Московские созвездия

Людмила Миловацкая

В новом доме, одном из тех, что были выстроены в 50-е годы в Москве, живут семьи военных, бывших фронтовиков. Здесь все друг друга хорошо знают. Главные герои, вокруг которых разворачиваются события – дети и взрослые нескольких семейств. Дети растут, по-разному складываются их судьбы, но есть нечто, что их объединяет – это преданная любовь к Москве – лучшему на Земле прекрасному и светлому городу.

Земляничное ожерелье

1

Серёже, в отличие от многих мальчиков и девочек, на даче нравилось.

В городе на детсадовской территории было много чего хорошего: разные качели, домики со скамейками и столиками внутри, две просторных веранды, где дети укрывались от дождя. Густые кусты надёжно скрывали детский сад от улицы, посреди двора красовалась большая клумба, а ещё во дворе росли высокие яблони. Весной они покрывались бело-розовыми цветами, а осенью были усыпаны зеленоватыми яблочками.

Но на даче куда интересней. Здесь даже умываться весело. Громкий перезвон жестяных рукомойников звучал как знакомая хорошая песенка, пахнущая дождём вода студила зубы, а брызги рассыпались в воздухе серебристыми каплями. Разве в городе такое возможно? Одно плохо: по вечерам родители не забирали детей домой… Но что поделаешь, у взрослых много работы, и у них не бывает отпуска на всё лето. Сквозь редкие доски забора виднелись дачные домики и песчаная дорога. По ней почти каждое утро дети ходили на прогулку в лес, настоящий, большой, с огромными деревьями, полянами, грибами и ягодами.

Вот и сегодня сразу же после завтрака старшая группа отправилась в лес. Как всегда, детей расставили парами, воспитательница запела песню. «По малину в сад пойдём». Дину Львовну дети любили: воспитательница была молода, красива и смешлива, кроме того, у неё было музыкальное образование. Она знала множество песенок, часто напевала их сама, разучивала с ребятами, а по вечерам играла на пианино красивые мелодии и рассказывала интересные истории про музыкантов. С песнями идти по дороге было легко и весело. Все слова давно выучены назубок, поэтому можно свободно отвлекаться, переговариваться и глядеть по сторонам.

Яркая зелёная трава вдоль дороги блестит последними каплями росы. В высоком небе неспешно плавают маленькие перламутровые облака, лучи утреннего, неяркого ещё солнца ласкают ребячьи лица, со всех сторон слышится щебетание птиц — здоровско!

Время от времени кто-нибудь из ребят подбегал к обочине, чтобы сорвать шершавый стебель подорожника или мятлик, или овсянку. Если половчей пройтись вдоль стебля, в руках остаётся пушистый хвостик: «курочка или петушок» — загадывалось заветное желание. Почти всегда получалось так, что желание непременно сбудется.

Одно нехорошо: дорога к лесу шла мимо дачного посёлка. Здесь детсадовских ребят всегда подстерегали местные детишки. Они будто нарочно ждали, когда на дороге появится их маленький отряд. Завидев, начинали кричать:

— Детский сад, детский сад, половина поросят, половина хрюшек!

Детсадовские изо всех сил делали вид, что не замечают местную ребятню. Они отворачивались в сторону, крепче сжимали ладошку своей пары и ещё старательней и громче пели:

— Солнышко во дворе, а в саду малинка…

Все понимали, что сила на стороне местных: как-никак они живут в своих домах, если не с родителями, то с родными дедушками и бабушками. А детсадовских, получается, отдали на попечение в чужие руки. Нет, никто из детей не считал себя брошенным или оставленным. Что они, маленькие что ли? Понимают: у родителей важная работа, детей нельзя оставлять без присмотра и всё такое… И всё же слышать дразнилки дачников было обидно.

Наконец-то отряд прошёл последний дачный участок, впереди уже виден лес.

Дина Львовна с помощью нянечки расстелила посреди лужайки огромное тёмно-зелёное колючее одеяло. Ребятня с визгом плюхнулась на него, девчонки старались сесть рядом с воспитательницей.

— Дети, далеко не расходитесь! В лес далеко не заходите, чтобы я вас всегда видела! — привычно произнесла Дина Львовна.

Просто так сидеть на одеяле было скучно, постепенно дети стали расходиться кто куда. Большая поляна пестрела разными цветами. Казалось, между деревьями расстелили огромный ковёр или ожила волшебная картинка в калейдоскопе. Девочки рвали цветы, делали красивые букеты и плели венки. Мальчиков цветы не интересовали вовсе, они гонялись за стрекозами и бабочками. Сачков на всех не хватало. Но это было и не важно, ведь гораздо интереснее поймать бабочку или стрекозу руками.

