Кошачий бог. Антиутопия. Книга вторая

Людмила Захарова

Антиутопия в жанре климатической фантастики (cli-fi) о последствиях глобального потепления и верных котиках. Конец света наступит, но не так, как мы думаем.

9. Первобытная благодать

Ульяна привыкла, уже не дичилась, а после купания тоже заходила в кабину первого шпиона, думала о платье, но вновь оказывалась в комбинезоне с небольшими поправками в деталях. Главный подарил ей вместо тетрадки стеклянную доску, где сказанные вслух слова появлялись на экране, словно она их записала сама, своей рукой. Они очень не любили дым, кроме ягод и запеченной в глине рыбы или пташек ничего не брали, ели очень мало, а она всегда была голодная. На ее замечание о суровой зиме, просили не волноваться, а пригласили в каюту главного, она смотрела картинки на экране, выбирая как должно выглядеть зимовье. Ей понравилось поселение, огражденное частоколом из бревен для защиты от голодных хищников в тайге. Питомцы подрастали, их тоже надо было где-то укрывать.

Наутро ей досталось уйма работы, собирать с веток кедровые орехи. Получилась огромная поляна вырубленного леса. Первый ходил по кругу со светящейся волшебной палочкой, прорезавшей дерн и коренья, следом шла многопалая каракатица главного конструктора, спихивала обточенные, как карандаши бревна в яму, тут же присыпая вал выбранной землей с наружной стороны. К вечеру появился канал от реки с прудом посередине, там уже бесновалась нагнанная рыба. А неподалеку стоял куб с окнами и дверью. Она вошла и обомлела: самый настоящий дом со всеми необходимыми предметами. Первый обернулся.

— Это хорошо, что ты зашла, я тебе покажу, что и как работает, не надо больше костров, это вредно для планеты.

В доме было все, как в квартире, даже вода из крана была горячая, и даже душ, и зеркало и много предметов неизвестного назначения, но ни одной тряпочки или полотенца. Первый рассмеялся, словно понял, о чем она подумала. Кошка Удача обходила новое владение, гордо завернув метелку хвоста к голове, оглянулась на Ульяну, и ей показалось, что кошка сказала: «дуля» вместо ожидаемого «мяу». Невозмутимая кошка продолжила шествие и завершила проверку, свернувшись калачиком на постели.

— Мне так и придется просыпаться голой? — Насупилась Уля.

— Ой, совсем забыл, — откликнулся разведлет, — сейчас закончу раскладку мебели и покажу, где домашняя, ночная одежда, постельное белье.

— А где печка, мы ж померзнем зимой.

— Не переживай, Улька, будет всегда 22 градуса тепла. Дом от солнца тепло берет.

— Нам на троих еще погреб нужен, запасы сберечь, тут бы еще подполье сделать надо…

— Хорошо-хорошо, мы узнаем какие функции выполняют эти сооружения. А может быть, холодильником обойдешься? Вот потрогай полки… Примерзают пальчики? Значит, ничего не испортится, ничего не пропадет. Привыкнешь быстро, понравится. Здесь ночевать будешь или в палатку пойдешь? Мы хотели свернуть ее.

— А скотину, зверят куда денем? Не в дом же тащить?

— Ну-у… задала задачу, они же дикие, да-а… но в лес уже не уйдут, прикормила… Прикормила — воспитывай дальше. Места всем хватит.

— А вы где зимой спать будете?

— Как обычно, в кабинах своих, там наш дом. Ладно, Уля, обживайся, спрашивай, но костер не разводи больше.

Ульяна потрогала край кровати, присела, кошка с шипением выскочила из дома. — «Дуля-дуля-дуля!» — отчетливо доносилась со двора, кошка стремглав скрылась в кабине главного, сплавившего «стрекозу» по каналу к берегу. Удача любила только хозяина и очень обиделась, что дом поставили не для нее.

Сама ты «дуля», а я Уля, — мысленно ответила девушка и рассмеялась над тем, что всерьез начинает разговаривать с кошкой. Не-ет, это не шпионы, а сказочники. Она раскинулась на упругой постели, при желании она имитировала легкую волну. Перед глазами появилась светящаяся голубым цветом цифра один. Разумеется, она помнит, что первым делом надо снять одежду, в стене замигала единичка, выдвинулась полочка и утянула комбинезон. Второе — принять душ, третье — одеть пижаму, она помнит, что же они ее совсем за дурочку принимают со своими подсказками. Четвертое — пора учиться. Световые указатели вспыхивали в воздухе и гасли после правильного исполнения. На стеклянном столе не было учебников, но она послушно присела, сразу побежал текст задачи по физике, мигая знаком вопроса. Все ее прикидки в уме отражались на экране стола… Это из экзаменационного билета задача, они же готовились поступать с Санькой на физмат, папаша его добыл заранее список каверзных вопросов. Только зачем ей это сейчас, если непонятно куда попала и что будет дальше?

