Древо ангела

Люсинда Райли (2015)

Прошло тридцать лет с тех пор, как Грета покинула Марчмонт-Холл, величественный и красивый дом, расположенный на холмах Монмутшира. Трагический несчастный случай стер из ее памяти более двух последних десятилетий. Когда она возвращается домой у нее нет никаких воспоминаний об этом месте. Во время прогулки по лесу Грета находит могилку. Надпись выцвела, но она смогла понять, что там похоронен ребенок. Теперь Грета полна стремления восстановить утраченные воспоминания. Стремление, которое глубже погрузит ее в собственную жизнь и жизнь ее семьи.

9

— Мой милый мальчик! Как я рада тебя видеть! Как ты чудесно выглядишь! — ЭлДжей расцеловала сына в обе щеки.

— Я тоже очень рад тебя видеть, ма. Давай зайдем?

— Да. Но ты уверен, что тебе это по карману? — ЭлДжей оглядела ресепшен отеля «Савой», который они проходили, направляясь в гриль-зал.

— Абсолютно. Мои дела идут достаточно хорошо, ма. Я долго ждал, когда сумею пригласить тебя сюда, — с усмешкой ответил Дэвид.

ЭлДжей с удивлением увидела, что метрдотель тепло поздоровался с ее сыном и провел их к уединенному столику в углу зала.

— Дэвид, ты что, часто тут бываешь?

— Мой агент, Леон, всегда приглашает меня сюда пообедать. Ну, мам, как — закажем шампанское?

— Ты уверен, Дэвид? Это должно быть безумно дорого, — сказала ЭлДжей, усаживаясь поудобнее.

Дэвид подозвал официанта.

— Принесите нам, пожалуйста, бутылку «Вдовы Клико». Сегодня нам надо отметить.

— Что именно, дорогой?

— Что BBC в своей мудрости наконец решила сделать для меня мою собственную радиопрограмму.

— О, Дэвид! — ЭлДжей в восторге захлопала в ладоши. — Это же просто чудесно! Я безумно за тебя рада.

— Спасибо, ма. Программа будет выходить по понедельникам, вечером, между шестью и семью. Я буду ведущим, и мы будем каждую неделю приглашать разных комиков и эстрадных певцов.

— Ну, должно быть, твои дела и впрямь идут неплохо, раз ты можешь позволить себе поить свою мать шампанским на ланче в «Савое».

— Ну, надо заметить, BBC как раз особо не платит и никто пока не озолотился, работая у них, — ответил Дэвид с иронией. — Но я начал делать много других вещей. Так что все вместе набегает. Леон думает, я смогу получить небольшую роль в фильме студии «Шеппертон», потом еще «Ветряная мельница», и…

— А ты все еще должен там работать, Дэвид, милый? Ну просто я подумала… Ты же знаешь, это место никогда мне особо не нравилось.

— Пока да. Вспомни, ма, именно они дали мне работу, когда больше никто не хотел. В любом случае я хочу быть уверен в работе до тех пор, пока не увижу, что у меня есть надежные контракты минимум на полгода и что программа на радио имеет успех. Хотя название этой программы тебе не понравится.

— Да? Как же она называется?

— «Приколы Таффи».

— Господи! Это дурацкое прозвище так и прилипло к тебе, да? Но для меня ты все равно всегда будешь Дэвид, мой милый.

Принесли шампанское, и официант разлил его в два бокала. Дэвид приподнял свой.

— За тебя, мам. За всю твою помощь и поддержку.

— Вот глупыш! Я же ничего не сделала. Ты всего добился сам.

— Мам, ты очень много сделала. Когда я в первый раз сказал, что хочу стать комиком, ты не стала издеваться надо мной, каким бы нелепым это тогда ни казалось. И когда я после войны уехал в Лондон попытать счастья, ты не стала ругать меня, что я безответственный.

— И я очень рада, что у тебя все так хорошо получилось. За тебя, дорогой. До дна, как говорится. — ЭлДжей сделала глоток шампанского, но ее лицо тут же стало серьезным. — Дэвид, я должна спросить тебя: что ты все же думаешь обо всей этой ситуации с Оуэном и Гретой? Ты же, как и я, прекрасно понимаешь, что их предательство лишь немногим меньше, чем преступление. Эти двое украли у тебя твое законное наследие. Я уверена, что, если бы ты обратился в суд, у тебя был бы очень большой шанс. В конце концов, эти дети родились меньше чем через шесть месяцев после того, как Оуэн впервые увидел Грету. И доктор Эванс должен знать правду. Он же принимал роды.

