Развод. Я не хочу её терять

Лила Каттен (2024)

В 12 ночи я слышу, как вибрирует мой мобильный и сразу же беру его в руки. Читая то, что появляется на экране от мужа:Входящее сообщение от Любимый:С Новым годом родная, тебя и нашу дочку.Скучаю по вам и скоро буду рядом.Люблю, малыш)50 сек. назад_Сообщение удалено отправителем30 сек. назадУ нас нет дочери! О чем он?_Входящее сообщение от Любимый:С Новым годом родная, тебя и нашего сына.Скучаю по вам и скоро буду рядом.Люблю, малыш)10 сек. назадУ нас дочери нет. У него явно она есть.Так начался мой новый год. Год разрухи и падения семьи.

Глава 10. Сестра

— Не надо на меня так смотреть. Я случайно увидела, — заявляет Юля, так обыденно, будто мы уличили ее в том, что она купила что-то, что очень хотела я.

Или… да что угодно. Но это не поведение сестры, которая увидела мужа родного человека с другой и просто промолчала.

Мне хочется разом выпалить сотни вопросов и получить на них ответы залпом, но я остаюсь неподвижной и внезапно вспоминаю ее слова на Новый год о ее муже, о работе.

— Ты надо мной смеялась, — выдаю вслух потрясенно. — Насмехалась…

— Я скорее шутила, — отмахивается.

Шутка? Так вот что это было для нее? Моя супружеская жизнь, просто шутка в ее глазах.

— И когда? Как давно ты их видела. И как это было? И… Боже, просто расскажи мне все, что ты знаешь.

Мама садится на свое место, по-прежнему держа чашку кофе для Юли, кажется, боясь вспугнуть ее и та, передумает рассказывать обо всем.

— Да было как-то, — пожимает плечами. — Издалека увидела его и блондинку с ребенком.

Замолкает.

— Ты блин издеваешься? — рычу на ее поверхностный тон.

— Ты поори еще, — отвечает мне так же высокомерно.

— Тебе что сложно побыть нормальной сестрой и все разом рассказать?

— Ты еще на меня всех собак спусти и…

— Тихо, — прикрикивает мама, стукнув по столу.

Мы слышим две пары детских ног, несущихся к нам и тут же поворачиваемся к входу на кухню.

— Мам, — тянут Лиза и Ваня, выглядя подозрительно разглядывая нас троих.

— Все хорошо, мы тут спорим кое о чем, — быстро говорю, чтобы больше не было вопросов. — Бегите, играйте.

Они переглядываются и тут же уносятся.

Как только шум детской игры возобновляется, мы снова смотрим друг на друга.

— Мы семья, девочки, — строго говорит мама. — Юлия, если есть что сказать, говори.

Та недовольно ворчит себе под нос.

— Говорю же, встретила их случайно. С Темкой поехали на левый берег. Не помню, что мы там искали. Заблудились. А там твой Игорь в обнимку с блондинкой и ребенком лет пяти. Девочкой.

— Пя… Пяти? — мое горло перетянуло тугим жгутом и воздух со свистом исчез из моих легких.

Пять лет?

Лет! Не месяцев… Не разовая измена, в результате которой появился ребенок.

Господи. Сколько лжи… Годы вранья, и он посмел смотреть в глаза и говорить, что я единственная? Юлил с телефоном и смской.

Оттягиваю кофту от шеи, будто это избавит от жуткого удушья. Отворачиваюсь и встаю на ноги, двигаясь к окну.

Нужен кислород. Пот просачивается сквозь мелкие поры моей кожи и оставляет влагу на ней так быстро, будто меня выжимают как ткань.

— Настя? — голос мамы доносится из-за спины, и я выставляю руку назад, прося не подходить.

Годы.

Это не новорожденный ребенок. Это большая девочка… Дочка. Ошибка в смс, которая была правдой.

Я думала, что сойду с ума, пока не узнаю правду. Строила догадки. Но сводит в бездну безумия именно эта самая правда.

— Когда? — хрипло спрашиваю, без шанса обрести голос. — Перед Новым годом? К-когда ты видела, Юль?

Пытаюсь вспомнить его рабочие поездки… Господи, его работа. Идеальное прикрытие для того, кто имеет второго ребенка от другой женщины.

— Ну ты нашла что спросить. Думаешь, я помню? — возмущается сестра и я медленно оборачиваюсь.

— Ты… Стой, это было давно? — новый шок проносится по натянутым нервам, которые едва ли держатся, чтобы не разорваться.

— Летом. В августе, кажется, — так безразлично отвечает.

Это похоже на то, как вырывают сердце.

Таким видится мне это не менее отвратительное и больно жалящее предательство сестры.

— Пять месяцев назад?

Даже в голове цифра не казалась такой ужасающе большой, когда я посчитала, пока не озвучила ее вслух.

— Юлька, — с ужасом шепчет мама, прикладывая дрожащие пальцы ко рту. — Что ж ты наделала?

