Путь чернокнижника

Лучезар Ратибора, 2023

Настоящая книга может послужить подсказкой к пониманию магии как искусства и науки. Это отображение моментов и нюансов оккультного развития и обучения в художественной символической форме. Эзотерики найдут для себя знакомые теоретические и практические аспекты магической науки, а возможно, откроют для себя новые мистерии инициаций, законы чернокнижного искусства, особенности обрядов воздействия, тонкости энергетического роста неофитов и адептов и проведения пороговых ритуалов. Людям, далёким от магии, в произведении раскроются: захватывающая история взаимоотношений ученика и Учителя, разные подходы обучения, восхождение по ступеням мастерства в тайном ордене, дружба и предательство братьев-адептов, любовь и измена магов, чародейские битвы персонажей на смерть, чьи кармические нити тянутся из прошлых жизней. Всё это ждёт на страницах романа.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Путь чернокнижника предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Вторая попытка

Когда я открыл глаза, было ещё темно. Стараясь не разбудить хозяев, я собрал котомку и бесшумно двинулся по коридору к выходу. Матушка Каракош, услышав или учуяв моё передвижение, вышла из своей комнаты.

— Пройдём на кухню, Александр, сын Николая.

На кухне я увидел два сияющих жёлто-зеленых огонька на печи. Выглядело это жутковато, хотя и понятно, что так светились глаза кота. У Басилевса печь была явно излюбленным местом. Мои глаза тоже были зелёными. Только так сверкать в темноте я не умел.

Матушка Каракош зажгла свечу, и кухня озарилась смутными бликами с тенями.

— Держи в дорогу, — ведунья протянула мне свежий каравай хлеба. — Путь неблизкий, пригодится.

— Спасибо вам большое, Матушка Каракош.

— Пойдём во двор, провожу.

Мы вышли во двор. Возле колодца стояло полное ведро ключевой воды, откуда я вновь наполнил свой походный бурдюк. Где-то в соседних дворах загавкали псы.

— Пойдёшь ровно на север, тут не должен заплутать. Там поначалу земляная накатанная дорога идёт, где телеги ездят, потом чуть вправо широкая тропа. По ней и двигай. Пару подлесков, потом один небольшой лесок, после которого горная возвышенность, обогнёшь по подножию, там и упрёшься в село Гарах, — объяснила мне дорогу ведающая мать. — Небо уже начинает сереть, через час будет восход. Коли поторопишься, то успеешь до села сразу после заката.

— Моя вам огромная благодарность, Матушка. Спасибо за всё.

Я было развернулся и собрался уходить, но всё же рискнул задать вопрос, который засел внутри занозой и зудел, потому что другого случая спросить могло и не представиться.

— Матушка Каракош, скажите, пожалуйста, а почему у вас в своём доме и собаки нет? Вдруг, воришки какие? А то и просто детвора-хулиганьё за яблоками залезет? Собака как-никак отпугнет.

Матушка улыбнулась:

— Да кто ж к ведьме сунется? Меня в деревне все знают. Это первая защита. А вторая защита — овинник и домовой, что двор и дом стерегут от гостей непрошенных, как во плоти, так и без. Меня предупреждают при надобности. Третья защита — мой помощничек Басилевс. Этот кот непростой, он много чего умеет и могёт. А четвертая защита — словеса обережные, что надежным тыном ограждают поместье. К чему ещё собака?

— Ого… — только и смог я прошептать.

— Собака — страж порога, — поясняла знахарка. — Она своим присутствием магии мешает да тонким энергиям затрудняет проход на физический план. Колдовству своим лаем гадит невпопад. Котейка — другое дело. Кошка — проводник между мирами. Посему человеку знания собака ни к чему. Вот тебе одна из тонкостей нашего ремесла. Многому ещё предстоит научиться. А теперь ступай. Удачи и света тебе на пути!

Я поклонился Матушке и вышел за околицу.

***

Шёл я прямиком на север по широкой двухколейной земляной дороге посреди полей, которые чередовались участками с дикорастущей травой и с ячменем и пшеницей. Как и сказала ведунья, через несколько часов ходу накатанная для телеги широкая дорога уходила чуть влево, а правее продолжалась довольно свободная для пешего ходока тропа. И натоптана она была плотно. Видимо, её довольно часто использовали жители соседних деревень.

