Двуликая Рианна

Люка Маре

Что делать молодой девушке, вся жизнь которой прошла в закрытой Школе убийц, а теперь оказавшейся в большом мире людей? Притвориться парнем? Легко! Пойти работать телохранителем самого кронпринца? Да пожалуйста! Но что делать, если неожиданно к ней – бесчувственной убийце пришла первая любовь?

Пролог

На маленькую деревушку, затерянную в темном многовековом лесу Приграничья, надвинулись сумерки. Прилежные хозяйки уже загнали скотину в сарай, а их мужья заперли мощные ворота на засов, отрезая единственный путь в поселение, огороженное частоколом.

— Марика, Изьяр! — взволнованно кричит женщина из дома, находящегося у самой ограды, — быстро домой! — она напряженно вглядывается в окружающие сумерки, и лишь немного расслабляется, когда из-за угла выбегают дети.

Мальчик лет восьми с нежностью поглядывает на младшую сестричку, которая постоянно что-то тараторит, прерывая свою речь лишь ради счастливого заливистого смеха, нарушающего царящую вокруг тишину.

— Братик! Я уже скоро вырасту достаточно и смогу поднять твой меч! И ты меня научишь драться! — с невнятностью, свойственной только маленьким детям, выкрикивает белокурое создание, с мольбой заглядывая в глаза брату.

— А ну марш мыть руки и за стол! А то останетесь без ужина, — строго прерывает речь девочки мать, но она не может скрыть улыбку, глядя на своих отпрысков.

Дети, порядком заляпанные грязью, быстро умываются и спешат за накрытый стол, где их уже ждет глава семьи. Отец большими мозолистыми руками обнимает, кинувшуюся ему на руки малышку, и что-то ласково шепчет ей на ушко. Отчего девочка опять смеется и, наконец, усаживается на свое место за столом.

Ежевечерняя трапеза проходит по уже давно заведенному порядку под разговоры о прошедшем дне. Теплая, наполненная любовью атмосфера царит в этом месте.

Спустя немного времени, когда на улицу опустилась ночная темнота, ужин уже завершен, разговоры закончены и домашние дела переделаны, в доме гасятся лампы и семья укладывается спать.

Родители спят в комнате на небольшой, но крепко сколоченной кровати, а дети предпочитают залезть на теплую печку в маленькой кухоньке, сонно пошептаться о чем-то и заснуть в обнимку.

— Твари! Прорыв! — в самый темный ночной час, неожиданно раздается испуганный крик дежурного у ворот, который почти сразу стихает, сменяясь бульканьем крови из разорванного горла. Монстр сумевший перескочить через частокол, легко разодрал плоть человека.

Одновременно с этим у ворот из темного провала портала появилась фигура в черном балахоне. Взмах руки — и ворота сами раскрываются, пуская в уже ничем не защищенную деревню чудовищ. Они, лишь издали похожие на зверей, обладали набором из острых длинных когтей, зубов и огромной силой. Они легко проламывали тяжелые дубовые двери и ставни домов, добираясь до желанного человеческого мяса.

В знакомом нам доме, глава семейства почти сразу услышал шум с улицы и проснулся. Он быстро разбудил жену, наказав ей отправляться с детьми в подвал, а сам вооружился видавшим виды двуручным мечом, который достал из сундука. Он, только недавно казавшийся крестьянином, мгновенно изменился, приобретя грацию и пластичность движений, выдающих в нем опытного воина.

Он смог проткнуть клинком монстра, вломившегося в дом и снесшего его с ног своей массой. Однако не успел остановить следующего, кинувшегося на жену и детей, не успевших скрыться в подвале. Мать неимоверным усилием смогла оттолкнуть прыгнувшую на малышей тварь, практически кинуть тех в провал подвала и захлопнуть за ними крышку люка.

Спустя несколько часов в деревню прибыл отряд военных.

Живых к тому времени в ней практически не осталось.

Лишь в одном доме в подвале, крышку люку которого буквально грудью прикрыла мертвая женщина, солдаты нашли мальчонку, трогательно прижимающего к себе тело маленькой девочки. Малышка была без сознания. И, несмотря на отсутствие серьезных травм, умирала.

Одна царапина, которую сумел оставить отброшенный их матерью монстр, стала причиной плачевного состояния ребенка. Яд, попавший в маленькую рану, за эти часы превратил ранее здоровую руку в гниющую плоть.

