Секс-босс по соседству

Любовь Попова, 2022

Мой босс настоящий мудак. Грубый, надменный, он уверен, что весь мир принадлежит ему. Кроме этого он невероятно привлекательный. Но я ему об этом не скажу. Я вообще стараюсь с ним не разговаривать. Ведь он очень четко дал понять, что в мои обязанности входит работать не только за столом, но и под ним. Но только босс еще не знает, с кем связался. Он еще не знает, какие тайны я скрываю… Содержит нецензурную брань.

Глава 9. Владимир

Обычно я спокойный человек. Ну… Почти спокойный. Ну хорошо. Ни хрена я не спокойный!

А как тут быть спокойным, когда мою собственную секретаршу на стуле качают главы отделов моей же компании. Семейные, между прочим, мужики. Которые смотрят на нее, как стая голодных волков.

И это в девять часов вечера. И словно не замечают других сотрудниц, аплодирующих этой почти оргии.

А эта дрянь заливается смехом, меня не замечая.

Да, меня никто не замечает.

В моей-то компании!

— Я не помешал?! — засовываю я кулаки в карманы, сдерживая всплеск ярости, смотря на сотрудников, которых ввела в искушение одна змея. Здесь все всегда было спокойно. Почти рай в библейском смысле. И что мне теперь с этой змеей делать. Почему она мне яблоко не предложила, а соблазняет других?

Боже, на ней совершенно нелепый костюм единорога. Стул с ней медленно, как под прицелом пистолета, спускают на пол. Уважаемые мужики встают по струнке. Кто-то усиленно смотрит в сторону выхода, готовый бежать.

Не ждали меня суки.

— Владимир Прохорович, — начинает мямлить глава отдела кадров. — Вы здесь?

— А где же мне по-вашему быть, Василина Дмитриевна?

— Владимир Прохорович, все выглядит не так страшно, — о теперь и Тимофеев. — Володя…

— Думаешь? А как оно бы выглядело страшнее? Если бы я застал вас голыми? Очевидно, я так мало загружаю вас работой, что у вас остаются силы и время, чтобы проводить офисные вакханалии! Так я это исправлю!

— Мы просто, — начала Полина, как обычно, не понимая, когда нужно помолчать. И очевидно совершенно не желая здесь работать.

А иначе как назвать это сведение с верной дороги верных мне сотрудников. Но я не знаю, что больше меня взбесило. Что они здесь собрались без моего ведома? Или что эти мужики трогали Полину, даже улыбались ей. Как она вообще сумела завлечь суровых мужиков, строителей в третьем поколении в эту авантюру.

Даже Тимофеев здесь!

Даже этот непрошибаемый член нашего коллектива.

Нет, она зло. Пора от нее избавляться.

— Вы просто решили, что вам здесь все можно, Полина? Что ваша должность позволяет вам устраивать подобное? Так вот, вы ошиблись.

Они продолжают все стоять и хлопать глазами.

— Я сказал, по домам! Надеюсь, все помнят про завтрашнее собрание? Если хоть кто-то на него опоздает, то больше может в этом здании не появляться.

Все начали постепенно расползаться, как тараканы при резко включённом свете. Остались только Василина и поникшая Полина.

— Василина, вы можете идти.

— Позвольте все объяснить, Полина…

— Полина внесла раздрай в коллектив одним своим присутствием, более того, сумела собрать несанкционированную вечеринку, очевидно думая, что ей это позволено. Так вот я скажу ей наедине, на что она имеет право, а на что нет.

— Владимир…

— Вам пора домой…

— Владимир Прохорович, выслушайте.

— Вас я послушаю завтра, когда вы принесёте в мой кабинет объяснительную, вместе со своими сотрудницами, которых вы так бережете. До свидания.

Она вздыхает, кладет руку на плечо Полины, взгляд которой впервые за два дня опущен в пол. Уходит.

И вот мы остаемся наедине, чувствуя, как в воздухе пахнет скандалом.

Я злой как черт после неудачного ужина и отказа сына ехать ко мне и вечеринки, на которую меня, конечно, не позвали. И Полина. В чертовом костюме единорога.

И он совершенно несексуальный. Более того отталкивающий, ей не по размеру. Но очень интересно, что под ним.

— Знаете, вы самодовольный индюк и самодур, — вдруг становится она смелой и поднимает глаза. — Вместо того, чтобы спокойно присоединиться к празднику, вы начали орать и пугать сотрудников! Вы хотите за их счет повысить свою самооценку. Хотите показать, какой вы большой и страшный босс. Так вот, я вас не боюсь!

Я не бью женщин. Но мне захотелось это сделать. Унять ее болтовню одним ударом, а потом и вовсе опрокинуть на стол, порвать эту пушистую херобору и выбить дурь из сучки.

Сначала рукой, потом и членом. Поглубже. Чтобы понимала, когда следует заткнуться.

— Вы просто мудак, — она сдувается, а я жду, какие еще красочные эпитеты она мне придумает. Но не стою на месте, а иду за стол, где стоят пирожные. Сажусь и съедаю одно из них. Вполне себе ничего. Мягонькое. — Вы что делаете?

— Слушаю тебя. Всегда интересно наблюдать, как бегает курица, головы у которой уже нет.

— Что? Вы имеете в виду… Я уволена?

— А ты считала, что после подобной выходки я оставлю тебе место? А может вообще посажу в свое?

