Безупречная Луна

Лия Арден, 2021

Новинка Лии Арден! Автора успешной трилогии «Мара и Морок», тираж которой превысил 200 000! Третья книга цикла «Потомки Первых». Его продолжение ждет все книжное сообщество! Роман завершает историю Ойро и ее семьи. В четвертой и последней книге тетралогии мы узнаем историю самих Первых. Даян совершил ошибку, поверив в перемирие с Квинтилиями. Но потомки Каида перешли черту. Грядет финальная битва, в которой даже малейшая ошибка будет стоить слишком дорого. Ойро искала ответы на вопросы, но готова ли она к правде? Придут ли стороны к компромиссу, или же один род полностью прервется, уничтоженный другим? Темное сердце Континента бьется чаще, истина все ближе. Восточный колорит, семейные тайны и любовь.

Глава 5

Айла

Мои губы дергаются в улыбке при появлении отставших от нас Ойро и Рушана. Шиун прослеживает за моим взглядом, оборачивается назад и громко хмыкает.

— У меня всё не было возможности узнать, как ты поживаешь, Айла? — спрашивает принц, теряя интерес к идущим позади.

— А что говорит тебе Дар?

Он мимолётно оглядывает меня.

— Ты стала спокойнее. Более я не чувствую тех странных метаний. Тебя не бросает в крайности, — он рассказывает ровным тоном, как будто зачитывает скучный диагноз.

— Так оно и есть.

— Это всё было из-за пропажи твоей сестры, верно? Вы были неполными?

— Верно.

— Мне стоило бы догадаться, ведь у моего отца погиб старший брат. Он говорил, что потеря кровного брата или сестры оставляет свой отпечаток. Часть сил уходит, создавая дисбаланс, — тихо рассуждает Шиун вслух. — Раньше я считал Даяна суровым и несдержанным, но на коронации увидел его совсем другим.

— Даян и вправду суровый, — намеренно подчёркиваю я. — Но исключительно к нашим врагам.

На Шиуне слишком много слоёв одежды, я не чувствую тепла его тела, когда обхватываю его руку, согнутую в локте, — только шёлк верхней накидки. Он сразу замечает, что у меня мёрзнут пальцы, поэтому прижимает мою руку ближе к своему телу, а второй ладонью накрывает кисть, согревая.

С Шиуном всегда просто. Не нужно ничего говорить. Он сам подстраивается. Ему кажется, что он имеет преимущество над всеми, ощущая малейшее изменение, но на самом деле…

— Я скучал по тебе.

Его признание отвлекает меня, моментально снося все мысли, что были. Не в привычке Шиуна врать, ему проще ничего не говорить. Он легко умеет менять тему и ускользать. Поэтому я уверена, что и сейчас он не врёт. Другое дело, что принц никогда ничего не говорит просто так. Или всё же бывает?

— Видишь, ты можешь быть милым, если хочешь, — справившись с замешательством, отвечаю я.

— Милый? Это всё что ты можешь обо мне сказать? — с притворным оскорблением вздыхает тот.

Распахивающиеся перед нами ворота спасают меня от необходимости отвечать, а крики встречающей толпы лишают возможности продолжить разговор. Мы замираем на возвышении, недалеко уходя от входа. У подножия лестницы напротив нас в линию стоит стража, но жители столицы сами держатся на почтительном расстоянии, не пытаясь приближаться. Сегодня все нарядились в праздничные традиционные одежды, и перед нами простираются волны разноцветных пятен: от ярких и насыщенных до бледных и нежных. Люди поднимают руки и машут своим правителям. Я отпускаю Шиуна — ему нужно пройти вперёд и встать рядом с родителями, — а сама присоединяюсь к своей семье, которая выстроилась в линию немного позади. Сестра обхватывает мою руку, прижимаясь к моему плечу. Тепло самой Ойро и её присутствие согревают лучше, чем меховой воротник. Молва о сестрах Калануа дошла и сюда, потому что взгляды толпы мечутся от семьи Юн к нам и обратно.

