Обитель боли и страданий

Линн Гринвуд (2024)

Жизнь Камиллы — это сплошной фарс, где равнодушный король играет роль заботливого отца, а стервозная королева прикрыто ненавидит, притворяясь матерью. В стенах их замка скрываются жестокие секреты, которые королевская семья ни за что не посмеет признать, поэтому у наследной принцессы Оркарии не остается выбора. Ей приходится похоронить собственное сердце. Принц Зарадана всю жизнь борется со своими внутренними демонами, но что если главный демон — это его отец, от которого ему никуда не деться? В мире полном магии, лжи, интриг и жестокости героям предстоит встретиться лицом к лицу со своими страхами и обрести силу, необходимую в обители боли и страданий. Это не просто игра между жизнью и смертью. На кону человечность.

Глава 1. Кэмерон

Глава первая

Кэмерон

За месяц до бала

Весь день я чувствовал себя просто отвратительно из-за того, что должен сделать. Мне не хотелось смотреть в понимающие глаза Софии. Моя девочка всегда была такой чертовски вежливой и доброй, но сейчас мне хотелось, чтобы она кричала, плакала и умоляла передумать.

Ее старший брат и мой лучший друг Каллум зарядил мне в челюсть, услышав о моей гребаной сделке. И даже он признал, что это именно то, чего нам не хватает. Проклятый стратег.

Я собирался спасти миллионы жизней и погубить свою навсегда, женившись на чертовой наследнице Оркарии. От одной мысли об этой избалованной принцессе мне становилось нехорошо. Я никогда с ней не встречался, но уже ненавидел всем сердцем за то, в чем она не была виновна. Хотя слава Камиллы опережала ее саму и, честно говоря, слыла не самой приятной.

— По крайней мере я слышал, что она очень красивая, — подбодрил меня Джек.

Джейкоб Элред самый симпатичный из нашей четверки. Груда мышц, темно-русые волосы до плеч, бронзовая кожа и стальные… нервы. Он был так популярен среди женщин, что сбился со счета, сколько раз находился в отношениях. И с каждой Элред переживал невероятную любовь, которая, по его словам, «не боится ни времени, ни расстояния». Кажется, его новую подружку звали Дэнни, она любила играть с нами в покер и выпивать все наше пойло во время еженедельных сборищ.

— Ага, но внешность обманчива. Ходят слухи, что она та еще змея, — рассмеялся Стив, каким-то грязным мыслям в своей извращенной голове. — А от ее взгляда писаются стражи.

А вот у Стивена Карриггана подружки никогда не было, но он любил фантазировать.

— И невероятно горяча, — не унимался романтичный Джек. — Слухи тоже часто лгут. Вдруг у нее хрупкая организация души, и она понравится Кэму. Тогда можно закрыть глаза на острый язычок. Или закрыть уши?

Уже начало заходить солнце. В Зарадане это случалось лишь ближе к глубокой ночи, в отличие от других стран материка, где уже вечером сложно было что-то разглядеть без специальных магических светлячков, что освещали улицы.

Пару часов назад мы вернулись из Тагора, столицы Оркарии, в главный зараданский политический центр, город Фири, в котором когда-то отец подарил матери большой особняк, построенный специально для нее. Задолго до того, как он впал в безумие своей жестокости и убил ее на моих глазах.

В этом доме мы и притаились вместе со всеми союзниками и нашими семьями. У Кэла и Софии здесь находились родители, у Стивена больной отец и кузен Алистер, а я, Джек и моя младшая сестренка Эли были сами. по себе.

О местоположении особняка не знал никто, кроме меня, ибо его скрывали магические чары, доступные только крови моей матери. А на тех, кто когда-либо находился здесь, были чары забвения, которые заставляли забывать даже о самом существовании дома.

Мы сидели в нашей штаб-квартире, которая была отделена отделена от основной части дома большим холлом. Небольшая кухня, ванная с душевой кабиной, два дивана и две большие кровати в отдельной комнате с гардеробной.

В просторной переговорной царило непринужденное настроение. Коричневый кожаный диван возле большого окна, два зеленых бархатных кресла, письменный стол у левой стены, бильярдный стол у правой и множество разномастных шкафов по всей комнате, заставленных разными книгами и документами, которым требовалась сортировка.

