Научи меня

Людмила Алимова, 2020

Игната, тринадцатилетнего парнишку, поразило мужество пятилетней девчонки. То, как она заступалась за брата, не испугалась, не убежала, а полезла в драку с кучей мальчишек, чтобы брата поддержать. Тогда Игнат и стал заложником всех желаний этой маленькой кареглазой девочки Киры. Кучу проблем она ему устраивала. И теперь, когда по чистой случайности мокрая, полуголая девушка забежала в комнату, взрослый парень потерял сон. Игнату придется исчезнуть из жизни Киры на целых три года, чтобы не натворить глупостей, ведь она красивая и несовершеннолетняя. А он боксёр и у него есть кое-какие проблемы.

Глава 5

Два года спустя

Кира

Суббота, выходной, а мне кто-то решил всё испортить.

— Алло. — отвечаю с закрытыми глазами.

— Кира, привет сестрёнка!

— Антон, я тебя убью! Я планировала проснуться сама, когда высплюсь, а никогда меня разбудят, кто-то вроде тебя.

— Я итак дал тебе поспать. Скажи спасибо, что в шесть не позвонил.

— Спасибо! Я убью тебя, на час быстрее.

— Ладно тебе Кирёнок, не злись. Мне нужна твоя помощь!

— Роль твоей девушки, исполнять не буду, сам собрал горем вокруг себя, сам его и разгоняй.

— Нет, нужно помочь с Игнатом.

— Что с Игнатом? С ним что-то случилось? — я моментально проснулась и села в кровати.

— Да… в принципе, как всегда. Только меня в городе нет, раньше, чем через неделю не вернусь, а может и через две. Пригляди за ним, запасные ключи от нашей квартиры у тебя есть. Надеюсь, ты их не посеяла?

— Не посеяла! Может ты, по подробнее расскажешь, чем я могу ему помочь? Что с ним?

— Кир — вздыхает. — Я не хотел тебе говорить… Некоторое время назад, Игнату предложили участие, в боях без правил. Не всегда конечно, но бывают такие бои, после которых он в кашу. Восстанавливается дома, а я за ним как мамочка ухаживаю. Вчера у него был бой, о котором он мне ничего не сказал. Уверен, он специально промолчал, чтобы мои планы не нарушать. Я уехал четыре дня назад, а он там теперь один помирает, ему лекарства нужны и еда. Просто сходи в аптеку и продуктов купи, чтобы он с голоду не помер. Кира я всё тебе рассказал, выручай «братан», кроме тебя некого больше просить, ты же знаешь!

— Конечно, я схожу к нему, без проблем. — спускаю ноги с кровати.

— Спасибо тебе большое, ты настоящий друг! Позвонишь, как увидишь его?!

— Хорошо! — иду умываюсь, завтракаю. Еду к братцам кроликам, вернее, к одному.

В последний раз, когда мы виделись, я показала Игнату грудь, а он за это, научил меня водить машину. После того, мы ни разу не встречались. Но он звонил мне на каждый праздник, день рождения, новый год, восьмое марта, даже на день святого Валентина. Постоянно передавал подарки через Антона: игрушки мягкие, кучу шоколада, сувениры красивые. В последний раз, серебряный браслет на руку. На нём, так же висели две подвески, боксёрские перчатки и маленький ключик. Не знаю, со смыслом купил его, или просто понравился. Боксёрские перчатки — это явно его значок Игната, а вот ключик…

Захожу в квартиру, тишина.

«Может спит?»

Кладу ключи на тумбу, рядом с его ключами и портмоне, прохожу в комнату на цыпочках. Игнат спит сидя на полу, руки и голова на диване.

«Он что, всегда так спит? Интересно, надо попробовать, может удобно.» — снимаю куртку, Игнат дёргается.

— Тоха, ты? — поворачивает голову в мою сторону, и я вижу не лицо, а просто один, сплошной, отёкший синяк.

— Тох? — снова зовет. Я не ответила сразу, потому что онемела.

— Это я… Кира. — делаю шаг к нему, тишина. Он смотрит, но похоже что ничего не видит. Пытаюсь заглянуть ему в лицо.

«Да у него вообще глаз не видно, всё заплыло».

— Кира? — спрашивает, чуть ли не шёпотом.

— Да. — выпрямляюсь.

— Почему ты… тут?…

— Антон мне позвонил.