Мальчик, выйдя из дома, расплакался, увидев растерзанное тело отца, в котором командир отряда узнал своего бывшего боевого товарища, не раз прикрывавшего ему спину и спасавшего жизнь. К глазам опытного вояки подступила суровая мужская слеза, навеянная воспоминаниями о своем давнем друге.

Когда какой-то из воинов на руках вынес маленькую девочку и, не церемонясь, положил ее рядом с останками родных, в груди начальника созрел протест.

— Зачем живую кладешь к мертвецам? — нахмурился он.

— Так она тоже, считай, покойница, — ничуть не смутился солдат, — задела ее тварь. Яд успел попасть в кровь. Уже не спасем. Слишком много времени прошло.

— Всегда есть надежда, — пробормотал главный.

Он подхватил больного ребенка и использовал портальный амулет.

Старый воин оказался у огромных деревянных ворот, усиленных железными пластинами, наглухо загородивших путь в какую-то пещеру. Что скрывалось за ними, было известно лишь небольшой горстке людей во всем мире. Даже славный капитан не знал много подробностей. Но был уверен, что если где ему помогут, то только тут.

— Ратмир, выходи! — громко крикнул мужчина, хотя казалось, что в этом месте его некому было услышать.

В полной тишине прошло несколько минут.

Дыхание ребенка, лежащего на руках, командира отряда, становилось с каждой минутой слабее. Видя, что у девочки осталось совсем мало времени, солдат в отчаянье прокричал:

— Выходи, черт тебя побери! Я по делу!

Медленно, будто нехотя створка ворот начала открываться и оттуда показался старик. Кожаный военный костюм и военная выправка не помогли ему выглядеть моложе. Морщинистое лицо и руки намекали на его не просто большой, а по-настоящему древний возраст.

— Что орешь? — грозно произнес мужчина, — знаю я, с чем ты пришел. А ты знаешь, что я не могу помочь тебе. Мы не берем в Школу девушек. Они не выдерживают даже Принятие.

— Она все равно не проживет больше нескольких часов, — жарко начал уговаривать командир старика, — у нее нет другого выхода. Если случится чудо, и она сможет пережить ритуал, ее тело очиститься от яда. Это ее единственный шанс!

— Если она не переживет его, то ты повесишь на мою душу еще один грех! — недовольно возразил тот.

— Я много лет скрывал тайну этого места. Я не раз отводил от тебя подозрения. И ни разу ничего не попросил взамен, — жестко прервал возражения воин, — ты мне должен! А я задолжал ее отцу! Жизнь задолжал!

— Брата ее тоже мне подкинешь?

— Нет, не буду им рисковать, — покачал головой командир отряда, — его возьму к себе. Воспитаю, как родного.

— Что ж, пусть будет по-твоему, — неохотно согласился старик, — но ты навсегда забудешь про это место. Судьбы ее ты не узнаешь. Брату скажешь, что она умерла.

— Спасибо, — передавая свою драгоценную ношу старику, командир в последний раз взглянул на девочку:"Выживи! Просто живи! Я буду молиться за тебя" — пожелал он ей мысленно и исчез в воронке телепорта.

Старик, не тратя времени, тоже переместился.

Огромный мрачный зал был выдолблен в самом центре горы. Огромное пространство было абсолютно пустым. Лишь в центре находилось небольшое возвышение, на котором расположился алтарь из красно-черного оникса, вокруг которого горели факелы. На него мужчина небрежно положил маленькое детское тельце. Встав над ним, он начал читать какое-то длинное, напевное заклинание.

— Тьма приди! — выкрикнул он, завершая ритуал, и ушел в самый дальний конец зала.

Он спокойно наблюдал, как из алтаря вырывается на свободу темная энергия. Сначала тонкие черные щупальца медленно, неуверенно тянуться к телу девушки, оплетая его, проникая в поры, наполняя его. Как тьмы становиться все больше. Она окутывает уже весь алтарь и распространяется все дальше по залу. За ней уже невозможно различить, что происходит в центре зала. Факелы не способны разогнать эту тьму. Она все быстрее и яростнее захватывает пространство.

Старик не верит, что девочка выживет, он без интереса наблюдает за много раз виденным обрядом.

Он не вздрагивает, когда раздается оглушительный крик ребенка. Крик боли. Крит отчаянья. Предсмертный крик внезапно очнувшейся девочки.

Он вытаскивает амулет переноса, чтоб успеть уйти и оставить Тьму наедине со своей жертвой.

