Энни из Эвонли

Люси Мод Монтгомери, 1909

Книги об Энни – настоящие пособия по оптимизму и силе духа! Ей только семнадцать, но она уже работает в школе Эвонли, где совсем еще недавно сама была ученицей. Старые и новые друзья, новый сосед с попугаем, ругающимся как матрос, близнецы, которых берет на воспитание Марилла – все эти люди делают жизнь Энни счастливой и радостной. История об умении довольствоваться малым, наслаждаться сегодняшним днем, радоваться простым вещам. Юмор – самая пикантная приправа на пиру существования. Смейтесь над своими ошибками, но и учитесь на них, делайте предметом шуток свои горести, но и черпайте в них силу, острите по поводу своих затруднений, но и преодолевайте их…

Глава 4

Разные мнения

Однажды вечером, в закатный час, Джейн Эндрюс, Гилберт Блайд и Энни Ширли сидели в тени мерно шевелящихся на ветру ветвей раскидистой ели возле какого-то забора, в том месте, где аллея, именуемая Березовой тропой, выходила на главную дорогу. Джейн собиралась провести вторую половину дня с Энни. Они шли вдвоем по дороге к дому Энни, когда встретили Гилберта и разговорились. Теперь они говорили о завтрашнем критическом для них дне, ибо на следующий день утром начинались занятия в школах. Джейн начнет занятия в Ньюбридже, а Гилберт в Белых Песках.

— Вам обоим лучше, чем мне, — вздохнула Энни. — Вы будете учить детей, которые вас не знают, а мне придется преподавать своим соученикам, а миссис Линд говорит, что боится, как бы мои ученики не стали проявлять неуважительность ко мне в новом моем положении, если я не буду с самого начала строга к ним. А я не считаю, что учитель должен быть строгим. А может, мне так кажется.

— Я думаю, все у нас пойдет как надо, — уверенно произнесла Джейн. Джейн не лелеяла особых устремлений, которые могли бы помешать ее планам. А эти планы означали приличную зарплату, социальное обеспечение и наличие ее имени в книге почета инспекции по школам. Других амбиций у Джейн не было. — Главное это чтобы был порядок, а учитель достаточно строг, чтобы обеспечить этот порядок. Если мои ученики не будут вести себя так, как я хочу, я буду попросту наказывать их.

— А как?

— А розги на что?

— Ой, Джейн, только не это, — воскликнула Энни, словно ее обожгло. — Ты этого не сделаешь, Джейн!

— Еще как сделаю. Чего заслуживают, то и получат, — решительно заявила Джейн.

— Ты не посмеешь выпороть ребенка, — с той же решительностью заявила Энни. — Я вообще не верю в эти методы. Мисс Стейси ни разу пальцем не тронула никого из нас, а порядок у нее был исключительный. А мистер Филипс вечно всех порол, а порядка никогда не было. Нет уж, если я не смогу обойтись в школе без битья, то я лучше вообще уйду из школы. Есть способы и получше управляться с детьми. Я вначале завоюю уважение учеников, а после этого они захотят, — подчеркнула Энни, делать то, что я им говорю.

— Вряд ли они захотят, — ответила прагматичная Джейн.

— Во всяком случае, сечь я их не буду. Я уверена, это все равно не принесет добра. Джейн, дорогая, не надо бить учеников, что бы они ни делали!

— А ты что думаешь по этому поводу, Гилберт? — требовательно обратилась Джейн к Гилберту. — Ты не считаешь, что есть категория детей, которых время от времени надо пороть?

— А тебе не кажется, что это грубость, варварство бить ребенка? Любого ребенка, — воскликнула Энни, вся раскрасневшаяся от охвативших ее эмоций.

— Ну что ж, — медленно начал Гилберт, разрываясь между своими собственными убеждениями и стремлением потрафить идеалам Энни. — Тут можно сказать в поддержку обеих точек зрения. Я не сильно верю в пользу порки. Я думаю, что, как сказала Энни, есть способы и получше управляться с детьми, как правило, и что телесные наказания это последнее средство. Но, с другой стороны, как говорит Джейн, есть отдельные дети, на которых нельзя подействовать иначе, как розгами, и которым, короче говоря, нужна розга, потому что они от этого станут только лучше. Телесное наказание это крайнее, последнее средство, и это будет моим правилом.

Гилберт, пытаясь удовлетворить обе стороны, добился того, что не удовлетворил ни одну из них обычное дело.

Джейн вскинула голову.

— Когда мои дети будут неуправляемыми, я их буду сечь. Это самый короткий и простой путь к тому, чтобы убедить их.

Энни бросила на Гилберта разочарованный взгляд.

— А я никогда не буду сечь детей, — упрямо повторила она. — Я убеждена, что это и неправильно, и в этом нет необходимости.

— А представь, ты велишь мальчику что-то сделать, а он дерзит тебе в ответ, — сказала Джейн.

— Я оставлю его после уроков и по-доброму, но твердо поговорю с ним, — ответила Энни. Доброе есть в каждом человеке, нужно только найти его. И задача учителя найти это и развить. Так нам говорил наш профессор из училища в Куинсе, вы же знаете. Разве ты сможешь выявить в ребенке доброе битьем? Профессор Ренни говорил, что наставить ребенка на путь истинный гораздо важнее, чем научить его читать, писать и считать.

— Однако проверяющие оценивают их по тому, как они читают, пишут и считают, и, если они не дотягивают до их стандарта, ты не получишь положительного отзыва о своей работе, — возразила Джейн.

— Для меня важнее, чтобы мои ученики любили меня и помнили спустя годы как человека, помогшего им в чем-то, чем всякие почетные списки, — твердо продолжала стоять на своем Энни.

