Разыскиваем маму. Срочно! Том 1–2

Лира Алая (2024)

Дитрих Эрнст Редривер, троюродный брат короля и самый успешный генерал в истории своего мира, разыскивает жену из другого мира. Требования просты: милая и добрая девушка не старше тридцати, имеющая опыт воспитания пяти детей.И кто бы знал, что я, Кира, простая девушка, на которую родители переложили воспитание младшеньких, идеально подойду под эти требования!Условия заманчивы, предложение этого Дитриха решает все мои, казалось бы, нерешаемые проблемы, но… почему я чувствую во всем этом подвох?

Глава 5

С утра я еле разлепила глаза: не помогли ни распахнутые шторы, впустившие яркий солнечный свет, ни тихий рык Франсуа-Доминик, ни громкий, ни очень громкий ее же. Закономерно: если вместо обычной прогулки на кухню за стаканчиком воды получить занимательный разговор с призраком, то трудно будет сразу же заснуть. Вот я и не спала практически всю ночь. Посвятила я ее вовсе не раздумьям, а ожиданию, когда Франсуа-Доминик вырубится. Потому что желание открыть этот загадочный зеленый журнал было практически непреодолимым!

Вот только мантикора, словно что-то чувствовала, и всю ночь бодрствовала. Ну и я с ней. Только под самое утро не выдержала и вырубилась. И теперь пожинала плоды недосыпа. Впрочем, от этого была и польза: в таком сонном состоянии я напрочь забыла о страхе перед мантикорой. Даже не так! Я обрела невиданную доселе храбрость, иначе и не выразиться! Когда Франсуа не смогла меня нормально разбудить, потому что я ее игнорировала, то попыталась стащить с меня одеяло, а я… очень смелая я попробовала забрать его обратно.

Конечно, ничего не вышло, потому как я вместе с одеялом слетела на пол, еще и коленками ударилась. Не больно: на полу лежал чудесный мягкий ковер, на который я и легла, прикрывшись одеялом. Не для сна, а чтобы понаблюдать за реакцией мантикоры.

О да! Оно того стоило. На львиной морде появилось такое выражение, которое я — человек, написавший все школьные сочинения за братьев и сестричек, чем по праву гордилась, — не смогла бы описать словами.

— Ур-р-р-р-р, — выдала мантикора, а после положила лапу на мою ногу.

Осторожно, даже робко как-то. Я и не подумала пошевелиться.

— Ур-рав-рав, — выдавила та, а после, подойдя вплотную, так, что я видела огромную лапу прямо перед собой, лизнула мою голову.

Черт подери! Вас когда-нибудь лизал лев? А тот, кто в пару раз больше льва? И весьма слюняв. Бе-е-е. Но пришлось прекратить притворяться сонной. Да и… я внимательно посмотрела на самодовольную мордаху Франсуа-Доминик. Кажется, она из тех, кто лает, а не кусает. Да и этот лизь… Я с отвращением попыталась вытереть волосы одеялом, но помогало слабо. Можно считать, что мы немного поладили?

— Ванна, теперь мне срочно нужна ванна, — пробормотала я, а мантикора рядом… рассмеялась.

Да-да, разумное существо, я помню! Я открыла шкаф, прихватила с собой одежду и отправилась в ванную комнату. Хотя стоило бы назвать ее купальней: выложенное из камня пространство, заполненное водой. Красиво, но не это было главным! Больше всего мне понравилось, что магия тут работала в ответ на запрос. Сказал набрать водички побольше — сразу же наполняет ванну, еще и погорячее или похолоднее можно покомандовать. «Умный дом» отдыхает!

После того, как я привела себя в относительный порядок, то у меня возникли три вопроса: почему за мной никто не зашел, хотя сейчас полдень, чем мне заняться и работает ли слюна мантикоры как универсальная маска для волос или же все дело в местной магической водице? Волосы у меня были восхитительно мягкими и гладкими после мытья. А мантикора, кстати, куда делась? Я быстренько подошла к столу, открыла полку и с облегчением увидела, что зеленый журнал на месте. Пока никого нет…

Я даже потянуться к журналу не успела, как раздался стук в дверь. Вздохнув, я закрыла полку обратно — не судьба так не судьба.

— Войдите.

— Доброе утро, госпожа Кира, — улыбнулся Брайон.

— Уже день, так что доброго дня, — ответила я.