Ещё немного пройдя по тропинке, я решил перевести дух и сделать маленький привал. Сел прямо в густую траву и осмотрел своё богатство. Так, полбуханки хлеба, что пекла мама, осталось ещё из дома. Его надо съесть в первую очередь. Каравай от матушки Каракош, совсем свежий и невероятно душистый. Бурдюк с запасом воды чуть больше половины и маленький перочинный ножичек, моё детское сокровище, которым я настрогал немало веток для самодельных удочек. Ножик я захватил — и на всякий случай, и просто было жаль расставаться с прикипевшим сердцу инструментом. Царский золотой от отца я предусмотрительно и бережно носил во внутреннем миниатюрном кармане полукафтана, откуда его можно было достать с немалым усилием.

Вот и сейчас я оглянулся вокруг, убедился в отсутствии какой-либо живой души и, сопя и высунув язык, с трудом выковырял золотой из своего тайника. Золотые пять рублей Николая Второго. Полюбовался на игру света на драгоценном металле, на двуглавого орла, на профиль государя, который ныне здравствовал и правил. Монета, подаренная отцом, вновь всколыхнула тоску по родному дому. Я чуть не заплакал, но быстро взял себя в руки, поскорее спрятал монету, вскочил и помчался прочь от грустных мыслей и воспоминаний, словно одному лишь встречному ветру было под силу развеять тоску, внезапно охватившую мою душу.

Колесо года плавно завершало лето, но днём всё ещё было жарковато в полукафтане, особенно если мчишься во весь опор. Всю дорогу, конечно, бежать я не собирался. Потеть не хотелось, да и силы экономнее расходуются в пешем ходе, поэтому довольно скоро я перешел с бега на шаг. Идти я старался всё равно быстро, не желая встретить и провести ночь в поле или в лесу.

Прошёл один подлесок, другой. Постепенно дошёл до леса, края которого по обе стороны терялись далеко в горизонте. Ели и сосны темнели, маня прохладой и в то же время слегка настораживая. Лес был чужой и незнакомый.

— Тропа прямая, выведет к подножию горы, а там и до села совсем недалече, — успокоил я сам себя, выдохнул и шагнул в лес.

Время стояло уже послеобеденное, солнце ускоряло свой бег к закату. Я торопился и бодро шагал по проложенной тропинке. В лесу и вправду было прохладнее, лучи солнца еле-еле пробивались своими бликами сквозь густую хвойную крону. И вот тут я наткнулся на развилку. Растерянно остановился. Ведунья ничего о ней не говорила, вперёд должна была идти только одна дорога. А сейчас я явственно наблюдал перед собой распутье: влево уходила маленькая узенькая тропинка, а чуть правее под острым углом к первой шла прежняя хорошо утрамбованная широкая тропа. «Потому знахарка и не упоминала про распутье, потому что широкая тропа идёт одна», — логично предположил я и смело зашагал по правому пути.

Не знаю, сколько времени я брёл, но солнце опустилось ещё ниже, и в лесу сгустились сумерки. Тропа, к моему ужасу, начала сперва сужаться, а потом и вовсе исчезла, а под ногами смачно зачавкала почва, тревожно намекая на возможную топь впереди. Что делать? Куда идти? Возвращаться назад по тропе до развилки? Тогда мне точно придётся ночевать в лесу, а такая перспектива лишь усиливала мою и без того нарастающую панику, потому что как-то нужно будет спать, а в незнакомом диком лесу всегда есть шанс нарваться на волка, медведя или того же секача. Или попробовать обойти предполагаемое болото по кромке?

Я задумался, включил логику: узкая тропинка шла влево вперёд под острым углом к моей широкой тропе, если я пойду ровно влево по прямой, то есть шанс, что вектор моего направления пересечется с маленькой тропинкой. Так я и сделал.

