Девушка в темной реке

Лорет Энн Уайт, 2018

Детектив Энджи Паллорино заслужила скандальную известность благодаря своим расследованиям – всегда громким, всегда на первых полосах СМИ. Сама Энджи не хотела такой славы, это только осложняет ей работу. Но когда во время отдыха на берегу реки она и ее жених находят во мху останки молодой женщины, ситуация окончательно выходит из-под контроля. Газеты снова пестрят фотографиями Энджи, и вскоре ей настойчиво предлагают заняться частным расследованием, на которое она, однако, не имеет права без специальной лицензии. Но разве Энджи это когда-нибудь останавливало?

Глава 9

Пятница, 16 ноября

Энджи нырнула в сторону, едва увернувшись от удара боксерской перчатки Чая Буя. Тяжело дыша, блестящая от пота, она отступила на шаг. Чай, инструктор по тайскому боксу, снова двинулся в атаку.

— Руки выше! — командовал он. — Прикрывай лицо. Не стой, пританцовывай, переступай с ноги на ногу… Бедра не отклячивай… Защитную стойку не забывай… Лицом ко мне развернись… — Удар ногой с разворота последовал молниеносно. Энджи попыталась блокировать коленом, но опоздала. От удара по ребрам воздух вылетел у нее из легких, и тут же инструктор проворно схватил ее за голову, рванул на себя и сымитировал удар коленом в лицо, остановившись в каком-нибудь дюйме.

Энджи попятилась и вытерла мокрый лоб.

— Понятно? — спросил Чай.

— Понятно, отчего ж непонятно. Теорию на практике применить — вот что трудно.

На лице Чая Буя мелькнула улыбка. Маленький, жилистый, густо татуированный малазиец, чемпион по тайскому боксу, преподавал традиционные боевые искусства в своей спартанской маленькой студии на границе Чайнатауна. После злосчастной поездки на рыбалку почти каждый день или вечер Энджи приходила получать тумаки от Чая или от одного из его учеников, а инструктор показывал, как защищаться, как ставить блоки и наносить удары ногами. От постоянных занятий ее тело стало подтянутым и сильным.

После увольнения Энджи искала разрядки. Либо студия бокса Буя, либо ее вновь понесет в бары или, того хуже, в секс-клубы. Старая привычка, как собака, уже хватала ее за пятки: в Паллорино росло отчаянное желание забыть обо всем, прибегнув к привычному способу забыться, пересилив стресс возбуждением от бурного анонимного секса.

Она не могла так поступить с Мэддоксом.

Да и с собой тоже.

Оставался спортзал. Энджи боролась с искушением, нанося удары кулаками, ногами и локтями, чтобы как следует излупить своих демонов и заставить притихнуть.

Была и другая причина впасть в депрессию. На единственном собеседовании, которого Паллорино удалось добиться за три с половиной недели, речь шла о месте охранника в богатом квартале, то есть фактически предстояло торчать в застекленной будке у ворот. Оставалась, правда, еще одна возможность — поработать телохранителем. Энджи уже склонялась к тому, чтобы принять этот вариант — ни одно из местных детективных агентств в ее услугах не нуждалось, а обязанности телохранителя требовали отличной спортивной формы и готовности к бою. Правда, должность связана с разъездами — придется отсутствовать по нескольку месяцев.

Телохранителя искала молоденькая поп-звезда, талантливая, но капризная и истеричная, начинающая приобретать международную известность. Кокетливая примадонна отличалась самомнением и не могла удержаться от лишнего стаканчика, случайных связей и скандалов. Энджи внутренне кривилась при мысли нянчиться с расфуфыренной фифой, однако иногда ей казалось — может, и нелишне уехать из Виктории и отдохнуть от назойливого внимания прессы, не встречая на каждом углу бывших коллег из управления и не вспоминая с горечью собственную загубленную карьеру. Однако отъезд неминуемо пошатнет ее отношения с Мэддоксом и на неопределенный срок отодвинет свадьбу и поиски дома.

— Вас скоро можно будет на ринг выпускать, — подколол ее Чай, лукаво улыбаясь.

— О, если бы. — Энджи жадно пила воду из бутылки, не обращая внимания, что вода льется на шею и за ворот футболки. — Скорее уж мне придется пинать оголтелых фанатов мелкой поп-звездочки. — Утершись полотенцем, Энджи бросила его в спортивную сумку, стоявшую у стены.

