Тотариал

Ли Данре (2024)

Что такое книги? Средство развлечения и досуга? Чьи-то фантазии и нереализуемые мечты? Или наши жизни, которые мы проживаем здесь и сейчас? Она — саркастичная и бойкая девушка, привыкшая в одиночку держать удар, несмотря трудности, и уверенная, что любовь — это глупость. Он — скромный, даже робкий юноша, убежденный, что всегда может положиться на друзей, и верящий в бесконечную силу любви. Два героя. Две реальности. Две полные противоположности, которым предстоит однажды встретиться, чтобы изменить друг друга и бросить вызов целой Вселенной. Или помочь ее планам осуществиться. Ведь когда-то Вселенная раскололась на маленькие кусочки, породившие двадцать измерений. Двадцать миров, которые полны своих тайн и секретов, предназначение которых принято решать в Сундуке судеб — нулевом межмировом пространстве. Какие трудности поджидают героев в этой серой зоне и что скрывают от них другие обитатели? Получится ли у них стать друг для друга не просто книжными персонажами, но и кем-то большим?

Глава 2. Сматываем удочки

Азартная игра — это дитя скупости, сестра несправедливости, мать злого умысла.

Джордж Вашингтон

–

«Мартин шел вслед за Джефферсоном, пока они не наткнулись на большую пещеру. С потолка ее свисали сталактиты, а сталагмитов было так много, что трудно было идти. Вода сочилась из каменных стен и раздражала звуком падающих капель. Пахло сыростью и одиночеством.

— Пожалуйста, только не говори, что нам туда, — с надеждой произнес Мартин.

— Не могу, потому что нам как раз туда, — весело произнес его друг.

— Ты, должно быть, шутишь? Тогда я не иду, — категорично сказал Вуд.

— Нет, нет, нет, ты не можешь не идти, друг мой. Не так быстро. Неужели ты бросишь меня, и я пойду навстречу захватывающим приключениям совершенно один? А что если со мной что-то случится, кому мне тогда завещать свои рассказы?

— Ладно, мы пойдем, — выдохнув, простонал парень.

— Кстати, забыл сказать, я позвал еще Элизабет с нами, — широко улыбнувшись, сказал Джефф.

— Что ты сделал??! — Глаза Мартина полезли на лоб. Элизабет была самым настоящим ангелом в представлении обоих парней. Джефферсон с детства хотел, чтобы его друзья стали парой, и то и дело шутил на тему любви, свадьбы и чувств, что каждый раз выбивало Мартина из колеи. — Так, я ухожу, мне нельзя здесь оставаться.

— Да брось, признайся уже, ты влюблен в нее с десяти лет, хватит прятаться и бояться, — подбадривающе произнес Оувен, обнимая друга за плечи.

— Привет, ребята, — тихо произнесла только подошедшая кареглазая девушка.

— Привет, Элиз, — в один голос ответили мальчики».

–

Фрэнк

— ЧТО? Ты приравниваешь меня к глупому амулету? Ты, наверное, издеваешься, да? Я лучше умру в актовом зале, чем буду играть на таких условиях! — Мои щёки покраснели от ярости, которую я испытывала к этому человеку, а еще больше от безысходности, потому что в его руках была вещица, которая, возможно, могла дать ответ на давно волнующий меня вопрос, действительно ли существуют магия и мир под названием Бутентош? Мне уже восемнадцать, и я давно хотела попрощаться с фантазиями и сомнениями, но эта книга, эти герои из «Кривого перекрестка» постоянно вселяли в меня детскую надежду, переросшую в научный интерес.

— Неужели ты впервые признаёшь свое поражение? — Джеймс поднялся на сцену и во весь голос, точно был оратором, обратился к пустым сиденьям: — Внимание-внимание! Сегодня и только сегодня, не пропустите, избалованная девка, гордячка Фрэнки Джордан, испугалась сыграть в глупую игру с «большим ребенком»! И совершенно просто, без язвительности и усмешек сдалась, не устояв перед самым обаятельным мужчиной этого века!