На лугу было полно голубых мотыльков, жёлто-зелёных лимонниц и белых капустниц. Как правило, вдоволь налюбовавшись и нахваставшись удачей, мальчишки отпускали добычу. И правильно! Пусть себе летают и радуются!

Серёже сачок не достался, а поймать бабочку руками — ох как непросто. Надо здорово постараться. Он огляделся по сторонам. Вот белыми крыльями машет капустница. Только-только опустится на цветок и раз — снова поднялась. Шоколадницы и «павлиний глаз» встречались реже, поймать их считалось большой удачей. И вдруг — сердце на минуту замерло! — прямо у его ног, на краешек желтоглазой ромашки опустился «адмирал». Да-да! Эту бабочку не спутать ни с какой другой: красные полосы на чёрных крыльях — точь-в-точь как лампасы у адмирала флота. По краям передних крылышек — белые точки, а в самом углу задних — голубые пятнышки. Затаив дыхание, он сложил ладони лодочкой, нагнулся и… эть! Бабочка вспорхнула, Серёжа погнался за ней и незаметно для себя оказался в чаще леса. Понял это потому, что вдруг обступила его глубокая тишина. Ребячьих голосов и окриков воспитателей не было слышно. Гулкие удары собственного сердца подчёркивали глубину безмолвия. Серёже стало не по себе.

2

Но через минуту всё вдруг изменилось: сначала он услышал шум ветра в высоких елях и шелест листьев. Послышалось жужжание шмеля и стрёкот кузнечиков. А потом со всех сторон зазвучали птичьи голоса. Большущая бабочка села ему прямо на плечо, отдохнула немного и слетела на пирамидку иван-чая. Серёжа не успел хорошенько присмотреться к бабочке, как перед глазами промелькнули здоровущие стрекозы. Их прямые полупрозрачные крылья радужно переливались на солнце, неторопливый полёт напоминал торжественный строй аэропланов на параде.

Недалеко упала сосновая шишка. Серёжа закинул голову вверх, чтобы увидеть верхушки елей. Стволы деревьев уходили вверх, на некоторых ярко зеленел мох, а самые старые и толстые были облеплены серыми нашлёпками лишайника. На верхушках ёлок гроздьями висели здоровенные медные шишки.

Сцепив пальцы рук и приоткрыв рот, Серёжа стоял неподвижно, медленно и внимательно осматривался вокруг. Казалось, он очутился в зачарованном царстве. Лес был живым, он дышал, говорил, завораживал своими красотами.

Боясь спугнуть очарование, Серёжа малость передохнул, осторожно переступил с ноги на ногу и продолжил осматриваться.

Окаймлённая деревьями поляна расстилалась круглым пёстрым ковром. Серёжа поддался искушению и со всего размаху плюхнулся в высокую пахучую траву. В самом низу кипела жизнь: копошились мелкие козявки, деловито спешил куда-то в своей красной форме жук-пожарник, мохноногий шмель основательно устроился на розовой кашке, на серебряной нитке, словно маятник в часах, качался паучок. А вот сразу три кузнечика, а вот улитка.

— Улитка, улитка, высунь рожки, — шёпотом пробормотал Серёжа.

Чтобы лучше рассмотреть домик-раковинку, нагнулся ниже и заметил землянику. Она успела покраснеть только с одного боку. Раздвинув рукой тёмно-зелёные заросли листьев, увидел целую россыпь спелых алых ягод. Срывать их не торопился. Вдоволь налюбовавшись краснощёкими красавицами, к чему-то прислушался и лишь потом, словно получив разрешение, осторожно снял и положил в рот налитую душистым соком ягодку. Потом ещё, и ещё одну…

Воздух вокруг и руки терпко запахли земляникой. Кругом царили мир и покой. Серёжа вдруг понял, что лес его принял, и он сам, и его сердце — часть это огромного тайного неизведанного мира. Отныне и навсегда — это его личная, сокровенная тайна. Жаль, что рассказать о ней он никогда никому не сможет, даже маме. И не потому, что не хочет, а потому, что не знает подходящих слов, а без них кто его поймёт… Разве что Оленька. С ней легко говорить и молчать. Однажды они долго-долго сидели на лавочке, и за всё время произнесли лишь несколько слов, всё остальное было понято и без них.

