Запретный Альянс

Лина Мур

Когда враг превращается в опасного соблазнителя, то становится ещё интереснее и страшнее двигаться дальше. Дерик не только вызывает во мне странные чувства и невозможное притяжение, но и скрывает свои тайны. Его прошлое может катастрофически сказаться на моём будущем. Остановиться я не могу. Я узнаю все его секреты, даже если придётся с ним попрощаться навсегда. Мой враг всё тот же, но теперь он обрёл полную власть над моими мыслями. Наша связь запретная и настолько же сладкая.

Глава 4

Терпеть не могу дурную привычку говорить «А», не подразумевая затем сказать «Б». Зачем так поступать с людьми? Неужели, кто-то ведётся на это… Ладно, ведётся, и я попалась. Прошло ровно двадцать четыре часа с того момента, как ушёл Герман. И я не могу спокойно отнестись к тому, что он сказал. С надуманными фактами о предательстве Дерика, которого на самом деле не было, я кое-как разобралась. Дин, навестивший меня вчера, подтвердил слова обоих мужчин о сообществе «Альянс» и даже гордо рассказал о том, как много людей совершенно искренне готовы защищать страну. Также мне стали немного ясны причины Дерика, так ужасно поступать со мной, но вот признания Германа… я всё же не ожидала от него удара по голове. Но ведь остался ещё кто-то. И этот кто-то, до сих пор не разгаданный мной, может быть опасен и для Дина, и для остальных. На встрече с Дином собраться с мыслями я попросту не смогла, потому что он непрерывно рассказывал о каких-то важных событиях и о предстоящей коронации, но я его не слушала. Стыдно признаться, но меня больше интересует Дерик. Это утопия какая-то, да ещё и пришедшая ночью Сабина подлила масла в огонь, извиняясь за своё вчерашнее поведение. Нервы, стресс и страх за мою жизнь вылились в слёзы и раскаяния. Конечно, зла на неё не держу и поэтому старалась убедить её в том, что всё в порядке, и я всё понимаю. Но всё равно переходить дорогу ей я не собираюсь. Да и о чём подобном можно думать, когда меня вот-вот вышвырнут из страны?

С рук сняли бинты, но велели продолжить накладывать мазь, как и принимать сироп. Лечащий меня врач, вежливый и заботливый старичок, был очень внимателен и аккуратен со мной, словно я фарфоровый унитаз, который может рассыпаться от прикосновения пёрышка. Конечно, подобное отношение очень льстит и располагает к себе, но прежняя Реджина Хэйл всё же не любит, когда о ней заботятся. Она просто к этому не привыкла. Есть и хорошие новости: это то, что меня кормят, кроме того, я узнала, что безымянного парня, который стрелял в камень, зовут Калеб, и он пришёл ко мне, чтобы принести извинения за свой поступок. До меня, наконец-то, дошёл удивительный факт — меня вовсе не ненавидят здесь… ну, по крайней мере, не все. Калеб тоже был очень вежлив со мной и словно оттаял, предлагая свою помощь. И я бы воспользовалась его предложением, но единственное, что мне позволено — это есть, спать и переодеваться. Так что пока проблем нет. За сегодняшний день меня навестила только Сабина, предложив пройтись по саду. Она старалась говорить обо всём, но только не о случившемся. Рассказывала про предстоящие праздники и сообщила, что Дин через два дня уезжает в город Лефор для проведения ярмарки и игр вместе с Моникой, потому что именно её отец губернатор графства Лефор и по совместительству метит на трон. Там Дин проведёт один день и вернётся, чтобы участвовать в местной ярмарке и в вечерних танцах на площади. В принципе, мне это было неинтересно, но я выдержала всё стойко. А вот Дерика я не видела уже два дня. Он словно избегает меня. И это вновь возвращает меня к мыслям о нём.