— Для аристократов, к коим вы теперь принадлежите, такое время считается утром. Не могу сказать, что ранним, но точно утром, — заметил мужчина. — Я хотел бы пригласить вас на завтрак. У нас очень плотное расписание, однако правильное питание прежде всего.

— Плотное расписание? — удивилась я, направляясь к выходу из комнаты.

— Конечно, вам ведь нужно многому научиться, чтобы жить в этом мире. Да и как потенциальной хозяйке поместья Редривер вам много необходимо узнать, — серьезно ответил мужчина, пропуская меня вперед и закрывая дверь.

— Отлично, — сказала я. — Получается, во время учебы я могу вас расспрашивать обо всем?

— Почти. Все, что касается общих сведений этого мира, а также поместья Редривер, — кивнул Брайон. — Впрочем, основное я рассказал вам вчера, дальше мы всего лишь чуть-чуть расширим ваши знания.

— Да? — хмыкнула я. — А призрак Каллисто к основному, получается, не относится?

— Вы… видели Каллисто? — охнул Брайон.

— Вы не поверите, но я даже с ним разговаривала, — улыбнулась я. — Очень интересная и продуктивная беседа у нас получилась. Скажите, пожалуйста, уважаемый Брайон, а ваш семейный призрак всех присутствующих здесь «мамочек» называет будущими госпожами и мимоходом сообщает, что их тут убить пытались?

— Кого убить?

— Меня или вас. Он и сам не знает.

— Когда?

— Когда мы на карете подъезжали к дому, — невозмутимо ответила, хотя внутри все клокотало: значит, призрак не шутил!

— О…

— О? И это все, что вы хотите мне сказать? — спросила я. — Если не ошибаюсь, то у нас в контракте четко было прописано, что угроз моей жизни и здоровью не будет. Как вы это объясните?

— Я… я должен поговорить об этом с Его Превосходительством Дитрихом, — сказал Брайон, а его взгляд метался из стороны в сторону.

— Он скоро приедет, поговорите, но мне-то можете что-то объяснить? — спросила я, однако Брайон…

Убежал. В самом прямом смысле. Рассыпался в извинениях, прокричал что-то вроде того, что в доме я в безопасности. И убежал.

А я осталась стоять в коридоре и смотреть вслед. Ну, не бежать же мне за ним? Я бы, конечно, могла, но, во-первых, навряд ли догнала бы, а, во-вторых, даже если бы догнала, то что мне дальше-то делать с ним?

Сзади я услышала тихий вздох. Каллисто? Я повернулась и увидела троих остолбеневших детишек и не менее растерянную мантикору.

— У нас разные мамочки были, но такая как вы — в первый раз, — икнул Алекс.

— Брайон еще ни от кого так не убегал, — тихо заметила Амелия.

— И это, с какой стороны не пытайся посмотреть, на любовь не похоже, — с легким ужасом заметила Эва. — Новая мама, а что вы сделали с ним?

Я? Я всего лишь попыталась узнать, грозило ли мне что-то, но нужно ли детишкам об этом знать?

— Некоторые вещи не стоит знать, — сказала я, выдавливая улыбку.

— Детям? — уточнил Алекс.

— Ни детям, ни взрослым. Никому, — закончила я, а после, стряхнув с себя неприятное оцепенение, поинтересовалась: — Контракт-то новый принесли? Я сейчас позавтракаю, заодно и почитаю.

–Держите, — послушно протянула мне два листика Эва.

И все вместе мы чинно спустились в столовую. Притихшие детишки немного настораживали, но не больше потенциальных убийц, да и… Опасливые взгляды, которые они на меня бросали, прекрасно грели самолюбие.

Стол накрыли роскошно — и не скажешь, что обычный завтрак на несколько человек, скорее уж, какой-то банкет. Мы же это все не съедим! И куда потом? Выкидывать?

Как оказалось, вовсе нет: всю еду погружали в состояние стазиса, а потом доставали. Так что, если какие-то блюда останутся нетронутыми, то не пропадут. Все это, хрумкая салатом, рассказал мне Алекс, не преминув заметить, сколько долго мне придется учиться, ведь я не знаю основного.

Я отнеслась к этому спокойно — против правды не пойдешь А вот что меня действительно вывело из себя, так это та вакханалия (иначе не назвать), которая началась сразу же после завтрака!

Потому что иначе, чем вакханалией, поведение Брайона я назвать не могла! Взрослый же мужчина, так почему тот же мелкий Алекс и то смелее?

