Булочка с корицей

Лидия Степ (2024)

Книга, в которой вы отдыхаете на берегу моря: наслаждаетесь вкусом домашнего вина, вдыхаете запах спелых фруктов, слушаете жужжание пчел.. а внутри созревает тихое ощущение счастья. История погружает в мир удивительных историй. В центре повествования — жители деревни у моря, чьи жизни переплетаются в причудливый узор, полный радости, волнений и неожиданных открытий.

Глава III

Голубая пчела.

После булочки с корицей Исса больше времени начала проводить с Сильей в доме дедушки Самвела. Мама у Сильи была строгая, поэтому девчонки, под руководством местной атаманки, бежали всегда к дедушке Самвелу. Воздух у моря такой плотный, словно с каждым вдохом выпиваешь стакан воды. Яркое жгучее солнце резко сменялось проливным дождем. И так резко, будто кто-то небе поворачивает вентиль, и дождь обрушивается сразу, проливной, с крупными тяжелыми каплями, которые медленно падают и разбиваются о горячую землю.

И уже за несколько дней Исса освоила все местные игры: песочные замки, раскрашивание гальки, рисунки из камешков и ракушек на песке, а еще салон красоты, где Силья научила свою новую подругу делать длинные ногти из цветочков на слюну. Для ногтей идеально подходят лепестки лесной герани. Цвета бывают разные: от лилового до сиреневого и даже голубого. От настоящего маникюра в салоне не отличить. Еще делали себе ресницы из простых лепестков ромашки — берешь цветок, разделяешь пополам, прилепляешь на веки и готово. Кукла, не иначе.

В городе девочки играли в основном в дочки-матери, ходили в хлопковых платьях с кружевом, сандалиях с белыми гольфами и колясками с куклами, у которых были всегда блестящие золотистые волосы и длинные ресницы. Еще прыгали в классики. Иногда даже удавалось, пока мама не пришла с работы, взять ее косметичку и накраситься ярче матрешки — тушь, перламутровая помада и синие тени. В деревне же из теней была только пыльца цветков. Наносили желтую пыльцу на веко. Казалось, просто ослепительная красота..

Силья была быстрой, как южный ветер. Никогда не передвигалась медленно. В ней было столько энергии и сил, что непременно влияло на ее мозговую деятельность. Силья генерировала не меньше ста идей в секунду. И ей никогда не бывало скучно. Когда девочки бежали воплощать в реальность очередную идею Сильи, Алиса едва поспевала за подругой, и не понимала, почему нельзя бежать спокойно, не надрываясь. Исса бежала из последних сил, как вдруг подруга резко остановилась.

— Петушок или курочка?

— Где? — Исса начала резко мотать головой из стороны в сторону.

— Нет, просто скажи — петушок или курочка?

— Ну пусть будет курочка.

— А вот и нет! Это петушок!

Силья поставила Иссе сильный щелбан в лоб и снова быстро побежала вперед. Выбросила пучок метелочки, который она собрала в пальчики, проведя по стеблю. Если пучок получается ровный, то это «курочка». Если торчит хохолок, то «петушок».

Сегодня Силья придумала бежать к подсолнухам, чтобы щелкать семечки. Есть целое поле подсолнухов, но до него бежать далеко, а у дома дедушки Панаса растут отличные большие подсолнухи с крупными семечками. Подсолнухи были выше роста девочек, а если присесть на корточки, то даже макушку не видно. Силья рассказала, что дедушка Панас не разрешает детям грызть его семечки, так как после сбора подсолнухового урожая у него получается самая вкусная халва в деревне и самый сладкий козинак. Но было один раз такое, что дети втихушку сщелкали все семечки с подсолнухов, и деревня осталось без сладостей к чаю на целый год. Но если немножко и незаметно — то можно, говорила Силья. В глубине души Исса все же переживала, что делает что-то запретное. Беспокоилась, что бабушка будет переживать. Но как велик интерес! Поле подсолнухов, приблизиться к пчелам в ульях — такого в городе точно не встретишь, а бабушка не разрешала подходить к ульям близко.

