Согласна на все

Люси Монро, 2014

Скандал, разразившийся в прессе, ускорил свадьбу Мэдисон Арчер, дочери владельца гигантского холдинга, и Виктора Бека. Мэдисон давно любит Вика, а он ни разу не признавался ей в любви. Что принесет Мэдисон этот союз?

Глава 3

Мэдисон последовала за Виком в «Мейсон». Метрдотель нашел для них уединенный столик в переполненном ресторане, популярном как среди туристов, так и среди горожан.

— Ты не завтракала, — заявил он.

Она покачала головой. Проглоченный утром шоколадный круассан вряд ли можно считать завтраком.

Вик заказал блинчики для нее и кофе для себя.

— Ты пригласил меня, чтобы напомнить о тех днях, когда у нас были дружеские отношения? — Она и сама знала ответ на этот вопрос.

— Я привел тебя сюда, потому что тебе всегда нравились банановые блинчики, и надеялся, что это заставит тебя поесть.

Стул был слишком маленьким для крупного мужчины, и любой другой в такой ситуации выглядел бы смешно. Но только не Виктор Бек. В нем не было ничего смешного — от темных, коротко остриженных волос и гладко выбритого подбородка до запакованной в итальянский костюм фигуры, которой мог позавидовать любой атлет.

Делая все возможное, чтобы игнорировать его мужественную внешность, Мэдисон поправила на коленях салфетку.

— Как ты узнал, что я еще не завтракала?

— Догадался.

— Да, я всегда теряла аппетит, если была расстроена. — Ее удивило, что Вик помнит такие подробности.

Слишком многое было таким же, однако Мэдди не собиралась говорить ему об этом.

Нельзя забывать, что интересы Вика тесно связаны с интересами ее отца. Он четко дал это понять шесть лет назад, и до сих пор все оставалось по-прежнему.

Да, Виктор заставил Конрада сосредоточить внимание на обуздании Перри и прессы, но сделал это для компании, а не для Мэдди.

И какую бы выгоду ни преследовал он сейчас, конечной целью было процветание ИХА, она в этом не сомневалась.

— Освети ключевые моменты договора, — попросила она.

Ей было любопытно, чем отец соблазнил таких людей, как Виктор Бек или Максвелл Блэк. Почему они готовы жениться на ней?

Вик приподнял бровь:

— Ты веришь, что я расскажу тебе самое главное?

— Я позже проверю, все ли так.

— Твой отец опасается, что ты не станешь его преемницей.

— И что натолкнуло его на эту мысль?

Впрочем, это был риторический вопрос. Мэдди отказалась получать образование в сфере бизнеса и игнорировала все просьбы, требования и предложения работать в компании.

— Ты хочешь, чтобы я перечислил все пункты?

— Нет.

— Достаточно сказать, что Джереми наконец согласился с тем, что ты никогда не возглавишь ИХА. — Вик был скорее удовлетворен, чем разочарован этим фактом.

— В противном случае на твоей дороге возникло бы серьезное препятствие, — улыбнулась Мэдди. В его кофейного цвета глазах мелькнуло удивление. Он не догадывался, что она в курсе. — Ты думаешь, что твоя мечта все еще остается секретом?

— Это семейный бизнес.

— Который ты планируешь когда-нибудь возглавить, и, если Джереми не понимает этого, он слепец.

— Это одно из его слабых мест.

— Однажды ты попытался ему сказать.

Это произошло за год до ее неуклюжей попытки совращения Виктора. Тогда Мэдди показалось, что он заступился за нее потому, что ему не все равно. Правда, оглядываясь назад, она поняла, что его предложение дружбы было вызвано исключительно целью добиться безграничного доверия Джереми Арчера.

Мэдди стоило бы объяснить Вику, что дружба с ней ничего ему не принесет, потому что она безразлична отцу. Единственное, что важно для Джереми Арчера, — компания. Он женился на ее матери, чтобы получить необходимое вливание капитала и сделать ИХА главным игроком на мировом рынке. Дочь интересовала его только как потенциальная наследница.

— Он потерял ко мне интерес, поняв, что бизнесом я никогда заниматься не буду.

— Единственное, от чего отказался Джереми, так это от попыток вовлечь тебя в бизнес.

Мэдди покачала головой, ни на секунду не поверив ему.

— Ты сам все слышал. Если бы ты не вмешался, он и не подумал бы заставить Конрада помочь мне.

— Твой отец недальновиден.

— Он так и не понял, какой ущерб репутации холдинга нанесет этот скандал.

— Ты права.

