Мышь и Черепаха

Лия Виата (2024)

Прошло двенадцать лет после смерти Медузы. Ровена поселилась в Любеле и хочет покоя, но этому не суждено сбыться до тех пор, пока в столице притаился монстр, готовый уничтожить всё на своем пути. София живет почти идеальной жизнью одиннадцатилетней девочки — она популярна, родители её любят и даже понравившийся ей парень не отказывает во внимании. Единственное, что её волнует — странные кошмары, начавшиеся в глубоком детстве. Она подозревает, что родилась не такой, как все и вскоре должна убедиться в этом. Вскоре их обеих захватит круговорот прошлого, настоящего и возможного будущего. Придется влюбиться, пережить предательство, обрести магию, понять кто ты есть и раскрыть самый страшный секрет, меняющий для них абсолютно всё.

Пролог

Паук

Я плохая мать. Очень старалась быть хорошей, но ничего не вышло. Слишком наивная и доверчивая. Приблизила к себе ту, кому нельзя было доверять. Сней воткнула мне кинжал в спину, сломала кости и перевернула душу. Наблюдение за страданиями своего ребенка — худшее из всего, что когда-либо можно пережить.

— Твои методы обучения отвратительны. Ровена не заслуживает этого, — гневно сжимая руки в кулаки, сказала я.

— Она — ребенок с огромным потенциалом, который я хочу развить, — отметила Сней и встала из-за стола.

Когда-то эта комната принадлежала мне, но сейчас Сней полностью переделала её под себя, выкинув все принесенные мною из людских деревень вещи.

— Не надо обладать способностями Меди, чтобы распознать твою ложь, — холодно произнесла я.

Впервые за долгое время Сней повернулась ко мне, убрав свои серые волосы с лица. Обычно она предпочитала делать вид, что меня не существует. Её мягкая улыбка на губах окончательно меня взбесила.

— Ты права. Мои способности весьма посредственны. Ровена может сбалансировать этот мой недостаток, что позволит мне оставаться главой ковена ещё очень долго, — ответила она.

— Разве ради власти стоит так мучить ребенка? — злобно прошипела я.

— О, это всё твоя вина и твоей сестрички. Вы поселили ведьмам в голову мысль о мире с людьми. Он невозможен. Если хотим выжить, то нам надо уничтожить их. Это единственный способ! — сорвалась на крик Сней.

Вспомнила улыбку сероглазого Калеба, его руки на моей талии и тёплый смех, а потом покачала головой. Пусть с отцом Ровены мы расстались на плохой ноте, но я всё ещё верила в мир между людьми и ведьмами.

— Ты не сможешь контролировать Ровену вечно. Она моя дочь. Кровь возьмет свое, — высказалась я.

Сней холодно рассмеялась.

— Твоё мнение меня теперь мало интересует. Запомни только одно — если хоть кто-то почувствует в Виджестике твое присутствие, то я убью её.

У меня опустились руки. Все силы уходили на поддержание щита, отгораживающего ведьм от остального мира и столичного монстра. Даже если бы захотела, то не смогла бы ничем помочь дочери. Монстр слишком явно отзывался на мою магию и подавлял её.

— Если поняла, то проваливай и не беспокой меня больше по пустякам. — Сней отмахнулась от меня, как от мухи.

Послушно растворилась, вернувшись в небытие. С того разговора утекло так много воды, что она бы могла наполнить небольшое озеро. Мои слова стали явью. Силы Ровены выросли, и Сней начала всё больше бояться её. Контроль рухнул, и она решила сделать самую ужасную вещь, на которую только хватило сил — создать шизе из души Ровены, а потом использовать его как оружие. План сорвала моя старшая сестра Меди ценой собственной жизни.

Сней умерла. Ведьмы выбрали нового лидера, поддерживающего мои идеалы. Израненная Ровена узнала обо мне и покинула Виджестику в неизвестном направлении. Мне же осталось жить в темноте и перебирать воспоминания. Впрочем, это тоже скоро должно закончиться. Я слышала низкий рык чудовища и ощущала его спертое дыхание на затылке. Цепи не смогут удерживать его вечно и, как только он вырвется, мир поглотит тьма.

Почувствовав знакомую энергетику, встрепенулась, сконцентрировалась и появилась в лесу. Светила яркая полная луна, поэтому сразу заметила хрупкую фигуру в плаще на поляне.

— Значит, теперь ты всё же будешь со мной разговаривать? — надменно уточнила Ровена, снимая капюшон.

Она не появлялась здесь несколько лет и за это время успела повзрослеть. Сероватые волосы достались ей от отца, а вот ярко-желтые глаза от меня. Настоящая красавица.

Фыркнула, поняв, что теперь она выглядит старше меня.

— Я пришла кое-что уточнить, — не дождавшись моего ответа, продолжила Ровена. — О ком ты говорила в прошлую нашу встречу?

Вздрогнула и попыталась скрыть страх за улыбкой.

— Не бери в голову…

— Ответь на вопрос! — жестко прервала она меня.

Отрицательно покачала головой. Ровена нахмурилась.

— Лезть в это слишком опасно, — отозвалась я.

— Единственное чего я желаю — чтобы меня все оставили в покое, но это невозможно до тех пор, пока люди продолжают нападки на ведьм. Этот «он» точно имеет ко всему этому прямое отношение. Убить одного куда проще, чем уничтожать тысячи, — хмуро произнесла дочь.

— Ты не понимаешь. Он не человек, а сущий дьявол. У тебя не хватит сил справиться с ним, — попыталась переубедить её я.

— Видимо подсказок я от тебя так и не дождусь. — Ровена натянула капюшон на голову и повернулась, чтобы уйти

— Ровена! — выкрикнула я.

Она резко развернулась и бросила на меня злобный взгляд.

— Не называй меня именем, которое дала мне Сней, — прошипела она.

Кивнула ей, а потом обхватила себя руками. Поднявшийся ветер растрепал мои черные волосы. Да, я, безусловно, отвратительная мать.

— Он в столице. Можешь сама убедиться в правоте моих слов, только, ради магии, будь осторожна. Я потеряла уже почти всё, что имела и видеть ещё и твою смерть не желаю, — сказала я.

— Эгоистка. — Ровена фыркнула и исчезла.

Мой мир снова потускнел, а на душе стало тяжело. Ровена — сильная ведьма. Мне не хотелось рисковать её жизнью, но, вполне возможно, она единственная кто сможет найти способ прийти к миру с людьми. Мне хотелось в это верить.

Пойти вслед за ней я не могла из-за удерживающего меня в мире живых гримуара. Значит, всё, что мне осталось — ждать, вспоминать, защищать и верить. Ещё раз взглянула на спокойную и холодную луну, а потом растворилась в тишине глубокой ночи, оставив ветер трепать листья деревьев в полном одиночестве.