— Это просто недоразумение. Вам нужно успокоиться, завтра все всё объяснят.

— Недоразумение — это вообще было взять тебя на должность, где самым важным качеством является молчание. Но тебе о нем неизвестно.

— А самым важным качеством руководителя является терпение и внимательность к сотрудникам.

— Как жаль, что я не могу уволить и себя.

— Вы этого не сделаете.

— Уже сделал.

Она часто дышит. На грани слез. Но не пролила еще и слезинки.

— Вы просто ищете повод уволить и поиметь меня.

— Да, — а чего скрывать, даже смотря на нее в этом костюме, стояк такой, что в пору рубить дрова. — А ты дала мне прекрасный повод. Как вообще можно было догадаться устроить вечеринку на рабочем месте? Улыбаться этим мужикам.

— Но это не… — она замолкает и опускает взгляд.

— Что?

— Ничего! Зачем вы вообще взяли меня на работу?

— А ты подумай, или я прав и все бабы дуры?

— А все мужики похотливые козлы! Зачем было брать меня на работу и увольнять в первый день!

Встаю, больше не в силах терпеть ее истерику.

— Чтобы научить вести себя с теми, кто старше тебя, чтобы научить уважению, про которое ты ничего не знаешь!

— А кого уважать? Вас? Мужиков? Вы сначала научитесь член в штанах держать! — она не успевает увернуться. Дергаю ее за мягкий костюм, толкая на стол одного из сотрудников отдела кадров и, не сдержавшись, шлепаю ее по заду. И тут замечаю застежку. Дыхание только учащается, а Полина еще и дергаться начинает. Задницей елозить. Хорошо, что она уволена, теперь можно не сдерживаться.

— Прекратите, мы на рабочем месте.

— Но ты меня уже не работаешь, — отстегиваю пуговицу, замечаю те самые трусы в горошек, о которых весь день думал.

— Собираетесь меня изнасиловать? — возвращает она свою дерзость, а я глажу задницу, чувствуя, как пальцы вибрируют, ощущая нежности кожи.

— Думаю, этого не потребуется, — новый шлепок и она вскрикивает.

— Я не хочу становиться вашей любовницей, — произносит она сипло, но не двигается, елозит животом по столу, вздыхает, когда шлепаю снова. — Я хочу здесь работать, даже в другом отделе. Лучше в другом отделе.

— У одного из тех мужиков, которые на тебя пялились?

— Они меня не лапали в отличие от вас, — бесится она, но пальцы сжимают край стола, а поясница чуть прогибается. Вот пусть теперь докажет, что ей это не нравится.

Мои пальцы уже нетерпеливо забираются пол хлопковую ткань, касаясь мягкого нежного пушка, и влажных, таких влажных складок.

— Хватит! — вырывается она, почти с кувырком, я смотрю на свою руку, где на пальцах осталась капля ее влаги. Запах, сводящий с ума. — Это была ошибка. Этого больше не повторится. Я хочу здесь работать, Владимир Прохорович!

— Нет, ты хочешь, чтобы мы поднялись ко мне. Ты покажешь на что способна, а я так и быть тебе заплачу за весь месяц твоей работы в офисе.

— За секс? — она кажется в шоке. — Я похожа на шлюху?

— Нет, но дорогие шлюхи никогда на шлюх не похожи. А я могу сделать тебя очень дорогой, — в голове уже мутит, забываю про рамки. Их больше нет. Я слишком хочу ее.

Она подходит и с размаху бьет меня по щеке. Хлестким, отработанным ударом. Но я не замечаю боли. Жар в яйцах сильнее.

Торможу второй удар и хватаю ее шею. Несильно, но крепко. Чувствую часто бьющуюся венку. Она смотрит на меня, в ее глазах злоба и ненависть. Но желание не скрыть, оно в порозовевших щеках, в губах, которые она облизывает.

Девственница, говоришь? Сейчас проверим.

Полина рвется, что-то кричит, но перед глазами только туман и жадное желание коснуться ее мягких влажных от слез губ. Ощутить пальцами снова мягкие завитки между ног.

И я не сдерживаюсь.

Прижимаюсь губами, буквально вдавливаясь в рот, чувствуя, как от похоти в висках стучит все громче, сильнее. Перед глазами красная пелена.

Прижимаю к себе юное тело, толкаясь языком. Чувствую нелепое сопротивление, но мне уже все равно. Рука снова на полуголой заднице, стискивает плоть. И лишь на мгновение я ощущаю, как отталкивающие меня руки начинают поглаживать мои плечи, как язык ласкает мой.

Женская капитуляция. Нет ничего слаще.

Расслабляюсь настолько, что вжимаюсь стояком в мягкое бедро, поднимая одновременно над полом. Но стоит мне снова тронуть плоть под трусиками — все меняется.

Язык обжигает адская боль и я чувствую привкус крови, а в следующий момент Полина на полу. Хватает сумку, пакет и бежит к лифту.

Дрянь. Кто так делает?

— Если уйдешь сейчас, можешь не возвращаться! — мычу ей в след, но вместо того, чтобы стоять, продвигаюсь вперед, не отрывая взгляда от задницы, которую она прикрывает. Почти дошел до лифта, но она умыкнула в него. Развернулась и показала средний палец.

— Удачно подрочить, похотливый старик.