— Ты что, вообще не будешь наказывать детей, если они поведут себя плохо? — спросил Гилберт.

— Да нет, буду, надо будет, хотя мне сильно не хотелось бы этого. Но ведь можно в наказание не выпускать ребенка на перемену, велеть ему постоять в течение урока или задать ему написать дополнительные строчки.

— Я думаю, ты не станешь наказывать девочек тем, что заставишь их сидеть с мальчиками? — с хитринкой спросила Джейн.

Гилберт и Энни переглянулись и улыбнулись, несколько даже глуповато. Когда-то Энни в наказание посадили с Гилбертом, и последствия этого оказались грустными.

— Ладно, время покажет, какой путь правильнее, — философски промолвила Джейн, когда они расходились.

Энни пошла обратно к Зеленым Крышам тенистой, шелестящей своей листвой и источающей запах папоротников Березовой тропой, далее Долиной Фиалок мимо Ивового пруда, где в тени пихт тьма встречалась со светом, Аллеей Влюбленных это название уже давно придумали Энни с Дианой. Шла она медленно, любуясь деревьями и полями, звездами на летнем сумеречном небосклоне, предаваясь мыслям о своих новых обязанностях, к которым ей предстоит приступить с завтрашнего утра. Когда она достигла Зеленых Крыш, через открытое окно кухни миссис Линд до Энни донесся ее громкий и властный голос.

«Ну вот, пришла миссис Линд и сейчас начнет давать мне советы, как мне завтра вести себя, — с гримасой на лице подумала Энни. — Уж лучше к ней не заходить. Мне кажется, что ее советы как перец. В небольших количествах они превосходны, а в ее привычных дозах сильно жгут. Обегу-ка я ее и лучше поболтаю с мистером Харрисоном».

Энни уже не впервой после той истории с коровой обегала миссис Линд и шла поболтать с мистером Харрисоном. Несколько раз заходила она вечерами к нему, и они сидели и разговаривали, как добрые друзья, хотя временами Энни становилось не по себе от откровенности мистера Харрисона, которой он так так гордился. Рыжий продолжал относиться к ней подозрительно и никогда не упускал случая обозвать ее «рыжиком». Мистер Харрисон безуспешно пытался отучить его от этой привычки, вскакивая всякий раз, завидев приближающуюся к дому Энни, и громко восклицая: «Хорошенькое дело! Опять к нам идет эта очаровательная девочка!» или что-то в этом роде, лестное для Энни. Но Рыжий презрительно отметал в сторону новые формулировки. Энни не суждено было узнать, какие комплименты отпускал ей мистер Харрисон в ее отсутствие. В лицо ей он, конечно, таких вещей никогда не говорил.

— Ну, полагаю, вы были в лесу и собирали прутья, готовясь к завтрашнему дню, — такими словами приветствовал Энни мистер Харрисон, когда она поднялась по ступенькам веранды.

— Вот еще, — с ноткой возмущения произнесла Энни. Вообще Энни была идеальной мишенью для шуток, поскольку воспринимала всё всерьез. — В моей школе никогда не будет розг, мистер Харрисон. Конечно, указка у меня будет, но я ее буду использовать только по прямому назначению.

— Значит, вы собираетесь пользоваться ремнем? Ну, я не знаю, но, может быть, вы и правы. Розгой побольнее в момент наказания, но ремень помнится дольше, это уж точно.

— Да ни того ни другого. Я вообще не буду бить учеников.

— Хорошенькое дело! — воскликнул мистер Харрисон, искренне удивленный. — Интересно, а как же вы намереваетесь поддерживать порядок в классе?

— Моим оружием будет любовь и уважение, мистер Харрисон.

— А, это не поможет, — уверенно произнес мистер Харрисон, нисколько не поможет. — Как у нас говорят? «Розгу жалеть дитя портить». Когда я ходил в школу, учитель сек меня регулярно, каждый день. Он говорил, что, мол, если я еще не набедокурил, то все равно замышляю.

— С тех пор методы изменились, мистер Харрисон.

— А человеческая натура нет. Попомните мои слова, ничего вы не сделаете с этой мелюзгой, если не будете иметь розгу наготове. Без этого нельзя.

— И все-таки я попытаюсь попробовать по-своему, — заявила Энни, убежденная в своей правоте и готовая твердо придерживаться своих теорий.

— Вы довольно-таки упрямы, по-моему, — в таких словах выразил на сей раз свое мнение мистер Харрисон. — Ну что ж, ладно, посмотрим. Однажды, когда вас здорово достанет, а у людей с вашим цветом волос это запросто случается, вы забудете о своих прекрасных намерениях и устроите кое-кому хорошую трепку. Вы еще слишком молоды, чтобы преподавать. Слишком. Вы еще сами ребенок.

В эту ночь Энни легла спать в весьма пессимистичном настроении. Спала она плохо и была на утро за столом такой бледной и печальной, что Марилла забеспокоилась и настояла, чтобы Энни выпила чашку жгучего имбирного чая. Энни терпеливо потягивала этот чай, хотя не представляла себе, какую пользу может ей дать имбирный чай. Ей бы какой-нибудь волшебный напиток, который даровал бы ей прибавление возраста и опыта, такого она выпила бы с литр и не поперхнулась.

— Марилла, а что если у меня не получится?

— За один день все сразу провалить невозможно, а у тебя еще много дней впереди, — ответила Марилла. — С тобой такая проблема: ты захочешь научить детей всему и немедленно избавить их от их недостатков, а если у тебя этого не получится, то ты будешь считать, что тебя постигла неудача.