Изумрудные матрицы Алэфа

Лина Яндараева (2024)

«Изумрудные матрицы Алэфа» — роман-фэнтези с элементами детектива. Герои повествования существуют в параллельных мирах. Базовая программа человеческой души Алэф — воплощается в мире реальности в версии Немо и в мире фэнтези в версии Анри. В одновременности миров по-разному проигрываются сценарии взаимоотношений Немо с Ивой и Анри с Геллой, начиная с юности и до зрелого возраста. Какую цену платит каждый из них следуя за своими амбициями и выбирая жизненные приоритеты? Какую загадку таит пропавший изумруд? — Читатель узнает при прочтении книги. О любви ли эта книга? — На этот вопрос читателю предстоит ответить самостоятельно. Книга основана на реальных событиях. За исключением абсолютно придуманных историй.

Глава 2. Прыжок в неизбежность

Вдохнув жизнь в своё творение, Всевышний внимательно его оглядел. Изумрудный шерстяной котт с расширяющимися к низу длинными рукавами и вышивкой в виде жёлтых восьмилучевых коловратов размером с монетку, одетый поверх бежевой камизы, хорошо смотрелся на стройной фигуре. Образ дополняли плотные шерстяные коричневые шоссы и пулены из бычьей кожи. От творения (в программу которого в этот раз Всевышний заложил некоторые качества новатора и революционера), исходила молодая энергия и задор. Это был высокий симпатичный юноша. Его слегка волнистые тёмно-пепельные волосы, имеющие форму каре, выглядывали из-под голубого шаперона мягкого и приятного на ощупь сукна, с закрепленным на нем петушиным пером окраса гризли. Ямочка на подбородке придавала лицу шарму, а синие глаза с серебристым отливом лучились радостью.

— Алэф, — обратился Всевышний к Творению, — эти девятнадцать (в земном исчислении) лет ты многому учился и получил хорошее образование: — прочел достаточно серьезных книг; на отлично сдал курс по выживанию в экстремальных условиях; прокачал свои мышцы силовыми тренировками; хорошо танцуешь и поешь; сочиняешь стихи и умеешь красиво излагать мысли как вслух, так и на бумаге; ты прослушал лекцию на тему как стать гением; умеешь охотиться и варить суп из ёжика; наделен актерскими способностями и проявил себя очень сообразительным. Сегодня настал момент, дающий тебе возможность проявить свои способности и таланты. Направляю тебя в мир Тари с особой миссией.

— Какой? — полюбопытствовал юноша.

— Ты должен написать собственную книгу жизни.

— Зачем мне это? — удивился Алэф.

— Для того, чтобы определить свою роль в системе мироздания и понять, что люди, которых ты встретишь не случайны. Каждый из них будет послан преподать тебе определённый урок. И в зависимости от того, как ты пройдёшь эти уроки — по делам твоим тебе воздастся. Ты должен познать Жизнь. И это не информация из слов и формул. Жизнь, это действия при контакте с реальностью — некая игра с разными уровнями сложности. Твоей главной задачей станет получение жизненного опыта и познание самого себя.

— Я и без того всё о себе знаю. — заартачился юнец.

— Даже я пока ничего о тебе не знаю. — вздохнул Всевышний. — Пока ты ничтО, но познакомившись с самим собой можешь стать нЕчто.

Алэф не понял философский измышлизм Всевышнего, но очень хотел побывать в материальном мире, поэтому просто кивнул головой в знак согласия и радостно ринулся к мерцающему серебряно-голубыми вспышками порталу.

— Погоди! — остановил его Всевышний. — Что ты знаешь о Тари?

— Эээ.. — задумался всезнайка. — Это мир, в котором средневековье соседствует с современностью. Там есть электричество и автомобили, но люди предпочитают ездить на лошадях и жечь свечи, так как у них высокие требования к экологии. Там заботятся об окружающей среде… Ах, да! Тари — это мир, где подсознательное превращается в реальность.

— Молодец! — Похвалил Всевышний. — Действительно, Тари мир подсознания, в котором точка событий мира реальности отражается на иной плоскости. И теперь теорию тебе нужно соотнести с практикой. Но прежде, чем ты ринешься в бездну неизведанного, хочу тебя предостеречь — никому не называй данное тебе мною первоначальное имя «Алэф». Помни — это твой личный код безопасности, защищающий твою базовую программу от поражения вирусами. Когда окажешься в мире Тари выбери себе новое имя. Так же даю тебе книгу и посох. Книга мудрости поможет найти ответы на сложные вопросы, а посох послужит не только защитой и опорой, но и укажет верный путь.