Идти становилось все сложнее. Между хвойными исполинами каким-то чудом умудрялись плотно и густо расти мелкие кустарники и мелкие лиственные деревца. Их ветки больно хлестали, мешая передвижению, паутина с ветвей то и дело цеплялась мне на лицо, лезла в глаза и рот. А между тем, сумерки сгущались все сильнее и сильнее. Я уже с трудом различал силуэт своих ладоней. Казалось, что лес в одночасье стал зловещим: отовсюду доносился скрип, шорох, из стороны в стороны раскачивались великаны, где-то хлопала крыльями и ухала сова, начали раздаваться голоса обитателей леса, которых я вообще никогда не слышал.

Отчаянье медленно, но верно разрасталось в моей душе. Настал момент, когда я осознал, что окончательно сбился с пути и заблудился и что мне придётся здесь ночевать. А рядом лишь голоствольные сосны и ели, чьи нижние ветви давно осыпались из-за вечной нехватки света в теневом ярусе леса. То есть подходящих больших раскидистых ветвей, где можно более-менее безопасно провести ночь и даже подремать, однозначно не предвиделось.

Я упорно не хотел сдаваться. Интуиция подсказывала мне, что дело здесь нечистое. Не могла тропа так заплутать. И если даже произошло раздвоение тропы, то я уже должен был, по моим расчётам, выйти вновь на прежнее направление, на маленькую узкую тропу.

Осталось вспомнить уроки моей любимой наникэй. Я опустился на колени возле дерева, успокоился. Достал каравай ведуньи. Пусть будет весь каравай, пусть будет большая для меня жертва. Положил каравай под дерево. Закрыл глаза и начал взывать:

— Дедушка лесовик, сёстры берегини14, взываю к вам! Леший, хозяин леса набольший, вот тебе каравай, вот тебе мой поклон! Выведи меня из леса, не губи, отпусти!

Я совершил глубокий поклон, коснувшись лбом ковра из опавших листьев и хвои. Встал, не открывая глаз, максимально расслабился и отключил логику. Мне послышался вдох и выдох леса. Открыл глаза и пошёл, куда они глядят. Хотя это было сказано с натяжкой, потому что к этому времени густые сумерки, окунающиеся в темень ночи, уже не позволяли что-либо с точностью рассмотреть. Шёл я, откинув разумное мышление, с пустой головой, шёл туда, куда меня вели. А повело меня сначала левее, а потом правее и ещё резко правее. И вскоре я вышел из леса прямо к тропинке, ведущей дальше по полю. Чуть поодаль впереди в свете звёзд виднелась невысокая гора. Я вышел, куда надо. Обернулся, низко поклонился, поблагодарил ещё раз дедушку лесовика.

Тут, на опушке леса, росла большая раскидистая сосна. Сородичи не мешали ей расти вверх и вширь, потому она свободно развесила свою густую и мощную крону во все стороны. Толстые ветви наверху могли подойти для обустройства ночлега. После всех блужданий я уже достаточно устал и решил переночевать здесь. С этими мыслями я полез вверх по древу. Благо, низко растущие ветви этому способствовали. Поднявшись ближе к верхушке, я обнаружил прочную развилку из трёх ветвей, где вполне удобно устроился. Удобно, насколько это было возможно: одна нога у меня свободно свисала, а сам я застыл в полулежачем-полусидячем положении. Но и этому я был рад. Мысленно поблагодарив богов за благополучный исход, я наскоро доел остатки хлеба и провалился в сон.

***

Разбудила меня жгучая боль на щеке, по которой я инстинктивно спросонья и шлёпнул, добавив себе очередную порцию боли. Слепень, паразит! Успел улететь. Но продолжал жужжать неподалеку, не теряя надежду полакомиться свежатинкой.

Солнце уже встало и медленно поднималось всё выше над горизонтом. С трудом расправляя затёкшие чресла, что окаменели за ночь сна в неудобном положении, я спустился по веткам вниз. Помахал руками и ногами, принудительно разгоняя кровь по жилам. Через пару минут появилась бодрость, и я был готов к продолжению своего путешествия.

