Тайна семьи Мешет

Люттоли (Луи Бриньон)

Автомеханик Санчо Гонсалес получает крупный заказ на ремонт автомобиля «Ferrari». При попытке обналичить полученный чек – его заключают под арест. Владелец чека умер несколько месяцев назад и просто не мог заплатить. Гонсалес же заявляет, что получил чек из рук самого покойного. Экспертиза подтверждает подлинность подписи. Запутанный случай берутся расследовать психолог Майкл Клейд и лейтенант полиции Николь Метсон. Чем дальше продвигается расследование, там загадочнее становится эта история.

Глава 5. Камера Гонсалеса

Услышав как с обратной стороны в замок вставили ключ, Гонсалес перестал ходить и повернулся. Дверь открылась. На пороге возник детектив Федрик. Бросив на Гонсалеса странный взгляд, он коротко сообщил:

— Завтра вас ещё раз допросят по делу, а потом, скорее всего, отпустят и снимут все обвинения. Деньги, я думаю, вы тоже получите, поскольку чек настоящий.

Дверь закрылась за детективом прежде, чем Гонсалес успел переварить новость.

— Эй, эй — закричал он вслед детективу, — а меня здесь вообще будут кормить?

Он подождал с минуту, но поскольку ответа не последовало, и дверь не открывалась, махнул в её сторону рукой и пробормотал: — Ну и чёрт с вами…потерплю ещё несколько часов, а потом наемся до отвала.

Новость, что ни говори, была хорошей. Потому он улёгся на спину на единственной кровати и, заложив руки за голову, стал думать о том, как ему потратить деньги. Теперь ведь даже машину ремонтировать не придётся. Раз этот парень умер.

— Счета на шесть тысяч долларов, — с досадой и вслух произнёс Гонсалес, но тут же широко улыбаясь, продолжил: — Но ведь остаётся ещё четыре штуки баксов. Первым делом схожу в стриптиз клуб и сниму себе классную тёлку. Или даже двух…на целую ночь. Куплю новый телевизор. А потом можно будет подумать и о том, как сменить мою колымагу. Ей лет ровно столько же сколько мне. А вообще…к чёрту тёлок. Лучше куплю новый компьютер и познакомлюсь с нормальной женщиной. А может съездить в Мексику и там подобрать себе стоящую жену? Надо… — ему пришлось оборвать свою речь, поскольку дверь снова отворилась. Федрик завёл в камеру пожилую женщину и тут же удалился, оставив их наедине.

Гонсалес принял сидячее положение и устремил удивлённый взгляд на посетительницу. Прежде ему никогда не доводилось видеть эту женщину. На вид она выглядела старше шестидесяти лет. Она была одета с ног до головы в чёрное и сжимала обеими руками сумочку с золотистой пряжкой. Глаза выражали глубокую печаль.

— Меня зовут Агнес Мешет. Я мать Стефана Мешета, — представилась женщина.

— А, — понимающе протянул Гонсалес, — так он действительно умер. Мои соболезнования, сеньора.

— Да. Мой сын умер. Я приехала из Нового Орлеана, чтобы поговорить с вами. Но прежде…я хочу накормить вас. Вы ведь голодны?

Не дав Гонсалесу времени ответить, женщина потянулась к золотистой пряжке. Сумка раскрылась и из неё стали вываливаться различные предметы. В глаза Гонсалесу бросился розовый платок с вышивкой и ручка с брелоком в виде сердечка.

— Простите, я такая неуклюжая…

Женщина подошла к столу и вытащила из сумочки большой пакет, положила его на стол и уже из него начала вытаскивать завёрнутые предметы.

— Четыре двойных чизбургера, картошка фри и кола. Поешьте. А потом поговорим.

Женщина вернулась на прежнее место и, опустившись на корточки, стала поднимать разбросанные предметы и складывать их обратно в сумочку.

— Как только в ней умещается столько всего, — глядя на миниатюрную сумочку, удивился Гонсалес, и тут же, устремив взгляд на стол, ещё более удивлённо добавил: — И откуда вы знаете, что я люблю?