Мэдди подождала, пока официантка поставит блинчики на стол и уйдет.

— И каково твое предложение?

— Ты выходишь замуж за человека, которого можно будет выучить и сделать наследником.

— Если отец не может получить это непосредственно от меня, он получит свое, используя меня?

— Несколько упрощенно и не совсем точно.

Мэдди не собиралась спорить о том, что было очевидно и для нее, и для Вика.

— Джереми хочет, чтобы наследник был членом его семьи. Для этого нужен брак.

Как старомодно!

— Это значит, что его внуки получат компанию в целости, — заметил Виктор. — Вот что важно.

— Для него.

От запаха блинчиков, свежих бананов и сиропа у нее текли слюнки.

— А что касается тебя? — поинтересовалась она.

— Тебе действительно нужно знать?

— ИХА — твоя жизнь.

Впрочем, как и жизнь ее отца.

— Лучше сказать, что ИХА — двигатель для моих мечтаний.

— Я не предполагала, что такие мужчины, как ты, мечтают.

— У руля должны стоять те, кто умеет видеть будущее, иначе компании наподобие холдинга Арчера не процветали бы.

— То есть ты считаешь, что мой отец просто преданный своему делу мечтатель. — Отпустив саркастичное замечание, Мэдди с удовольствием принялась смаковать блинчик.

Виктор рассмеялся:

— Можно и так сказать.

— А твои мечты включают желание стать президентом ИХА?

— Да.

Его честность удивила ее и очаровала. Мэдди всегда казалось, что такие, как он, люди — неэмоциональные, стремящиеся только к успеху.

— Ого! Похоже, под доспехами американского бизнесмена по-прежнему бьется русское сердце.

— Мои дедушка с бабушкой предпочитают считать именно так.

Она протянула ему свою тарелку.

— А твои родители?

Словно в прежние времена, Вик взял кусочек блинчика, и на Мэдди нахлынули воспоминания о том времени, когда они были друзьями.

— Сколько себя помню, матери рядом не было. А отец напоминает компьютерный вирус — постоянно возвращается.

Она улыбнулась:

— Я должна бы сказать «мне жаль», но то, что отец сводил тебя с ума, сделало тебя более человечным.

Вик усмехнулся. И все же Мэдди сомневалась. Возможно, он специально упомянул об отце, чтобы наладить между ними контакт. По ее мнению, Вик уже давно превзошел Джереми в способностях к манипуляции.

Арчер все еще считал, что это он управляет ИХА. Однако любой, у кого была хоть капля здравого смысла и кто не был ослеплен подобострастием, понимал, что на самом деле возглавлял холдинг Виктор.

— Чьей идеей было добавить в колоду Стивена Уитли и Брайана Джонса?

— Эти кандидатуры вряд ли стоит рассматривать. — Вик прихлебывал кофе с таким искренним выражением лица, что Мэдди почти поверила ему… Почти.

— Женитьба на расточительной дочери президента дает возможность когда-нибудь встать во главе компании, — протянула она.

Для такого человека, как Вик, это выгодно.

— Тебя с большой натяжкой можно назвать расточительной.

— Разве?

— Ты не выкинула свое наследство на ветер. Если подумать, ты на редкость ответственный человек.

— Спасибо.

— Ты не покинула семью, чтобы увидеть мир.

— Я уехала из фамильного особняка.

Он подмигнул:

— Но осталась в городе.

— Мне нравится Сан-Франциско.

— И твой отец.

— Я предпочла бы не говорить об этом.

— Понимаю. — Виктор улыбнулся, и девушка почувствовала тепло. — Упоминания о тебе в прессе не подходили под определение настоящего скандала.

— Пока не началась шумиха с Перри.

Вик замахал рукой, отвергая значимость этого события:

— Все будет улажено.

— Спасибо. — Мысль о том, что придется отказаться от появления в школе из-за подмоченной репутации, сильно ранила ее, смешиваясь с болью от предательства Перри.

Он знал, как важна для Мэдди работа с детьми.

— Ты не ответил. Как в список попали Уитли и Джонс?

Вик усмехнулся, но ответ был очевиден.

— Из всех топ-менеджеров именно они вероятнее всего справятся с работой.

— Быть моим мужем?

— Быть президентом компании.

— Не считая тебя.

— Не считая меня. Ты единственный реальный кандидат.

— Мне бы хотелось так думать.

— Но еще есть Максвелл Блэк.

Вик прищурился, его глаза потемнели.

— Твой отец никогда не одобрит тип брака, который предлагает Блэк.

