Кошачий бог. Антиутопия. Книга вторая

Людмила Захарова

Антиутопия в жанре климатической фантастики (cli-fi) о последствиях глобального потепления и верных котиках. Конец света наступит, но не так, как мы думаем.

6. ИР-ум

«Время вспять повернуться не может. Это измерительное понятие, само по себе просто не существует. Существуют циклы биологические, космические, разные. Вселенная в движении, как любая жизнь. Еще есть вопросы? Искусственный разум в действии». Бегущая строка замигала в ожидании.

— ИР-ка, — ответил голосом Первый, — разрешаешь выход и размещение для встречи базы.

— Искусственный Разум, пожалуйста, называйте меня «ИР-ум», Искусственный разум конфигурации Альфа ведет главного конструктора. Командир сам будет принимать решение о местах для поселения.

— О, Господи, как долго я проспал на даче у бабули… — охнул первый разведлет.

— Нет понятия «долго», задача аннулирована.

— Задание: доложить о живых и мертвых, что с бабулей, дедом?

— Мертвых нет, они еще не родились, бабуля еще не планируется, нет партнеров.

— А я… живой? — Опешил разведлет.

— Сканирование показывает, что отклонений в жизнеобеспечении нет, не принимай меня за дурака, Ирум знает — как шутить. На этом цикле их быть еще не может, они остались там. Рядом с тобой живая натура без опознавательной метки и доступа. Она умеет добывать пищу, по внешним параметрам жизнеспособна, а по внутренним — скоро подарит жизнь.

— Как скоро Ульяна (Ирум, это и будет меткой натуры без доступа) подарит жизнь и кому?

— Цикл развития оплодотворенной клетки до рождения составляет сорок недель или девять месяцев. Твоя задача оберегать, сохранить новую жизнь, которую «дарят» миру.

— Благодарю, брат…

— Появилась связь с главным, Ирум отключается от вещания. Благодарю за неосознанно названного «брата».

Цифры продолжали скакать, выстраиваться на экране. Кто я тогда, если моя бабуля еще не родилась? Призрак? Фантом? Но девушка разглядывала меня, как мужчину, значит, я все-таки человек. А батя? Его тоже еще не должно быть… Он повернулся к Ульяне.

— Я человек?

— Разумеется, человек, только очень бледный и худой. Ты жил в подземелье, солнца не видел, шпион?

— Значит, я живой человек. Это уже хорошо. Солнца становилось все меньше и меньше, планета наша угасала, мы едва не погибли, но вот как-то спаслись расчетами искусственного разума, это их голоса я иногда включаю вслух.

— Ты не шпион? Ты артист? Ты разговаривал и отвечал себе, это же ненормально, так? — Осмелела Уля.

— Категория шпиона? Его функции? Почему ты меня так называешь?

— Так всех называют. Шпионы хотят разрушить наш строй, поэтому их ловят все и убивают. Часто по ошибке. Я не знаю функции, только математические и то плохо, вот Санька…

— Погоди с Санькой, вопрос был иначе поставлен. Я — живой человек со всеми человеческими потребностями? Здесь нужно будет добывать натуральную пищу, остерегаться контактов с теми, кто способен противоестественно отключить от жизнеобеспечения? Я правильно тебя понял?

— Правильно… слышишь выстрелы? Это кого-то убивают! А не отключают…

Ульяна вновь зарыдала, закрыла лицо руками, вздрагивая всем телом. Разведлет не очень хорошо ее понял, снял наушники. Он не знал такой болезни, когда человек трясется и пищит, лицо краснеет, пухнет, мокнет, источником потери жидкости являются глаза. Но Ирум не нашел вирусов, она вполне здорова и будет матерью.

— Что я должен делать в такой ситуации, — задал он вопрос Ируму.

Ирум не отреагировал на запрос, посчитав, что не стоит обращать внимания.

— Пожалеть, — внезапно откликнулся батя.

Связь появилась, короткая, прерывистая, но устойчиво приближающаяся к точке постоянства. Пожалеть-пожалеть… А это как? Пойти на ручной контакт? Бабушка гладила по голове, приговаривая: «Мой маленький»… Обнимала тесно. Но тут нет места, чтобы обнять. Разведлет осторожно положил ладонь на темечко — место управления эмоциями ребенка. Ну конечно! Ульяна же еще дитя! Что-то мешало в горле сказать: «Моя маленькая». Слова, словно застревали от непривычных терминов. Как-то он проскрипел это. Она отреагировала. Убрала лишние выделения с лица и носа, проворочала: «Я — не твоя… но, правда, совсем маленькая букашка. И мне все время очень страшно. Ты что же? Не понимаешь, почему плачут (ревут)?»

— Не понимаю. Непродуктивно организму терять жидкость.

— Первый-Первый, Главный вызывает!

— Готовность номер один. Жду приказаний.

— Даю координаты поселения и вылета. До встречи, малыш!

— Есть, командир! К летучим мишкам полетим, батяня?!

— Не родились еще твои мишки. Исполнять! Кстати, расскажи ей в полете о кошачьем боге, моя Удача настаивает на этом. Знаешь сам, как трудно с женскими особями найти целесообразные отношения. Вперед, малыш, вперед, потом поговорим. Конец связи.

— Отбой.

Потом, так потом. Он надел рабочий шлем, проверил параметры, они покинули насиженное место невдалеке от монастыря. Он не стал закрывать визуальный обзор, зелень радовала глаз. Значит, и моих потомков — моей команды разведчиков еще не существует. Он вздохнул. На экране загорелся сигнал самоконтроля мозга пилота: пауза, начать повторную проверку без эмоций. Пояснение: сказка — повесть — история — быль — рассказ голосовой о том, как академик открыл эликсир долгожительства. Время в пути два часа, пятнадцать минут, 19 секунд, рассчитать скорость полета, аппарат исправен, управляем. Поправки на усиленное земное притяжение внесены, зарядка автоматическая. Источник постоянный, надежный.

План полета готов, можно уйти с ручного управления, переключиться на автопилотирование. Набрав нужную высоту, разведлет первого поколения так и поступил.