Всевышний протянул Алэфу небольшую котомку с книгой и посох.

«Вот зануда. — подумал Алэф. — На кой мне нужна его книга, если я итак умный? Впрочем, ладно, в котомку можно будет сложить добычу, книга легкая и её при надобности на растопку костра можно использовать, а посох тоже пригодится.»

— Мир Тари сложный и необычный. — продолжал Всевышний. — Это своеобразный океан времени, в котором сходятся потоки из разных миров…

Но Алэф, не дослушав того о чём ему намеревался поведать Всевышний, повесил котомку на палку и быстро прыгнул в портал, оставляя скучную (с его точки восприятия) идеальную систему ради новых и захватывающих приключений.

Закружившись в световой воронке и наслаждаясь чувством полета, он совсем не задумывался о том, куда ведет это движение в неизведанное. Его рисковый прыжок в новую фазу жизни был спровоцирован спонтанностью невинности и чувством собственного безграничного потенциала, исходящего из состояния детской открытости. Алэф зажмурился от радостного предвкушения весёлых приключений, чувствуя себя парусом, поймавшим нужный ветер. В этом хаотическом вращении он беспечно рассуждал: — «Когда всё равно куда лететь — куда-нибудь обязательно приземлишься.» В какой-то момент скорость падения резко увеличилась, в глазах Алэфа потемнело… Бах, тарабах!…

Некоторое время Алэф лежал с закрытыми глазами, ощущая под собой что-то мягкое и душистое. «Интересно, куда я попал?» — он открыл глаза.

Природа дышала бабьим летом. В голубом небе без единого облачка сияло солнце. Копна сена под ним пахла луговыми травами. Алэф огляделся. Вдалеке виднелись горные пики, сияя снежными шапками в солнечных лучах. Само поле было окружено лиственной рощей, раскрашенной осенними красками. Недалеко от стога сена, на которое он приземлился, стоял светло-жёлтый двухэтажный коттедж под красной черепичной крышей и флюгером в виде грифона. Дом был обнесен белым деревянным штакетником с калиткой в виде арки, увитой белыми розами. Алэф посмотрел на острие флюгера и рассмеялся. «Этой птичке повезло, что я упал не на неё.» — беспечно подумал он.

Бац!… Алэф получил сильный удар по лбу своим же посохом, который в вихревом потоке выпал у него из рук и телепортировался чуть позже. На голове парня начала вздуваться большая шишка. Он сначала обиделся на такое некорректное поведение простой палки и даже хотел её сломать. Но потом ему стало смешно. Быстро успокоившись он рассудительно решил, что хорошая дубинка всегда может пригодиться.

Внезапно калитка открылась и на фоне венка роз показалась хорошенькая девушка с кашемировой белой шалью на плечах, немногим младше Алэфа. Кудрявые волосы золотистого цвета, открывая тонкую длинную шею, лишь слегка прикрывали её уши и искрясь в солнечном свете походили на нимб. Из-под батистового нежно-розового ниже колен платья, выглядывали позолоченные летним загаром щиколотки стройных ног, обутых в белые сандалии. Рядом с этим зефирным созданием бежал белый щенок странной породы, который обогнав хозяйку прыгнул Алэфу на грудь и начал радостно облизывать его нос по случаю нового знакомства.

Девушка подбежала к Алэфу, по дороге подобрав его шаперон, слетевший при падении и котомку, валяющуюся рядом со стогом. На её шее Алэф заметил, отсвечивающий солнечными лучами, изящный кулон в виде золотой рыбки. Когда она к нему приблизилась, он ощутил дуновение чего-то нежного и тёплого — словно смешанных в одном фужере запахов туберозы и белых лилий, припудренных иланг-илангом и сладкой ванилью. Алэф вдохнул полной грудью этот необычный аромат и почувствовал, как тот мягким бризом проникает его лёгкие. Юноша закрыл глаза и ему показалось, что он готов всю жизнь дышать воздухом, наполненным этим волшебным благоуханием.

— Очнись сумасшедший! У тебя температура или бред? Какого икса ты прыгаешь по стогам? — строго молвило милое создание, тем временем ласково ощупывая руками его лоб и темя, на предмет набитых шишек. Руки её были такими тёплыми, мягкими и нежными, что Алэф внезапно почувствовал ранее несвойственное ему умиротворение.

