — но как отвечающий за состояние команды просто требую принять внутрь сто пятьдесят миллилитров дезинфицирующего раствора.

— Принимается, — согласился капитан, — а что будет с нашим паразитом?

— Так его же уже отстыковывают от нас?

— Не, я про того, что в санчасти сейчас валяется.

— Вы капитан, и решать вам, конечно, но у нас сейчас простаивают три свободные криокамеры.

— Доктор, — обрадовался Алекс, — как жаль, что нам не удалось так тесно пообщаться раньше. Теперь я уже даже несильно расстраиваюсь по поводу нашего двухмесячного заточения. А спирта у вас много?

— Много, капитан, много, — доктор лукаво улыбнулась, — хватит и на компрессы, и на растирания, и чтобы согреться в долгие космические ночи.