— А если это единственный тип брака, на который я соглашусь? — Ей нравилось поддразнивать его.

— Джереми найдет суррогатную мать и получит собственного ребенка, надеясь преуспеть с ним, раз уж он не преуспел с тобой.

Мэдди не была готова к такому ответу, и потребовалось несколько секунд, чтобы она снова смогла дышать.

— Но он уже немолод.

— Ему пятьдесят семь лет.

— Он не может быть таким жестоким.

Мэдди имела в виду не только себя.

Ни один ребенок не заслуживает того, чтобы быть рожденным как пешка на шахматной доске. Она вышла из игры, но ей придавала смелости память о матери. У ребенка же будет только Джереми Арчер.

Мэдди вздрогнула.

— Я не хочу ребенка только для того, чтобы его или ее поставили в такое же положение.

— Ты хочешь детей. — В голосе Вика не было ни тени сомнения.

— Когда-нибудь.

— Когда бы это ни произошло и от кого бы ни были эти дети, Джереми захочет, чтобы компания перешла к ним.

— Я знаю. — Роль отца в ее жизни и жизни ее будущих детей была предметом обсуждения на приемах у психотерапевта, доктора Маккензи.

— Не так уж плохо, — сказал Вик.

Со временем Мэдди поняла это. Ее ненависть к ИХА была слишком сильна, и она не желала стать частью компании, однако из этого не следовало, что ее дети будут относиться к этому так же.

— Получается, чтобы получить холдинг, мужчине, за которого я выйду замуж, необходимо будет иметь от меня ребенка.

— С рождением первого ребенка будет объявлено о моем президентстве, а твой отец займет менее активное место председателя правления в свой шестидесятилетний юбилей.

— А если к тому времени у меня не будет детей?

— Я не стану президентом, пока у нас не родится первый ребенок.

— Что, если мы не сможем иметь детей?

— Сможем.

— Ты уверен?

— Да.

Мэдди вспомнила УЗИ, на котором настоял доктор, включив исследование в обязательный осмотр. Тогда это показалось ей странным, но, поскольку медицинская страховка покрывалась ИХА, она не возражала.

— Джереми заставил меня пройти тесты на фертильность.

— Только предварительные, но этого достаточно, чтобы утверждать, что у тебя не должно быть проблем с беременностью.

— Какая бесцеремонность!

Виктор не ответил. Мэдди размышляла, кому именно принадлежала эта идея. Неужели Вику?!

— Что еще? — спросила девушка.

— На пятилетнюю годовщину свадьбы я получу пять процентов акций. И еще пять процентов — за каждого ребенка, но не больше десяти процентов.

— Какая щедрость! Мне позволяют иметь двух детей.

А она-то всегда мечтала иметь или усыновить хотя бы четырех и создать дом, наполненный любовью и радостью.

— Контракт не ограничивает количество детей — только поощрение за то, что я стал отцом.

Мэдди игнорировала убежденность Вика в том, что он — единственная кандидатура.

— Что дальше?

— По смерти твоего отца, если мы будем женаты больше двенадцати лет, я получу еще пять процентов акций. Оставшиеся акции будут переведены в трастовый фонд для наших детей. При этом право голоса будет принадлежать только тем нашим детям, которые будут вовлечены в руководство холдингом.

— Но другие дети будут получать доход с акций?

— Да.

— Сложновато.

Но ее отец не был простым человеком.

Вик пригубил кофе.

— Джереми нужны наследники, а ты четко дала понять, что не собираешься быть таковой.

— И он не упомянул меня в завещании.

Ее это не сильно волновало. Трастовый фонд обеспечивал Мэдисон достаточный доход. Когда половина акций перейдет Роми, он уменьшится, но это не так уж важно.

Больше всего денег уходило на поддержание имиджа Мэдисон Арчер, светской львицы. Пока ее отец хочет, чтобы она соответствовала этому образу, он будет оплачивать дизайнерский гардероб и билеты на благотворительные мероприятия.

— Есть ли что-то еще существенное в контракте?

— Твой отец предлагает нам поселиться в Пареан-Холл.

Фамильное имение, получившее название по древнему белому мрамору, использованному для пола в огромном холле и на лестнице, пустовало с момента смерти дедушки Мэдисона. Он скончался от сердечного приступа девять лет назад, узнав, что его дочь погибла.

— У меня были планы на дом, — сообщила Мэдди.

Она собиралась использовать для этого часть трастового фонда, которая должна была перейти ей в двадцать пять лет.

— Какие планы?

— Не твое дело.

Конец ознакомительного фрагмента.