— Шишка большая, но до свадьбы заживёт. Судя по виду — одежда уцелела и все видимые части тела на месте. — диагностировало прелестное создание. — Как имя твое летающий мальчик?

— Ал… Анри, пилигрим. А тебя эльф как величать? — Алэф назвался первым именем, которое пришло ему в голову. Он не помнил, что с ним произошло до сего момента, а признаваться красивой девушке в том, что ему отшибло память мешало самолюбие.

— Гелла-Василика, можно просто Геля.

— Какая странная порода собаки. — заметил теперь уже Анри, гладя щенка и почесывая тому за ушами. — Как его кличут?

— Аху. И это не собака, а белый волк. Месяц назад он пришел к дому, мы с ним понравились друг другу и теперь Аху мой верный товарищ. И вообще, слезай со стога! Уже наступает время вечернего чаепития. Заходи ко мне в гости. Я угощу тебя сливовым пирогом с клеверным чаем, а ты расскажешь мне о своём путешествии.

Геля протянула Анри худенькую руку, обрамленную коротким рукавом в виде фонарика. Анри, взяв её руку в свою, вновь почувствовал тепло и нежность, разливающиеся где-то в области грудной клетки. Её лучистые глаза цвета морской волны заглянули в синеву его глаз и Анри показалось, что лучики солнца проникли в самую глубину его души. Какое-то время две пары глаз смотрели друг на друга, транслируя радость, нежность, мечтательность, романтику и искреннюю симпатию в своей юной непосредственности. Потом Анри схватил свой посох, повесил на плечо протянутую Гелей котомку и рука об руку они направились к дому.

Держась за руки и весело болтая, парочка прошла арку с розами и по дорожке, окаймленной розовеющими кустами барбариса, взбежала на невысокое деревянное крыльцо под ажурным металлическим навесом. Дубовая дверь в светлую прихожую с окном и деревянной полувинтовой лестницей, ведущей на второй этаж, была приоткрыта. Шмыгнув в переднюю и быстро её миновав молодые люди распахнули двустворчатую дверь с вставками из жёлтого матового стекла и по дубовому золотистому паркету вбежали в просторную комнату со светло-кремовыми стенами и двумя большим эркерными окнами, окаймленными кружевным тюлем. Подоконники украшали горшочки с красными розочками.

Первое, что бросалось в глаза — круглый, накрытый льняной скатертью стол, уже подготовленный к вечернему чаепитию. На нём красовалась старинная керосиновая лампа с фарфоровым расширяющимся к низу основанием и большим абажуром на медном каркасе. Белый фарфор лампы, от которой исходил неяркий свет, был расписан веточками голубых колокольчиков. Вокруг стола располагалось четыре резных стула с высокими спинками. Вся мебель в комнате была выполнена из полированного красного дерева в стиле классицизм, а двери сделаны из золотистого дуба. Слева от входной двери (если осматривать комнату по часовой стрелке) стоял невысокий угловой буфет, такой же резной, как и стулья. В углу между окнами, в массивном горшке раскинулся фикус бенджамина, близнец которого рос по другую сторону окна. Между ними, под окном напротив двери, располагался небольшой диван, подле которого находилась консоль со стопкой книг. В правом (от двери) углу был выложен из природного булыжника большой угловой камин, в котором колыхались небольшие язычки пламени. Между фикусом и камином в стекле закрытой двери, ведущей в другое помещение, отсвечивал свет лампы. Слева над камином в простой золотистой раме висела средних размеров картина с изображением пшеничного поля и ведущей сквозь него проселочной дорогой, огибающей большой дуб, раскинувший свою крону на фоне бирюзового с небольшими белыми облачками неба. Возле камина пристроились два уютных кресла с мягкими подлокотниками, обитых, как и диван плотным шёлком золотистого цвета.

Запах свежей выпечки смешивался с запахом горящих в камине липовых дров. Ароматный пирог на белом фарфоровом блюде и дымящийся серебряный чайник, с заваренным в нём чаем, уже стояли на столе.

Девушка достала из буфета две чайных пары и десертные тарелки тонкого белого фарфора, а также сахарницу и серебряные столовые приборы. Грациозно налив в чашки душистый клеверный напиток она протянула одну из них Анри. Их руки соприкоснулись и оба почувствовали себя сёрфингистами, раскачивающимися на волнах взаимного притяжения и симпатии. В царящей атмосфере уюта и тепла Анри ощущал себя счастливым. Он смотрел на улыбающиеся пухлые губки Гели и чувствовал порхание бабочек в груди.