Стол предложил ей ознакомиться с анатомией, она быстро считывала текст, внимательно разглядывала картинки-пояснения. Следующая глава показывала, как в кино, зачатие, развитие плода из яйцеклетки, затем необходимые упражнения для самостоятельных родов, уход за младенцем.

Ульяна так зачиталась, что ей снова напомнили световые знаки о прогулке, приеме пищи, туалете и покое.

Она вышла из домика, прошлась к пепелищу костра, там ее уже ждали подросшие зайчата, белки продолжали таскать шишки, ощипывая горы веток вдоль забора, волчонок скулил, он сильно проголодался и путался под ногами. Кошка Удача сегодня не охотилась на птиц, а сидела на крыше агрегата главного и наблюдала за ними. Пруд бурлил, хищная рыба гоняла мелкую, а сбежать им было некуда. Как и все остальные, о воротах она не подумала, а мужчины не догадались. Хоть бы как-то иначе назвались сами. Первый? Главный? У человека должно быть имя. Тут она задумалась, а как она назовет ребенка? Непременно будет сын, иначе ей не управиться без подмоги. И без календаря она не могла определить срок. С перепугу она даже не отмечала черточками минувшие дни. Недели? Сколько времени прошло с того вечера, когда они с Санькой приметили в небе сверкающую точку разведлета? Она силилась вспомнить событие за событием, то ей казалось, что прошла вечность, то не больше недели, как они здесь приземлились с Первушей.

Вот и будет Первушей, чем не имя, раз само на ум пришло. А главный не расстается со своей «стрекозой» — на все лапки мастерицей. Козой его не назовешь, суров слишком. Кузьмой? Простовато как-то. Нет, главный — так главный. Бог с ним. Волчок трусил за ней, прихватывая за пятки, так и вошел в дом.

Первуша засовывал огромную стерлядку в какую-то нишу, хвост не умещался и хлестал воздух, но вдруг обмяк и провалился, крышка плавно съехала вниз. Из нижней ячейки выехала тарелка с дымящимся куском пропаренной рыбы. Ох, как же не хватало соли к ней!

— Соли? — Переспросил за ужином главный, — а где она бывает эта соль?

— Соль-то? Как где, в магазинах продается, в каждом доме соль есть, чудик!

— Чудик — это мое имя? — Улыбнулся главный.

— Не совсем имя, больше прозвище, но вам идет. Вы не обиделись?

— Нет, обиды непродуктивны, мне нравится имя, но что означает слово «продается»?

— Ну как? Продается за деньги, бесплатно можно у соседки щепотку занять, но это на один раз посолить, а у нас нет соседей и магазинов нет. А-а у вас и денег нет… Да? Поэтому дурачитесь?

— Денег нет и быть не может, золота тоже нет, но его и невозможно есть. Ты говоришь о товарообмене, мне кажется, я догадался, что значит продавать-покупать-магазин-бесплатно.

— Нет-нет, магазин — только платно! Иначе это кража — преступление — тюрьма.

— Неправильно. «Преступление и наказание» Достоевский написал.

— Вы оба чудики…

— Ульяна, я Первуша, мой папа — Чудик. Это хорошо. Мы знаем, что такое соль, сахар, золото. Все это хранится на складе. А у нас только аварийный и неприкосновенный запас. Я разведлет и задачу понял. Скажи, что тебе нужно еще? Платье? Шубу? Золото? Тетрадку?

— Валенки и ручку, карандаш и немного денег, чтобы написать письмо Саньке. А где ты все это купишь?

— Я все найду, девочка, я чуточку волшебник, а не шпион.

— А мы всегда здесь будем кушать? Почему вы себе не устроите такие домики?

— Не кушать, а трапезничать. Да, пока всегда. Это аварийный домик, он один.

— И только потому, что дед-старожил наш крайне предусмотрительный консерватор.

— Он консервирует?! Надо же, — удивилась Улька, — тогда еще посуда нужна, если добудешь сахар, мне банки нужны — варенья-соленья закрывать. Я умею.

— А кошку-собаку не хочешь?

— Хочу… и еще корову.

— На сегодня достаточно. Посуду поставь на самую нижнюю полку под «плитой». Потом отбой.

— Спокойной ночи.

— Есть, командир, — рассмеялись мужчины и ушли.