— Ну как, вкусно? — отщелкивая зубами все новые и новые семечки, спросила Силья. Оказалось, что Исса не умеет грызть зубами, а умеет только расковыривать скорлупу ногтями. Силья взялась учить подругу, потому что зубами — в сто раз быстрее и удобнее. И вообще, ногтями чистить было не принято.

— А у вас в городе растут подсолнухи?

— Не припомню, но точно у нас в парках растут розы в клумбах. Они пахнут, как духи во флакончиках. Но не так классно, как у бабушки в саду. У бабушки даже из дома чувствуется запах роз с палисадника.

Грызть семечки у Иссы выходило уже лучше, у нее получалось продеть ловко язык между шелухой семечки и достать лакомство, но количество шелухи не сравнится с горкой у ног Сильи — она точно была профессионалом своего дела.

— А как ты тогда узнала про булочку с корицей?

— Я видела с улицы, как ты долго смотришь то на улитку, то на булочку с корицей. А когда сделала выбор, не переставала глазеть на коричную булочку. А булочки нужно есть в охотку, иначе какой в них смысл?

На руку Сильи приземлилась божья коровка, Силья начала шепотом отпускать ее на небко, где ее детки.. что-то про вкусные конфетки.. и божья коровка улетела. Получается, Силья была просто крайне наблюдательной. Хорошо, что она не колдунья, как сначала подумала Исса.

— Розы, подсолнухи с семечками, букашки — много всего придумала природа..

— Это все математика. — Силья одернула подсолнух вниз, — цветок растет по строгой математической схеме. Золотое сечение. Видишь, такую спираль? Этот узор, который повсюду в природе. Например, шишки, галактики и даже ты!

Силья поражала своими познаниями. Она знала что-то о галактиках, подсолнухах и даже умела грызть семечки без ногтей. С того момента Исса решила каждый день проводить с Сильей, чтобы тоже узнать все о том, что ее окружает.

— А у вас в городе есть шишки?

— Да, шишки точно есть. Но они растут в лесу. Тоже недалеко.

— Вот это круто! У нас их очень мало. Там тоже есть вкусные семечки, ты пробовала?

— Да, они сладкие и пахнут лесом, — Исса что-то глубоко начала обдумывать. Будто бы в ее мире что-то перевернулось. Или нашлось то единственное, что она не знала и не пробовала.

— Привези мне тоже шишки попробовать в следующем году!

Скрипнула дверь, и дедушка Панас вышел из дома в сетке пчеловода. Силья показала знак «молчать».

Дедушка Панас в руках нес какой-то чугунный чайник, из которого шел дым. Девочки затаились в подсолнухах, тихонько наблюдая за процессом. Дедушка Панас подошел к улью, открыл крышку и направил дым прямо в пчелиный дом. Пчелы загудели громче паровоза и полетели во все стороны. Иссу удивило то, что руки пчеловода не были защищены перчатками — он совсем не боялся своих пчел. Выглядело завораживающе, когда дедушка Панас достал раму с медом и руками стряхнул оставшихся пчел. У Иссы даже забилось сердце, вдруг Панаса сейчас кто-то укусит. Исса так внимательно наблюдала за движениями рук дедушки Панаса, что даже вздрогнула. Подсолнухи встрепенулись.

— Тихо ты! Иначе нам конец!

Из дверей дома вышел еще один пчеловод, только поменьше ростом, на его руках были огромные резиновые перчатки. Кажется, это был какой-то мальчик.

— Минька, неси уже дымку, где ты там возишься?

Мальчик подошел, взял чугунный чайник, который назывался дымкой, и направил его внутрь улья. Дедушка Панас немного даже закашлялся с глубоким свистящим хрипом. Один кусочек с прозрачным тягучим медом норовил отпасть от рамы с сотами. Минька засунул его за сетку на голове и положил себе в рот. У девочек даже слюнки потекли, представив, как ему сейчас вкусно! Потом достал пережеванные соты и кинул их, как назло, в сторону, где сидели девочки. Кусочек упал недалеко от Алисы. Она снова громко отшатнулась, и подсолнухи зашелестели.

— Тихо! — снова скомандовала Силья.