Вон чуть впереди гора, обойду её по низу слева, а там должно быть и поселение Гарах, если матушка Каракош всё верно описала. Нужно было поторопиться. Уже хотелось есть, а ничего из провизии не осталось. Несколько глотков воды из бурдюка наполнили желудок, но сытости не прибавили. Скорым ходом я направился к цели своего поиска — к обретению Учителя.

Путь от опушки леса до деревни, где должен обитать мастер Сербаз, даже быстрым шагом занял почти четыре часа. Когда я поравнялся с первым домом, в животе моём довольно звонко урчало от голода. Да и бурдюк с водой пора было наполнять.

Чуть впереди три пацана лет восьми гоняли палками старое колесо от телеги. Увидев меня, они на миг приостановились в заинтересованности — увидели новое лицо — а потом продолжили свою забаву.

— Ребята, — обратился я к детворе, — не подскажете, где живёт мастер Сербаз?

Мальчишки остановились

— Это колдун который? — спросил из один них, видимо, самый бойкий.

— Да, который колдун, — подтвердил я.

— Во-он там, чуть правее, в самом чёрном доме, — сказал один из детей, протягивая руку в сторону дальних домов.

— Как и его душа, — рычащим загробным шёпотом сказал другой. И вот они все трое уже стоят и смеются над остроумной на их взгляд шуткой. Ну что взять с детей?

— Спасибо большое, — махнул я рукой и пошагал в указанном направлении.

Хоть в этот раз не пришлось идти до противоположного конца деревни. Дом Сербаза был в черте поселения, но как-то немного в стороне. Издали он выделялся на фоне обычно светлых или пёстрых зданий своим чёрным окрасом: и забор, и дом были выкрашены в тёмно-серо-чёрный цвет.

Я очень надеялся обрести в этом доме долговременное пристанище и найти Учителя в лице мастера Сербаза. «А может быть, меня там ещё и покормят», — внутренним голосом отозвался желудок. Хоть я и не позволял себе унывать, но глубоко в душе мысли о моём статусе сироты терзали меня. Назад мне дороги не было, только вперёд. Я верил словам бабушки, и должен был найти ведущего меня по пути магии.

Подойдя к ограде дома, я постучал в калитку. Не услышав привычного при появлении чужака у ворот собачьего лая, я внутренне самодовольно усмехнулся, чувствуя себя причастным к великой магии: теперь-то я знаю, почему у колдунов нет собак во дворе.

Через пару минут дверь отворил молодой парень. Судя по виду, на пару лет старше меня. В отличие от моего девственно чистого лица, у него над верхней губой уже виднелись редкие черные усики.

— Тебе чего? — нахмурился парень.

— Я к мастеру Сербазу.

— Зачем он тебе? Какой у тебя вопрос?

— У меня важный разговор к нему, подробностей тебе говорить не буду! — насупился я.

— Кто там, Ильхам? — донесся голос из открытой в дом двери.

— Какой-то парень. Говорит, что важный разговор к вам.

— Пусть проходит!

Ильхам недовольно посторонился. «Даа, — подумал я, — с таким помощником и собака не нужна. Этот будет лаять по ночам и забор охранять получше любого пса».

У входа я снял свои полусапожки и прошёл в дом. В большой и светлой благодаря большим окнам комнате за столом сидел и пил чай из блюдца лысый старичок с хитрыми чёрными глазами и небольшой седой бородкой. В целом, глядя на его лицо, нельзя было сказать, что он прямо старик — вполне себе бодрый, мужик в силе, но вот борода была полностью белоснежной. На голове же — ни волосинки. Само собой против моей воли представилась мне картинка, как ярко блестит его лысина на солнце.

— Мастер Сербаз?

— Да, собственной персоной. А ты кто и откуда?

— Александр, сын Николая из ***. Ищу Учителя в магическом искусстве. Был у матушки Каракош, она меня к вам послала.

— Учиться, значит, хочешь? Тайную науку постигать? А потянешь, хватит сил-то и способностей?

— Хватит! — с горячностью ответил я. И тут же добавил, понурив голову. — Должно хватить. Мне обратно ходу нет. Наникэй наказала найти Учителя, иначе Сила вырвется, и многим станет плохо вокруг.

— Смотри-ка, страсти какие! — улыбнулся Сербаз.

