Катюша. Рассказ о тех, кто остался в тылу

Людмила Голубева, 2021

Рассказ о военном времени и о недетских испытаниях одиннадцатилетней девочки.

I

Летние каникулы были в самом разгаре. Катерина с одноклассниками уже второй день строили дом на дереве в лесу, чуть поодаль от колхоза. За дело принялись с самого утра и сейчас, к полудню, все уже проголодались. Но работу решили не прерывать на обед, как вчера, уж очень хотелось закончить все сегодня. А дел еще было выше крыши.

Тогда Катерину отправили добыть чего-нибудь перекусить и принести заодно бидон воды. Катюша поворчала для приличия, ей, как и всем, не хотелось покидать место стройки. Но ее дом располагался ближе всех от леса, на краю деревни, и, значит, спорить было бесполезно. Чтобы обернуться скорее, в ту сторону девочка решила побежать бегом, а вот с грузом уже предполагала возвращаться не торопясь. Преодолев расстояние за пять минут, запыхавшаяся Катерина забежала в дом, в первую очередь бросилась к ведру с водой и, зачерпнув ее большой кружкой, начала жадно пить.

Пятилетняя сестра Раечка в этот момент сидела на кровати и играла с куклой. Она посмотрела с надеждой на старшую сестру.

— Каааать, а можно с тобой?

— Я же уже говорила — нет! Там все взрослые ребята, а ты маленькая еще!

— Я не маленькая! Я тоже шалаш строить хочу.

— Это не шалаш, а секретная база, и детям туда нельзя.

Маленькая Рая смотрела на нее широко открытыми глазами.

— Секретная?

— Ага, — подтвердила Катерина.

Девочка вздохнула. Ей было жалко сестру, но разве на стройке место для детей? Там доски, гвозди. Еще поранится как-нибудь. Да и ребята опять будут Раиску «хвостиком» называть, она и так постоянно с ней. А на такие дела никто своих младших с собой не берет.

«Так, что же взять поесть?» — думала девочка. На столе стояли пирожки с картошкой, которые мама испекла с утра пораньше, перед тем, как уйти на работы в колхоз. Катерина решила взять по одному пирожку на каждого.

— Сережка, Танюха, Петя, Васька, Оля, Пашка, — говорила девочка и загибала пальцы, — и еще я — значит, семь штук. — Она принялась укладывать пирожки в котомку.

— А я маме расскажу, что ты все пирожки забрала! — воскликнула младшая сестра.

Катерина была возмущена. Ябедничество она не любила больше всего.

— Ну, во во-первых, не все, тут еще много осталось. А во-вторых, я тебя сколько раз учила не ябедничать?

— А чего ты меня в лес не берешь?

— Я же тебе все объяснила! И вообще…

Она хотела сказать еще что-то, но вдруг в этот момент в дом зашел папа. Он будто не заметил дочерей и быстро прошел в их с матерью комнату. Обычно папы не было до вечера. Он работал водителем и в это время всегда находился в дороге.

— Пап, а ты чего не на работе? — крикнула Катя.

Отец не ответил. Наверное, не услышал. Тогда девочка набрала воды для ребят в бидон и собралась уже идти на огород за редисом и огурцами.

— Катерина, пойди сюда! — вдруг послышалось из родительской комнаты. Оставив бидон и котомку с пирожками на столе, Катя направилась в комнату к родителям. «Неужели увидел, что пирожки беру? Может, и правда влетит?» — пронеслось в голове.

— Катерина, война началась.

Отец сидел на кровати и подпирал рукой голову.

Катя не сразу поняла, о чем это он.

— Как так, война?

— Вот так, дочь, по-настоящему.

— Как же так? — не понимала девочка. — Все же было хорошо, с кем война?

— Немцы напали.

Катя до сих пор не могла воспринять услышанное и сдвинуться с места тоже не могла. Ноги как будто стали каменными и такими неподвижными.

— И что теперь?

— На фронт меня забирают.

— Мамочки…

— Раиске не говори пока, не пугай ее. Сбегай за матерью в поле.

Катерина метнулась к выходу.

— Ты куда, Кать? В лес? — закричала младшая, выбежав из дома за сестрой и пытаясь увязаться.

Катя остановила ее.

— Я скоро приду, не беги за мной, иди в дом и не уходи никуда.

Сестра послушалась и медленно пошла в дом.

Уже второй раз за сегодня Катерина неслась со всех ног. Путь лежал на картофельное поле, где трудилась мать. Пока бежала, в голове прокручивала, как сказать. Мама была в положении, и уже с большим животом. Поэтому девочка пыталась придумать, как сообщить ей поосторожней. Специально заготовила фразы. В итоге, когда добежала и увидела маму, сходу выпалила.

— Мам, война началась! — Да еще так надрывно и громко получилось, что услышали все вокруг. Люди сию секунду побросали работу и стали подходить к Катерине и ее маме.

— Какая еще война? — спросила тетя Глаша.

— Немцы напали.

Среди присутствовавших разнесся гул.

— Ты откуда знаешь? — проговорила побледневшая мама.

— Папа приехал и сказал, он тебя домой зовет.

— Это к председателю надо пойти, может, перепутали чего, — сказал кто-то.

Все засобирались с поля. Небо в этот момент затянуло тучами. Стало очень тревожно. Катя с мамой тоже пошли. Все надеялись, что это какая-то ошибка, но никакой ошибки не было — война действительно началась.

Папу и других мужчин колхоза провожали уже на следующий день. Перед тем, как забраться в кузов машины, отец поцеловал дочерей и прижал беременную жену.

— Не плачь, Анютка, а то мне окончательно не по себе.

Мама сглотнула комок и напрягала все мускулы лица, чтобы сдержаться, но слезы остановить все же не смогла.

— Вань, ты аккуратней там.

— Само собой.

— Пап, а ты куда? — спросила маленькая Рая, которой все еще не сказали про войну.

— Родину защищать.

— А зачем ее защищать? Ее обижают?

— Не переживай, Раечка, мы ее в обиду не дадим.

— А почему мама плачет?

— Скучает уже.

— Мама, не плачь! Папа скоро вернется, да, пап?

Отец кивнул. Младшая сестра широко обхватила папу и маму и обняла их.

— Катерина, — обратился отец к старшей дочери, — ты уже большая, береги маму и сестренку. Следи, чтобы мать питалась как следует, помогай ей.

Катюша молча кивала, сейчас она казалась самой спокойной и сдержанной из всех членов семьи. Она вдруг почувствовала себя взрослой, а еще большую ответственность за маму и сестренку. Ей тоже хотелось плакать, потому что папа уезжал так неожиданно, и она очень волновалась за него. Но не хотела показывать папе, что боится, и еще больше расстраивать маму.

Мужчины колхоза, распрощавшись с семьями, забрались в кузов и мрачно уселись на места. Машина поехала.

— Ой, беда какая, — негромко проговорила бабушка Надя. В кузове сидели два ее взрослых сына. Иван неотрывно смотрел на жену и двух дочек, пока машина не исчезла за ближайшим поворотом.