Остров наказания

Лили Рокс (2021)

Вчера меня повысили на работе. Долгожданная должность большого начальника обещала мне красивую безбедную жизнь. Но по дороге домой после праздника у меня прокалывается шина и я вынуждена остановиться. Еще мгновение, и я вижу, как кто-то приближается, а дальше наступает темнота… Так я оказалась в этом ужасном мире. Это мир кромешной тьмы, сырости и безнадежности. Меня жестоко изнасиловали несколько раз за ночь. Я уже точно и не помню сколько. Они называют это «сеанс». Я уже перешла грань отчаяния, но тут появляется он. Он мне рассказывает почему я тут нахожусь и что мне ждет на самом деле. А главное — он может мне помочь. Главное, чтобы цена побега не оказалось выше цены моей собственной жизни.

Изнасилование тремя мужчинами

Вокруг меня послышалось едва различимое бормотание. Пока я силилась разлепить глаза, голоса стали отчетливее и по моей спине пробежал холодок. Боль во всем теле, жжение в промежности, а руки и ноги заледенели от холода. Изнасилование тремя мужчинами — не ночной кошмар, а реальность, которая произошла со мной. Я затаила дыхание и прислушалась.

— И где такое бабье находят? — Пробурчал один из голосов. Было слышно пыхтение и звук натягивающейся одежды.

— Вот именно. Мы ведь ее вполсилы отымели.

— Может, состав наркоты такой забористый, что отпускает постепенно. Ничего, девчонка оклемается и потом будет повеселее.

Я прислушалась к отдаляющимся шагам, звуку закрывающейся двери и, кажется, даже слышала, как они уходят прочь по коридору. Я лежала в неудобной позе, но было так страшно пошевелиться, что я несколько минут лежала в оцепенении, прислушиваясь к малейшим звукам. Как бы я не давала волю разыгравшейся фантазии, факт оставался фактом: меня окружала звенящая тишина.

Набравшись смелости, я привстала на постели и осмотрелась. Комната была залита прохладным утренним светом. На смятом белом покрывали были желтые и красновато-коричневые следы. В них безошибочно угадывалась смесь крови и спермы, отчего к моему горлу подкатила тошнота.

Я спрыгнула с постели, не желая прикасаться к этим отвратительным жидкостям и сдернула с кровати покрывало. Под ним оказался легкий летний плед, свежая простыня и небольшая подушка. Чувствуя, что от холода пальцы на руках уже перестали гнуться, я закуталась в плед и продолжила изучать комнату уже в уютном импровизированным коконе.

Комната была похожа на гостиничный номер, обставленный без излишеств, хотя назвать убранство «скромным» не поворачивался язык. Я провела кончиками пальцев по спинке кровати. Вишня, при чем, обработанная рукой настоящего мастера. Что ж, изысканно и практично. Мы с Андреем много часов провели, выбирая мебель для того, чтобы после свадьбы немного освежить интерьер, поэтому глаз у меня набит на определение ценных пород дерева.

Письменный стол без единой письменной принадлежности на нем, изящный стул, большое зеркало на стене, благородный сероватый оттенок стен — я невольно восхитилась вкусом человека, который занимался этим номером. Да и стоит все это немало. Судя по качеству материала и швам на постельном белье, его тоже не на барахолке нашли.

Я выглянула в окно и обнаружила, что комната находится на первом этаже. Вид выходил на небольшой, безупречно ухоженный, но безликий участок сада. С одной стороны комнаты была дверь, ведущая, судя по всему, в коридор — ведь с той стороны доносились звуки, когда мои насильники покидали помещение, а вот назначение невзрачной двери напротив меня заинтересовало.

Ничего себе! Маленькая ванная комната с умывальником, унитазом и даже душем. Смущало отсутствие душевой кабины, но, пожалуй, я не в том положении, чтобы требовать нечто подобное. На поручнях висело белоснежное махровое полотенце.

Что ж, кажется, какие-то негодяи выкрали меня и оставили меня в гостиничном номере. Я бросилась к входной двери и, убедившись, что она заперта, забарабанила в нее что было мочи и стала кричать изо всех сил.

— Помогите! Выпустите меня отсюда, я в беде!

Я перевела дух и прислушалась. Нет, думаю, если бы под дверью топтались мои нерешительные спасители, я услышала бы хоть что-то. Внезапно в голову пришли идея, вычитанная мной в какой-то из статей по психологии. Люди будут внимательнее, если услышат не просто призыв о помощи, но и что-то, несущее угрозу для них самих.