В общем, Брайон меня избегал. Если прям конкретно говорить, то он убегал, прятался, использовал магию, чтобы я не успела с ним заговорить. Один раз, когда я выбежала на крыльцо дома за ним, то он сбежал от меня прямо по крыше особняка!

Зато не забывал подсовывать мне записочки всякие учебники. «Правила поведения приличной леди в приличном обществе», «Правила поведения приличной леди в неприличном обществе», «Основы магии», «Основы истории мира», «Управление герцогством. Лучшее пособие для идеальной герцогини». Гора книг и записок на моем столе росла, а их названия вызывали множество вопросов. Попадись мне Брайон, я бы его привязала к стулу и допросила. Я приехала сюда быть «мамой» для детишек, а не герцогиней! Зачем мне аж пять книг по управлению?! Повар и садовник, которых я с огромным трудом обнаружила в дальней пристройке, когда осматривала поместье, лишь улыбались и искренне говорили, что ничего не знают.

Впрочем, один плюс от поведения Брайона все-таки был: дети стали меня опасаться. И вежливости прибавилось, ну, кроме Амелии разве что. Зато в подписанном контракте, судя по всему, сюрпризов не было. А еще Франсуа-Доминик своим ядовитым хвостом больше не махала. Настораживало, что кота Соломона, которого Брайон прозвал боевой единицей, обнаружить так и не удалось, а у детей начались занятия по магии, так что даже и не спросить.

Кажется, я осталась в абсолютном одиночестве. И даже Франсуа-Доминик, разумная мантикора, необходимая для защиты моей чести, вечером не появилась в моей спальне. Хорошо хоть, что кормили исправно.

А мантикору я сама пошла разыскивать. Лучше уж живое и мохнатое разумное существо, чем странно ведущий себя призрак.

Франсуа нашлась в библиотеке вместе с детишками, которые что-то бурно обсуждали. Даже двери не прикрыли — ну как можно так ошибаться? Мои мелкие всего очень хорошо знали, что дверь, где обсуждаются тайны и готовятся заговоры, нужно плотно прикрывать и еще одеялом заделывать, чтобы звук не шел.

— Она странная! — прошипел Алекс. — Она очень странная, иначе бы Брайон ее так не боялся.

— Не преувеличивай, Брайон всех наших потенциальных мамочек боится после того, как одна к нему приставала, вторая бросалась в него туфлями, а третья грозилась упечь в тюрьму за издевательство.

— Какое издевательство? Когда было? — О, кажется голос Эвы. — Брайон же хороший, даже когда мы его обижаем, он почему-то вздыхает и не пытается обидеть в ответ. Хороший, очень хороший!

— Это когда Брайон оставил нас с ней наедине. Ну, помнишь ту высоченную брюнетку в длинном платье? — мальчишеский голос просто искрил раздражением и неприятием.

— Которой Франсуа подол платье ядом испортила, а Соломон изодрал в клочки низ юбки после того, как она нас мелким магическим скотом назвала? — уточнила Эва, а вот я невольно нахмурилась.

Это что за «мамочка» такая-то? Да, дети не из простых, общение с ними местами весьма сомнительное удовольствие. Но границу, которая отделяет детское бахвальство от настоящей жестокости, они не перешли ни разу. А вот описанная ими брюнетка — очень даже. Аж руки зачесались схватить ее за волосы и засунуть под холодный душ, чтобы дурь из своей головы вымылась! Лучше бы, конечно, выбилась, но насилие — это плохо. Разумеется, я не воспылала любовью к этим наглым детишкам, но от некоторого сочувствия никуда не деться. Если это не первый случай, то, боюсь, их недоверие к потенциальным мамочкам вполне оправданно.

— Ага, она самая, — ответил Алекс. — Но даже если те дамочки творили абы что, то Брайон никогда так не убегал, максимум, запирался у себя и звонил дяде жаловаться. А тут что? Она ему ничего не сделала, а он убегает.

— Слушай, а может она…

Что там сказала Амелия, я не разобрала: слишком уж тихо прошептала. Обидненько. Я сделала шажок к двери и, кто бы сомневался! Пол скрипнул. Услышали?

Я с минуту не дышала, надеясь, что пронесло, но нет: три любопытные мордашки тут же высунулись из дверного проема, а Амелия спросила:

— Вы что тут делаете? Подслушиваете?

— Нет, — неловко улыбнулась я. — Ищу Франсуа-Доминик. Мне же с ней положено ночевать?