Но тут его ослепляет вспышка белого света, мигом поглотившая темные клубы магии ритуала.

Когда зрение возвращается к мужчине, он видит, как на алтаре гаснет ровное белое сияние вокруг бессознательной девчушки.

— А вот это уже интересно, — довольно улыбается он.

***

Спустя два года

Маленькие детские ножки аккуратно ступают по пожухлой листве. Внимательный, совсем недетский взгляд что-то выискивает в чаще леса. В ручках зажат небольшой детский лук, а на поясе в ножнах висит клинок, который смотрится на ребенке скорее коротким мечом, нежели кинжалом.

Девочка движется практически беззвучно. В голове у нее нет лишних мыслей. Все ее естество сосредоточенно на цели.

В этот важный день она проходит свое первое испытание в Школе. Это ее первая самостоятельная охота.

За два года ее многому научили. Бесшумно двигаться, ориентироваться в лесу, выслеживать зверей, стрелять из лука. С кинжалом или без она уже не будет беззащитна. Хотя, конечно, до настоящего мастерства ей еще очень далеко.

Спустя несколько минут ребенок, наконец, отыскивает свою цель.

На небольшой лесной полянке молодой олень лакомится каким-то кустарником, возможно последним оставшимся зеленым растением в эту позднюю осень.

Девочке безумно жалко это красивое грациозное животное, но ослушаться приказа учителя она не может. В Школе всегда жестоко карают за непослушание, а за невыполненное задание накажут вдвойне.

Еле-слышный свист стрелы, и дичь падает замертво с пронзенным сердцем, а девушка сгибается от боли, пытаясь удержать свой дар, который не может смириться с убийством. Целительная энергия против воли вырывается из ее тела и окутывает безжизненную тушу. Стрела растворяется в сильнейшем белом свете, ткани сращиваются, сердце начинает биться и животное оживает. Бойко вскочив на ноги, олень скрывается в чаще. Девочка никак не может его остановить, еще испытывая боль от совершенного убийства.

— Я думал, ты научилась контролировать свой дар, — из ниоткуда появляется рассерженный Учитель, — ты провалила испытание и оставила без ужина младшую группу. Сегодня переночуешь в карцере, а завтра у тебя будет еще одна попытка.

После ночи в холодном каменном подвале девочку приводят в один из залов Школы. Там ее уже ждет Ратмир, удерживающий на подводке вчерашнюю жертву.

— Убей его, закончи начатое, — строго говорит Учитель, протягивая ребенку кинжал, — и испытание будет засчитано.

Девочка, вспомнив о том, что по ее вине некоторые ребята вчера остались голодными, недрогнувшей рукой перерезает животному горло.

Боль опять скручивает ее. Из глаз текут слезы. Но на этот раз она не позволяет вырваться своей магии.

Но мужчина все равно смотрит недовольно.

— Боль только в твоей голове, — поучает ее наставник, — ты должна научиться справляться с ней.

Спустя несколько долгих минут, девочка, наконец, приходит в нормальное состояние и с надеждой смотрит на Учителя.

— Я засчитаю тебе это задание, хоть оно и выполнено неидеально, — Ратмир окунает руки в еще теплую кровь животного, чертя на лбу у ребенка какой-то символ, он торжественно вещает, — сегодня ты оставляешь детство позади и пришло время тебе обрести имя, — после секундного раздумья мужчина уверенно выкрикивает, — Нарекаю тебя Анастарианной!

***

Спустя еще три года

Подросшая за эти годы девочка ожидает очередного испытания в том же тренировочном зале.

Она совсем не боится, не нервничает. Ее глаза смотрят холодно и равнодушно. Слишком равнодушно для восьмилетнего ребенка.

Безэмоциональность, не кажется ей ненормальной, наоборот, она, не помнящая абсолютно ничего до своего поступления в школу, считала благом не испытывать лишних чувств. Она с недовольством вспоминала первые годы в школе, которые могли бы быть намного легче, научись она раньше отключать боль, страх, жалость, да и любые другие эмоции, которая она в те годы хоть редко, но испытывала.

В другом конце зала начинает со скрежетом открываться тяжелая металлическая решетка.

— Нежить, нечисть — проклятье нашего мира, — Ратмир не показывается в зале, его голос разносится где-то под потолком, — ты обучена убивать разным оружием. Но сегодня тебе придется противостоять ей совсем безоружной. Я запрещаю тебе использовать что либо, включая твою магию.