— Ну что, готова? — сказал Чай, начиная по-боксерски пританцовывать, подняв руки к лицу и низко нагнув голову, не сводя с Энджи черных глаз.

Кивнув, она вернулась на маты. Защищая лицо неплотно сжатыми кулаками, она тоже начала переминаться с ноги на ногу, не сводя глаз с инструктора.

— Энджи, ты по-прежнему отставляешь бедра куда-то в сторону.

— Привычка. Защищаю пистолет, подставляю меньше тела противнику.

— Ага. — Чай молниеносно нанес удар ногой сбоку. Энджи снова не успела блокировать.

— Видишь? Когда вес тела перенесен на одну ногу, ты не успеваешь отражать удары, — приговаривал он, агрессивно тесня ее назад. Внезапно он нанес удар кулаком в перчатке, повернулся, добавил локтем, снова повернулся и хлестнул ногой, как хлыстом. Энджи неуклюже грохнулась на мат. От приземления на спину из легких вылетел воздух.

— Господи. — Она быстро поднялась, тяжело дыша, чувствуя, как адреналин толчками пошел в кровь.

— Задницу, задницу не отклячивай! Развернись ко мне всем корпусом! Ты должна искушать противника большей площадью тела для удара, заманивать его, как наживкой. Когда он двинется, нападай, парируй, блокируй и наноси удар!

— Ничего я не отклячиваю, я не лошадь! Что это вы так, Чай? Никогда не учили женщину? — Инструктор нанес удар, но Энджи была начеку — отступив, она ответила высоким ударом ноги. Чай ловко увернулся. Тогда Энджи, не закончив движения, переменила ногу и нанесла удар, одновременно прикрывая ухо и голову сбоку от хука, которым, как она знала по опыту, обязательно ответит Чай. После миддл-кика она развернулась и добавила локтем.

— Хорошо! Хорошо, — засмеялся инструктор, отступая. — Вот это уже похоже на дело. Используй все восемь точек контакта — руки, локти, колени и стопы… — Он снова принял классическую стойку тайского бокса, и Энджи не замедлила его скопировать, развернувшись всем корпусом и не отставляя бедра. Она быстро атаковала — удар ногой, наклон, шаг, удар коленом. Получался своего рода боевой танец, не позволявший думать ни о чем другом. Тела блестели от пота. Энджи совершенно увлеклась боем, когда в спортивной сумке зазвонил телефон.

Это ее отвлекло, и Чай не упустил возможности нанести хай-кик.

Оглушенная, Энджи еле удержалась на ногах. Ее повело вбок.

Чай снова засмеялся:

— Это я в четверть силы, Эндж. Никогда не отвлекайся, слышишь? — Он взял полотенце и повесил на шею, концами утирая лицо. — В следующий раз мы пустим тебя на ринг с противником. Наденешь защиту и сможешь малость выпустить пар.

Тяжело дыша, Энджи фыркнула, нетвердым шагом подошла к сумке и нашарила телефон. Номер оказался незнакомым.

Паллорино поднесла мобильный к уху, в котором еще звенело после удара.

— Да! — хрипло сказала она, вытирая струйки пота, катившиеся по шее.

— Анджела Паллорино?

Энджи замерла. Голос был женский и властный. Что-то в интонации заставило сердце забиться. Первой мыслью было — репортер. Энджи покосилась на Чая, который уже готовился к спаррингу с другим учеником, и отвернулась к стене.

— А вы кто?

— Если я говорю с Анджелой Паллорино, я хочу нанять вас расследовать дело.

Энджи охватило изумление, впрочем тут же сменившееся осторожностью.

— А с кем говорю я?

— Меня зовут Джилли Монеган. Дело старое, как говорится, висяк. Вы о нем знаете. Жду вас у себя завтра в четверть пятого. Я уже вернусь с прогулки и буду пить чай. Мы сможем обсудить детали и гонорар за чаем. Мой адрес…

— Стоп-стоп, погодите, — поспешила перебить Энджи, подхватывая сумку, и направилась к раздевалкам, где было тише. — Я сейчас не берусь за новые дела, я…

— Я сделаю так, чтобы вы переменили решение. В финансовом плане вам будет очень выгодно. Я щедро оплачу ваше время.