Из-за того, что меня оставили «за бортом» жизни двора, мне пришлось самой караулить Дерика чуть ли не у двери в его спальню. Я прислушивалась к каждому шагу, но не было ни одного за всю ночь. Он не вернулся в свою комнату и провёл ночь где-то вне нашего чёртового крыла. Это откровенно злит. Вместо того, чтобы обсудить со мной всё и поговорить, как нормальные люди, он просто решил не появляться, предоставив мне снова додумывать кучу ответов на собственные вопросы. Это как минимум невежливо.

После нудной прогулки с Дином по саду и перед тем как он должен отправиться на дипломатический обед, я возвращаюсь к себе, замирая на пороге.

На кровати лежит моя сумка. Та самая, что была в доме Дерика. Точно, он же мог там ночевать, да? Необязательно, что он похотливая обезьяна, ищущая утешения в женских гениталиях, верно? Но это меня не волнует так, как причины возвращения моих вещей. Всё на месте. Паспорт, деньги, мобильный. Почему Дерик вернул мои вещи? Боже, как же неприятно они пахнут. За всё это время я так привыкла носить хорошую и качественную одежду, которая мне идёт, что моё барахло кажется обносками времён мамонтов. Плюс — мне привили хороший вкус в одежде, но вряд ли я смогу себе позволить носить подобное. Чёрт, да это не важно.

Глядя на свои вещи, понимаю, что не хочу уезжать отсюда. В Альоре солнечно, тепло и кипит жизнь. Здесь новые люди, и я уже другая. А что меня ждёт в Америке? Та же работа, будильник, звонящий каждое утро, рассказы о похождениях Инги, а теперь ещё я знаю о лжи Мег и её отношениях с боссом. Я не готова возвращаться. Ведь я… я могу чем-то помочь здесь. Да взять того, кто планирует что-то плохое против Дина и того, из-за которого я чуть не погибла. Они же без меня не справятся.

Конечно, справятся, но это нечестно. Я заслужила настоящий отдых. Хочу купаться в море и загорать. Я… как минимум должна остаться здесь до конца своего несостоявшегося медового месяца и увидеть, как Дин станет королём. Убедиться, что Дерик — волкодав, но одомашненный, а Полье всё же наладит отношения с Эльмой, хотя она мне всё же не нравится, но ведь он любит её. Я… я не могу потерять всё это. Эти страшные, тёмные вещи, лежащие в моей сумке настолько же скучны и скупы, как вся моя прошлая жизнь. Здесь есть краски, и я узнаю новую себя. Здесь мне нравится всё, и я хочу задержаться. Да… я хочу…

— Мадемуазель?

Вздрагиваю от мужского голоса за спиной и оборачиваюсь.

— Калеб. Кто это принёс? — интересуюсь, бросая в сумку мобильный.

— Я. Мне передал это Герман. Они нашли ваши вещи этой ночью, в лесу, практически на границе королевства, и сняли с них отпечатки пальцев. Надеюсь, что ничего не пропало?

Он милый, когда не ненавидит меня.

— Нет… то есть всё на месте. Выходит, грабителей поймали?

— Мне это неизвестно, но я пришёл для того, чтобы проводить вас к Его Величеству. Он просит аудиенции с вами.

— Прости, на аудиенцию? То есть…

— Его Величество хочет с вами поговорить лично и без свидетелей, выразить свои извинения и помочь в сложившейся ситуации. Если вы готовы, то он уже ждёт нас, — Калеб выдавливает из себя улыбку, и уголки его губ нервно подрагивают, словно ему совсем не свойственно улыбаться.

— Мне нужно… я не знаю. Мне стоит переодеться или и так нормально? Не хочу повторения того же, что и с его женой. — Паникуя, оглядываю свои льняные бежевые штаны и белую блузку.

— Вы прекрасно выглядите, и это неофициальная встреча. Вы одеты по протоколу, — кивает Калеб.

