Мистериальная реальность

Людмила Поликарпова (2024)

Книга состоит из отдельных рассказов, связанных, казалось бы, только персонажем со знаковым именем Поли — единство многообразия. Время действия — с начала истории человечества до современности. Поли даже не во всех рассказах является главным героем, но по прочтении книги создаётся впечатление целостности, чему способствует неустанный поиск героиней скрытых смыслов. Окружающий мир воспринимается Поли в большом диапазоне чувств и вызывает множество вопросов. Насколько её восприятие соответствует истинной реальности? Как же всё устроено в этом мире и кем? В чём смысл и где первопричина всего? Кого благодарит её сердце за всё прекрасное в мире и в её душе? Самые счастливые состояния души Поли связаны с чувством любви. Вместе с ним в ней возникает и чувство благодарности. Постепенно ей начинают приоткрываться смыслы…

Предчувствие счастья в долинах невозможного

И есть ли радость большая,

Возможность счастья большего,

Чем Красоту предчувствовать

В долинах невозможного.

Кальдерон

Поли была уверена, что такого подарка она ничем не заслужила. И как же она была благодарна (не зная кому: судьбе или Провидению), что в её жизни был Армавир, в котором красота и тепло юга переплелись с радостью встречи, трелями лягушек на горном озере и нежностью расставания. И в ней нет горечи от того, что что-то не сбылось, а только благодарность за то, что было.

Спустя какое-то время она предположила, что это был аванс.

Любовь, как вдохновение поэтам снисходит Свыше —

вначале как аванс, расплата — впереди —

возможность над своей подняться крышей,

поймав луч света, самому светить.

В туристическую поездку на Кавказ Поли направлялась в надежде разыскать в Ереване человека, в которого была влюблена во время учёбы в институте. Образ его занимал в её сердце всё отведённое для любви пространство. Это сводило на нет возможность влюбиться в кого-нибудь другого.

Поезд медленно двигался к югу. В Армавире он долго стоял. Поли вышла из вагона и вместе с ароматами расцветающих деревьев вдохнула предчувствие чего-то необыкновенного.

В Ереване Поли поселилась на 8-м этаже гостиницы на горе. Вечером, выйдя на балкон, она оказалась между сияющими россыпями звёзд вверху и городских огней внизу. Казалось, со всех сторон лучится счастье, и эти лучи тянутся к ней.

Утром состоялось знакомство Поли с двумя девушками и мужчиной лет тридцати. Мужчина был очень красивым. Поли делала вид, что не замечает его, чтобы скрыть почему-то появившееся волнение. Но он был так весел и дружелюбен, что скоро от её скованности не осталось и следа.

Всем им не терпелось увидеть древний, красивый город. Когда спускались по канатной дороге, один из склонов, покрытый раскидистыми деревьями, похожий на громадную голову с роскошными кудрями, напомнил Поли о том, ради кого она приехала сюда. Мысленно она называла драгоценный объект своей платонической влюблённости Зевсом. А ведь он где-то рядом… и, может, совсем недавно его кудри развевались на фоне этого склона… Но почему-то она не бросилась на его поиски, а продолжила прогулку по городу со своими спутниками.

У искусственного озера с голубой водой среди весенних цветов и зеленеющих свежей листвой кустов расположилось кафе: несколько столиков под полосатыми зонтиками. В нежный аромат цветов вливался дразнящий запах кофе. Они не смогли пройти мимо.

За соседним с ними столиком сидели четверо армян. Как-то незаметно они завязали общую беседу, заказали вино, один из них ушёл и вернулся с гвоздиками. Когда начали знакомиться, Леонид — так звали сопровождающего девушек красивого мужчину (Поли к тому времени ещё не знала его имени) — представил её как свою жену. Это было так неожиданно, что она долго не могла прийти в себя. Её оторопелость, видимо, несколько стесняла гостеприимных армян. Один из них даже сказал, пытаясь приобщить Поли к веселью, что у неё превосходный муж. Ей и самой он нравился: нравилась непринуждённость, с которой он общался со всеми, нравилось его ненавязчиво заботливое отношение к ней. Впервые Поли почувствовала себя под чьим-то крылом, и это оказалось неожиданно приятно.