— Так, все, достаточно! — перебила его я и сквозь зубы добавила: — Я буду играть. Только изменю ставки, помимо амулета, мне в награду достаешься ты с исполнениями желаний; все что я бы ни загадала, будешь выполнять. Так будет честно.

— Я согласен, — голос прозвучал без колебаний, — правила следующие…

–

« — Что-то здесь немного прохладно и мрачновато, — произнесла Элизабет, потирая друг о друга ладони.

— Так будет лучше. — Мартин снял с себя кофту и накинул ее на плечи девушке. На что Джефферсон заулыбался как Чеширский кот.

— Элиз, а тебе слабо поцеловать Мартина, за то, что он отдал тебе свою кофту, чтобы согреть?

— Прости, что? — недоуменно переспросила девушка. А Мартин уже был готов взорваться от непрошенной выходки Джеффа и на куски растерзать лучшего друга.

— Я сказал: «Поцелуй Мартина», — еще раз с удовольствием повторил парень.

— Хорошо, — довольно робко согласилась Блэк, и поцеловала Мартина в щеку. Тот застыл на месте в совершенной растерянности. Джефф внимательно проследил за простым, легким движением девушки, будто смотрел фильм в замедленной съемке. Сперва Оувен кивнул каким-то своим мыслям, но следом ощутил, как в груди что-то сжалось. Он несколько секунд смотрел на друзей, пытаясь понять, что это было, но отмахнулся от незнакомого чувства и снова с интересом принялся изучать стены пещеры».

–

— Прости, что ты сказал? Повтори.

— Ты издеваешься? — завопил Джеймс.

— Да, — сухо ответила я.

— Будем играть в слабо или не слабо, кто не сможет выполнить предложенное действие, тот проиграл.

— Хорошо. Теперь-то мы можем выйти на улицу? За мной, раб, я первая загадываю, — гордо произнесла я и направилась к выходу.

Погода на улице стояла располагающая к детским играм: светило солнце, дул легкий теплый ветерок. Если бы рядом не было самодовольного идиота, я бы даже могла сказать, что настроение у меня было приподнятое.

Мы вышли за территорию школы, в парк. Я поглядывала на прохожих, заранее планируя действие, которое с первого же «слабо» выведет Коллинза из игры. Наконец вдалеке я увидела светловолосого юношу в розовой рубашке, который стоял под дубом и тыкал пальцем в телефон. Я резко остановилась, Джемс, что плелся за мной, врезался мне в спину.

— Ты чего? — зло выпалил он.

— Ты должен подойти и поцеловать во-о-о-он того, — я показала пальцем, — парня. Сейчас же.

— Это против правил.

— Разве? Хочешь сказать… — я кокетливо улыбнулась, наматывая прядь волос на палец, — тебе слабо?

— Нет.

Как только он отошел от меня, я вытащила телефон из кармана, планируя заснять его фиаско на видео. Таким был мой план Б: если проиграю, мне будет чем шантажировать Джеймса. Я надеялась, что дело дойдет до драки, потому что понимала, что Джеймс Коллинз не больше, чем мешок с понтами и деньгами. Признаться честно, эта игра начинала мне нравиться.

Джеймс подошел к парню и о чем-то увлеченно начал с ним вести беседу. Ветер искусно играл с моими волосами, которые я не так давно покрасила. Цвет был снежно-белый, мне он очень нравился и порой напоминал настоящий зефир. Волосы хоть и застилали мне вид, но камеру ветер обмануть не смог. Я запечатлела каждое мгновение: этот страстный, немного противный, но французский поцелуй; кулак, прилетевший в челюсть вслед за нарушение чужих личных границ и боль от принятого вызова в глазах моего заклятого врага. Все в этой картине выглядело прекрасным. Запланированное унижение этого гадкого утенка только набирало обороты.

— Твоя очередь, — убирая телефон в карман, произнесла я. Парень продолжал держаться за подбородок, словно пытался вернуть нижнюю челюсть на ее законное место. В то время как его подбородок ходил из стороны в сторону, глаза бегали, выискивая жертву для меня, и, как только Джеймс увидел нужную цель, они ярко сверкнули хитрым огнем. Я внимательно всмотрелась в его лицо, выглядел он даже оживленнее, чем когда придумал эту игру, проследив за его взглядом я смогла лишь разглядеть старуху, которая ковыляла, опираясь на трость.