— Что ж… ладно. Пошли… меня же не убьют, да? Прости, я очень волнуюсь. Немного страшно, — заикаясь, шепчу, направляясь за Калебом.

— Не волнуйтесь, Его Величество очень взволнован тем, что вы пострадали, и будет крайне деликатен в отношении вас, — заверяет он.

Деликатен? Мало верится, но, а вдруг? Раз даже этот парень немного оттаял ко мне, Дерик зачем-то поцеловал и наговорил кучу вещей, которые не дают покоя, то, может быть, чудеса всё же случаются?

Мы идём по уже знакомым коридорам, и я вижу людей, уже известных мне после балов и ужина в ресторане. Они останавливаются и кланяются мне, а затем перешёптываются, обсуждая то, что со мной случилось. Это странно. Оборачиваясь, напряжённо смотрю на гостей и иду дальше. Я ещё не успела отвлечься от своих плохих мыслей о покушениях на Дина, а теперь аудиенция у короля. Чёрт. Главное, вести себя нормально. Попридержать язык и не лезть на рожон. Я хочу остаться в королевстве, и только от меня и от результатов этой встречи зависит исполнение моего желания.

Нужно собраться и ничего не бояться. Должна. Я узнаю продолжение этой истории. Узнаю, и точка.

Мы останавливаемся перед дверьми, и Калеб быстро кому-то сообщает по микрофону в наушнике о том, что мы уже на месте. Ему что-то отвечают, и он кивает мне, открывая двери.

Делаю глубокий вдох и вхожу в светлый, оформленный в золотисто-бежевых тонах, кабинет. Меня поражает, насколько богато обустроены здесь комнаты. Вроде бы обычный тёмный стол, но видно, как дорого он стоит. Вроде бы те же канделябры из «Всё для дома», а на самом деле они золотые. Настоящие.

— Леди Реджина, рад вас видеть.

Поднимаю голову и встречаюсь с волевым взглядом короля.

Кланяясь, как прописано по протоколу, выпрямляюсь. Я молодец. Умница. Я не упала перед ним. Чёрт, он крупнее, чем я думала. Дин на него непохож. Он ни на кого из родителей непохож, он мягче. А сейчас передо мной король, немного внушающий страх.

— Ваше Величество, благодарю Вас за приглашение.

— Присаживайтесь, леди Реджина, — произносит он и указывает на стул, стоящий напротив стола. Нельзя. Монти говорил, что запрещено садится, пока король не присядет сам.

Замечая мою заминку, Ферсь… чёрт, Ферсандр, верно? Он мягко улыбается мне и опускается на стул. После этого сажусь и я.

— Как вы себя чувствуете?

— Благодарю, всё хорошо.

— Я выражаю вам свои искренние извинения за произошедшее.

— Ничего, я же жива, так что всё нормально. Я не виню Вас в этом. Просто… хм, так случилось, — нервно улыбаюсь ему.

— Что ж, тогда перейдём сразу к делу, чтобы не отнимать ни ваше, ни моё время. — Ферсандр берёт со стола какие-то бумаги и пробегается по ним взглядом.

— Сегодня я получил рапорт от службы безопасности об обнаружении украденных у вас вещей в нашей стране. Вы получили свои вещи, леди Реджина?

— Да… да, всё на месте. И там паспорт…

— Он подтверждает вашу личность, и ввиду произошедшего инцидента я лично снимаю с вас все обвинения. Вы свободны, леди Реджина, и я прошу вас подписать документы о том, что вы отказываетесь от всех претензий к нашей стране. Конечно же, мой сын оценит ваш широкий жест. — Он поворачивает ко мне папку и передаёт ручку.

— Без проблем. Я буду только рада, если эта история никак не коснётся Дина и не повредит ему, — говорю и расписываюсь на бумаге в двух местах, облегчённо вздыхая.

— Благодарю вас за понимание, леди Реджина. Теперь вы можете отправляться в Америку без каких-либо последствий. Конечно же, мы будем рады, если вы, действительно, забудете о недоразумении в лесу и примите мой подарок, — он замолкает.