Вспомнив о девочке, Серёжа тяжко вздохнул, перед глазами всплыл вчерашний день. Воскресенье, долгожданный родительский день. Ко всем ребятам приехали родители, бабушки и дедушки. Ко всем, кроме Оли. Дина Львовна как могла успокаивала девочку, объяснила, что наверняка у родителей очень важные дела, и наверняка они навестят её в середине недели… Конечно, дети тоже не оставили Оленьку без внимания. Её угощали привезёнными сластями, баловали разными словами… Но разве заменить конфетами и словами встречу с родителями? С болью в сердце припомнилась одинокая фигурка девочки с букетиком незабудок в руках. Незабудки… цветы памяти. Эх-эх… У Оли такие красивые и весёлые родители. Почему они не приехали?

Серёжа снова тяжко вздохнул и вдруг разом решил: надо как-то поддержать девчонку, например, преподнести подарок, не какую-нибудь конфету, а что-нибудь настоящее, необычное. Он огляделся вокруг — вот шишка. Серёжа поднял её, поднёс к носу. Шишка пахла смолой, зеленоватые чешуйки прилегали друг к другу так плотно, что не разлепить — красота! А вдруг Оленьке она не понравится? Может быть, какой-нибудь необычный цветок, или целый букет цветов, или букет из земляники?! Пять белоснежных лепестков вокруг яркой жёлтой сердцевинки, тёмно-зелёные резные листья и алые ягоды — красиво! Но рвать землянику со стеблем не годится: из цветков могут вырасти новые ягоды, а они такие яркие, радостные, душистые… Тут же вспомнилось, как в подобных случаях поступали девчонки. Надо признать, порой и они горазды на выдумки. Набрав целую пригоршню земляники, Серёжа сорвал длинную травинку и начал нанизывать на неё ярко-красные бусины. Себе позволил съесть только те, что выбивались из строя, нарушая ровную линию бус.

Прежде чем отправиться в обратный путь, он обернулся к лесу и, слегка поклонившись, прошептал:

— Спасибо.

Полузаросшая тропинка очень скоро вывела его к месту стоянки. Ребята всё так же неугомонно носились по поляне. Яркие платья девочек и разноцветные носочки пестрели в траве как диковинные цветы.

Дина Львовна и нянечка не спеша собирали с земли одеяло. К счастью, Оленьку не пришлось долго искать. Она одиноко сидела в тени большого дерева всё с тем же букетиком цветов. Чтобы как-то начать, Серёжа откашлялся и спросил:

— Что это у тебя за цветы? Незабудки?

— Незабудки. А вот эти маленькие розовые называются часики.

— Понятно… Скучаешь по родителям? Ничего, вот увидишь, они скоро приедут.

Серёжа осторожно посмотрел на девочку и вздохнул. Все умные и добрые слова, которые могли бы утешить Оленьку, вдруг вылетели из головы. Не глядя на неё, он молча протянул сложенную вдвое красную ниточку ягод.

— Что это?

— Земляника.

— Это всё мне? А ты?

— Я уже этой земляники во как объелся! Там на лужайке знаешь её сколько! Лес мне разрешил собрать ягоды, — сказав так, Серёжа опасливо посмотрел на девочку.

Ничуть не удивившись его словам, Оленька кивнула и тихо произнесла:

— Большое спасибо тебе… и лесу.

— Знаешь, это не обычный лес, не такой, в котором мы сто раз бывали, а такой, о котором рассказывают в сказках или видят в хорошем сне. Лес такой же как мы, люди, живой! Он дышит, чувствует, разговаривает, делает подарки…

— Понимаю. — Внимательно посмотрев на мальчика, Оля неуверенно произнесла: — Дай руку!

Серёжа протянул руку. Девочка ловким движением сняла половину бусин в его ладонь. Предупреждая возможные возражения, сказала твёрдо:

— Не могу же я есть одна. Вместе же в сто раз вкуснее, правда?

Осторожно сняв с нитки ягоду, Оля стала со всех сторон рассматривать её.

— Какая красивая! Ровненькая, кругленькая, будто вся налитая пахучим соком.

— Да ты попробуй, какая сладкая! — От неожиданного волнения Серёжа махом запихнул в рот целую пригоршню земляники.

Девочка послушно проглотила «бусинку».

— Самая вкусная ягода в моей жизни. Никогда этого не забуду!

Оленька хотела ещё что-то сказать, но как гром среди ясного неба прозвучал громкий голос нянечки:

— Все ко мне! Скоро уходим!