Юн выходит на пару шагов вперёд и поднимает ладони, успокаивая толпу. Я прикрываю глаза, чувствуя, как потрескивает воздух от отпущенной королём силы. Общаясь с Юном, слушая комплименты, которые он щедро раздаёт, или когда обнимает, словно члена семьи, можно легко забыть, что он один из четырёх королей и потомок Первого, а значит, в нём огромное количество Дара. Когда он говорит народу о последнем дне этого непростого, но счастливого года, его голос твёрдый, глубокий и полный силы. Я вдыхаю, и холодный воздух обжигает лёгкие.

Мне доводилось несколько раз присутствовать на празднике Ёнчо. Я знаю, о чём рассказывает Юн, поэтому не вслушиваюсь в его речь, а наслаждаюсь вязкой тишиной, пока он делает паузы. Юн открытой ладонью указывает на нас с сестрой, и я улыбаюсь теялийцам на площади. Ойро и Дарен разглядывают всё вокруг, тихо перешёптываясь о том, что видят, обсуждают речь Юна и ощущение влаги, которое расползается от него во все стороны, делая прохладу более кусачей. Только мне и Рушану всё это не особо интересно, Назари вообще смотрит на звёзды, думая о чём-то своём. Уверена, если бы не Ойро, он бы сюда не поехал, хотя очень уважает Юна и Хёрин.

Легонько пихаю сестру локтем в бок, зная, что сейчас будет самое интересное. То, ради чего все люди собрались здесь, то, что они могут увидеть лишь несколько раз в год, а мы вообще никогда.

Юн взмахом руки подзывает своего сына. Шиун встаёт рядом с отцом, они оба поднимают руки на уровне груди ладонями вниз, готовые продемонстрировать свой Дар. Обычно Юн делал это один, но в этом году почему-то решил прибегнуть к помощи сына.

Мы все чувствуем медленно растущее напряжение в воздухе и странный гул в ушах. Потомки Шейна начинают, сестра вертит головой в поисках каких-то волшебных изменений и громко охает, замечая воду. Как и днём в саду, влага собирается с земли в мелкие капли и поднимается вверх вокруг нас. Однако в случае с силой короля и принца одновременно это лишь начало. Ойро забывает моргать, заворожённо следя за происходящим. Вода из многочисленных фонтанов и водоёмов поднимается вначале целой массой, но Юн дробит её на мелкие капли, распространяет вокруг и продолжает поднимать к облакам. Всю воду, которую король и принц могут нащупать в Астаре, они поднимают вверх. Она опасно нависает над нашими головами, над улочками и всем городом, почти закрывая тёмное небо. Если он сейчас всё это уронит, то мы попадём под короткий, но сильный ливень. Король с принцем питают влагой немногочисленные облака и создают новые. Юн с хитрой улыбкой оборачивается в сторону Ойро, зная, что для неё это впервые.

— А теперь самое главное, — тихо говорит он ей и сжимает кулаки с такой силой, что костяшки белеют.

Воздух прорезает приятный треск, словно над нами что-то медленно замерзает, покрываясь тонкой коркой льда. Удовлетворённый работой король расслабленно опускает руки и выпрямляется, обводя взглядом своих подданных, чьи головы запрокинуты к небу. Следующие десять минут повисает умиротворяющая тишина, зрители следуют примеру своего повелителя и закрывают глаза. Безмолвно благодарят прошедший год за полученные блага и молятся о желанном в будущем. Следом со стороны города доносятся редкие удары в бронзовый колокол, отсчитывающий последние мгновения, а от его гула вибрирует воздух. Всё это время не происходит ничего магического, и Рушан тихо хмыкает, наблюдая, как на лице Ойро медленно появляется разочарование. Однако глаза сестры распахиваются при долгожданном появлении снега.

В безветренном воздухе огромные пушистые снежинки мягко падают вниз. Вначале одна, две, а потом — множество. Ночь моментально становится светлее, снег начинает падать стеной, и белоснежное покрывало накрывает город. Народ ликует, уличные музыканты среди людей начинают играть заводные песни, теялийцы смеются и кружатся, радуясь чуду. Ойро протягивает руки, хватая снежинки. Мы с Рушаном видели этот трюк, но Дарен и Ойро восхищаются ему с такой наивной искренностью, что даже Шиун смеётся, наблюдая за ними. Неожиданно принц поднимает руки, и весь снег застывает в воздухе вокруг нас, а с ним, кажется, застывает само время. На мгновение наступает полная тишина, а потом толпа взрывается оглушительным криком восторга.