— Простите? Я могу лететь домой? Но… я… у меня оплачен отель, и я хотела бы ещё задержаться в Альоре, чтобы насладиться… погодой и морем. Мой отпуск, он ведь ещё не закончился, и я…

— Леди Реджина, — повышает голос, обрывая меня. — Мы оба понимаем, что ваше присутствие в Альоре нежелательно для всех. И мы готовы вам возместить моральный ущерб в размере миллиона евро, как и предоставляем наш личный самолёт, чтобы вы не волновались о тратах на перелёт. Ваш рейс назначен на сегодня, на пять часов вечера.

Шокировано приподнимаю брови, а затем горько усмехаюсь. Решили меня сплавить и задобрить деньгами. Обманули меня, дав подписать чёртовы документы, не сказав обо всём, что задумали. А я дура повелась! Боже, какая я дура! Теперь я даже возмущаться не могу, ведь практически добровольно от всего отказалась из-за Дина. Скоты.

— Приношу свои извинения, Ваше Величество, но я отклоняю ваше предложение, — уверенно произношу.

На лице Ферсандра от гнева играют желваки, но мне плевать. Так быстро им от меня не избавиться.

— Леди Реджина, вы нежеланный гость в нашей стране. И мы приняли очень лояльное для вас решение, позволив не только улететь отсюда с комфортом, но ещё и с приличной суммой, которой вы можете покрыть свои долги в Америке.

— Долги? У меня нет долгов. Что за ерунду вы несёте? Я…

— Мисс Хэйл!

Вздрагиваю от резкого знакомого голоса и оборачиваюсь.

Дерик.

С каких пор я стала «мисс Хэйл» для него?

Он стоит рядом с дверьми, и я не заметила его, когда входила. Его взгляд полон злости из-за моего поведения. Да ещё и назвал меня так официально, словно… словно между нами ничего не было!

— Дерик, у Реджины Хэйл есть долги в Америке? — обращается к нему чёртов Ферсь. Не заслужил он зваться Ферсандром.

— Ипотека, с довольно неприятным процентом по выплатам, — чётко отвечает Дерик. Он переводит взгляд перед собой, и стоит по стойке смирно, как солдат.

— Это не долги. Это нормальная американская жизнь. У нас нет возможности оплатить квартиру сразу же, поэтому мы берём ипотеку и работаем. У меня постоянная работа, и я ни разу не задерживала платёж, так что ваши обвинения беспочвенны и лживы. И я отказываюсь от вашего предложения. Мне не нужны деньги вашего народа. Вы крадёте их у…

— Леди Реджина, выбирайте выражения, когда говорите с королём!

Вздёргиваю подбородок, упрямо смотря на него. Я не боюсь. Я уже чуть не умерла, так что мне не страшно говорить правду.

— Я не права? Я права. Миллион евро — огромные деньги, и они могут помочь вашему народу. Я отказываюсь в их пользу. И если это всё, то с радостью соберу свои вещи и отправлюсь в отель, который оплатила. Все платежи у меня сохранены в электронном виде, и я могу доказать, что имею полное право воспользоваться преимуществами…

— Дерик, лучше тебе объяснить этой девушке, как ей следует поступить, — перебивает меня Ферсь.

— Меня запугать сложно, Ваше Величество, и я не пришла к вам с войной. Я хочу мира и, в первую очередь, прошу Вас позволить мне остаться здесь, как туристке. Думаю, что имею право на это, — вставляю я.

— Нет, леди Реджина, вы не имеете права на такую просьбу. Ваше присутствие в Альоре более недопустимо. Мы лояльны к тому, по какой причине вы появились здесь, и прощаем вас за неверные поступки против нашей страны и короны. Моё решение не обсуждается. Или вы берёте деньги и улетаете, забывая навсегда о нашей стране и о принце, или вы улетаете без всего, и всё равно забываете о нас, потому что с этой минуты ваше имя находится в чёрном списке страны.