Решетка уже успела доползти наверх и из-за нее слышаться леденящий душу вой.

Анастарианна успевает встать в боевую стойку, прежде чем из темного провала на нее выпрыгивает монстр.

Волчье тело, усиленное острой, как иглы шерстью, несется прямо на девочку.

Она понимает, что безоружной очень сложно справиться с таким чудовищем. Шкура защитит его от ударов, кулак не причинит вреда, даже не смотря на то, что девочка может разбить камень ребром ладони.

У Рианны один шанс — метить в слабые точки нежити.

Девочка делает сальто и легко приземляется на ноги позади пронесшейся мимо твари.

Она ждет подходящего для удара момента, грациозно уклоняется от взбесившегося монстра, демонстрируя, казалась бы, невозможную для человека ловкость.

Нежить в очередной раз прыгает на нее. Девочка успевает отклониться и схватиться за заднюю волчью лапу. Ее руку простреливает болью, от впившейся в ладонь и запястье шерсти, на которую она не обращает внимание. Тварь не может сразу остановиться. От инерции прыжка рвутся сухожилия лапы, зажатой в детской ладошке.

Тварь на трех ногах — все еще опасный противник. Но намного менее быстрый и прыткий, чем на четырех.

Но рука Анастарианны тоже сильно пострадала. Мясо на ладони буквально разорвано в клочья, кровь течет рекой. Девочка понимает, что на запястье повреждены вены. А запрет на применение магии не дает ей вылечиться.

"Надо срочно заканчивать!" — подумала малышка, прикидывая, сколько времени она сможет сражаться с такой кровопотерей, надеясь, что силы не покинут ее слишком быстро.

Дар рвется залечить повреждения. Но она уже давно умеет легко контролировать его.

Несколько минут смертельного танца с нежитью, в течение которых Рианна не может нанести серьезный удар.

Неожиданно уставшая уже девочка поскальзывается на луже собственной крои и падает, снесенная мощным волчьим телом.

С неимоверным усилием она останавливает пасть монстра в нескольких сантиметрах от своего горла.

Крепко ухватив голову чудовища ладонями, она дотягивается пальцами до горящих яростью глаз.

Она вдавливает глазные яблоки, лопающиеся под напором ее маленьких пальчиков, которые совсем с небольшим сопротивлением проходят дальше, прямо в мозг, что вызывает мгновенную сметь нежити.

— Подлечивайся, — раздраженно говорит Учитель, — и усложним задачу. Твои ошибки разберем потом, если выживешь, конечно.

Целительная магия по команде омывает тело Рианны, залечивая раны, возвращая силы, даря бодрость.

Девочка наслаждается светлой энергией, бурлящей в ней, но много времени ей прийти в себя не дают.

— Довольно. Следующий бой. Правила те же, — от строго замечания Ратмира девочка мгновенно прячет свою магию.

На этот раз решетки открываются в каждой из четырех стен, и из каждой появляется по два монстра.

Впервые за долгое время страх кольнул сердце Анастарианны.

"Наставник никогда не ставит меня в ситуации, из которых нет выхода. Значит, я могу справиться с этими тварями", — она моментально возвращает себе самообладание, избавляясь от страха.

Девочка бросается в угол помещения, пытаясь таким образом защитить себе спину и уменьшить количество тварей, которые смогут одновременно напасть на нее. Но она не успевает.

Монстры окружают ее и набрасываются.

Несколько минут она уворачивается от их атак. Но чудищ слишком много для нее. Слишком сложно уследить за действиями всех. В какой-то момент она пропускает сильнейший удар сзади, который сбивает ее с ног. В спину впиваются клыки, отрывая куски нежной плоти.

"Я не проиграю этим тварям!" — на девушку накатывает ярость, ранее ей не испытываемая. Тело наливается чернотой от этой эмоции. Миг и во все стороны из тела ребенка хлынула Тьма, обращая в пепел всю нежить.

Еще миг и Тьма отступает, уступая место лечебному Свету.

— Я рад, что в тебе, наконец, проснулась темная магия, данная тебе еще пять лет назад при поступлении в Школу. Я уж думал, Целительская магия загубила все способности, заложенные в тебе Тьмой, — в этот раз голос Ратмира звучал довольно, — но ты нарушила условия задания, выпустив дар. За это ты будешь наказана.