Но у нас не оставалось времени даже на то, чтобы нормально поесть. Утром мы наспех принимали душ и брались за беспрерывную работу. И уже очень давно не ночевали в своих личных уютных комнатах.

В редкие минуты свободного времени мы с удовольствием проводили за играми. Хитрый Стив был хорош в азартном покере. Я неизменно побеждал в бильярде, требующем точности и концентрации. Шахматы, где нужно стратегическое и тактическое мышление были коньком Кэла. А Джеку идеально подходили шарады, в которых ловкость ума сочеталась с весельем.

Карри и Элред иногда разбавляли наш репертуар причудливыми играми собственного изобретения. Стивену нравилась идея покера на раздевание, особенно когда Кэл и Джейкоб по рестдэям (суббота) приводили своих девушек на большой турнир. Однако я не позволял ему воплотить эту затею в жизнь, поскольку в такие дни к нам часто присоединялись Эли и Соф.

Но «таких дней»не было долгое время, и порой я сомневался, что мы до них вообще доживем.

По прибытии домой из Тагора парни, даже не переодев черную форму отряда, сразу взялись за обсуждение дальнейшей стратегии в борьбе с моим братом.

Друзья были очень уставшими, но преданно улыбались, шутили и смеялись, поддерживая общий дух. Чувство вины жгло мне легкие, хотя я понимал, что каждый здесь находится по своей воле. У каждого была личная причина для сражения. И даже без этого, они не стали бы бездействовать, когда Тоби заставлял стольких невинных людей пылать в огне.

Каллум Оромэ — мозг нашей компании — считал, уже к следующей весне я заручусь поддержкой всех лордов и стану полноправным королем. Но что-то подсказывало, что так много времени у нас нет и надо действовать быстро.

— Вот рот я бы точно не закрывал. И тебе не советую, Рио, — подмигнул мне Стив. — Такие стервы знают толк.

Он мечтательно провел рукой по своим крашеным белым волосам, словно представил и эту картину.

Будучи младшим, Стивен походил на нашего маленького братишку. Такая же заноза в заднице.

Но в умении вести бой Карри уступал разве что мне, несмотря на худое телосложение и не слишком высокий рост. Более того, в каком-то смысле это было преимущество и иногда у него получалось загнать меня в угол.

А его неординарный взгляд на ситуации нередко выручал и даже спасал нас.

Например, в отличие от Кэла, он верил, что молодой лорд Унари не окажет нам поддержки, потому что его супруге удалось забеременеть впервые за шесть лет. Он бы не стал рисковать жизнью ребенка и своей любимой без твердой уверенности в том, что будет на стороне победителя.

Я доверял другу, но также понимал, что можно добиться успеха, если знать, на какие точки давить. Если понадобится мы вселим эту гребаную уверенность в Сэмуэля и во все его нерожденное потомство.

— Нет, спасибо, — я ухмыльнулся. — Мой язык хочет быть во рту только у одной девушки.

Ладно, возможно, мы все-таки немного отвлеклись от главной темы.

— Фу, заткнись, Кэм, — в меня полетела подушка, и я понял, что Кэл все слышал. Как неловко. — Даже думать не хочу ничего о том, чем вы там занимаетесь с моей сестрой.

У обоих Оромэ были шоколадно-карие глаза и кудрявые каштановые волосы, слегка отдававшие рыжиной. В остальном нельзя было сказать, что они хотя бы дальние родственники.

Нежная женственная Соф с милым личиком и грубый Кэл, который топил котят. Конечно, никаких котят он не топил. Но мог бы. И сейчас этим котенком был я.

— Спокойно, мы еще даже не целовались, — ложь легко сорвалась с уст.

Не судите строго, мне все-таки хотелось немного жить.

— Ага, еще они не держались за руки и не ходили на свидания в твою смену, чтобы ты был достаточно занят и не смог заметить отсутствия Софачки, — заржал Стивен. — А в театр они ходили исключительно для того, чтобы глянуть скучную постановку с участием мерзкого Коди Эштонгрейда, — на этом имени он сделал паузу и мы вчетвером синхронно сделали вид, будто нас тошнит. — Наш Рио даже не разговаривал с ней без свидетелей. Честно-честно, папочка Кэл.

