Наследие Атлантиды – секреты радости

Лилия Валентиновна Печеницына, 2020

В центре сюжета – атланты, пришедшие на Землю с намерением поделиться с миром секретами радости. В виде увлекательных и трогательных историй представлена программа духовной эволюции человека, затрагивающая разные сферы познания как на личностном уровне, так и на планетарном. Действие разворачивается во времена падения Атлантиды, но читатель найдет схожие с сегодняшним днем черты. Эта книга – обращение к каждому с призывом исследовать свои уникальные, выходящие за рамки обыденности, возможности. В ней содержатся зерна для сотворения образа наилучшей версии себя, трансформации божественного порядка. Она способствует добровольному отказу от сожалений и оправданий; ведет к расширению осознанности, сотканной из глубинного чувствования реальности. Книга ободряет, срывает маску неудачника, вдохновляет, побуждает к экстраординарному действию. В ней говорится о причинах коронавируса и об истоках блаженства, дается несколько способов ощутить мощный порыв к радости. Для широкого круга читателей.

Отдача

Марика прибежала к Кейко, собрав по пути букетик полевых цветов для нее; ромашки, васильки, клевер, колокольчики, аистник, лютики, фиалки являли собой необъятное, изумрудно-зеленое с красочными вкраплениями, созвучие. В голове крутились какие-то мысли, но все они были бабочками, свободно и беззаботно порхающими, перелетающими с одного на другое беспрепятственно, безоглядно и безбоязненно.

Кейко с улыбкой приняла букетик, мгновенно определила направление, где ему самое место, — восток (сторона, благоприятная для знаков гармонизации социальных и дружеских связей, в соответствии с ее личным энергетическим числом). И букетик водрузился в глиняную, без затейливых узоров, плошку на полочку восточной стороны дома, знаменуя предстоящий расцвет дружеских отношений и, вероятность значительна, социальных тоже.

Кейко поймала недоумевающий взгляд Марики — почему цветы помещены не в вазу, а в плошку?

— Не надо нарушать равновесие. Да, не спорю: ваза из кружевного фарфора, ах, как хороша! Легкая, изящная, почти невесомая, с кричащими узорами, сложного исполнения. Но полевые цветы ей не соответствуют, точнее, ваза им не подходит: они земные, несут энергии прочности, основательности, соединенности с ветром, очаровательной простоты. Жест будет неловким, если я соединю несоединимое, хотя никто и не может запретить мне это.

— Вот бы мне научиться так чувствовать явления, предметы!

— Все впереди, было бы желание! Тренируй не привычный взгляд на вещи, а другой…

— Буду пробовать.

— Ты получила знак от квантового поля? — в тоне Кейко прозвучал неподдельный интерес, располагающий к откровенности.

— О, да! Более того, я стала получать знаки каждый день! Стоит только задать вопрос — как сразу приходит ответ в неожиданной форме — такой, что не остается сомнений: происходит мое взаимодействие с безграничным полем возможностей, — Марику переполняла благодарность до такой степени, что выражать ее вслух было почти бессмысленно: на лице читалось переживаемое сердцем.

— Ты все еще веришь в карму? — Кейко действительно было любопытно, хотя она уже знала, какой ответ услышит.

— Теперь я верю в ее отсутствие! — Марика рассмеялась. — Я научилась становиться никем и ожидать чего угодно. Оказывается, это просто. Настолько просто, что я готова воспринять следующий секрет радости.

— Отлично! Секрет состоит в отдаче. Отдавай другим то, что хочешь для себя. Не бойся при этом что-то упустить или потерять, — Кейко почувствовала удовольствие, поскольку увидела себя сию минуту в роли вдохновляющего, а не только информационного, оратора.

— А как же в таком случае сколотить капитал?

— Из чего же ты хочешь его сколотить?

— Из золотых и серебряных монет, разумеется.

— Тогда тебе удастся разбогатеть лишь к старости, поскольку капитал создается из идей.

— Но они же неосязаемы!

— Ошибаешься. Все материальное создано благодаря идеям. Вот и делись ими, на их место придут новые, еще более качественные и значимые.

— А как соотносятся идеи и радость?

— Пропорция прямая: чем больший вклад ты внесешь в развитие мира, тем больше радости тебе мир подарит. И по пути примечай, как будут расти сокровища твоей души, порожденные добрыми, перспективными идеями. Бескорыстная отдача гарантирует бессмертие. Вселенная позаботится о тебе, если ты посадишь зернышки благородства в поле человеческого бытия… Попробуй ощутить, как может ощущаться благородство. На что оно похоже? — наверняка ты обнаружишь потребность в отдаче, независимую от каких-либо оценок; откроешь в сердце способность к безусловной всеобъемлющей любви…

В ту ночь Марике не удалось уснуть — такой сумбур поднялся в ее голове. Ни на чем не смогла сосредоточиться: планы на будущее перекрывали благодарность за подаренные знания, мысленная репетиция предстоящих побед Духа сменялась вдохновляющими идеями. Состояние было взбудораженным, мысли рвались в заоблачные выси, тело жаждало преображения, чувства, казалось, играли на всех существующих музыкальных инструментах.

Марика еще не научилась ощущать гармонию вселенского порядка, которая пронизывает все сущее вне зависимости от деструктивных энергий, в той или иной мере присущих человеку. Счастливица, ей еще только предстояло узнать, чем же она является в Действительности… Однако в ту ночь Марика была далека от безмятежности божественной осознанности. Ей хотелось отдать команду всем аспектам своей личности: «Стоп, мне нужна передышка!». Но пресловутые аспекты отказывались повиноваться приказам хозяйки. Марика лежала в постели, пребывая в дымке спутанных надежд и нежелающих растворяться заблуждений; дискомфорт прорывался наружу. И — уж не в сердце ли? — пульсировал вопрос: «Что предпочтительнее: комфорт или развитие? комфорт или служение людям? комфорт или эволюционные преобразования? комфорт или зарево возрождения Атлантиды?

В этой погруженности в хаос не было отрешенности от мира, скорее, прослеживалась сосредоточенность на нем. Марике хотелось ухватить узелки разных реальностей и испытать их прочность. Как поймать привидевшуюся возможность и уговорить ее раскрыться во всей полноте причин и следствий? — нет, не надо вселенского озарения, достаточно такой картины, какая будет воспринята ограниченным условностями разумом. Вдруг настроение сумятицы неожиданно сменилось волевым окрасом: почему, собственно, нельзя претендовать на вселенский масштаб? Не вправе ли атлант рассчитывать на нечто большее, чем непересыхающее болотце условностей?..