Аня из Зелёных Мезонинов

Люси Мод Монтгомери (1908)

Впервые роман «Аня из Зелёных Мезонинов» канадской писательницы Люси Мод Монтгомери (1874–1972) увидел свет в 1908 году. Спустя полстолетия история про добрую и непосредственную девочку-сироту Аню Ширли, попавшую на ферму Зеленые Мезонины, покорила сердца юных читателей. Произведение приобрело большую популярность и сегодня публикуется во многих странах. По роману сняты фильмы и даже мультфильмы, а дом-музей на острове Принца Эдуарда, посвященный Ане, постоянно посещают толпы туристов — поклонников. Произведение впервые публикуется в рисунках современной художницы Марии Рязанцевой. Для среднего школьного возраста.

Глава 10

Аня просит прощения

В тот вечер Марилла ничего не сказала Мэтью о случившемся, но на следующее утро пришлось объяснить, почему Ани нет за завтраком.

— Неплохо, что Рейчел Линд осадили. Надоедливая старая сплетница! — сказал Мэтью.

— Мэтью, ты меня удивляешь! Поведение Ани было отвратительным. По-твоему, она не заслуживает наказания?

— Ну… наверное, ее надо немножко наказать, — отвечал Мэтью смущенно. — Но не будь слишком сурова. Ты ведь дашь ей поесть?

— Когда это я голодом принуждала людей к хорошему поведению? — спросила Марилла возмущенно. — Я отнесу еду ей наверх. Но она останется там, пока не согласится извиниться перед миссис Линд.

Завтрак, обед и ужин прошли в молчании, так как Ани по-прежнему не было за столом. Каждый раз после еды Марилла относила в мезонин полный поднос кушаний и потом приносила его обратно почти в том же виде. Вечером Мэтью с беспокойством присмотрелся к содержимому последнего принесенного сверху подноса. Неужели Аня целый день ничего не ела?

Как только Марилла пошла за коровами на дальнее пастбище, Мэтью незаметно проскользнул в дом и поднялся по лестнице в мезонин.

Аня сидела на стуле у окна, печально глядя в сад. Она казалась такой маленькой и несчастной, что у Мэтью дрогнуло сердце. Он бесшумно прикрыл за собой дверь и на цыпочках подошел к ней.

— Как ты тут, Аня? — прошептал он, словно боясь, что их подслушивают.

— Неплохо. — Аня с трудом улыбнулась. — Я много воображаю, и это помогает приятнее проводить время. Конечно, мне довольно одиноко. Но ничего, я скоро привыкну.

Она опять улыбнулась, храбро глядя в будущее — на долгие годы предстоящего ей одиночного заключения.

— Послушай, Аня, может, лучше поскорее покончить с этим? — прошептал Мэтью. — Марилла — ужасно упрямая женщина. Сделай, как она хочет. Загладь это, так сказать… Попроси прощения, и все будет позади.

— Пожалуй, я могу это сделать ради вас, — сказала Аня задумчиво. — Ведь теперь мне в самом деле стыдно, что я так вела себя. Я ужасно злилась и вчера, и всю ночь. Я трижды просыпалась и каждый раз была просто в бешенстве. А сегодня утром мне стало стыдно. Но казалось унизительным пойти и сказать об этом миссис Линд, так что я предпочла остаться взаперти на всю жизнь. Но… если вы хотите…

— Конечно хочу. Там внизу ужасно одиноко без тебя. Сходи и извинись… будь умницей.

— Хорошо, — согласилась Аня. — Я скажу Марилле, как только она придет, что раскаялась.

— Правильно. Только не говори ей, что я к тебе приходил. Я обещал не вмешиваться. — И Мэтью исчез за дверью, испуганный собственным успехом.

Вернувшаяся в дом Марилла была приятно удивлена, услышав жалобный голосок, звавший сверху через перила лестницы:

— Марилла!

— Ну, что такое? — спросила она, входя в переднюю.

— Мне стыдно, что я говорила грубости, и я согласна пойти и сказать это миссис Линд.

— Очень хорошо, — отвечала Марилла, ничем не выдав своего облегчения. Перед этим она уже с беспокойством думала о том, что же ей делать, если Аня не захочет уступить.

И вот после вечерней дойки Марилла и Аня отправились вместе к миссис Линд, первая — с поднятой головой и торжествующая, вторая — сгорбившаяся и подавленная. Но на полпути Анина подавленность исчезла, словно по волшебству. Она вскинула голову и легко шагала вперед, устремив глаза на закатное небо.

— О чем ты думаешь, Аня? — спросила недовольная этой переменой Марилла.

— О том, что я должна сказать миссис Линд, — отвечала Аня мечтательно.

Аня оставалась радостной и сияющей, пока они не предстали перед миссис Линд, сидевшей с вязаньем у окна своей кухни. Тогда радость исчезла, и во всех чертах Ани явилось унылое раскаяние. Прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, Аня упала на колени перед изумленной миссис Линд и с мольбой протянула к ней руки.

Конец ознакомительного фрагмента.