Моя панацея

Лина Манило, 2020

Мой муж решил кинуть на деньги своего начальника и исчезнуть. Вот только меня забыл об этом предупредить, и теперь я стала заложницей опасного и влиятельного человека, который мной одержим. Максим Пожарский – сложный мужчина. С ворохом тайн и грехов. И я бы сбежала от него, но его маленький сын назвал меня мамой, и теперь смогу ли я сбежать из плена? Содержит нецензурную брань.

Оглавление

Глава 3 Инга

Я сижу в просторной комнате… сколько уже? Не знаю. Она большая, наверное, уютная, обстоятельно обустроена. С красивым туалетным столиком для настоящих принцесс, кроватью под невесомым небесно-голубым балдахином, стенами цвета топлёного молока и большим арочным окном, выходящим в красивый сад, в котором царит янтарно-багряная осень. Просто сказочная идиллия — настолько, что дышать боязно в такой красоте.

Только всё это какой-то фарс. Я не понимаю, зачем я здесь. Для кого эта комната? Явно девичья. Кто здесь жил? Не могли же всю эту красоту в мою честь соорудить — ерунда это.

Когда незнакомец (надо хотя бы имя его узнать в самом деле) втащил меня сюда, то бросил лишь короткое:"Располагайся", и тут же вышел. Я даже сообразить ничего не успела, возразить, не то что возмутиться или попытаться сбежать. Всё произошло так быстро, резко, и дверь хлопнула оглушительно, отсекая меня от окружающего мира.

Потом я стучала в двери. Ногами, руками — чем угодно, лишь бы меня услышали. Орала даже истошно, звала на помощь, но кому бы я была нужна. Меня явно не для того здесь заперли, чтобы тут же давать свободу.

Я не дура, я сразу поняла, что никто мне не поможет, но во мне запоздало появилось столько злой энергии, что её просто необходимо было хоть куда-то выплеснуть. Даже если объектом будет несчастная дверь.

Я хотела запустить чем-нибудь в окно. Может быть, тогда получилось бы выскользнуть? Сбежать? Но, увы, не нашла ничего, чем можно было выбить стекло, а простым ударам оно не поддалось. Бронированное, что ли? Впрочем, я совершенно ничего не знаю о том, кто меня похитил, но вряд ли от него уйти так просто.

Отчего-то уже не страшно. Только холодно. Потом становится жарко. Только от одной мысли, что незнакомец мог оказаться прав, и Павлик действительно сбежал. С нашими деньгами. Но даже это — не самое главное, не самое плохое в этой ситуации. Если мой похититель не врёт, и Павлик меня бросил, тогда… тогда получается я четыре года жила с человеком, которого совершенно не знала. Который просто исчез из моей жизни, оставил на растерзание проблемам.

Но у меня пока нет на руках неоспоримых фактов вины мужа, а словам чужих людей верить нужно осторожно. Мало ли, кто что скажет. Что, каждому доверять? Я ведь совсем не знаю похитившего меня человека, не понимаю, на что в действительности он может быть способен. С какой целью он меня схватил в охапку, украл из моего дома и приволок сюда? Он… маньяк? А если он…

А если он убил моего Павлика? Вон, какие глазищи у него злые, какой он мрачный. И сильный. На моей коже отпечатками раскалённого железа воспоминания о его прикосновениях. В тех местах, где он меня касался, будто бы ожоги остались. Я даже задираю ткань светлой кофточки, рассматриваю свой бок, живот, ожидая действительно увидеть там следы чужих пальцев, ладоней. Но ничего нет, и все эти ощущения — лишь плод моего воображения.

Растираю кожу, яростно тру, чтобы смахнуть с себя воспоминания, хотя бы от тактильной памяти избавиться, но делается будто бы даже хуже. На меня давят стены, хоть они и очень светлые. Перед глазами всё подёрнуто дымкой, слегка качается и плывёт. Я снова плачу. Мысленно ругаю себя за это, но отчаяние изливается из меня потоками глупых никому не нужных слёз.

Плевать, что я уже взрослая, плачу и плачу. Не могу остановиться. Ещё и воспоминания накатывают внезапно, пропади оно всё пропадом.

Я снова чувствую себя маленькой девочкой, которую за малейшую провинность отправляли"подумать над своим поведением". Меня снова окунает с головой в прошлое, оно душит паникой, ощущением полной беспомощности и ненужности. Тогда я тоже сидела одна в комнате, а где-то рядом шумела жизнь, частью которой у меня никак не получалось стать.

За закрытой дверью шаги. Кто-то идёт в сторону моей комнаты, а я подскакиваю на ноги. Может быть, незнакомец всё-таки разберётся со своими тараканами в голове и отпустит меня. Я знаю, я наивная идиотка, но если он не изнасиловал меня сразу, не убил, то, может быть…

Может быть, всё обойдётся? Случится чудо? Ну, вдруг? Бывает же такое, да? С кем-то же чудеса эти, чтоб их, случаются. Чем я-то хуже?

Дверь распахивается, но на пороге совсем не тот, кого я ожидала увидеть. В широком проёме стоит водитель — тот самый, который вёз нас сюда.

Он коротко кивает, а я замечаю щедрую седину на его висках, хотя ему не больше сорока. Невысокий, сухой какой-то и абсолютно бесстрастный. На лице ни единой эмоции, лишь выражение отрешённости и какого-то скупого безразличия. Да уж, вряд ли его получится уговорить хоть на что-то.

Он подходит ко мне и протягивает лист бумаги. Обычный, A4, ещё тёплый после принтера.

Читаю короткую записку, а внутри вихрем самые разные эмоции.

“Меня зовут Егор, я глухой. Максиму Викторовичу пришлось срочно уехать, он приказал обеспечить вас всем необходимым. Через полчаса я вернусь, прошу подготовить список всего, что вам может понадобиться в ближайшее время. Чего угодно, я всё привезу максимально быстро. Ручку и бумагу вы найдёте в верхнем ящике. Я не знаю вашего вкуса, боюсь ошибиться в выборе. Всего доброго”.

Коротко кивает и разворачивается, чтобы покинуть комнату, а я трогаю его за плечо, останавливаю.

Егор удивлённо смотрит на меня, а я, улыбнувшись, касаюсь своего лба кулаком правой руки, а после притрагиваюсь костяшками к подбородку.

"Спасибо".

В светлых глазах напротив удивление и… уважение, что ли? Да-да, Егор, я знаю язык жестов.

Едва заметная улыбка трепещет на губах Егора, когда он складывает руки будто бы в молитве. Отвечает мне.

“Пожалуйста”.

Он уходит, а мне кажется, что только что я нашла человека, который меня не обидит.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я