Баллады, сказки, мифы, сны. Мифомистика 21 века

Любовь Сушко

Здесь есть все – мифы, легенды, сказания, сказки и сны, все, что стало уже мифомистикой, и то, что будет ею завтра. Рядом с античными мифами живут городские легенды, исторические анекдоты, славянские мифы, они все составляют единое полотно и дополняют друг друга, здесь нет лирических текстов, все это сказания и старины глубокой, и наших дней.

Гибель генерала

Над Питером бесится бледная вьюга,

Домой загоняя случайных зевак,

И трудно им вырваться, стонет округа,

И надо проверить, кто там виновато

Шагает к финалу, как будто к началу,

И хмур в это утро седой генерал,

И страшные слухи его укачали,

Крепчает метель, конь едва устоял.

Немеет вдали император, тревожно

Семейство взирает сквозь эту метель,

— Куда вы? И смотрит в туман осторожно,

А вьюга завыла, как раненый зверь.

О Пестеле что-то они говорили,

И хмур от отчаянья князь Трубецкой,

Но может ли быть, чтоб они наступили

В такую погоду. Да кто он такой.

И все же он снова объедет устало

Посты, убедившись, что волки не спят,

И старые раны болят генерала,

Куда это роты в метели спешат.

И тают, как те, что недавно убиты,

Неужто теперь им тринадцатый год?

И смолкли в бесстрастье творцы и молитвы.

И лишь генерал свою службу несет.

Ему император с небес улыбнулся,

Как славно они воевали тогда.

А ветер в на Невском во мрак отшатнулся,

И шепчет упрямо: беда, мол, беда…

Но разве они испугают героя?

В сражении было намного страшней.

Спешит он к Сенатской, ругаясь и споря,

Но что там, беснуется тень средь теней.

Стреляет, но кто? Обжигает стихия.

И пуля, как жарко, как горько, зачем?

— Скажите, он воин, герой? Кто такие.

— Он просто разбойник, рехнулся совсем.

И быстро уносят орлы генерала,

Там Зимний уныло мерцает вдали,

И тело, что там, в том бою устояло,

Бессильно. Луна в полумраке горит.

Глаза императора дико печальны,

Ему оставаться в бессилье ночном.

И снежная птица уносит все тайны.

— Будь проклят, злодей, даже в мире ином,

— Я сам разберусь, — Николай восклицает,

И видит, как страшно царица бледна.

И где-то над белым туманом витает,

Крылатая тень, и хранит их она.

В петле задохнется злодей, обрываясь,

Но это сегодня его не спасает,

И тихо поет им метель, извиваясь,

О том, что герой их простит и поймет,

И воют как звери они отчего-то,

И ждет горемык в этом мраке Сибирь,

А белая птица в экстазе полета,

Хранит нашу Русь — эту даль, эту ширь…