— Минька, ну ты чего, как непутевый? Мы сюда не соты жевать вышли. И сколько раз говорить — не бросай соты в мои подсолнухи!

— Деда, не переживай, они все равно ничего не увидят, они к нам задом — к солнцу передом, — засмеялся Минька.

Алиса взглянула на подсолнухи, и заметила, что они все как один смотрят в одну сторону. Как солдатики по стойке «смирно!».

— Ох, Минька, ничего ты не понимаешь. Подсолнухи видят гораздо больше, чем ты думаешь. Они видят красоту солнца и неба. А ты сам много на небо смотришь, солнце видишь? Во так-то! Так что они поболе тебя то видят. А ещё они дарят радость всем жителям нашей деревни.

В этот момент из кустов раздался пронзительный девичий крик, Исса подскочила и схватилась за край платья, продавливая бедра вперед.

— Это еще что такое? — удивился дедушка Панас.

— Ну все, нам точно конец! — Силья тоже встала, чего уж терять, и кинулась на помощь своей бедовой подруге.

Оказалось, на лакомый кусочек с медом, который кинул Минька слетелись пчелы, одна пчела приземлилась прямо на ногу Алисы, когда та пыталась ее стряхнуть — безжалостно вонзила в нее свое ядовитое жало.

— Кто это тут у нас засел, как партизан? Силья, это ты что ли? Ну, босячка! Сейчас получишь у меня! Все матери твоей скажу, как семечки мои воровать бегаешь! А это кто у нас жужжит, как пчелка?

— Это моя подруга теперь, Исса.

— Ах, Исса, и ты тут? За атаманкой последовала.

Минька подбежал к Алисе, пока та захлебывалась в собственных слезах, взял ее на руки и понес в дом. Исса тут же и забыла про свою боль, все пыталась закрыть платье руками, чтобы трусики не было видно. И то, что подсолнухи глядели совсем в другую сторону никак не спасло ситуацию.

— Ты кого тут стесняешься, малая? Приезжая что ли?

— Я к бабушке приехала на лето.

— Как тебя звать то?

— Алиса.

— А по-местному?

— Исса.

— Исса, нельзя же открытыми к пчелам подбегать, когда мед из ульев достают.

Алиса потеряла способность говорить полными предложениями. У нее получалось выдавить только по одному слову. Ее впервые на руках нес мальчик. Минька. Всем всегда было интересно узнать, как звать ее коротким, придуманным именем. А Алисе же все не терпелось узнать полные имена соседей, как при рождении дали.

Минька положил Иссу на диван в доме и снял защитную сетку с головы. Иссе показалось, что она никогда не видела таких красивых мальчиков. Загорелая кожа и волнистые каштановые волосы от корня, выцветающие ближе к кончикам прядей. Сердце начало ускоренно стучать. Минька пинцетом достал жало и обработал укус перекисью водорода.

— Деушка Панас, пожалуйста, не говорите маме! Она заставит меня на горох коленками встать, и подметать дом и даже двор! А еще на море купаться не отпустит вечером!

— Как не скажу? Все так и скажу. А если у нее аллергия на пчел, у подруги твоей, и нога в три быка, так что — дедушка Панас виноват? Так и скажи матери, когда у твоей подруги полноги опухнет, что она ходить не сможет, что Панас тут не при чем! У Панаса своих дел выше крыши. Не могу же я вечно за вами следить, босячки какие. Опухнет и опять Кабато забота на голову — травы, мази, настойки. Ты этого хочешь?

У Алисы глаза на лоб вылезли после слов дедушки Панаса про опухшую ногу, от чего она даже ходить не сможет. Вдруг ей так поплохело, что Алиса упала на подушку и закрыла глаза, чтобы собраться снова с силами. Тут и красивый Минька, и пчела, и нога в три быка — слишком много впечатлений для одной маленькой прогулки.

— Что с тобой, красавица?

— Не ругайте Силью, не говорите ее маме, это я виновата. Я ее из засады выдала.

Дедушка Панас показался Иссе очень добрым. Только для виду ругается, а так очень добрый. Проверял укус, Миньку отправил с ульями закончить, а Силью чай заварить на кухне. Она тут все знала, как свою собственную кухню. Казалось, что она вообще все знала.