После чего он на несколько секунд закрыл глаза и, открыв их, посмотрел на меня иначе. Мастер пронзил меня своим взглядом. Чёрные глаза превратились в два копья, что приткнули меня на месте, лишив сил и возможности двигаться. Два смоляных ворона влетели в меня через очи и проникли в самые глубокие и скрытые уголки души, куда я и сам покуда не заглядывал за отсутствием такого умения. Когда вороны вернулись назад, и взгляд Сербаза стал прежним, я чувствовал себя прочитанной книгой.

Мастер прищурился.

— А на кой ляд ты мне нужен как ученик? У меня уже есть ученик, Ильхам, он тебя встретил на входе. Он же мой помощник во всём.

— Мастер Сербаз! Пожалуйста, не гоните меня, мне некуда идти. Возьмите меня, прошу!

Маг ненадолго впал в раздумье, отвернув взор в сторону и поглаживая свою белоснежную бородку, и промолвил:

— Я не твой Учитель. Даже если мне есть, чему научить, а у тебя есть способности это понять и принять. Так что придётся тебе возвращаться домой или идти дальше пытать счастья.

У меня оставался последний имеющийся аргумент. Хоть я и прикипел к своему золотому (и драгоценность, и память о доме), но решился им пожертвовать. Поклонился колдуну-двурушнику и повторил:

— Мастер, я могу заплатить.

— Чем же ты заплатишь, юнец? — изогнул бровь Сербаз.

— З-з-золотым, — с пыхтением достал я монету и положил на стол.

Сербаз взял монету, рассмотрел поближе.

— Разве ты не знаешь, что за сокровенные знания и возможность стать магом платят не золотом, а своим сердцем и душой? Это нельзя оценить и купить за деньги.

Я удивился и не нашёлся, что ответить. Потому просто помотал отрицательно головой и молча стоял, ожидая продолжения диалога.

— За эту небольшую плату я окажу тебе небольшую услугу, — будто бы смягчившись, сказал мастер. — Есть один сильный маг, живёт отшельником, вдали от людей. Я тебя провожу, сам дорогу не найдёшь. Туда почти день пути. Выдвинемся через два дня. Пока поживёшь здесь, Ильхаму поможешь по хозяйству.

— Ученик! — крикнул он Ильхаму. — Покажи Александру место ночлега. Ну и расскажи про свои основные обязанности — ему полезно будет.

Ильхам стоял в сенях перед комнатой и сразу откликнулся. В этот момент мой живот предательски заурчал.

— И покорми парня, — добавил колдун.

— Хорошо, Мастер! — ответил Ильхам. И уже обращаясь ко мне, сказал:

— Пойдём, я тебе всё покажу.

Ильхам слышал разговор и, поняв, что в ученики меня брать не собираются, смягчил свой гнев на милость. И слегка свысока (он ведь действительный ученик мага) и снисходительно показал мне место ночлега — огромный сноп сена в хлеву. Это же сено использовалось для прокорма пятнистой коровки.

Вкратце Ильхам ввёл меня в курс дела моих ближайших обязанностей на эти пару дней: помогать ему по хозяйству, убирать за курами, кормить их, загонять на ночь в курятник, кормить и доить корову, выводить её на выпас и привязывать, стирать, убирать, готовить. В общем, всё хозяйство полностью лежало на плечах ученика, а для меня это всё было не впервой. Чай, не в городе вырос.

Потом мы прошли на кухню, где Ильхам налил мне бобовую похлёбку с курицей. Дал большой кусок хлеба. Я с жадностью накинулся на еду. Ощущение было, что не ел сто лет.

— Ешь-ешь, проголодался, небось, — улыбался Ильхам. — Мы с Учителем недавно завтракали.

В голове у меня роился ворох вопросов, которые не терпелось задать ученику мага. Но еда слишком меня захватила, чтобы прерываться.

Наконец, с трапезой было покончено. После долгого вынужденного голодания я, конечно, не чувствовал себя сытым. Но это пройдёт. Я постеснялся спрашивать добавки, и так чувствуя благодарность за обед.

— Спасибо за обед, Ильхам! Очень вкусно.