— Готовилась к встрече. Хотелось произвести на вас приятное впечатление, — отозвалась женщина. Она собрала, наконец, вещи, застегнула пряжку и, поднявшись, устремила в сторону арестанта мягкий взгляд.

— Вам это удалось, — пробормотал Гонсалес, подсаживаясь к столу.

Следующие четверть часа раздавалось лишь громкое чавканье. Женщина терпеливо дожидалась, когда Гонсалес утолит свой голод. Тот же не спешил. Но вот, отдав должное любимой еде, он облизал пальцы, затем вытер руки о комбинезон и только после этого повернулся лицом к посетительнице.

— Что вы хотите узнать?

— Вы говорили с моим сыном? Это правда? — дрожащим голосом спросила женщина.

— Правда, — Гонсалес кивнул и тут же признался: — Но после того, как узнал, что он умер месяц назад, не знаю, что и думать.

— Вас обманули. Он умер сразу после того, как уехал из вашего гаража.

— Я так и знал, — вскакивая с места, вскричал Гонсалес, — козлы, сволочи, только и могут людей подставлять! Меня… меня чуть не заставили поверить во всю эту ерунду, психом выставили…ну да ладно, — приступ ярости прошёл так же внезапно, как и начался. Он снова сел на стул и по привычке махнул с рукой. — Чего с ними говорить? Лучше смолчать и убраться отсюда, пока чего похуже не сделали. А может, вы чек хотите забрать? — внезапно возникшее подозрение выразилось в напряжённом взгляде, брошенном в сторону миссис Мешет.

Она отрицательно покачала головой.

— Я даже приплачу вам двадцать тысяч. Это в два раза больше, чем дал мой сын. Если только вы ответите мне на некоторые вопросы.

— Замётано! — Гонсалес широко заулыбался и подумал о том, что точно уедет в Мексику, но прежде заедет на Гавайи.

— Видите ли, — нерешительно заговорила миссис Мешет, — у нас пропали бумаги. Очень важные бумаги. Вернее, они не пропали, а были спрятаны моим сыном. Только он знал, где находятся эти бумаги. Он ничего вам не рассказывал про них?

— Бумаги? — Гонсалес напряг память. Уже через мгновение он ответил, медленно и с отчётливым напряжением выговаривая слова. — Сейчас…он рассказал про камеру хранения, потом рассказывал об…аварии, которая с ним произошла. Он говорил о своих сестрах…о брате, о матери. Бумаги… нет, не помню, чтобы он говорил о них. Он только упомянул, что ведёт какой-то дневник.

— Дневник? — женщина сразу напряглась, услышав этот ответ. — Возможно, в нём есть какие-то сведения о наших бумагах? Он не упоминал, где его держит?

— Сейчас… — Гонсалес снова напрягся, но уже через мгновение отрицательно покачал головой. — Нет. Не упоминал.

— Жаль, — разочарованно обронила женщина, — я надеялась, что и он будет припрятан в камере хранения.

— Точно! — Гонсалес с совершенно изумлённым видом уставился на миссис Мешет. — Он говорил, что и дневник положил в камеру хранения….

— А где именно? — встрепенулась миссис Мешет.

— Не помню…

— Может быть, на том же вокзале?

— Точно! — ещё более изумлённо повторил Гонсалес. — Он положил дневник…

— Может…в соседнюю ячейку?

— Точно! В соседнюю ячейку. Я вспомнил, — радостно ответил Гонсалес, — всё вспомнил, даже номер ячейки. Хотя нет, — он поскрёб лысину, — номер не помню.

— Может 47? — в очередной раз подсказала миссис Мешет. — Это его любимое число.

— Точно. 47. И как я мог забыть?

— Спасибо, — миссис Мешет бросила на него благодарный взгляд, — возможно, завтра нам удастся узнать, куда он спрятал эти бумаги. Завтра же я вам передам чек на двадцать тысяч долларов. — Миссис Мешет постучала в дверь. Почти сразу же на пороге появился детектив Федрик.

— А мы с вами увидимся? — крикнул вслед уходящей миссис Мешет, Гонсалес.

— Обязательно увидимся, — последовал ответ.

Дверь закрылась, и Гонсалес снова остался один в камере. Его настроение улучшилось в разы, и он заснул в предвкушение следующего дня.