Омичка навсегда. Лирика и мистика

Любовь Сушко

Книга лирики об Омске, омичах, для всех кто любит наш город так, как любит его автор этих строк. Прошлое и грядущее, любимые улицы и дорогие сердцу люди встретились на страницах книги-

Пленники любви и красоты

.Врубель в Омске

Царевна лебедь в черной бездне вод

Плывет куда-то в Пекло и зовет

Туда же живописца в поздний час,

И смотрит в душу, провожая нас.

За окнами унылый листопад,

И кажется все золото под ноги

Швыряет ветер целый час подряд,

Когда замрет Художник на пороге.

Он путает и время, и миры,

К реальности не может он вернуться,

И так пугает этот шарм игры,

Где Демон со скалы вдруг улыбнулся,

И ищет Пан в глуши еще цветок,

Который расцветет для нас с тобою.

И только ал и призрачен восток,

А пленники любви живут любовью.

Страсть пепелит, пугает пустота,

И где-то там, в тумане, за чертою,

Опять склонился молча у холста,

И призраки уводят за собою.

Повержен Демон, Пан нашел цветок,

И Лебедь из тумана выплывает,

Перед картиной замирает Блок,

И новую поэму сочиняет.

В наивности его и высоте

Совсем иная видится картина,

И только блики меркнут на холсте,

«И путь земной дойдя до середины»,

В лесу дремучем где-то у ручья,

Ждет не царевна нас, а Берегиня.

О, Живописец, эта даль твоя

Нас всех сегодня к пропасти откинет.

И будет мир у роковой черты

Совсем незрим по всем его приметам,

Когда Царевна с дикой высоты

Уходит в бездну, он лишится света.

Там душно и темно в таком плену,

Туда нам всем пока не дотянуться,

И только Демон в пустоту взглянул,

И грустный Ангел молча отшатнулся.

Погряз в скандалах и тревогах мир,

В преддверье бунта завывает вьюга,

Художник глух — метель скулит над ним,

Царевна Лебедь — вечности подруга,

В тумане проплывают двойники,

И пьяный Блок бессилен, но прекрасен,

Ты только нас в тот мир немой впусти,

Мы эту бездну видим не напрасно…

На Невском тьма, как в озере лесном,

И никого не будет рядом с нами,

На полотне, в реальности иной

К былому возвращаясь временами.

И где-то там, а где? И иной глуши,

Художника забытая картина.

Ты эту боль и вечность напиши,

Но пусть Царевна Лебедь нас покинет…

Пусть мечется безумная душа,

Уйдя от нас и возвращаясь снова,

Мы слушаем симфонию, дыша

И не вдыхая запаха чужого.

За миг, за час до вечности и сна,

Нам живописец снова помогает

Понять, что это вечная весна

В тот листопад стихии утекает.

А в преломленье страсти есть любовь,

Когда во тьме прорвется лучик света,

Царевна Лебедь навсегда с тобой,

И узнаю тот мир по всем приметам,

В безумии есть мудрости мираж,

А в мудрости безумие таится,

И наша жизнь, не дар, а лишь шантаж,

Когда она в иное воплотится.

И каменных цветов несу букет,

Туда, на площадь, где с Музеем Драма

Переплелись на много — много лет,

И где художник нас ведет упрямо

По Любинскому в полночь и весну,

Когда здесь листопад давно бушует,

Царевна Лебедь приплывает к нему,

Хотя в тиши он Демона рисует.

Повержен или брошен в облака,

Мятежный дух летит навстречу к люду,

И Врубеля волшебная рука

Мой дивный град изобразит, и чуду

Преображенья, света и тепла

Нам не постичь, и где-то там, в тумане,

Его Царевна в пропасть увела,

Его легенда о любви обманет…

Мир живописен и порой жесток,

Но написать его, являя свету,

О, листопад, и призрачный листок,

В его Сирени, и по всем приметам,

Мы будем долго видеть этот миг,

И каменных цветов мираж и чудо,

Я нерадивый, вздорный ученик,

Явленье чуда больше не забуду.