Чёрт. Это нечестно. Но я понимаю, что повлиять никак и ни на что не могу. Если они захотят, то у меня будут огромные неприятности даже дома. Обидно. До жути обидно.

— Что вы ответите, леди Реджина?

— Улетаю, чувствуя себя обманутой дурочкой, которой попросту манипулируют и не воспринимают, как личность, которая имеет все права на собственное мнение и нормальную жизнь. Вы поступаете подло, учитывая то, что обманом заставили меня подписать отказ от всех претензий, коих у меня к вам и вашей стране огромное количество. По вашей вине я едва не умерла, но, конечно, вам плевать на какую-то американку, которую именно ваш честный волкодав выставил перед всеми шпионкой, из-за личной ненависти, незаслуженной, прошу заметить. Поэтому мне больше нечего вам сказать, могу только сделать выводы, насколько вы все бессовестны. Благодарю за встречу, Ваше Величество, желаю Вам долгих лет жизни, — говорю и поднимаюсь со стула. Плевала я теперь на протоколы. Я пришла с хорошими намерениями, а меня снова унизили и дали пинка под зад.

— Что ж, это ваше решение, и я его уважаю. Ваши слова я тоже прощаю, как и было обещано. Машина будет ожидать вас через двадцать минут. Всего наилучшего, леди Реджина.

Поджимаю губы и, разворачиваясь, направляюсь к двери.

Когда я дохожу до Дерика, то он даже не смотрит в мою сторону.

— Предатель, — шиплю. — Лучше бы я валялась в реке мёртвой, чем быть выброшенной после всего, что я тебе простила. Чёртов волкодав.

Гордо направляюсь дальше, надеясь, что хоть как-то задела этого мерзавца. Дерик даже не вступился за меня. Конечно, как целоваться, так пожалуйста. А как помочь мне — так пошла в задницу.

Чёрт… я не хочу уезжать. Не могу всё бросить и позволить им так поступить со мной. Это как минимум невежливо, а как максимум подло обманом вынуждать меня подписывать отказ от претензий. Самое обидное, что Дерик ничего не предпринял в мою защиту. Оловянный солдатик. Да что с ним, чёрт возьми, не так?

— Мадемуазель, я буду ждать вас внизу через пятнадцать минут с вещами. Это приказ. Вас будет сопровождать полиция до закрытого аэропорта для особо важных персон.

Поворачиваю голову к Калебу и киваю в ответ.

— Спасибо, — грустно отвечая, вхожу в свою спальню.

— И… мадемуазель, вы должны оставить здесь все вещи, которыми пользовались. Хм, простите… это приказ.

— Ясно, — хлопаю дверью и зло стучу ногами по полу.

Я не хочу… не хочу! Я только жить начинаю, а они меня вышвыривают, как ненужную вещь. Я всегда была для всех вещью, невидимкой, потому что боялась привязываться к кому-то и разочаровываться в людях. А теперь… впереди унылые серые будни и горечь об очередном напоминании о том, насколько я ничтожна для таких высокопоставленных персон.

Снимаю с себя всю одежду и переодеваюсь в поношенные старые джинсы и поло. Собираю волосы в хвост. Вот теперь это прежняя Реджина Хэйл в невзрачных вещах и с невзрачной внешностью.

Достаю из сумки кеды и обуваю их, когда дверь открывается.

— У меня ещё как минимум пять минут, дайте хотя бы трусы сменить! — возмущаюсь и оборачиваюсь.

— Сабина?

— Реджи, я услышала, что тебя высылают из страны, — печально говорит она.

— Точнее, дали пинок под зад, как шавке какой-то. Но что я могу сделать? Сам король мне высказал всё и даже посмел денег предложить. Дерьмо, — зло отвечаю, зашнуровывая кеды.

