Время помнить и время забывать

Лилия Подгайская

Англия, ХVII век. Лорд Гордон, виконт Хертфорд претерпел уже множество бед: смерть отца, а за ним и матери, гибель невесты накануне свадьбы, позор, который навлекла на него коварная красавица Каролина, кому он неосмотрительно отдал своё сердце и готов был подарить титул. И вот, новый удар – гибель любимого брата и его жены. Из всей семьи в живых осталась одна лишь восьмилетняя племянница, оказавшаяся теперь на его попечении. И что ему делать с ребёнком? Что может дать девочке он, мрачный, разочарованный в жизни холостой мужчина? Но положение спасает мистрис Джулиана Холк, гувернантка девочки. Она сумела склонить лорда Гордона к тому, чтобы вновь увидеть светлые стороны жизни, полюбить племянницу и изменить свою судьбу.

2

Родное поместье Волпул-хаус, прячущееся в зелени огромного парка на берегу тихой речушки, бывшей когда-то быстрой и коварной, встретило виконта успокаивающей летней тишиной. День выдался погожий, и на деревьях весело распевали птицы. Лорд Гордон верхом на своём любимом коне, который имел кличку Огонёк, ехал по тенистой аллее, опередив громыхающий колёсами экипаж с хозяйскими вещами и старым преданным камердинером. Роджера Бейтса приставил к сыну виконт Хертфорд старший ещё в четырнадцать лет, и с тех пор этот крепкий мужчина верно служил своему молодому хозяину, завоевав его полное доверие.

У виконта потеплели глаза, когда он вспомнил заботливого Роджера, никогда не теряющего присутствия духа и способного, кажется, отвести от хозяина любую беду. Ну, во всяком случае, в пределах его возможностей. Здесь он был готов стоять за молодого виконта насмерть, и лорд Гордон знал это. Теперь только Роджер да старая няня Энн остались с ним, подумалось печально.

Но тут Огонёк шарахнулся в сторону, и только многолетний опыт наездника помог виконту отреагировать мгновенно и удержаться в седле. Оказалось, дорогу всего-навсего перескочил шустрый заяц, вон серенький короткий хвостик мелькнул в кустах. Сразу вспомнилось, какая знатная охота в этих местах. Да и Огонёк у него конь славный, его можно будет опять выставить на скачках осенью. Вороной красавец с белыми носочками на всех четырёх ногах и небольшим, как звезда, белым пятном на лбу уже дважды приносил ему победу. А на обширных лугах его владений выпасаются уже его наследники, и одного из них, чёрного как ночь и непокорного Люцифера, кажется, уже можно начинать объезжать. Хороший будет конь, пожалуй, и отца превзойдёт. Но работать с ним будет нелегко. Впрочем, это сейчас как раз то, что ему требуется, чтобы пережить тяжёлое время.

Эти мысли немного отвлекли и согрели душу, а тут и родной дом показался за поворотом аллеи.

Старое мощное сооружение из серого камня, увитое кое-где плетущейся зеленью, гордо возвышалось посреди широкой лужайки и выглядело очень внушительно. От него так и веяло богатством и силой. Отец никогда не жалел денег для поддержания наследственного владения в должном виде, да и сам лорд Гордон вложил в него уже немало. Унаследованное им состояние это позволяло, а он предпочитал вкладывать деньги не в карты и женщин, а в свой дом. Правда оставить владение будет некому. Ему самому уже тридцать четыре, а наследника нет. Вот разве что племянница приедет. Лорд криво усмехнулся. Да, закрутила его жизнь.

В доме уже услышали отдалённый грохот экипажа, и слуги высыпали на крыльцо. Впереди всех стояла высокая дородная мистрис Джонсон, домоправительница, рядом с ней маленькая сухонькая старушка Энн. Но когда хозяин подъехал к крыльцу и спешился, бросив поводья подбежавшему мальчишке-груму, старая женщина не выдержала и бросилась к нему.

— Гордон, мальчик мой, — из глаз её полились слёзы радости, — ты приехал, наконец. Как же я тебя ждала.

Виконт нежно обнял старушку. Она так изменилась за последнее время, совсем высохла. А ему ещё предстоит сказать ей об их общей утрате. Он тяжело вздохнул и пошёл в дом, сопровождаемый приветственными возгласами слуг.

Лорд Гордон вошёл в зал и остановился. Здесь было светло и уютно, все вещи стояли на своих привычных местах. И всё же что-то изменилось, незаметно для глаза, но ощутимо: одного из мальчишек, выросших здесь, уже нет в живых. А ведь ему было всего тридцать два. Это так больно и горько, это несправедливо, наконец. Спазм сжал горло, сердце болезненно заныло.

Услышав шаги последовавших за ним домоправительницы и няни, виконт усилием воли взял себя в руки и повернулся к ним лицом. И хотя он стоял теперь спиной к лившемуся из окна свету, выражение его глаз поразило обеих женщин, и они замерли в ожидании чего-то страшного. И оно настигло их.

— На нашу семью обрушилось ещё одно несчастье, — тихо начал лорд Гордон и откашлялся, голос плохо повиновался ему. — Мой брат, лорд Арчибальд погиб. Лошади, карета, несчастный случай. Вместе с ним погибла его жена леди Вайолет.

Голос виконта прервался, но он огромным усилием воли вновь заставил себя говорить.

— У них осталась дочь, маленькая Беренис. И место осиротевшего ребёнка теперь здесь, в доме, где вырос её отец. Она вскоре приедет к нам.

Больше говорить он был не в силах.

— Простите, я хочу побыть один, — выдавил он из себя и ушёл в кабинет.

Ошарашенные известием женщины залились слезами. Их горе было велико. Арчибальда в доме любили. Он был весёлым непоседливым мальчишкой, часто шалил, но никогда и никому не делал зла. И он был слишком молод, чтобы умереть.

Бедная няня вспомнила малыша Арчи у себя на руках, хорошенького, как ангелочек, с широко открытыми голубыми глазёнками и светлыми кудряшками. Он был очень похож на мать, леди Сесили, царство небесное им обоим. И старая женщина заплакала ещё горше, давая выход навалившемуся на неё горю.

Лорд Гордон, как мужчина, был лишён такого спасительного клапана, который открывает дорогу наружу боли, сжимающей сердце. И всё же глухое рыдание вырвалось из его груди, когда он закрыл за собой дверь. Одно, но такое тяжёлое, что оно, казалось, забрало все его силы.

Конец ознакомительного фрагмента.