***

Прошло еще десять лет

Ратмир стоял напротив шестерки учеников. Лучших выпускников этого года.

Сейчас им предстоял последний в Школе экзамен, после которого они должны покинуть эти стены.

Но старик был уверен: из этих ребят Школу не покинет никто. Пятеро из них уже через несколько минут умрут и будут похоронены на территории учебного заведения.

Первым погибнет обманчиво худой парень, который должен был стать шпионом. У учеников с этой будущей профессией меньше всего уроков по владению оружием. Дипломатия, конспирация, актерское мастерство — вот на что делается упор. И конечно на способности, которыми одарила их Тьма. Они отлично могут скрыться в любой тени, способны влиять на чужое сознание. Дар конкретно этого индивида — чтение мыслей. Но ни один из этих навыков не поможет ему выиграть этот бой.

Вторым падет белобрысый парень — лучший из группы телохранителей. Он, несомненно, хороший боец. Но его профиль — защищать других. Подставлять свое тело под удары, предназначенные другому. Из-за этого его стиль боя не столь опасен.

Наемный убийца выбудет следующим. Не смотря на то, что его обучали умерщвлению человека миллионом разных способов, включая отравления, удушения. Во владении холодным оружием он заточен на технику одного смертельного удара. Если бы перед ним был просто хороший мечник, он бы смог продержаться. Но против лучших учеников Школы — нет.

Дальше проигравшим будет воин. Не смотря на его прекрасные навыки владением оружием, он не сможет выстоять. Сила ударов и четкость их исполнения проиграют ловкости его соперника.

Потом убьют охотника на нежить. Высокая скорость боя, к которой он привык, и ловкость помогут ему продержаться дольше остальных, но не спасут.

А шестой… Точнее шестая…

Анастарианна — его единственная ученица. Он учил ее долгих пятнадцать лет, на пять лет дольше, чем всех остальных учеников. И учил ее отдельно ото всех, по индивидуальной программе. Она легко заменит пятерых своих соперников в любой ситуации. И легко их победит. Она — универсальный боец наученный всему. Именно поэтому ее обучение длилось так долго. Поэтому и потому, что она — маг. Единственный маг из всех присутствующих.

Дар Целителя проснулся на первом ритуале. Именно он, как предполагал Ратмир, помог ей выжить на обряде Принятия Тьмы. Он уберег ее от смерти во время обучения. И он же стал самой большой сложностью. Целитель не может убить — один из постулатов этого мира. Сама магия протестует против нанесения вреда другим. Но он, Ратмир, смог не только перебороть эту особенность своей ученицы, но и заставить ее начать убивать с помощью светлого дара.

Он обучал ее втайне ото всех. Представляя другим преподавателям как свою дочь (а она действительно за эти годы стала ему дочерью). Другие думали, что он в основном обучает ее этикету, светским наукам, готовя обычную, пусть и очень хорошую шпионку. Но Ратмир, конечно же, этим не ограничился. Он не рассказал никому даже о том, что она прошла ритуал Принятия. Мужчина сначала даже не понимал, почему так поступает, почему скрывает свою ученицу. Но ни разу не пожалел об этом своем решении. Уже позже он понял, что многие захотят использовать Анастарианну, подчинить своей воле. А еще больше людей захотят от нее избавиться, небезосновательно признав ее слишком опасной. Особенно после инициации темного дара.

Тьма, проснувшаяся в Рианне, стала еще одной невозможной вещью. Обычно при поступлении в Школу ученик после взаимодействия с темной магией, наделяется одной способностью. Кто-то начинает четко видеть в даже в кромешной тьме. Кто-то способен стать невидимым, если в помещении хоть что-то отбрасывает тень. Некоторые могут даже перемещаться с помощью теней. Большинство просто быстро восстанавливается и наделяется чуть большей силой в темноте.

Но его единственную ученицу Тьма не просто наделила какой-то способностью, а дала возможность собой управлять, превратив девушку в настоящую некромантку. За всю историю учебного заведения наберется лишь с десяток случаев, когда магия была столь щедра. Десяток некромантов — за тысячелетие это очень немного. Конечно, в мире их рождается несравнимо больше. Но тут-то не рожденные маги, а наделенные магией через ритуал.

В общем, ученица у него была уникальной.

Он давно уже понял, что создал оружие. Самое лучшее в мире оружие. Смертельно-опасное для всех.