Многое было недалеко от правды. С Софией я старался сохранять необходимую дистанцию, чтобы ее не спугнуть. Она казалась такой хрупкой, такой безупречной. Полная противоположность мне.

Когда она решилась на отношения… поправочка: когда я уговорил ее, я пообещал, что сделаю все правильно. Так, как достойна этого только она. Увы, я и не подозревал, к чему нас приведут такие громкие слова. Моя жизнь — это вечная война, а я позволил себе любить, быть эгоистом, рискнув сердцем и безопасностью своей любимой.

Каллум поднялся и направился в сторону Карриггана. Тот наигранно завопил и начал, метаться по штаб-комнате, задыхаясь от смеха.

Если не прекратит, через три минуты он будет задыхаться от сломанных ребер и неумения держать язык за зубами.

— Я молчал, бро, — я поднял руки, сдаваясь.

Конечно, я тоже заслужил неслабую трепку по ряду причин, но Кэл никогда не сдерживался. Мне не хотелось испытывать судьбу, когда у меня не было права давать отпор из-за своего уродского поступка по отношению к Софие. Хотя больнее всего от этого все равно было мне.

— Эли в последнее время не видно, — произнес Джек, как и я, даже не пытаясь разнять наших друзей.

Джейкоб был самым первым, кто вошел в мой узкий круг. Как политический, так и дружеский. Я знал его буквально с пеленок. О чем бы ни подумал один из нас, второй уже знал об этом. Мы пережили такое, о чем никогда не говорили вслух, но что связало нас навсегда. Я бы доверил Джеку собственную жизнь. И разумеется, он знал, что может положиться и на меня.

Когда стало понятно, что без моего вмешательства Тоби в роли короля просто уничтожит прибрежные королевства, включая сам Зарадан, Элред, не раздумывая поддержал меня и подтолкнул к действиям.

Мы братья, а не просто союзники.

Но моя сестра — это другое дело. Может, друг и не заслужил моей грубости, но я его уже предельно ясно предупреждал об Эл раньше и надеялся, он усвоил урок. Ему же лучше, если мне не придется повторять.

Это случилось год назад, когда отец только заболел, постепенно теряя свое влияние. Король, который не в состоянии поднять с кровати собственное тело, больше не внушал страха и, как всегда, не вызывал уважения. Так что я вернулся с некоторыми из своих людей, чтобы проведать обстановку и укрепить свои силы и власть.

Я отправился по замку на поиски сестры, чтобы показать ей рисунок, сделанный мамой. Я случайно нашел его в сундуке с ее одеждой. На нем были изображены маленький я и годовалая Элирион, сидевшие на крыльце балкона и смотрящие на заходящее солнце.

Несмотря на все жуткие события нашей жизни, связанные с тем местом, я неизменно видел в каждом уголке что-то напоминавшее о матери.

Колыбельная, что она пела мне в детской, если удавалось. Коридоры, в которых прошел не один наш турнир по бегу и бесконечные догонялки. Большая розовая ваза, которую мы вместе изготовили из глины и оставили на дне разноцветные отпечатки указательных пальцев, включая очень крошечный пальчик Эл. Музыкальная комната, где мама играла на фортепиано и пыталась научить меня. Когда очередная попытка обернулась провалом, она решила, что это бесполезно, ведь мне медведь на ухо наступил.

«Когда Эли подрастет, буду учить ее. А то ты, Кэм, совершенно безнадежен», — весело рассмеялась мама, пряча от меня новый синяк на скуле.

От непрошенных воспоминаний защипало в глазах.

— Потому что Эли держится подальше от таких извращенцев как вы, — наконец ответил я, выдерживая тяжелый взгляд зеленых глаз. Его мышцы бесполезны против моего стиля боя, который не повторить с крупным телом Джека, но с другой стороны за годы совместных тренировок мы досконально изучили все слабые места и преимущества друг друга. — И для тебя она принцесса Элирион. Чтобы я больше не слышал о ней из твоих уст. В любом контексте. Попробуй хотя бы подумать о ней, и я выколю твои глаза, понял?