— Потрясающе! — второй раз за день повторяет сестра, хватая висящие белые хлопья и сжимая их в тёплой ладони.

Шиун опускает руки, снег вновь свободно падает на землю. Мои волосы и одежда быстро намокают. Хёрин протягивает мне и Ойро белые зонты из множества прямых бамбуковых спиц, раскрывающихся практически в прямой навес. Зонты в такую погоду необходимы, потому что Юн будет поддерживать снегопад большую часть ночи.

Выступление закончено, мы возвращаемся на территорию дворца, и за нами закрываются ворота, оставляя Астару в вечерних огнях, снегу и веселье. Снег падает так плотно, что успевает на несколько сантиметров укрыть землю прежде, чем мы проходим все арки и приближаемся к главному зданию. Странное предчувствие заставляет меня обернуться назад. На моих глазах Ойро отдаёт свой зонтик Рушану, опускается вниз, собирает снег в шар и мнёт его голыми руками, морщась от обжигающего холода.

— Эй, Дарен! — кричит она. — Помнишь, как Рой рассказывал нам про игру со снегом в Каидане?

Кахари едва успевает повернуться, как снежок прилетает ему ровно в плечо, отчего часть снега попадает за шиворот, и мы все впервые слышим, как молодой человек вскрикивает. Я тоже помню такую игру, мама говорила, что если не в Каидане, то в Теяле можно в неё поиграть.

Дарен и Ойро испытующе сверлят друг друга взглядами, а после одновременно кидаются лепить снежные шары. Здесь всё на скорость, и в этот раз Дарен быстрее. Он даже не поднимается на ноги, а сразу кидает слепленный шар. Ойро пытается уклониться, но снег попадает ей в голову, и сестра заваливается назад. Рушан издаёт смешок, ещё пару секунд старается сдерживаться, но в итоге начинает смеяться. Ойро с оскорблённым выражением лица порывисто кидает новый шар в Рушана, но тот с лёгкостью уклоняется, не переставая посмеиваться. Пока они отвлекаются, я тоже леплю шары из снега и бросаю в наших мужчин. Назари вновь уходит от всех атак, а вот на одежде Дарена расползается новое мокрое пятно.

— Теперь я отчётливее понимаю, что Шиун и Суа выросли. Не припомню, сколько лет назад они прекратили эти игры, хотя раньше мы веселились все вместе, — с ностальгией делится Юн, наблюдая за поединком.

Тишина становится вязкой, когда в противовес словам Юна Суа кидает снежный шар в своего брата и попадает прямо в затылок. Глаза принца шокированно расширяются, от удара он делает несколько неловких шагов вперёд, а его волосы намокают. Он пальцами счищает снег и смотрит на свою ладонь с сомнением, будто не верит в предательство сестры. Я сгибаюсь от хохота, пока Шиун поворачивается к Суа. Но при взгляде на короля и королеву, предусмотрительно отходящих подальше, мне становится не до смеха. Дарен едва успевает утянуть меня вниз, когда теялийские принц и принцесса начинают свою войну. Этим двоим не нужно пачкать одежды и нагибаться, они просто делают нужные движения кистями рук, собирая снежинки в шары, и посылают их друг в друга. Притом с такой скоростью, что это выглядит опасным для жизни.

— Я уверен, что принцесса выйдет победителем, — намеренно громко говорит Дарен. Мы подходим к Ойро и Рушану, наблюдая за поединком.

— Верно думаешь, принцесса не раз надирала принцу зад в детстве, — кивает Рушан.

Суа в смущении закусывает губу, но при этом остаётся сосредоточенной и не даёт Шиуну провести её обманными манёврами. Их бой не приводит ни к чему, оба сильные и изворотливые.

Я легко замечаю изменения в их настроении по сигналам глазами и хитрым улыбкам, которыми обмениваются брат с сестрой. Шиун делает взмах рукой и с десяток шаров летят в нашу сторону. Подобное нападение не приемлет наш Назари. Рушан взмахом руки перенаправляет снежные шары, и те пролетают мимо нас. Суа хлопает в ладоши, восхищаясь его реакцией, а Шиун упрямится, поднимая всё больше снега. Рушан выходит вперёд, и уже не столько отбивается, сколько нападает, используя посланное Шиуном. Игра явно перерастает в соперничество один на один. Оба молодых человека непреклонны, выражения лиц становятся сосредоточенными, но снежный бой не успевает перерасти в серьёзную драку, Юн прекращает представление.