— Подойди вон к той бабке и шлепни ее по заднице. — Придерживая рукой подбородок, Коллинз делал жевательные движения и, кивнув каким-то своим мыслям, уже увереннее повторил: — Именно к той старушке. — Он указал на нее пальцем. Я с прищуром взглянула на него, но отпираться не стала.

— Без проблем…

Чем ближе я подходила к пожилой женщине, тем более странными мне казались задание и энтузиазм Джеймса.

Старуха была одета в каштановое бесформенное платье до пола, на глазах у нее были старомодные солнцезащитные очки, на голове — седой пучок, а на плечах лежала шаль. Я могла бы просто шлепнуть ее и убежать, но что-то внутри меня заставило поступить с ней по-человечески и предупредить о своих намерениях. Я не могла позволить себе обойтись с ней так, как обходятся с красивыми девушками, проходящими мимо озабоченных подростков. Мне не хотелось опускаться до такого уровня; конечно, шанс, что женщина одобрит мое предложение, был низок, но внутренний голос говорил: «Она поймет».

— Здравствуйте, у меня есть к Вам небольшая просьба, за Вашей спиной стоит один парень, мы с ним играем в одну очень неприятную игру, и чтобы я смогла выиграть, мне нужно… кое-что сделать, понимаете?

— Здравствуй-здравствуй, внученька. Как, говоришь, тебя зовут? Фрэнк? А разве это не имя для мальчика? — начала говорить она старческим, хриплым голосом.

— Да-да, Вы правы, родители хотели мальчика… Постойте, откуда Вы знаете мое имя? Джеймс Вам сказал, да? Вы с ним в сговоре? — Я уже замахнулась для шлепка, но на полпути моя рука остановилась.

Старуха снова заговорила со мной, но смотрела она куда-то в сторону.

— Ничего-ничего, внученька, сейчас еще не время, но совсем скоро мы с тобой снова встретимся. К сожалению, я потеряла зрение, но уверена, ты очень красива. Беги к своему суженому. Мы еще встретимся. Еще встретимся, — повторяла она, и это меня немного настораживало.

— Он не мой суженый! — отреагировала я намного резче, чем сама ожидала.

Старуха улыбнулась, все еще вглядываясь в пустоту, явно не совсем осознавая, где я стою.

— Фрэнсис, красивое имя, но все же больше мужское, — под нос себе говорила она.

— Мое имя. Откуда Вы его знаете? Джеймс сказал? Ответьте! Он Вас подговорил? — С каждым последующим словом мой голос начинал все больше и больше дрожать. Меня пугала ее осведомленность, и в то же время она пробуждала во мне любопытство: как много успел рассказать ей этот индюк? Да и где он ее откопал, она не выглядит, как та, к кому он бы смог подойти и начать беседу. Может, это актриса? Я повернулась в сторону Коллинза, он лишь глупо улыбался и показывал на свое запястье, говоря тем самым, что время уходит.

Во мне яростно боролись совесть и желание выиграть. Она действительно производила впечатление старой, слабой и незрячей женщины с маразмом, мне было жаль ее, мне было противно выполнять задание Джеймса, и все же, проиграй я, жалеть придется себя.

— Мы еще встретимся, — эхом отдалось ее предупреждение в глубине души. Я снова повернулась к ней, но, оказалось, она исчезла. Испарилась. Я судорожно принялась искать ее глазами, но ее словно и не было никогда на этом месте. Куда подевалась эта старуха? Убежала? Я пошла в ту сторону, куда направлялась пожилая женщина, когда Джеймс ее заметил, но ничего. Чертово замешательство! Точно — актриса.

Черт! Я слишком добрая для таких заданий! Сматываем удочки, Джеймс, победы сегодня не будет, но и поражение я не признаю!

И все же, понурив голову, я вернулась к этому самодовольному идиоту.