Елена – дочь Софии. Дочери Руси

Любовь Сушко

Заключительная книга цикла «Дочери Руси» посвящена княгине Софии, ее дочери Елене и еще одной Елене Глинской, матери Ивана Грозного. По-разному сложились их судьбы в те года лихие, но ушла одна эпоха и пришла совсем другая, о которой вряд ли автор вам сможет что-то поведать, мои героини остались на этой стороне, а там совсем другая история.

© Любовь Сушко, 2020

ISBN 978-5-4493-3061-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовь Сушко

Елена — дочь Софии

ЦИКЛ: ДОЧЕРИ РУСИ

ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ СОФИЯ

ВСТУПЛЕНИЕ

В старинном зеркале мелькают силуэты

Какие-то звучат стихи и песни,

И где-то там, за горизонтом где-то

Она опять очнется и воскреснет.

И спящая красавица в тумане

Средь слез и грез расскажет не спеша,

Как жизнь ее жестокая обманет,

Как тянется на Русь ее душа

И там, где звезды и милей и ближе,

И яростней проклятые враги

Княгиню Софью я в тумане вижу,

— Пиши о том, пиши же, но не лги.

— О чем писать? Печальна, но крылата,

Она опять над пропастью парит.

Когда судьба жестока, как расплата.

Княгиня о Руси нам говорит.

И верю, что она ее любила,

И усмиряла прыть иных вояк,

Была в ней прелесть дивная, и сила,

И цепенели перед ней князья,

И где-то там, за кромкой, за туманом,

Средь дочерей Руси она одна,

Спокойна и горда в плену обмана,

И выстоять и победить должна…

Пролог

Отшумели бури и ураганы. На Руси к тому сроку наступило затишье.

Средневековье, столетия, где миру бысть в летописи встречалось все чаще, но от этого не становилось проще и легче жить, скорее наоборот.

Усобицы князей, внезапные смерти и расправы вроде бы ушли в небытие, русичи старались объединиться перед новой бедой.

И появились великие княгини, которые способны были остановить малые и большие схватки и сохранить хрупкий, но такой желанный мир на истерзанных землях.

Они понимали своим коротким умом, что еще один шаг к новой схватке, и мир их придет в упадок, а как тогда жить и править их только что рожденным и не рожденным еще детям, да и самим век доживать.

Князья уходили рано, им же надо было оставаться, вот и пеклись о том, чтобы хоть какой-то лад в этом мире установился да прижился.

Летописцы чаще молчали о них, не желая признавать, что только на Дочерях Руси мир и держится еще и будет держаться, пока они есть.

А к тому времени, о котором пойдет у нас речь, еще оставалась красивая, но далекая от реальности история о князе Дмитрии Ивановиче, прозванном Донским, пытавшимся избавиться от татар, вырвать русичей из вечного плена.

Но жизнь между тем продолжалась, пусть и не совсем такая, как хотелось бы многим.

Говорили о князе Дмитрии и все никак не могли понять потомки его, что если князь был так хорош, то почему всем им теперь так скверно живется?

Тогда и говорили о жутком сражении, где погибло так много русичей, что три дня их всех еще схоронить не могли.

Но и это было не самое страшное, а все жуткое только потом началось, когда пошли на них все, кто еще затаившись сидел и выжидал, чем то сражение завершится, сколько побито будет, чтобы уж наверняка победить и разгромить нас окончательно.

И ведь так слабы были в те времена, что отступали и остановиться никак не могли больше.

Нет, надо было все как-то менять, и потомки героического князя старались не думать о тех схватках, которые ему в свое время пришлось пережить.

Но в те времена не только сам князь Дмитрий к предкам отправился, ушел уже и сын его Василий, которому и пришлось отвечать за ту грозную и страшную победу.

А после кончины Василия великим князем стал сын его Иван.

Ничем сей муж среди прочих не выделялся, не интересовала его сомнительная воинская слава деда. А бояре его с усмешкой порой говорили, что тише князя и не бывало никогда прежде, сожалели, что не придется им при таком князе ни в чем отличиться.

Слышал князь эти речи, обидными они ему казались, а что поделать, если так оно и было? Не собирался он ни с кем воевать.

Тогда отец подобрал для него в жены дочь князя Бориса Тверского Марию.

Под родительским давлением дал он слово, что женится на этой княжне, даже не видя той девицы.

Ведь главное — чтобы укрепились связи между Тверью и Москвой.

От слова своего не мог отказаться князь Иван, хотя и не лежала у него душа к Марии.

А успокоиться помогали воспоминания и рассказы о том, как дерзки тверские князья. Вот и чувствовал он себя обиженным и несчастным. Так и пошел под венец, помня скорее о плохом, чем о хорошем.

Сразу же заговорили о том, что надобно перенести столицу в Тверь из окаянного града, тонущего в крови. Пугали, что убиенные по наущению князя Ивана Калиты в орде тверские князья во главе с Михаилом, еще дадут о себе знать.

Много горьких раздумий было тогда у Ивана, и свадебный пир был похож на похоронный.

Мир жил в ожидании перемен. Чтобы утихомирить князя, надо было что — то делать.