— Силья твоя, такая девчонка, что называется, каких мальчишек редко встретишь. Даже внук мой, Минька, познакомились уже? И то не такой смелый, как Силья. Ее пытать можно, она слово не выдавит про свои секреты. И все то она успевает — по приказу матери по хозяйству помогать, и книжки какие-то умные запоминать, и вот — семечки в подсолнухах щелкать. А красавица какая, вся в мать! Да та еще босячка, что называется.

Алиса тихонько приоткрыла глаза, и сказала только про Миньку. С Сильей и так уже все понятно. Как Минька несмелый? На руках ее нес, от пчел спасал. Самый смелый и самый красивый! Он, наверное, соты специально кинул, и пчел направил, чтобы спасти ее, и на руках до дома нести.

— Минька меня на руках донес — очень смелый. Пчел не боится.

— Еще бы в перчатках до плеча и скафандре на голове пчел бы боялся! Позор бы мне и всей нашей семье, что называется, если бы девчонке не помог. Все в порядке с твоей ногой, ничего страшного. Поболит немного, но пройдет быстро. Ты, главное, не чеши.

— А у Миньки какое имя полное?

— Мишка его зовут. Но у нас в деревне так принято, всех новыми именами окличать. Привычнее так. Говорят, что новое имя дает новые силы и новую жизнь. Целая новая история сложится с этим именем. Нравится тебе тут у нас?

— Очень нравится.

— Вот и хорошо! Отдыхай, отдыхай. Силюша-босячка тебе много еще интересного покажет, научит тебя всему. Ты, главное, держись подле нее, так она за тебя горой постоит, в обиду не даст. Ты тоже за ней следи, у нее иногда Грибоедов в голову бьет, «Горе от ума», что называется. Как взбредет что в голову — бросай все, беги, что называется, — у дедушки Панаса не было паразитов у подсолнухов, но один паразит все же был — «что называется», которое он вставлял в каждое предложение. Он использовал словосочетание так часто, что оно превратилось в одно слово из согласных букв «чтнзвться». — Силья с самого рождения такая, любому мальчишке фору даст.

Силья за это время заварила чай, поставила чашки. Дедушка Панас поставил большую тарелку свежих сотов, халву и козинаки. Силья запрыгнула, довольная, на стул, и засунула огромный кусок сотов с медом к себе в рот и расплылась в улыбке.

— Как ты? Тебе уже лучше? Нога не вспухла — и ладно. Жить будешь. Ты ела соты? Они, как воск, похожи на жвачку.

В этот момент Исса поняла, что вообще ничего не знает о настоящем мире. Том мире, где мажут пыльцу цветов вместо теней и жуют воск вместо жвачки. Без привычных городскому жителю вещей — продуктов в готовых упаковках, аптечки, меда в банке — Исса была беспомощной. Пусть она знала, как пользоваться компьютером, жарить яйца на плите, ходить за продуктами в магазин, но какое это имеет значение, если никогда не видела настоящие соты?

Минька тоже присоединился к чаепитию, и они стали все вместе есть медовые соты. Дедушка Панас и раньше ставил соты к чаепитию, но Исса как-то не решалась их попробовать. А сегодня они показались ей самым вкусным лакомством, которое она пробовала. Мед был совсем не приторный, а даже очень приятный, нежный. Казалось, что она выпивает с медом стакан цветочного сока — настолько он был ароматным. И сами соты были совсем не противные, а даже наоборот — вкусные. Потом, когда во рту не оставалось меда, воск сильно прилипал к зубам, и его нужно было выплюнуть на тарелочку.

— Вкусно?

— Улет!

— Вот и отлично! Попробуйте еще вот это..

Дедушка Панас поставил на стол мед.. голубого цвета. Минька рассказал историю взахлеб, наполненный гордостью за своего дедушку.