— Во благо! Я сам готовил, — похвастался Ильхам.

После обеда мы пошли в поле накосить сена для Зорьки, потом я подметал двор и таскал воду из колодца в баню, носил и насыпал зерно курицам, колол дрова взамен использованных для растопки бани. Оказывается, Мастер сжалился и дал указание ученику нагреть сегодня баню, чтобы я смог нормально отмыться после долгого перехода. И уже после бани был ужин. К этому времени, дополнительно разомлевший после жара и сытной еды, я еле передвигал ноги от усталости. Кажется, я заснул ещё до того, как моя голова коснулась подушки сена.

И весь следующий день тоже прошёл в трудах и заботах. Я помогал Ильхаму во всём, а где и полностью самостоятельно занимался наведением и поддержанием порядка. Особенно, когда к Мастеру пришли люди за помощью, и ученик убежал постигать тонкости и законы целительства под руководством учителя на наглядном материале, так сказать.

Ближе к вечеру Мастер Сербаз сидел в доме, отдыхал за чашкой чая. Ильхам взял вёдра и пошёл за водой к колодцу, что находился недалеко, на улице за углом. Я пропалывал грядку с луком и собирался догнать Ильхама и помочь ему принести воду, как только закончу эту грядку. Оставалось мне совсем немного. Неожиданно незапертая калитка открылась, и двое мужчин втащили третьего. Тащили они его на простыне вместо носилок. Парень на простыне был без сознания. Выглядел он, мягко говоря, ужасно: ввалившиеся щёки, тёмные круги под глазами, при этом сам он весь был пунцового цвета.

Один из мужчин — тот, что постарше — закричал:

— Мастер Сербаз! Мастер Сербаз, вы дома?!

Сербаз собственнолично вышел на крыльцо.

— Доброго вам здравия, Мастер Сербаз! Помогите, прошу! Младший сын Микдад третьего дня вернулся с пастбища в горах. Уже тогда был сам не свой, плохо ему стало. С тех пор без памяти. Иногда приходит в себя, бредит и поминает какого-то одноглазого! Что ни пробовали, ничего не помогает, ему только хуже.

Опытный маг без лишних вопросов только и произнёс:

— Кафтар15 вселился, захватил жизненную силу твоего сына. Надо выгонять. Заноси!

Мужчины занесли болезного в дом, но вскоре вышли и, тихо переговариваясь, исчезли за калиткой. А мне стало прямо невмоготу, как интересно, и я подбежал к окошку, чтобы краем глаза подглядеть, что же будет делать Мастер Сербаз, как он будет творить своё колдовство. Пытался я затаить дыхание, но толком не получалось: слишком волновался и переживал, что колдун заметит меня и накажет. Но продолжал подглядывать, интерес пересиливал страх.

В комнате больной лежал на спине. Было заметно, что он весь покрыт испариной и дрожит. Видимо, лихорадка его усилилась. Мастер Сербаз достал огромную плеть, рукоятка которой была сделана из ноги какого-то животного, с копытом на конце. Было похоже, что это нога косули. Мастер Сербаз крепко взялся правой рукой за хват плети, а затем, чеканя каждую букву, громко и жёстко произнёс низким голосом:

— Кафрах, муу сунс! Хэвэки хучээр, та хунийг орхиж болно!

После чего резко хлестнул больного по телу. Потом вновь проговорил своё заклинание и крепко приложился плетью по больному. Я завороженно смотрел на ритуал в смешанных чувствах дичайшего интереса, азарта и ужаса. Всё громче пропевал колдун заклинание, всё сильнее летела плеть.

— Кафрах, муу сунс! Хэвэки хучээр, та хунийг орхиж болно!

Поначалу больной, весь пунцовый и мокрый от лихорадочного пота, никак не реагировал на манипуляции Мастера. Лежал, как труп. Но вскоре он стал стонать, заметно подрагивать. И цвет лица его на глазах менялся. Из пунцового он стал красным, потом розовым, затем побледнел. Стало заметно, что теперь у него почти здоровый цвет, лишь слегка немного бледный. После очередного удара хвостом плети парень очнулся и открыл глаза. Подсмотрев достаточно, я поскорее побежал к Ильхаму на подмогу.