Дети встревоженной стайкой разом вспорхнули и устремились на середину поляны.

Серёжа и Оленька последовали их примеру. К месту сбора подошли врозь, оба понимали, что теперь между ними какая-то тайна, и не хотели, чтобы кто-то узнал об этом.

По пути домой пели любимую песню Сергея про мальчика Алёшу, который помог пограничникам поймать шпиона. Яркое полуденное солнце заливало жарким светом крыши дач, яблоневые сады, придорожные кусты и песчаную дорожку. Всех разморило от жары, мечтали только об одном — поскорее добраться до своей дачи. Там их уже поджидала няня Валя. Стоя у большого пузатого бака, она разливала по белым в красный горошек кружкам тепловатую воду. Не было слаще этой нагретой солнцем воды!

3

Обеденные столы, как всегда в хорошую погоду, накрывали на воздухе, в тенистой части двора. Детей это несказанно радовало: можно вдосталь любоваться птицами в небе, садовыми цветами, а главное, незаметно вылить полагающуюся к обеду ложку рыбьего жира на землю.

С обедом в этот день сильно припозднились. Дина Львовна пошла на кухню, чтобы поторопить поваров.

Дети уже покинули игровую площадку и, не зная, чем себя занять, толпились кучками возле накрытых столов. Знойный полдень был в разгаре, жара томила, навевая дрёму на детей и взрослых.

— Фу, духотища какая, — обмахиваясь платком, нянечка Тоня недовольно щурилась на солнце и бурчала. — Ты смотри, как ребят разморило, а с обедом как на грех опоздали!

— Да, ребятки все как один квёлые, даже не озорничают, — соглашалась няня Валя. — А ведь речка под боком, вот бы им сейчас искупаться!

— Рядом локоть, да не укусишь. Разве за такой оравой в воде уследишь!

— Обещали в этом году для детсада выделить участок под купальню, да видно не успели. Говорят, не договорились с местным начальством. — Валентина с тоской посмотрела за забор. Там, всего в трёхстах метрах от детсадовской территории, протекала чистая прохладная речка.

— Мы-то в тихий час сбегаем окунуться, а деток жалко: им положено только одно — обливание, и то по расписанию.

— А что нам расписание? — встрепенулась Антонина. — Заведующей нет, Дина пошла на кухню ругаться, а это надолго.

— Дина ругаться не умеет, а на наших поваров, где сядешь, там и слезешь, — подтвердила Валентина.

— Так что давай польём ребят водичкой из лейки! В баках вода нагрелась не хуже, чем в городской квартире.

— Можно, да только хлопотно! — неуверенно возразила Валентина. — Надо отвести их за баню, приготовить полотенца, сухое бельё на смену.

— Вот ещё, никуда вести их не надо. Тут под деревцем их и обольём. Пусть снимут с себя всё, а потом в это же бельё и оденутся.

— Надо бы дождаться Дину, — неуверенно возразила Валентина.

— Да ладно тебе… Пока она придёт, дети уж высохнуть успеют. — Не слушая больше никаких возражений, Антонина громко захлопала в ладоши. — Так, ребята, все ко мне! Сейчас будет обливание!

Дети оживились и кинулись к нянечке с вопросами:

— Нам идти к бане? А кто сначала пойдёт — мальчики или девочки?

— Никуда ходить не нужно, времени мало, раздевайтесь прямо здесь, одежду кладите вон на лавочку.

Дети, не веря ушам, стали испуганно переглядываться и отступать за столы.

— Чего вы жмётесь, раздевайтесь! — начала сердиться Антонина.

— Может, не стоит торопиться? Как-никак, а это старшая группа, — засомневалась Валентина. — Сделаем как положено, отведём к бане сначала девочек, а потом мальчишек. Там лужок такой хороший, и кусты густые.

— Всё равно мальчишки будут подсматривать. Да и было бы на что смотреть…

Антонина живо разлила в большие лейки воду из огромных металлических баков. Увидев, что дети сбились в две испуганные стайки, залилась смехом:

— Ты только посмотри на них! Ладно бы девчонки, так и мальчишки туда же — стесняться! — Вдоволь насмеявшись, упёрла руки в боки и грозно прикрикнула: — Я кому сказала, раздевайтесь! Да поторапливайтесь, вон как из кухни запахло… Видно, скоро обед принесут!

Дети, не глядя друг на друга, стали медленно раздеваться. К счастью, вовремя подошла воспитательница.

Конец ознакомительного фрагмента.