— А Дин? Он знает? Он никогда бы не отпустил тебя…

— Я его не видела, да и уже не успею, — отвечаю, пожимая плечами, и выпрямляюсь.

— Но мы… мы же не прощаемся, да? Ты будешь ждать меня в Америке? — В глазах Сабины собираются слёзы.

— Конечно… конечно, буду. И жизнь на этом не заканчивается. Ты остаёшься здесь, и я желаю тебе удачи, потом расскажешь, как всё прошло. — Я никогда не была сентиментальной, но смотря на крупные слёзы, катящиеся по щекам Сабины, подхожу к ней и обнимаю, хлюпая носом.

— Я люблю тебя, Реджи. Очень люблю тебя, и мне до сих пор стыдно за то, что я наговорила. Ты лучшая… ты замечательная. Не уезжай, — горько плачет Сабина и цепляется за меня.

— Прости, но это не моё решение. Я бы хотела остаться, но… я здесь лишняя. Так, мы не раскисаем. — Немного отклоняюсь и вынужденно улыбаюсь ей.

— Мы сильные и мы живы. Разве другое важно? Нет. Я и не надеялась, что найду здесь подругу, с которой буду лазить по чужому дому и сбегать из ресторана. Я не рассчитывала на то, что в моей жизни появится хоть кто-то ещё, к кому бы мне захотелось привязаться. Но… ты, Сабина… я была не всегда права, прости меня за это. Во многих вещах я поступала, как настоящая самовлюблённая стерва, и мне жаль, что у нас было так мало времени, чтобы узнать друг друга лучше. Но… слышишь? Я жду тебя в гости вместе с Данисом. Мы не прощаемся, а просто расстаёмся на время, чтобы поднакопить историй, над которыми будем потом смеяться. Всё, не плачь, — вытираю её слёзы.

— Это неправильно. Ты должна быть здесь, Реджи. Дин любит тебя. Когда он узнает, то натворит дел…

— Поэтому ты остаёшься здесь и не позволишь ему это сделать. Верно? Ты напомнишь ему о том, что он будущий король, и только в его руках право дать мне шанс снова увидеть Альору. Ты же не позволишь ему принимать импульсивные решения, правда? Ради меня?

— Нет… нет, я… обещаю.

— Вот и хорошо.

Дверь открывается, и в спальню входит Калеб.

— Мадемуазель, время вышло. Леди Сабина, я прошу вас покинуть это крыло, — сообщает он.

— Да… да, я проверю только, ничего не забыла. Это всего лишь минута.

Поворачиваюсь к Сабине, и мы снова обнимаемся. Она целует меня в щёку и улыбается сквозь слёзы.

— Я буду скучать. А у меня даже номера твоего телефона нет…

— У Дерика спроси. Он знает. Хотя он и поступил со мной безобразно, но я надеюсь, что соизволит дать тебе возможность со мной связаться.

— Хорошо. Тогда… не могу, — рыдая, Сабина вылетает из спальни. Это сильно трогает меня, и я перевожу печальный взгляд на Калеба.

— Мадемуазель…

— Сейчас схожу в ванную, и всё. Умоюсь, — прочищая горло, скрываюсь в ванной комнате и включаю воду.

Смотря на своё отражение, тихо плачу, испытывая огромное сожаление о том, что ничего не успела. Кажется, что вроде бы времени много было, но я занималась не тем, чем бы хотела. Я не плавала в море столько, чтобы от него тошнило. Не танцевала в баре так, чтобы наутро ноги болели. Не смогла насладиться новыми знакомствами и узнать полноценно старых друзей. Я упустила свой шанс…

Вытираю лицо полотенцем и выхожу из ванной. Застёгивая сумку, беру в руку, но Калеб молча забирает её у меня и направляется вниз.

— Прощай моя комната. Ты чудесная. Береги сад, — шепчу, закрывая за собой дверь.