— А… уже не положено, — ответил Алекс. — Браойн уехал, так что спокойно можете спать одни. Или…

— Или хотите с Франсуа-Доминик? — понятливо уточнила Амелия. — Грустно без нее?

Страшно мне без нее спать в доме со странным бродячим призраком. Ядовитая мантикора, как ни странно, давала ощущение защищенности.

— Грустно, хочу с Франсуа-Доминик, — без зазрения совести соврала я.

— Ну-у-у… — протянула Амелия.

— Мы знаем, чем вам помочь!

Радоваться или плакать? Теперь я в своей комнате не одна, а вместе с портретом неподражаемой Франсуа-Доминик Четвертой. Чудесные и заботливые детишки специально для меня, своей дражайшей мамочки, повесили огромную картину прямо над моей кроватью.

Ровно над моей подушкой. Если вдруг я окажусь под ней, сомнительно, что выживу.

— А она не упадет? — с опаской спросила я.

Алекс крепил ее к стене при помощи магии, шептал какие-то слова, делал пасы руками, отчаянно потел. Больше последнего факта меня волновали лишь ужас в глазах Эвы и Амелия, которая старалась в сторону брата даже не смотреть.

— Нет, конечно, это же я крепил! — возмутился Алекс. — А мои крепления…

Что-то на стене подозрительно заскрежетало.

— Дают сбой, — огрызнулась Амелия, а после зашипела брату на ухо: — Перевесь, а то убьется, а виноваты мы останемся.

Вот так прекрасный портрет не менее прекрасной Франсуа-Доминик (с красным бантом, готова поставить не один кусок торта на то, что дети прицепили) висел рядом с моей кроватью. Потянусь на кровати, повернусь и…

Честно, я рассчитывала хотя бы с Соломоном познакомиться. Во-первых, угрозы бубенцам меня не волновали, а, во-вторых, присутствие обычной милой котейки внушало исключительно радость и спокойствие. Но Соломон за все время даже не показался на глаза, а у детишек спрашивать не хотелось. Тем более, их из моей комнаты после того, как картину повесили, буквально ветром сдуло. Я же, прихватив один из томиков, заботливо оставленных Брайоном, улеглась в постель.

И сама и не заметила, как уснула в уютной постели под ужасно нудную книгу, которая дотошно рассказывала о жизни какой-то леди из какого-то поместья. И как такую скукоту можно написать? Вот бы повеселее…

Желания имеют свойства сбываться: мое пробуждение было отнюдь не из скучных. Картина с Франсуа-Доминик все-таки рухнула, создавая ужасный грохот, от чего я открыла глаза, повернулась и заорала так, как никогда в своей жизни. Даже когда мне подкинули с десяток пластмассовых тараканов в сумку, я так не вопила!

Чертов призрак, чертов Каллисто!

Если бы он еще стоял как нормальный приличный мужчина где-то сбоку, то я бы сдержалась! Но когда ты поворачиваешься на грохот, а из постели торчит чья-то голубоватая голова, то как-то не до спокойствия и дружелюбия.

— О! Какие бурные приветствия, вы так эмоциональны! Меня еще никто с такой радостью не приветствовал, — заметил призрак.

Это не радость, черт тебя подери, совсем не радость!

— Д-д-доброй ночи, — икнула я.

— Возможно.

— Что возможно? — не поняла я.

— Возможно, что ночь добрая. А возможно, что и нет, — улыбнулся призрак, а в его голубых глазах, кажется, мелькнул красный огонек.

Та-а-ак, это уже не смешно. Вообще ни разу! С учетом того, что на мой вопль никто не прибежал, то это означало, что даже если меня тут убивать начнут, то помощи ждать неоткуда. Я резво вскочила с постели и сделала пару шагов к выходу из комнаты.

— Вы куда, госпожа? — обиженно спросил призрак. — Вам нельзя выходить, вам бы лучше спрятаться.

— И…з-з-зачем мне прятаться? — шепотом спросила я, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом.

Дура, полная дура! Зачем я вообще на этот контракт согласилась?! Даже если меня сейчас на тот свет не отправят, то я от страха точно с десяток лет своей драгоценной жизни потеряла!

— Потому что там господин, — невинно сказал призрак. — И он очень, очень зол.

— Почему он зол?

— Надо спрашивать не почему, а на кого, — наставительно сказал призрак. — Предполагаю, что на вас.