— Помогите, пожар! Горим! — Заорала я и загрохотала в дверь с новыми силами. Упорства мне не занимать, но, когда я выбилась из сил, а в голосе появились сиплые нотки, стало понятно, что стратегия проигрышная.

Я подбежала к окну и осторожно приоткрыла его, впустив в комнату свежий ветерок и пение птиц. Что ж, раз все обошлось без визга сигнализации и ко мне не бежит охрана, можно открыть створку полностью и попробовать выбраться наружу.

Я дернула ручку посильнее и чуть не расплакалась. Хитроумный ограничитель был незаметен, но свою работу выполнял отменно. От злости я буквально повисла на оконной ручке, двумя ногами упираясь в стену, однако добротно выполненная рама лишь скрипнула, но дальше не поддалась.

Почувствовав, что к горлу подкатывают слезы, я с силой сжала кулаки. Если я хочу сохранять оптимизм и трезвость мысли, то не могу позволить себе распускать нюни. Я постаралась сделать несколько глубоких вдохов, но сердце стучало так, что попросту сбивало ритм дыхания. Я стояла и хватала ртом воздух, как рыба, которую выкинуло на берег.

«Анна, успокойся. Нам просто нужно выпить воды и принять душ, с этого всегда начиналось решение любой сложной проблемы», — начала я безмолвный диалог сама с собой.

Я уверенно зашагала в ванную комнату, пребывая в уверенности, что бодрым шагом смогу обмануть саму себя.

Открутила красивый блестящий барашек смесителя, но вместо холодной воды в кране лишь присвистнула струйка воздуха. Я в сердцах выругалась и вдруг мой взгляд упал на раму, в которую было заключено зеркало. Витиеватый узор украшал черный блестящий глазок камеры.

Все мое отчаянье вылилось в протяжный вой. Что ж, моя ошибка: за кажущимся гостеприимством этого номера я не поняла, что, кажется, оказалась в тюремных стенах. Я стала метаться по комнате и по ванной, то тут, то там, находя камеры, откуда за мной, возможно, следили чьи-то любопытные глаза. Удивительно, что я не заметила их раньше: никто и не пытался скрыть от меня факт наблюдения, разве что старались разместить камеры так, чтобы они не нарушали эстетичности номера.

«Если за мной кто-то наблюдает, нельзя дать понять им, что я в отчаянии», — пронеслась в моей голове мудрая и абсолютно справедливая мысль. Я похвалила себя за догадливость, ничком упала на кровать и разрыдалась горючими слезами.

Я рвала на себе волосы, которые уже успели засалиться после долгого рабочего дня, ночи в дороге (одной ли ночи?) и этого ужасного утра. На воспоминание об изнасиловании тело ответило ноющей болью. Свернувшись калачиком и обхватив себя, обнаженную, руками, я плакала, давясь и захлебываясь своим горем.

Всю свою жизнь я провела в поиске себя, работала над тем, чтобы каждое утро в моей постели просыпалась лучшая версия меня, пахала как лошадь, чтобы честным трудом заработать на свой хлеб, кров и учебу. Неужели Богу, Вселенной или кто там заправляет этим сумасшедшим миром, показалось, что я слишком счастлива, чтобы продолжать свою прежнюю жизнь?

Когда-то мне казалось, что я сделаю все, чтобы не дать себя в обиду и не стать униженной. Почему-то тогда я не думала о том, каким будет мой запасной план в случае, если меня оттрахают трое человекоподобных животных.

Я ущипнула себя, чтобы хоть как-то выместить свою душевную боль и обиду, но от обиды за себя заплакала еще больше.

Еще несколько дней назад, если бы меня спросили, как я справляюсь плохим настроением, я бы сказала, что делаю это при помощи музыки, пробежки по лесу или поездки в место силы, чтобы, оставшись наедине с собой, чтобы помедитировать. Честно говоря, сейчас мне было стыдно за то, что я считала проблемами.

Интересного, очень ли волновали мои духовные практики Сыча, которому был нужен лишь мой рот, чтобы кончить туда? Когда, во время своих путешествий я входила в древние храмы, я никогда не задумывалась о том, достойна ли я этого. Но признают ли боги женщину, в которой за ночь побывало три члена?