— Хватит, дети! Иначе вам придётся одежду менять, а ужин уже накрыли, — властно приказывает король и вместе со своей женой уходит в сторону сада с камелиями. Именно там мы сегодня будем ужинать, окружённые зеленью и красными цветами, укрытыми белым покровом.

Я трогаю свои намокшие от снега волосы. Подол платья и верхняя накидка тоже влажные. Ещё минуту назад согревающий нас азарт соперничества сходит на нет, и я ёжусь от холода.

Ойро подходит и обхватывает меня руками, крепко прижимаясь. Сестра такая же мокрая, но напрягает все мышцы, чтобы согреть меня и себя.

— Когда вы так близко, выглядит даже немного пугающе, — тихо откровенничает Шиун. Он поворачивается к Рушану. — Вы никогда их не путали? Они выглядят как искажённое отражение друг друга.

— Нет, потому что они совсем разные. При желании они могут запутать разве что тех, кто их не знает, — отвечает Назари.

Шиун намеревается спросить что-то ещё, но нас всех отвлекает странный вопрос Суа.

— Можно мне потрогать?

Мы оборачиваемся назад и видим, что всё внимание принцессы направлено на Дарена.

— Наверное… — мнётся парень, — меня никогда о таком не просили.

Мы с Ойро непонимающе переглядываемся, слушая этот странный диалог. Дарен, держа зонтик над собой и принцессой, медленно наклоняется вниз, ближе к лицу девушки.

— Сестра! — напрягаясь, пытается привлечь её внимание Шиун, но Суа игнорирует брата.

Девушка делает неожиданное для всех нас действие. Она запускает вначале одну руку в светлые волосы Дарена, пропуская длинные верхние пряди сквозь пальцы, а потом вторую. Она едва прикасается к его лицу, сосредоточенная исключительно на волосах. В этой картине нет ничего интимного, но, зная нравы теялийцев, девушки, а уж тем более принцессы, здесь мужчин таким образом не трогают. Суа продолжает какое-то время с интересом перебирать волосы кахари, пока не замечает наше внимание.

— Они такие мягкие, брат! Ты когда-нибудь трогал волосы исарийцев? Они совсем другие и такие светлые! — с воодушевлением делится она.

— Суа! Перестань! — повышает голос Шиун, его щёки краснеют, словно он подглядел что-то запретное.

Шиун собирается сделать какое-то движение руками, возможно, в его планах похоронить Дарена под всем окружающим нас снегом. Я резко хватаю его за запястья, удерживая от необдуманных поступков.

— Суа может трогать волосы Дарена столько, сколько им обоим хочется, — специально громко говорю я, чтобы и теялийская принцесса слышала, а потом толкаю упирающегося принца дальше к саду с камелиями. — Это лишь волосы, Шиун. Пошли.

Принц ворчит себе под нос и нехотя даёт себя увести. Остальные следуют за нами, обсуждая предстоящий ужин.

В павильоне мы встречаем не только Юна и Хёрин, но и множество теялийских министров, которые поклонами приветствуют нас, а потом возвращаются к своим разговорам о политике и планах на будущий год.

В этот раз здесь установили два огромных стола, окружённых подушками. За первым расположились король и королева со своими гостями, а для нас накрыли второй. Наш стол ломится от обилия свежеподжаренного мяса с овощами, рыбы в приправах, белого риса и многочисленных тарелочек с закусками. Перед каждым стоит по пиале с горячим супом, чтобы согреться после игры со снегом. В честь праздника помимо воды есть кувшины с теялийским вином из риса.

Стоит нам утолить голод, согреться и начать разливать вино по маленьким керамическим чашам, как разговоры начинают идти свободнее и интереснее. Самыми непривыкшими к здешнему алкоголю оказываются Ойро и Дарен. Вначале оно было им не по душе, но после второй пиалы всё пошло легче.

— Даян рассказал, что каналы с водой и водоёмы в Паргаде помог сделать сам Шейн. И причиной был долг Шейна перед Илосом. Вы знаете, какой это был долг? — интересуется Ойро у Шиуна и Суа.

