Баллады, сказки, мифы, сны. Мифомистика 21 века

Любовь Сушко

Здесь есть все – мифы, легенды, сказания, сказки и сны, все, что стало уже мифомистикой, и то, что будет ею завтра. Рядом с античными мифами живут городские легенды, исторические анекдоты, славянские мифы, они все составляют единое полотно и дополняют друг друга, здесь нет лирических текстов, все это сказания и старины глубокой, и наших дней.

Батый и непокорная княжна

Батый сердит, сгоревший Киев внемлет,

Но не понимает грозных слов,

Он, покоривший призрачную землю.

Еще пирует у ночных костров,

И русский князь, покорный и усталый,

Не хочет пить кумыс его речей,

И где-то, словно горлица, взлетала

Княжна над ним, и уносилась в степь.

Мир покорен, но не послушен хану,

И надо что-то резко изменить.

Там колокол, звеневший неустанно,

В Софии обещает схоронить…

Батый сердит, он верит, что проснется

Страсть и надежда в душах у славян,

И мир татарский с Русью — вот где Солнце,

Соединится, от мечтаний пьян

Надеется, батыры там родятся,

Сильны, как русы, и красивы, но,

Какой-то бес все продолжал смеяться,

Отравлены и думы и вино.

Сквозь дым пожара к пропасти княгиня

С наследником шагнула с высоты,

Батый багряный плащ легко откинет,

И встанет отрешенно у черты,

Волхв и священник в этот миг едины,

Все против хана, Киев догорит,

Князь Ярослав, узрев его руины,

Ходил по пепелищу до зари…

И никого в тумане не осталось,

И степь зовет Батыя в грозный час,

Лишь тень княгини пред конем металась

И исчезала, колокольный глас

Ему приснится позже, на закате,

И встрепенувшись, он пойдет на Русь.

И вдохновенье дикое охватит,

Там воины воскресли, там дерутся….

Там тень княгини, им непокоренной,

Сведет в могилу, и хрипит Батый.

Князь Ярослав седой и отрешенный,

Смотрел с тоской на даль степей и ширь.

И Александр, победитель шведов,

Придет к нему с поклоном на заре,

Но Русь жива, и путь ее неведом,

В жару, в степи там сокол на заре,

Как древний Волхв, несет ему проклятье.

И победитель воет от тоски,

И ведьма, сотворившая заклятье,

Смеется сквозь туман, к нему летит.

И окруженный женщинами, дремлет,

Готов весь мир швырнуть к ее ногам,

Батый сердит, он проклинает землю,

Которую я хану не отдам.

Князь Александр склонил пред ним колени.

Мир пошатнулся, Киев догорел,

И только волхв далекий вдохновенно

Батыя извести всегда хотел.

Он, покоривший призрачную землю,

Еще пирует у ночных костров,

Батый сердит, сгоревший Киев внемлет,

Но не понимает грозных слов….