На самом деле, кроме огромного сожаления и печали, я надеюсь, что Дерик хотя бы попрощаться со мной придёт или Дин. Ну хоть кто-нибудь из них. Но я никого не вижу, только чёрную машину, ожидающую меня. Ладно Дин, он не знает, что вряд ли увидимся снова, но Дерик…

Бросаю взгляд на замок и тяжело вздыхаю.

Я хочу больше, чем просто быть невидимкой. Хочу веселиться, жить, ошибаться. Я хочу влюбиться и испытать боль или же что-то в этом духе. Мне не страшно. Это ведь жизнь. Это эмоции и чувства. Это всё реальное и запоминающееся. Это отрезки времени, которые могут согреть в холодную погоду. Это тепло в груди. Это осколки сердца, отданные каждому особенному человеку. И я отдала их слишком много здесь. Больше, чем за всю свою жизнь.

Сажусь в машину, и Калеб желает мне хорошего полёта. В последний раз смотрю на Альору и стираю выкатившуюся слезу. Надеюсь, что Дерик и Герман защитят Дина. И я… я постараюсь найти способ связаться с Сабиной. Пусть не всё было хорошо в этой истории, но оно было. Оно научило меня многому и дало возможность увидеть всё иначе, узнать и не стыдиться себя. Но мне этого так мало…

Зелёные леса и бескрайние поля виноградников вокруг, яркое солнце в небе и лазурное море где-то вдалеке. Всё это теперь останется в прошлом. А я так и не надышалась этим.

Вздрагиваю от звонка мобильного телефона одного из охранника, сидящего впереди меня.

Надо видеть плюсы в том, что со мной происходит.

— Да, сэр, я вас понял.

Научиться хотя бы их видеть, ведь я обещала себе, что теперь буду другой…

— Хорошо. Будем ждать дальнейших указаний.

Боже, дайте мне с собой поговорить! Никакой приватной жизни, чёрт возьми…

— Что происходит? — озадаченно спрашиваю, замечая, что машина сворачивает на обочину и останавливается.

— Мадемуазель, я прошу вас выйти.

Сглатываю от появившегося страха внутри.

— Зачем? Почему? Я…

— Мадемуазель, выйдите из машины и следуйте за мной, — резко перебивает меня мужчина и открывает свою дверь, а через минуту мою.

— Нет… я не буду. Это приказ меня убить, да? Я протестую! Я… я могу позвонить… Дерику? Герману? Дину? Что происходит? Уберите руки! — визжу, брыкаясь в руках двух мужчин, а они тащат меня к багажнику.

Только хотела плюсы в произошедшем найти, и даже это не дают сделать!

— Мадемуазель, это ваши вещи? — открыв багажник, спрашивает охранник, указывая на мою сумку.

— Да… а что? Вот только не надо опять обвинять меня в шпионаже! Это уже не смешно! — возмущаясь, вырываюсь из хватки второго мужчины.

— Пока вас ни в чём не обвиняют, но нам передан приказ осмотреть ваши вещи. Вы разрешаете это нам сделать?

— Я… зачем?

— Приказ. Или вы сами вытащите все вещи и покажете нам, или это сделаем мы без вашего разрешения. Вам есть что скрывать, мадемуазель?

— Ничего. Копайтесь сколько угодно в моём нижнем белье, но потом… потом, клянусь, я на всех вас в суд подам! Я заставлю вас заплатить за моё унижение! Вы… — осекаюсь, когда понимаю, что им плевать на мои угрозы. Недовольно складывая руки на груди, ожидаю завершения осмотра. Что за чёрт? Что снова случилось, и почему я в который раз оказываюсь в таком положении? Меня постоянно подозревают, даже улететь не дают и поплакать хорошенько! Нелюди!

— Мадемуазель Реджина Хэйл, вы арестованы, и вам предъявят обвинения в полицейском участке.

— Что?

Меня бросает в холодный пот… только не снова!