..Раньше у дедушки Панаса не получался мед таким сладким и душистым, как у пчеловодов из других деревень. Дедушка Панас пытался понять, в чем же их секрет: менял ульи, сажал цветы, даже танцы с бубнами танцевал, все было не то. Не так хорошо, как у остальных пчеловодов. Тогда решил дедушка Панас всю душу в подсолнухи вложить, пусть хотя бы они самые красивые будут. И халва самая вкусная из них получится.

Но однажды дедушка Панас заметил в своем улье необычную пчелу. Она имела голубой окрас. Ее крылья переливались всеми оттенками голубого, а глаза сияли, словно драгоценные камни. И мед ее был особенным — он имел нежный голубой оттенок, словно лазурный берег.

Дедушка Панас проследил за пчелой и заметил, что она собирает нектар с цветов, которые росли только в одном месте — на поляне возле подсолнухов дедушки Панаса. Прямо здесь, все это время около дома! Тогда дедушка Панас отгородил поляну забором и запретил заходить за ограждение. Этим цветком оказался иссоп — лекарственное растение с темно-голубыми цветками. Растет оно только в самой чистой почве. А подсолнухи, которые так любил дедушка Панас, имеют сильные корни, которые могут глубоко проникать в почву и вытягивать токсичные вещества из нее. Поэтому почва у дедушки Панаса самая чистая во всей округе была. Иссоповый мед стал известен по всему побережью. К тому же, он относится к первому сорту и отлично помогает для восстановления здоровья.

Голубая пчела научила других пчел опылять иссоп, и улетела. Еще Минька добавил, что заниматься пчеловодством может только человек с чистой душой. В противном случае дело обречено на провал. А голубая пчела — доказательство того, что чище души на всем белом Свете не бывает, раз она именно к дедушке Панасу прилетела. А все потому, что он своих пчел по-настоящему любил. Все время с ними возился. И цветы свои тоже очень любил.

Пока Минька рассказывал нам историю голубого меда, вернулся дедушка Панас с двумя большими пакетами.

— Возьмете домой. Ты Гуне передашь, а ты, босячка, баночку голубого меда для матери своей. Он от бессонницы хорошо помогает. А твоя мать, Силья, все жалуется, что из-за тебя спать по ночам не может, что называется. Передашь. И вот еще, возьмите, — дедушка Панас положил в пакет большой цветок подсолнуха с семечками, — чтобы не втихушку, а нормально поели. Могли бы сразу попросить, что называется. Я же никогда не отказываю.

— Втихушку с цветков вкуснее.. — сказала Силья с набитым ртом сотами. И дедушка Панас засмеялся своим глухим глубоким смехом с легким свистом. Так смеются только очень добрые люди. На полу возле обеденного столика лежал ковер, который точно связала бабушка Иссы из кусочков ткани. Она узнала бабушкины ровные петельки из косичек, ни одной торчащей нитки. Так шила ковры только бабушка.

Чувствовалось, как в каждом доме жила душа, здесь свет в окна даже падал как-то по-особенному. В этих домах не было нового и модного ремонта, как в городских квартирах, и не во всех домах стоял большой пузатый телевизор, но в сердцах жителей деревни живет любовь, которая делает их счастливыми, и дома особенно уютными.

Дедушка Панас был счастлив следить за пасекой и подсолнухами. Еще у него было четыре внука. Минька, средний, ему почти двенадцать лет, жил тоже в этой деревне. Только по склону вниз, ближе к морю. Каждый год помогал дедушке с пчелами, справлялся уже не хуже своего старшего учителя. И всем рассказывал про голубую пчелу. Потом приезжали остальные внуки из соседних деревень и городов и тоже помогали дедушке. Ели семечки, мед и рассказывали в один голос про голубую пчелу.

Минька провожал девочек до дома с пакетами. У Иссы уходила земля из-под ног. Она все думала, считается ли это первым свиданием? Настоящий мальчик, взрослый, почти одиннадцать лет, провожает ее до дома. Который, между прочим, спас ее от смерти! Ну или почти.. нога как у быка — не шутки все-таки. А теперь еще и несет ее пакеты. Но ведь и еще дом Сильи и ее пакеты тоже.. Тогда все-таки не получается свидание.

Ну ничего, к дедушке Панасу голубая пчела тоже не сразу прилетела..