Из материнских глаз скатываются слезы, и боль пронзает все мое тело, разрывая и душу.

— Почему ты не сказала? Господи, Юля… пять месяцев молчала…

— И что? — она встает и смотрит на нас. — Ты все ходила и гордо представляла свою семью. Задрала свой нос и гордилась своим муженьком, — кривясь говорит. — А мне было любопытно наблюдать за тем, как перед твоим гордым носом «идеальный», — изображает кавычки, — Игореша делает тебя рогатой который год.

С ее губ срывается злорадный смешок.

— Нет, ну правда, это было уморительно.

— Ты сказала гордость?

— Ага.

— Гордость за свою семью? Так это мой порок? Любовь к семье? — голос становится выше.

— Ой не надо драмы, начинаешь тут все перекручивать.

— А почему я не могу этого делать? Разве ты не гордишься тем какая твоя семья? Разве не считаешь ее для себя, для твоего мировоззрения идеальной и самой крепкой?

— А че ты обо мне? Ты считала ее таковой, и что в итоге?

— Считала, Юля и ни разу не увидела в этом ничего плохого. Это моя семья. Часть меня. И я имела право гордиться тем какая она.

— И к чему тебя это привело?

— Неважно чем обернулось для меня предательство мужа. Важно то, что за свою семью я была готова на все пойти. Ради мужа и сына. Зато ты, закопаешь своего близкого и глазом не моргнешь.

— Ну, зато не я сейчас на моль похожа с разбитым корытом.

— Юлия, — кричит мама.

— Что, мама? Я виновата в том, что ее муж ее обманывал бог знает сколько времени? Она прекрасно жила и нормально себя чувствовала.

Я подхожу к ней вплотную и смотрю в глаза.

— Знаешь Юль, несмотря ни на что, я желаю тебе, чтобы ты никогда не оказалась в роли обманутой жены.

— А ты моего мужа не сравнивай со своим.

— Не сравниваю. Просто не желаю тебе этой боли. Поверь, в ней нет гордости, нет злорадства и места полуправде. Это просто боль и дыра в груди.

Закончив свою мысль, я подхожу к маме и целую ее.

— Оставлю Ваню у тебя сегодня. Завтра заберу.

— Насть…

— Все в порядке. Мне нужно поехать домой и кое-что сделать.

— Не заставляй меня переживать еще больше.

— Хорошо. Я позвоню.

Она обнимает меня, и я прохожу мимо сестры, сворачиваю в гостиную.

— Привет, бабуль, — обнимаю сидящую в кресле любимую старушку.

— Настенька, — она улыбается и, как всегда, гладит по щеке. — Как ты? А где же Игорь?

— Работает, ба. Утром уехал. Как ты себя чувствуешь?

— Я хорошо.

Похлопывает меня по ладони.

— Глаза красные, внуча. Что случилось?

— Плохо спала.

Мне не нравится ей лгать, я очень люблю свою бабушку. Но она уже не в том возрасте, чтобы переживать за меня и при этом не страдать от давления или боли в сердце.

— Ванюш, я поеду домой.

— Хорошо, мам, — отвечает тут же, отвлекаясь на игрушку.

Как же я рада, что у меня есть время подготовиться к разговору с сыном. Учитывая, что Игорь строит из себя невинность и выставляет меня истеричкой, он не скажет правды Ивану. Что еще хуже, может сделать меня злодейкой, пусть я в это и не верю. Не до такой же степени он подлец?

Вопрос без ответа.

Словно мужа я и не знала вовсе.

Целую племянницу, сына и бабушку, ухожу.

Юля так больше ничего и не сказала, я ей тем более.

Сомневаюсь, что и видеть захочу так скоро. Она не виновата в ситуации между мной и мужем, но ее молчание с целью злорадства — это низко и подло.

Сев в машину я откидываюсь на кресло и долго смотрю в одну точку.

Укладываю в голове то, что узнала, а оно просто никак не хочет… Не могу.

Я вспоминаю своего мужа. Наши моменты откровений. Наши ночи и вечера. Прогулки. Улыбки и смех. Я не могу втиснуть туда ложь. Я не могу даже представить и отделить, что было из всего что мы пережили правдой, а что игрой.

На глазах наворачиваются слезы, но воспоминания подкидывают недавний разговор и глаза моментально высыхают.

— Хватит, — почти рычу сквозь зубы и завожу двигатель.

В дороге, остановившись на светофоре, я набираю номер обслуживающей компании нашей многоэтажки и прошу предоставить плотника.

— Полчаса, идеально. Как раз успею доехать, — снова говорю самой себе.

Тянусь к магнитоле и включаю музыку.

— К черту все.

***

Моя жизнь — чистый лист, предо мною на стол положенный,

Я на нем напишу все, что я для себя пожелаю.

В голове целый список женским разумом ловко изложенный,

Но на белом листе, слова главные: Я отпускаю!