Именно поэтому Рианна никогда не покинет этих стен. Будет ненадолго уходить лишь для выполнения задания, каждый раз возвращаясь в заменившее ей дом учебное заведение.

— Бой до смерти, без магии. Анастарианна против остальных. Всем, кому удастся ее одолеть, экзамен засчитывается, — подписал он приговор пяти парням, лучшим в своем деле.

Он никогда бы не стал разбрасываться столь ценными кадрами. Но эти пятеро единственные, кого он подпустил к девушке за последнее время. Только с ними она общалась последние полгода и этих свидетелей ее способностей надо устранить.

Это станет последним испытанием для Анастарианны. Сможет ли она сама уничтожить своих пусть не друзей (таких близких отношений он бы ни с кем не допустил), но хоть просто товарищей? Или она нарушит приказ? Если второе, придется ее устранить тоже. Столь опасное оружие должно кому-то подчиняться, иначе может выйти катастрофа.

Ратмир вспомнил, сколько народу он убил, сохраняя тайну. Он надеялся, что все это сделал не зря.

Ведь даже магам: лекарю и некроманту, обучавших его девочку, пришлось устроить несчастные случаи, не доверяя их клятве никому не рассказывать об ученице. Клятву можно обойти, можно попасть под ментальное воздействие… Слишком много вариантов, чтоб надеяться, что ни один из них не воплотиться в жизнь. Благо Ри уже несколько лет, как совершенствует свои знания в магических науках сама, взяв все, что только было возможно у своих учителей, обеспечив таким образом Ратмиру время, необходимое, чтоб смерти ее магических наставников выглядели случайными.

— Начали, — решительно скомандовал старик, поняв, что пауза затянулась.

Все произошло почти, как он предсказывал. Ри оправдала его ожидания. Молниеносно проткнула мечом, не успевшего ничего понять шпиона, одновременно второй рукой кинув кинжал точно в глаз наступающего на нее телохранителя.

Быстрый разворот и блок атаки убийцы, успевшего занести руку для удара за ее спиной. Добить его, к сожалению, не успела, плавным шагом ушла в сторону, спасаясь от впечатляющей силы удара, который ей планировал нанести воин огромным двуручником.

Еще пара быстрых шагов, и она одним движением выдергивает из глазницы только что убитого парня свой кинжал, возвращая себе преимущество оружия во второй руке.

Разворот и девушка бросается обратно навстречу рванувшим к ней парням. Падает на колени и продолжает скользить на них, чуть отклоняясь назад, пропуская над головой двучник, успевая отбить меч охотника за нежитью своим и воткнуть кинжал в сочленение тяжелых доспех воина, лишая его подвижности одной из ног.

Анастарианна двигалась с огромной, нечеловеческой скоростью. Даже охотник привычный сражаться с нежитью, которая двигается в разы быстрее человека, уступал ей. Наверное, так быстро даже не каждая нежить могла действовать.

Никто из присутствующих не знал, как такое возможно. Один из учеников мысленно предположил, что девушке помогает магия, усилившая ее тело. Другой списал это на способность, которую ей подарила Тьма на посвящении. Ратмир думал, что возможно яд нежити, попавшей ей в кровь в самом детстве, немного изменил ее организм и скорость реакции.

А сама Рианна ни о чем таком никогда не задумывалась, полностью сосредоточившись на бое, даже не замечала, с какой скоростью двигается. Просто один за другим устраняла противников, старясь доставить как можно меньше боли своим знакомым перед смертью. Она считала, что быстрая смерть, да еще и от рук достойного противника — лучшее завершение жизни и совсем не важно, когда это случится. Чуть раньше или позже — в их профессии все равно люди долго не живут. Исключение она знала лишь одно: Ратмир.

Бой тем временем продолжался.

Девушка, молниеносно поднявшись, опустила свой меч на голову склонившегося из-за раненного колена парня.

Ее последний противник попытался атаковать сбоку, пока Ри отвлеклась на другого. Он даже смог дотянуться до нее, неглубоко вогнав меч в ее бок, когда она быстрым ударом снизу вверх, с разворота прошла своим оружием сквозь большую часть его туловища.

— Спасибо, — успел прошептать ее хороший знакомый перед смертью.

Из-за этих слов Рианна почувствовала легкую грусть. Ей было жаль, что она больше не сможет пообщаться с этими хорошими ребятами.

— Свою рану магией не залечивать! — ровный голос наставника ознаменовал завершение боя, — в наказание за то, что глупо подставилась.