— Нет, мам, — твердо ответил Дэвид. — Мы с тобой оба знаем, что доктор Эванс никогда не будет свидетельствовать против Оуэна. Они знакомы сто лет. И, кроме того, теперь, когда моя карьера наконец двинулась в нужную сторону, подобный скандал может погубить ее, не дав ей начаться. И я в любом случае очень доволен своей жизнью. Лучшее, что я сделал, — это уехал из Марчмонта. И у меня есть все, что мне нужно, правда. А как поживают Оуэн и Грета?

— Не имею ни малейшего представления. С тех пор как я уехала, я не общаюсь с Оуэном. Мэри писала мне время от времени, но и от нее уже несколько месяцев ничего не было. Честно, Дэвид, я не понимаю, как ты можешь так спокойно относиться ко всему этому. Я лично не могу, — пробормотала она, делая большой глоток шампанского.

— Ну, может быть, это потому, что я никогда и не рассчитывал унаследовать Марчмонт. Когда я подрос, я понял, что Оуэн не любит меня. Хотя я никогда не понимал почему.

ЭлДжей стиснула зубы. Она никогда не рассказывала сыну про свои отношения с Оуэном и не объясняла причин вытекающей из них антипатии к Дэвиду. И не собиралась делать этого и сейчас.

— Право, не знаю, Дэвид. Достаточно сказать, что вся эта ситуация довольно мерзкая. Может быть, уже сделаем заказ? Я умираю с голоду.

Они прекрасно пообедали супом из лобстера, ягнятиной на ребрышках и фруктовым салатом. За едой они обсуждали формат будущей радиопрограммы Дэвида.

— А что насчет женского общества? Не подобрал еще какую-нибудь новую заблудшую сиротку? — спросила ЭлДжей, приподнимая бровь.

— Нет, ма, я слишком занят сейчас своей карьерой, мне даже подумать об отношениях некогда. Лучше расскажи мне, как живется в Глостершире.

— Ну, я никогда не была любительницей игры в бридж и пригородных сплетен, но не мне жаловаться.

— Признайся, мам, — Дэвид посмотрел ей в глаза, — ты же скучаешь по Марчмонту?

— Возможно. Хотя, конечно, немногие женщины в моем возрасте скажут, что скучают по подъемам в пять утра и дойке чертовых коров, но это хотя бы давало мне какой-то смысл в жизни. А теперь я только и думаю, как бы еще протянуть все это свободное время. Может, я немного и сдала, но все же я еще не выжила из ума. А Дороти так просто кремень. — ЭлДжей помолчала, а потом вздохнула. — Да, черт возьми! Я страшно скучаю по этому месту. Мне так не хватает возможности смотреть ранним утром на вершины гор, встающие из тумана, и слышать журчание ручья по соседству. Там так красиво, и… — Ее голос прервался, и Дэвид заметил слезы у нее на глазах.

— Мам, мне так жаль, — он протянул руку и накрыл ее руку своей. — Послушай, если это столько значит для тебя, то я могу начать бороться за Марчмонт. Прости, что я думал только о себе. Это всегда был в большей степени твой дом, нежели мой, и теперь ты потеряла его — и все потому, что я послал к тебе Грету.

— Господи, Дэвид, только не вздумай винить себя за то, что просто хотел помочь девице, попавшей в беду. Никто не мог предвидеть того, что случилось. И вообще, — ЭлДжей вытащила из сумки носовой платок и поспешно вытерла глаза, — не слушай меня, я выпила слишком много шампанского, и я просто глупая старуха, которая только и смотрит, что в прошлое.

— Ты уверена, что не можешь снова вернуться в Марчмонт?

— Никогда. — ЭлДжей неожиданно жестко взглянула на сына. — А теперь мне правда надо успеть на обратный поезд. Он отходит в три, и Дороти впадет в панику, если я не вернусь, когда обещала.

— Конечно. — Дэвид подал знак официанту принести счет. Ему было так тяжело видеть мать расстроенной. — Было так чудесно повстречаться с тобой.

Через пять минут он проводил мать к выходу и посадил в такси.

— Пожалуйста, береги себя, мам, — сказал он, целуя ее на прощание.

— Ну конечно. Не беспокойся обо мне, милый. Я крепка, как старые ботинки.

Дэвид смотрел вслед такси, испытывая неясную тоску. С годами у него все чаще возникало ощущение, что за прохладными отношениями матери и Оуэна крылось больше, чем было видно взгляду.

Но он, черт возьми, ничего об этом не знал.