Энджи остановилась в коридоре у фонтанчика, охваченная любопытством.

— Миз Монеган, я обязана сказать, что уже не работаю в «Прибрежных расследованиях» и не являюсь…

— Тогда где вы работаете? В новостях сообщали, что вы сотрудница «Прибрежных расследований».

— Гм, пока нигде. Я…

— Прекрасно, значит, я вас нанимаю напрямую.

— Это невозмо…

— Все возможно, Анжела.

Паллорино подавила раздражение.

— Меня зовут Энджи, и я бы хотела договорить.

— Как вам угодно, Энджи так Энджи. Жду вас у себя завтра в четверть пятого. Тридцать пять семьдесят девять, Сифрант-роуд, возле Харлинг-Пойнт, сразу за бухтой Гонзалес. В субботу в четверть пятого!

На этом трубку положили.

Энджи ошалело уставилась на свой мобильный: что за чепуха? Какая еще такая Джилли Монеган? Имя казалось смутно знакомым. Голос был старушечьим, скрипучим, но уверенным и властным, как у человека, привыкшего добиваться своего.

Энджи зашла в раздевалку и стянула мокрую от пота одежду. Стоя под душем, она обдумывала странный звонок.

Джилли Монеган зацепила Энджи двумя словами: «расследование» и «висяк». Обещание щедрого вознаграждения стало лишь приятным бонусом.

Хотя Энджи не имела права вести расследование без лицензии частного детектива, а лицензии ей не видать, пока она не проработает установленный законом срок в каком-нибудь детективном агентстве, она решила съездить к Джилли Монеган — любопытство пересилило.

А район-то дорогой, думала Энджи, вытираясь чистым полотенцем. Открывая шкафчик, она вспоминала, что ей известно о Харлинг-Пойнт: расположен на большом мысе, далеко выдающемся в океан, исторически злачное место — раньше там торговали контрабандным спиртным, работали бани, рестораны и дансинги. Сейчас там селится финансовая аристократия и мультимиллионеры со склонностью к элегантным дизайнерским домам. Заинтригованная, Паллорино оделась, натянула кожаную куртку и забросила сумку на плечо.

Помахав на прощанье Чаю, она вышла под холодную морось. Уже начинало смеркаться — в это время года дни пасмурные и совсем короткие. Сев в машину, Энджи завела мотор и задом выехала с парковки. Она позвонила Мэддоксу через блютус, надеясь, что он еще не ушел в «Летающую свинью»: сегодня пятница, а его отделу есть что отпраздновать — они только что завершили крупное расследование.

Отдел Мэддокса задержал и предъявил обвинения серийному насильнику, нападавшему на женщин в районе Харрис-Парк последние пять месяцев. Это было знаковое событие и для отдела, и для нового мэра, и для руководства полиции, доказавшее эффективность нового комплексного подхода к расследованиям. Это была персональная заслуга Мэддокса, который лично отобрал к себе в отдел лучших детективов.

А еще это было расследование, в котором участвовала бы Энджи, останься она в управлении. Маньяки были ее специальностью. Этого негодяя должна была ловить она.

— Привет, — начала она, едва Мэддокс ответил. — Хотела тебя услышать, перед тем как вы всем отделом закатитесь праздновать в «Свинью».

Он попросил ее обождать секунду, и Энджи слушала, как Мэддокс с кем-то говорил.

— Извини, — сказал он в трубку, — заканчиваем тут по мелочам с Харрис-Парком, пока государственный обвинитель здесь. Что ты сказала?

— Ничего. Я просто хотела тебя услышать.

— Мы идем в «Свинью» на час скидок. Хочешь с нами?

— На литрбол ваш, на радость Лео и остальным? Даже не мечтай! — Паллорино замолчала, подавляя внезапную вспышку гнева и обиду оттого, что ее исключили, задвинули, не взяли, хотя не идти она решила сама. Эти старперы выдавливали ее из полиции с самого начала, и в конце концов им это удалось — по крайней мере, так считали Лео и некоторые другие. — Зачем ты меня вообще туда приглашаешь? — не удержалась она.