Тогда я нашел Эл в зимнем саду, единственном месте, которое ей нравилось. Рядом стоял Джейкоб, весело беседовавший с ней. Она отвечала ему искренней улыбкой. Он потянулся к ее светлым волосам, невзначай заправляя их за ухо.

В другой день я бы не увидел в этом ничего необычного. Эли выросла на его глазах, у меня никогда не было и в мыслях, что он может ее как-то обидеть. Но то, как Джек на нее смотрел в тот момент. Я хорошо знал этот его взгляд. А затем он потянулся к ее губам.

Мой крепко сжатый кулак полетел в идеально ровный нос. Раздался громкий хруст, потом еще раз, и еще. Я повалил друга на холодную землю, ломая папоротники и эвкалипты. Его лицо полностью залилось кровью, но останавливаться я не собирался. В меня словно что-то вселилось. То, что Джек не сопротивлялся злило вдвойне. Я слышал в голове голос отца, говорящий мне, что я жалкий слабак, от чего моя хватка лишь усиливалась.

«Ты не должен был родиться, урод!».

Мой названный брат начал терять сознание. Элирион кричала, умоляя меня остановиться. Каллум подоспел вовремя, чтобы я не убил друга, и одним нещадящим ударом по легким заставил меня очнуться от этого безумия.

Я не помнил, как в тот день вернулся в свою комнату, но позже мы с Джеком спокойно поговорили и решили, что подобное не повторится для обеих сторон. Даже если ему действительна нравилась Элирион, это была временная увлеченность. Он не умел иначе.

Не поймите неправильно, я люблю Джека, но слишком хорошо знаю друга и прекрасно понимаю его отношение к девушкам. Сегодня он до безумия в нее влюблен, а завтра его тошнит от ее голоса.

Я запретил им видеться, а с Эли мы это ни разу не обсуждали. Невероятно красивый парень, от которого все теряли голову. Он всегда улыбался, вопреки своим внушающим двум стам шестидесяти фунтам веса и шести футам и четырем дюймам роста. Даже мужчины не могли устоять перед его обаянием. Что говорить о семнадцатилетней девушке, окруженной вечным отчаянием и болью.

— Расслабься, Кэм, я просто забочусь о ней, — извиняюще бросил он. — Так же, как и ты.

— Если продолжишь, то заботиться тебе придется самом себе, — я многозначительно поднял взгляд на его нос, который теперь украшала горбинка.

Какими бы сильными и жестокими не были мои друзья, по-настоящему опасен и смертоносен был я. И на их счастье, они об этом знали.

Джек несмело перевел тему, избегая моего гнева. Например, почему бы нам в рестдэй не играть в бильярд вместо покера? Похоже, что с Дэнни он все-таки расстался. И это меня несколько насторожило, хоть и не удивило. Я сделал мысленную пометку разобраться в этом позже.

Кэл и Стив резко плюхнулись на диван. Они тяжело дышали и со стороны выглядели словно нашкодившие дети. Поверить не могу, что эти парни могли сражаться на смерть и при этом вести себя как детсадовцы.

— Думаете, мне совсем никак не избежать этого брака?

— Мне бы очень хотелось думать иначе, Рио, — начал Каллум. — Но наши шансы равны практически нулю без поддержки другого государства.

— Кэл прав, — встрял Стивен, нервно теребя руками. — Даже если весь простой народ, все лорды, вся знать Зарадана будут на твоей стороне, то нам все еще нужна военная подстраховка.

— Да, у Оркарии самая эффективная армия на континенте. Зараданская им и в подметки не годится Нас съедят как щенят на завтрак, — заключил Джейкоб, отвечавший за местную армию.

Мы проговорили до полуночи и уже начинали засыпать, когда кто-то настойчиво постучал, заставляя всех в комнате встрепенуться. По пяти ударам в определенном ритме я узнал стучавшегося и попросил друзей покинуть помещение. Они не стали задавать вопросов, за долгие годы дружбы привыкнув к моей бесконечной скрытности.

По крайней мере сегодня они выспятся в своих родных кроватях, даже если моя ночь только начинается.