Геля с первого взгляда понравилась Анри. Да и немудрено. Это была милая девушка мечтательно-романтичного склада характера. Он попал под обаяние её чуткости и мягкости. Она же с интересом слушала его рассказ о том, как он бесстрашно преодолел сложный путь, чтобы сразиться с драконом, который тайно угрожает миру Тари. И о том, что шишка на его голове образовалась в результате удара драконьим хвостом в одной из схваток с чудищем…

Надо отметить, что Анри, помимо актерского таланта обладал ещё и даром сочинительства. Поэтому, хоть он и не помнил, как очутился в поле, зато без труда сфантазировал захватывающую историю про дракона и рассказал её настолько вдохновенно и правдиво, что сам в неё поверил. А наивная Геля почувствовала, как романтическое чувство к этому герою всех времен и народов захватывает её.

Анри ещё не доел кусок пирога, как Геля уже с тихой радостью, мечтательно грезила о том, как Анри, победив Дракона (хотя, где их найти этих драконов в наше время?), вернется к ней принеся два кубка из драконьих зубов в качестве подарка. Как они вместе будут проводить время попивая из этих кубков ягодный морс и обсуждать последние мировые новости, новинки литературы и их личные достижения (которых само собой будет немало).

«Ах! — подумала Геля. — Анри настолько интересен в своей открытости, непосредственности и импульсивности, что я готова подождать его возвращения (предположительно скорого), пока он будет совершать свои немыслимые подвиги.» Интуиция подсказывала ей что подвиги, о которых повествует Анри, и в самом деле немыслимые.

Допивая чай и оглядывая комнату, Анри заметил на стенах несколько небольших подвесных электрических светильников с абажурами из жёлтого стекла в виде лилий.

— Откуда здесь электричество? — удивился он.

— В соседнем сарае стоит эбонитовый генератор, о который трутся дрессированные кошки. — с серьёзным выражением лица и лукавством в глазах ответила Геля.

Несколько секунд Анри озадаченно переваривал информацию, а потом рассмеялся вспомнив, что в поле видел несколько ветряков.

Внезапно откуда-то ветер донес звуки нежной музыки. Анри пригласил Гелю на танец и их тени красиво задвигались на фоне стены в такт мелодии. Анри снова ощутил волшебный аромат, исходящий от Гели. «Теперь мне ведом запах счастья.» — подумал он.

— У меня ощущение, что я знаю тебя давным-давно, хотя ничего пока о тебе не знаю. — неожиданно для себя самого выпалил Анри.

— Наверное, мы были знакомы в прошлых жизнях. — улыбнулась Геля.

За душевными разговорами обо всем и ни о чём они не заметили, как солнце закатилось на небосклоне. Анри доел пирог, допил чай, истощил запас своей фантазии, рассказывая о планах на великое путешествие, и засобирался в путь.

— Уже стемнело, останься заночевать на сеновале. — предложила Геля в надежде, что утром пригласит его на завтрак и они снова проведут весело время, наслаждаясь обществом друг друга.

— Действительно, я устал и с удовольствием отдохну на душистом сене под звездами. Спасибо, тебе за твою заботу, чуткость и гостеприимство. Мы мало времени провели вместе, но ты проникла лучиком света в мою душу. — ответил поэтично настроенный юноша.

Пока Геля с Аху провожали Анри к сеновалу она спела ему песенку, которую на ходу сочинила сама:

Позови и я приду в час суровый и бедовый.

Длань на чело положу, дам кубок влаги родниковой.

Посмотришь ты в глаза мои — увидишь в океане звезды.

Меня ты только позови, пока не станет слишком поздно…

Анри шёл рядом по лунной дорожке и слушал её не слыша. «Сегодня был замечательный день, — рассуждал он про себя. — Я никогда не испытывал таких ощущений как рядом с этой девушкой и обязательно сохраню их в виде приятных воспоминаний.»

Тропинка, серебрившаяся в лунном свете, раздвоилась. Одна её ветвь вела к сараю с сеном, а другая убегала вдоль речки и далее меж гор далеко к звездам. Геля пожелала Анри доброй ночи, поцеловала в щёку и тихо напевая побежала обратно в дом. Щенок задержался подле юноши засмотревшись в сторону гор, после переведя взгляд на него вздохнул и помчался вслед за Гелей.

Анри слишком устал, чтобы думать о чем-либо ещё кроме отдыха. Он в несколько шагов добрался до сеновала, зарылся в душистую мягкую траву и мгновенно заснул.