Уже спустя энное количество лет я, вспоминая тот эпизод, понял, что поступил всё-таки не очень хорошо. И дело не в этическом аспекте, что я без разрешения подглядел на ритуал изгнания болезни/злого духа из человека. Просто магический ритуал — это таинство, не предназначенное для множества глаз и ушей. Наблюдатели могут испортить течение энергий и намерение мага своим намерением и ожиданием. Также существа иных планов и миров, помогающие магу осуществить обряд, могут запросто не захотеть отзываться из-за лишних глаз. С другой стороны, кто знает: возможно, так всё произошло именно по причине, что мне, как будущему магу, нужно было самому узреть этот ритуал, погрузиться чуть глубже в таинство ведовской работы?..

За эти два дня моего пребывания в доме Мастера Сербаза я не отставал и с вопросами от Ильхама. Мне было очень интересно, каково это — быть учеником мага. Ильхам вполне охотно и где-то даже по секрету рассказывал о своём обучении, о жизни под боком учителя. Рассказал о своей трагической судьбе, которая вывела его на Путь Магии. Почти шесть лет назад случился пожар, в котором сгорели его родители. Ночью вспыхнул дом, пламя молниеносно, как дикий быстрый и голодный зверь, охватило их избу и двор полностью, не давая возможности и просвета перескочить мимо огня. Отец вынес Ильхама на руках, обжигаясь и получая жуткие раны от пожара. Потом отец побежал в горящий дом за матерью, в этот момент кровля рухнула и погребла под собой обоих родителей Ильхама. Так он остался сиротой. В память о тех событиях ему остался шрам от ожога на левой стороне груди (Ильхам даже показал) и вечная незатухающая боль в душе.

Несколько дней убитый горем сирота жил у старосты села. Как вдруг объявился Мастер Сербаз и выразил готовность приютить у себя мальчика. Выбор, как понимаете, у Ильхама был небольшой. Уже потом, спустя некоторое время Учитель раскрыл парню тайну о своём видении-знаке, что будет ему ученик, он сирота и помечен огнём пожара. С тех пор Ильхам стал учеником мага. Вот уже почти шесть лет он живёт и обучается у колдуна.

Ещё по большому секрету ученик мага поведал, что он не просто ученик, а «посох мага» — то есть тот, кому учитель передаёт все свои знания и силу, кому учитель отдаёт максимум своей Силы перед смертью. И уровень своего обучения Ильхам тоже назвал — черичан16. Я, правда, особо не понимал в этой иерархии магического роста. Но был в радостном восторге от возможности прикоснуться к чему-то необычайному, тайному и сокровенному.

На тот момент, в четырнадцать лет я не задумывался о столь странной, как кажется сейчас, откровенности ученика. Спустя годы я вижу основу этой откровенности: Ильхам почти шесть лет не общался со сверстниками, отдавая всё своё время заботам по хозяйству и магическому обучению. Колдун Сербаз не только показывал на людях ритуальные методики и рассказывал о тонкостях применения тех или иных магических подходов, но и задавал ученику много учить наизусть из своих книг, заставлял переписывать, создавая свою собственную Книгу Теней17. А ещё Учитель строго спрашивал, так что расслабляться не приходилось.

Подобное общение почти со сверстником (между нами разница действительно оказалась в два года) для Ильхама было, как редкая жемчужина. Плюс он искренне чувствовал и верил, что я обрету своего учителя, что мой дальнейший жизненный путь тоже лежит исключительно в русле магии. То есть, он видел во мне брата по духу. И неоднократно во время своего рассказа об обучении подчёркивал, что вот такие приёмы, методы и испытания ждут и меня. А я жадно впитывал и запоминал.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Путь чернокнижника предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Примечания

14

Берегини — в славянской мифологии женские духи, чаще выступали с защитной функцией, но не всегда. Обитали на природе.

15

Кафтар — злой одноглазый горный дух.

16

Черичан — четвёртый уровень обучения в славянской ведовской системе, подмастерье.

17

Книга Теней — книга, куда колдуны заносят теоретические и практические сведения по магической науке.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я