Она забыла, зачем так рвалась в Ереван. Предчувствие её не обмануло — только счастье пришло не оттуда, откуда она его ждала.

Они переезжали с места на место. Леонид догонял Поли через день, а спустя несколько дней, проведённых вместе, они снова расставались. Он ухаживал за не так по-рыцарски, что, ей казалось, будто она попала, по крайней мере, в девятнадцатый век, когда мужчины ещё умели это делать. Его сдержанность по отношению к ней — казавшаяся удивительной, оттого что временами в нём ощущалась веками разогреваемая южным солнцем кровь осетина (правда, продолжительная жизнь в Сибири должна была охладить её) — при явном неравнодушии сделали Поли, несмотря на овеновскую строптивость, доверчивым ягнёнком, преданно смотрящим на своего пастуха. Он, видимо, опасался обмануть это доверие.

Где-то в середине поездки по Кавказу в Тбилиси Поли и Леонид пили шампанское в уютном ресторанчике, расположенном высоко в горах. А за окнами звучал гимн любви в исполнении многоголосого хора лягушек, облюбовавших горное озеро поблизости. Когда, вернувшись в гостиницу, они прощались, Поли заметила какое-то порывистое движение со стороны своего не проявлявшего ранее явно свои чувства рыцаря. Но, наверное, не уловив встречного движения, он застыл… потом улыбнулся как-то нежно-понимающе и пожелал ей спокойной ночи.

В Батуми, за день до её отъезда на далёкий запад и за два дня до его отъезда на ещё более дальний восток, они загорали, лёжа рядом, не касаясь друг друга, но было ощущение единения до самозабвения и растворения в прозрачном, пропитанном солнцем, безбрежном море счастья.

Когда Леонид ушёл, Поли охватила тревога: ведь завтра они должны расстаться. В надежде ослабить её, она пошла на свидание с местным мальчишкой. Накануне, когда Поли пыталась открыть неподдающиеся ворота ботанического сада, он подошёл и предложил пойти на кладбище, оказавшееся очень живописным. Оно спускалось по склону горы, памятники были скрыты зеленью и цветами. Буйство жизни во владеньях смерти. Они тоже не оказывали смерти почтения, бегая по узким извивающимся по горизонтали и вертикали тропинкам. От мальчишки не просто было отделаться, пришлось согласиться на свидание на следующий день. Встретились они в парке, где росли древние неохватные платаны. Под одним из них стремительный кавалер Поли пытался поцеловать её. Она убежала.

Возвратилась в состоянии ещё большего волнения, чем уходила. На веранде столкнулась с Леонидом. Они долго смотрели друг на друга…

И два потока встретились…

И, растворясь друг в друге, заполнили любовью мирозданье.

С оплетённой виноградной лозой веранды они сходят в сад. Каким-то чудом Поли оказывается на высокой ограде сада. Он простирает руки, и она летит в его объятья.

Они кружаться…

Летят сквозь листья…

И звёзды к ним летят…

И они к звёздам…

О, если ты — иллюзия, Любовь?

То в мире наших радужных иллюзий ты самая прекрасная!

С иллюзией бессмертия ты рядом!

Как странно, ведь бессмертие и смерть — понятья одного порядка: в них неподвижность царствует. Идея неподвижности и в счастье — попытка задержать судьбу, остановить мгновение блаженства.

Но…

На миг лишь миг могу остановить!

И как же бездну счастья за миг испить?!

Поезд тронулся. Поли не знала как, но точно знала, кто его остановил.

Кончики пальцев застыли в воздухе, пытаясь запомнить встречное прикосновение…

“Я люблю тебя!” — ещё долго звучало в ушах Поли, а потом поселилось осколочком южного солнца в заветном уголке сердца и согревало его.

Они больше не виделись, но майские концерты лягушек возвращают Поли в весенний Армавир. Пространство и время исчезают. Иллюзии становятся реальностью. И тайны счастья близятся к разгадке.

Белой пеной тополиный пух

Озеро уснувшее покроет,

Будет тихо, но мой чуткий слух

Звук твоих шагов в ночи уловит.

Озеро, проснувшись, запоёт,

Наполняясь лягушачьей трелью.

Тихо одиночество вздохнёт

И утонет в тополиной пене.