Маргерис не играет в игры I

Лило Грин (2024)

Лада смотрит на всех и каждого, будто они картины средневекового мастера, который обязательно имеет в виду больше, чем написано. Что-то еще всегда скрывается за слоем краски. Фая, Галя, Ника, Эйрин, Кэт… да и она сама — все кажутся ей поломанными игрушками, дефекты которых искусно задрапированы красивыми платьями. И только Марго — недвижимая единица. Лада чувствует перед ней иррациональный страх. Взгляд Марго — это взгляд человека, который единственный знает все, но предпочитает молчать. Но Лада не знает, о чем она молчит. Она не знает о том, что Марго, или богиня возмездия Маргерис, вызванная из небытия самим Хаосом, стоит на крошечном островке между Сциллой, Харибдой и всеми силами зла. Абсурдно, — но только она может навести порядок в расшатанной системе мироздания стоящей на самой грани бездны Пратэи. Лада не знает о том, что ее мир — всего лишь фартар, созданный Маргерис, чтобы собрать воедино все осколки разбитой души Пратэи. Фартар, испытывающий каждого, даже своего создателя.

Пролог

Невозможно рассказать о Рожденной из Тени, не тратя тысячи слов. Но сейчас, на этих страницах, в самом начале ее преображения, она и сама не знает, что является главной героиней.

«Подлинная история жизни начнется только после того, как города лицемерия и лжи будут разрушены. На пепле их пожарищ родится свобода.»

Из дневника Йолана Таэн-Гра,

советника королевы Эйрин

Солнечные лучи пробегают по столу, опаляя салфетку, и, скользя вдоль окна, так же скоро исчезают. Здесь их магия бессильна. Купе погружается в полумрак, пока небо, захваченное светом, заставляет зажмурить глаза от острой боли. Стук колес, звон стекла и металла. Еще не поздно представить, что все это только сон.

***

С тех давних времен как Пратэ́я, причисляемая мудрецами к планетам, обладающим не только телом, но и разумной душой, обросла мирами, словно морской кит водорослями, единственным путем между всем их многообразием оставалась Железная дорога. Те, кто знали как она появилась, называли ее «великой». Те, кто сделал все для того, чтобы память о ней растворилась, подобно воспоминаниям о поверженных цивилизациях, называли ее «проклятьем» и «наказанием». Не мирясь ни с одной из этих сторон, Железная дорога продолжала существовать, как некая необъяснимая данность. Иные считали, что и у нее есть лицо. В этом был смысл — где-то же должна была обитать душа Пратэи?

Впрочем, мудрецы промолчали бы в ответ на этот вопрос. Не от того, что не имели об этом представления, но от того, что, напротив, были убеждены — она разлита между всеми. Сарфарвалла незримо присутствует в каждом живом существе. Она видит мир твоими глазами и познает его твоим сердцем. Потому и сама постановка такого вопроса воспринималась моветоном. Вроде того, как если бы человек, глядя в зеркало, постукивал костяшками пальцев по его поверхности и спрашивал: «Эй, есть там кто-нибудь?».

Никто и в самом деле не думал, что Сарфарвалла может быть чем-то вроде божества, которого можно видеть и осязать, и с которым можно вести беседы. Мифы о ней были едва ли менее плодовиты, чем прожорливость множащихся «миров за гранью», поглощавших пустоту смыслов вокруг «истинной земли» и заполнявших их собой с жадностью человека, хватающего воздух за минуту перед гибелью.

«Истинная земля» (Те́ррос), пронизывающие ее «миры за гранью» (Энкуа́ль), Хаос, явившийся едва ли не прежде всего, и материнское лоно Великой Тени… — казалось, Пратэя распадается на части. Все больше в ней стало неузнаваемых черт. Все дальше люди и им подобные оказывались от идеи о целостности приютившей их вселенной и все больше верили в то, что могут сами выбирать свою реальность.

Не станем гадать, куда привел бы обитателей Пратэи этот путь. Все изменилось в тот день, когда силы Хаоса вырвали из плена небытия богиню озера Атро, ту, что едет теперь по Черной ветке.