Принцесса кивает, наливая брату вина в пиалу.

— Илос спас нашего Первого при пожаре в его павильоне. Поэтому Шейн был обязан младшему брату своей жизнью, — без запинки рассказывает девушка.

— Суа, а у тебя есть жених? — внезапно выдаёт Ойро, допивая очередную чашу вина. Сестра спрашивает тихо, наклоняясь поближе к теялийской принцессе, но мы все сидим слишком близко и прекрасно слышим.

— Нет, — уже непонятно, девушка смущается или её щёки покраснели от алкоголя.

— Тогда что за беда с волосами? По местным традициям тебе нельзя касаться мужчин?

Шиун чуть не давится вином. Рушан хмыкает и наливает себе ещё алкоголя, слушая эту беседу. Я и Дарен заинтересованно ждём продолжения.

— Незамужней девушке касаться мужчин без веской причины нельзя. Тем более их волос, — отвечает за сестру Шиун.

— Да что такого в волосах? — удивляется Ойро.

— А ты посмотри на своего Назари.

Рушан игнорирует всё внимание, одновременно направленное на него. Ойро изучающим взглядом рассматривает Назари, словно хочет убедиться, есть ли что-то, чего она так и не заметила, а потом поворачивается обратно к принцу.

— Мой Назари прекрасен, как пустынная ночь, и я буду наслаждаться, глядя на него всю оставшуюся жизнь, — серьёзно отрезает она. С долей удовольствия отмечаю, как эти прямые слова смущают Шиуна, он учился выискивать скрытый смысл в движениях и хитросплетённых фразах, но сестра откровенно, почти с вызовом высказывает своё мнение, где всё на поверхности, а он к этому не привык. — Но что с волосами?

Принц устало вздыхает.

— Волосы — это честь и гордость для мужчин. И Рушан отличный пример того, кто чтит эту традицию.

По лицу сестры проходит тень, и я уверена, что она вспоминает тот единственный раз, когда он срезал свои волосы.

— Для женщин — это чистота и невинность. Поэтому наша мама, будучи женой, собирает их, а молодые девушки большую часть носят распущенными, как Суа. Так как ты думаешь, Ойро, — Шиун намеренно растягивает паузу, опирается предплечьем на столешницу и наклоняется вперёд, чтобы упереть пристальный взгляд в глаза моей сестры. — Насколько надо быть близкими, чтобы касаться чужой гордости или невинности?

Может, принц и пытается что-то донести до Ойро этим многозначительным вопросом вкупе с низким тоном голоса, но сестра продолжает смотреть на него скучающе, даже разочарованно.

— Я думаю, тебе пора перестать быть занозой в заднице, — хмуро отвечает она, отчего Суа прыскает от смеха, но тут же учтиво прикрывает рот рукавом.

Из нас всех только моя сестра не берёт в расчёт, что бросает такие слова в лицо принцу. Хотя он не первый королевский отпрыск, которого она ругает. В памяти сразу всплывает Эол и его разочарованное выражение лица, когда я забрала его воспоминание.

— Ты прикрываешься традициями в отношении сестры, а сам нарушал все приличия во время танца со мной на коронации, — продолжает Ойро.

Рушан впервые реагирует на наш разговор, он шумно опускает пустую пиалу на стол и поднимает недовольный взгляд на Шиуна, ожидая его оправданий.

— Мне просто была интересна твоя реакция и насколько вы с Айлой похожи. К тому же танцы и подобные праздники несвойственны нашим традициям, поэтому я хотел насладиться возможностью и вспомнить свои умения.

Хорошо выкрутился. Рушан скептически приподнимает бровь, а Ойро закатывает глаза. Они ему не верят, но решают не начинать ссору, и в итоге равнодушно пожимают плечами.

— Тогда что с твоей гордостью и почему твои волосы короткие? — добавляет Ойро.

Вероятно, у моей сестры скрытый Дар задавать вопросы, которых все хотят избежать. Рука Шиуна с чашей вина вздрагивает и замирает на полпути, он пристально смотрит в глаза Ойро. Тяжёлый процесс обдумывания ответа буквально весь отражается на его лице. Кажется, Шиун собирается ответить, но в последний момент передумывает и допивает алкоголь, игнорируя её вопрос.