— Не переживай… я сам…

— Я вижу, что ты сам, ничего не сможешь! — сажусь на край дивана.

— Я в порядке, сам справлюсь. — сидит, даже не двигается.

— Хорошо! — складываю руки на груди. — Скажи пожалуйста, что на мне надето, тебе нравится?

— Да… ты красивая.

— Правда? То есть тебе нравится, что я сейчас перед тобой голая?

— Ш… ты… — откашливается и хмурится, видимо от боли. — Ты что, серьёзно? Быстро оденься.

— Уже! Я и не думала раздеваться, но зато убедилась, что ты ни черта не видишь. Кто это тебя так разукрасил?

— Не важно! — снова кладет голову на руки.

— Почему ты в больницу не поехал?

— Нечего мне там делать, доктор меня уже осмотрел.

— И что сказал?

— До свадьбы заживет.

— И когда свадьба?

— Когда ты вырастишь.

— Вообще то, я уже не маленькая. — складываю руки на груди. «Давай, назови меня ещё малявкой!» — думаю про себя.

— Для свадьбы, маленькая.

— Ты что, на мне женится собрался? — усмехаюсь, делая вид, что мне смешно.

— А ты разве не хочешь? — снова поднимает голову и пытается увидеть меня отекшими щелочками.

— Нет конечно, тебе же по башке постоянно бьют, откуда я знаю, что у тебя там, в черепушке твоей, может ты дурак.

— Ну спасибо!

— Так ладно, ты меня утомил! — встаю с дивана. — Давай говори, что в аптеке купить.

— Ты правда сходишь?

— Зачем же я по-твоему пришла? Замуж, точно не собиралась.

— Там, в куртке рецепт, во внутреннем кармане. — снова опускает голову.

Я порылась в его куртке, которая валялась на полу, видимо промахнулся, мимо вешалки «повесил».

— Ничего себе, да тут пол аптеки накатали! — рассматриваю список, а понять вообще ничего не могу. — Он что, ногой рецепт писал, не разобрать ничего?!

— Купи только обезболивающее, больше я никакой химии жрать не собираюсь.

— Как скажешь! Кошелёк в прихожей, твой?

— Да, можешь брать сколько нужно. — бурчит, всё также не поднимая головы.

Выбежала из дома, потому что не могла больше шутить, я будто испытывала всю его боль. Ему даже говорить трудно, а моё сердце, будто на куски разрывается. С трясущимися руками набрала Антона.

— Антон, ему так больно! — с трудом сглотнула ком в горле.

— Он сам тебе об этом сказал?

— Как же, скажет он, шутит сидит.

— Раз шутит, это уже хорошо! — усмехается в трубку.

— Антон! Он не видит ничего, всё заплыло! — мне хочется расплакаться, но я сдерживаюсь, несколько раз глубоко вздыхаю.

— Ого, в этот раз посерьёзнее… Слышу гул машин, ты в аптеку пошла?

— Да. Что ему кстати приготовить, что он ест?

— Да всё ест, но уверен, что ему в челюсть прилетело, жевать трудно будет, так что приготовь что-нибудь жидкое.

— Антон, я ещё спросить хотела, он всегда спит, сидя?

— Как это? — смеётся в трубку.

— На полу сидит, упёршись на диван.

— Рёбра! — вздыхает и кажется тихо ругается матом.

— Что ты имеешь в виду? Что с рёбрами? Думаешь….

— Думаю сломаны, вот и спит так, лёжа очень больно, а так менее болезненно. Повязка на рёбрах была?

— Не знаю, он в футболке был. Антон, может ему лучше в больницу? Я переживаю.

— Да не поедет он туда, даже если подыхать будет.

— Почему? Это же не шутки! — у меня текут слёзы, меня трясёт.

— Кир, он не поедет! — Антон вздыхает в трубку. — Наша мама умерла в больнице, ты не сможешь заставить его, даже порог переступить.

— Блин! — я готова взвыть.

— Да, на этот раз ему хорошо досталось. Кир, пожалуйста не оставляй его, хорошо!? Если что звони мне, и постарайся уговорить его, завязать с боями.

— Не думаю, что он меня послушает! — вытираю с лица слёзы и вздыхаю.

— А ты попробуй! Он хотел быть тренером, как отец, а лезет в кашу ещё больше. Не хочу, чтобы ему все мозги отбили.