— Прости. Я и сам туда иду только по той причине, что…

— Потому что это твой отдел и твое расследование. Задержание серийного преступника и предъявление обвинений — действительно большая победа, обязательно отметьте. А я посмотрю «Нетфликс» и пораньше лягу спать.

— Как твои поиски работы?

Настроение у Энджи испортилось окончательно. Мэддокс снова спрашивает о ее ежедневном бесплодном марафоне, а ей снова нечего ответить.

— Обдумываю вакансию телохранителя, — сухо ответила она, останавливаясь на красный свет и включив дворники.

— Это же разъезды по несколько месяцев!

На светофоре загорелся зеленый, и Энджи тронулась с места.

— Может, и нелишне иногда выбираться из города.

Мэддокс помолчал. Когда он заговорил снова, его интонация заметно изменилась:

— Значит, свадьба и поиски дома опять откладываются.

— Совсем ненадолго! Я же вообще без работы, Мэддокс. Потом подвернется что-нибудь еще.

В трубке наступила тишина.

— Алло!

— Алло, алло. Энджи, должен быть другой вариант. Не хватайся за что попало. Мы пока можем съехаться, зажить вместе. Я в состоянии…

— Что? Обеспечивать меня?

— Разумеется.

Энджи чуть не застонала от бессилия. Худший из кошмаров — вместо полной независимости связать себя узами брака и полностью зависеть от партнера. Это означало перечеркнуть все усилия последних десяти лет.

— Мэддокс, мне нужна работа, — сказала она.

— Необязательно.

— Не соглашусь. — Она свернула на свою улицу недалеко от Внутренней гавани. — По многим причинам.

— Только не соглашайся на что-то очертя голову, поищи еще. И поговори со мной, прежде чем принимать решение. Ты прекрасный детектив, что-то обязательно подвернется. Мы что-нибудь придумаем. Вместе.

— Хорошо.

— Может, поужинаем сегодня или выпьем по бокалу?

— В другой раз, я без сил.

Снова молчание. Энджи подъехала к подземному гаражу и поднесла к сканеру карту-пропуск. Ворота начали подниматься.

— Со дня помолвки мы все меньше времени проводим вместе, — сказал наконец Мэддокс. — Я практически не вижу тебя после Наамиш.

Со дня помолвки…

Энджи стало неловко. Она действительно избегала Мэддокса. За последние три с половиной недели отношения натянулись до предела, и ей казалось, что и Мэддокс ее сторонится. Ими руководил инстинктивный страх неосторожным словом разрушить и без того хрупкие отношения. Никто из них не желал доводить до разрыва, поэтому общаться по телефону было спокойнее.

— Ты был по горло занят делом Харрис-Парка и подбором новой команды. — Это было правдой. — А мне пока особо нечем похвастаться.

От этих слов ей самой стало нестерпимо обидно.

— Отношения же не на хвастовстве строятся, Эндж.

Паллорино, вздохнув, въехала в гараж.

— Я знаю.

— Может, тогда завтра? Ты днем свободна?

— У меня… деловая встреча.

— В субботу?

— Да, одна женщина хотела поговорить о возможном расследовании.

— Она хочет тебя нанять?

— Типа того, — отозвалась Энджи, задним ходом заезжая на свое место. Это же не ложь. Вот если бы она сказала, что некая особа просит ее заняться расследованием старого дела, Мэддокс бы сразу напомнил, что предложение, конечно, заманчивое, но есть одно существенное препятствие: официально Энджи не имеет права работать без лицензии, а если хочет в будущем открыть свое агентство, то и не должна.

— А давай завтра поужинаем? — предложила она.

— Ты забыла, завтра вечером у меня встреча с Флинтом, а рано утром в воскресенье я улетаю на полицейский семинар. Меня не будет до вечера понедельника.

— Ох, черт… Точно, я забыла. Хочешь, я отвезу тебя в аэропорт?

Энджи выключила мотор «Мини-Купера». Странное сосущее ощущение обреченности возникло в животе. Она понимала, что происходит, но не могла переключить передачу и свернуть с пути, по которому они с Мэддоксом двигались все быстрее.

Мэддокс тоже явно не мог переключиться, потому что сухо сказал:

— Нет, меня отвезут. Я позвоню тебе, как долечу.

В трубке что-то пискнуло, и телефон опустел.