Бубен нижнего Мира

Лидия Тарасова (2024)

Легенды гласят, что природа шаманов — быть посредниками между людьми и духами. И духи сами решают с кем говорить. Избраннице духов всего двенадцать. Она живет в Москве, мало что помнит о далеком северном крае из детства. Одной мыслью Мира может вызвать землетрясение, но больше всего хочет просто быть как все. Можно ли поспорить с духами как с родителями?

Глава 6

С набережной Воробьевых гор дул холодный ветер. Людей было мало. Только редкие бегуны, да курьеры проносились по усыпанной желтыми листьями дорожке.

Отойдя подальше от метро, Мира нашла идеальное место для прогульщиков — скрытую от ветра и чужих глаз скамейку под раскидистым дубом.

Делать было нечего. В телефоне зависнуть нельзя — мама поймет, что Мира не на уроке. Блокнот для скетчей остался дома. Мира подняла с земли желто-зеленый дубовый лист. Лето отчаянно сопротивлялось, не уступая без боя ни миллиметра осени. А осень как бы между прочим срывала пожелтевшие листья с деревьев и страницы календаря, спокойно ожидая своего часа.

— Можно сопротивляться сколько угодно, но против природы не попрешь, да? — звонкий голосок раздался прямо над ухом у Миры.

На скамейку бесцеремонно плюхнулась незнакомая девчонка с ярко рыжими крашенными волосами, в зеленой парке и невообразимых вырви-глаз салатовых колготках. На руках она держала рыжую белку с ошейником.

Мира посмотрела девчонку недоуменно, она бы никогда вот так не подсела к незнакомцу. И тем более не стала бы завязывать разговор.

— Осень опаздывает, — продолжала девчонка, — Середина сентября уже, а лето никак уходить не хочет. Прячется на сопках. Солнце не отпускает. Но куда оно денется, да?

Мира пожала плечами, не найдя, что ответить. Сентябрь и правда выдался необычно теплым. Но причем тут лето? Девчонка говорила так, будто это два человека поспорили, а не времена года подвластные законам природы.

Тем временем белка, спрыгнув с колен хозяйки, принялась обнюхивать Мирин рюкзак. Добравшись до переднего кармана она пискнула и заскребла лапками по ткани.

— У тебя там еда что ли? — Девчонка сгребла в охапку белку, но та, возмущенно вереща, рвалась к рюкзаку, — Эрэки-Джереки, как некультурно!

— Эрэки-Джереки?

Мира расстегнула молнию, из рюкзака показалось большое красное яблоко, которое мама положила утром на перекус. При виде яблока Эрэки-Джереки извернувшись, выскользнул из рук девчонки и прыгнул в рюкзак.

Мира засмеялась. Это было забавно.

–Дурачок такой, — Девчонка развела руками в стороны, будто это не её белка только что стащила чужое яблоко, — Природа. Любят они сладкое.

— Белки?

— Эрэки-Джереки.

Девчонка таинственно подмигнула зеленым под стать колготкам глазом. На вид ей можно было дать столько же лет сколько Мире. Но вот взгляде было что-то странное, совершенно не детское

— Школу прогуливаешь? — она кивнула на рюкзак.

— Ну, да. — Мира потупила взгляд. Хотя что ей мнение какой-то девчонки, сама то тоже не на уроках, — А ты?

— Я в школу не хожу, — бросила небрежно девчонка, вытягивая длинные худые ноги вперед. Луч солнца пробрался через плотные ветки деревьев и она, закрыв глаза, подставила ему щедро усыпанное веснушками лицо.

— На домашнем обучении что ли?

— Типа того

Мира украдкой разглядывала соседку по скамейке. Она не была красивой, но что-то особенное в ней определенно было. Чего стоили одни веснушки. Мира, будь у нее такие, выводила бы и замазывала их всеми подручными средствами, а она вон — на солнце выставляет.

— Зря, — Девчонка посмотрела на Миру так, будто она ей в матери годится.

— Что зря? — переспросила Мира, она думала о веснушках, своих белых бровях и прочих проблемных внешних несовершенствах.

— Сбегаешь зря.

Мира аж поперхнулась. Будет ей еще указывать какая-то непонятная девчонка в зеленых колготках.

— Я не сбегаю!

— Ага, а тут тогда чего делаешь?

— Не твоё дело!

— Не моё, — согласилась девчонка, не сводя глаз с Миры, — Только это не поможет. От ЭТОГО не убежишь.

Слово «Этого» она сказала отчетливо громко и Мире стало не по себе. Но кто она вообще такая, чтоб умничать! Мира разозлилась.

— От чего?

Девчонка вытащила из рюкзака белку, всё ещё возившуюся с яблоком и прижала к груди.

— От природы своей, — Она улыбнулась, встала и пошла в сторону леса.

— Ты кто вообще? — эмоции внутри Миры закипали как вода в чайнике.

Девчонка обернулась. Глаза ее стали черными. И сама девчонка изменилась, если такое вообще возможно. Теперь она выглядела намного старшею

— Меня зовут Аан Алахчын, — Мира отчетливо услышала звон колокольчиков. Она смотрела на свою собеседницу и видела взрослую женщину с черными длинными волосами, в зеленом длинном платье, расшитом якутскими узорами. Наваждение какое-то.

Вдруг девчонка снова стала двенадцатилетней и, подмигнув Мире, сказала:

— Но ты можешь звать меня Аней!

Не успела Мира ничего ответить, как девчонка скрылась за деревьями. Только колокольчики всё еще звенели.

— Еще увидимся, Мира! — Пропел вместе с колокольчиками голос незнакомки.