Служанка его сиятельства

Лидия Милеш, 2018

Что может быть хуже, чем семнадцать лет прожить в приюте при монастыре? Эни не могла ответить на этот вопрос, пока не встретила предсказательницу. Оказывается, жизнь под присмотром матушек еще не так ужасна! Особенно, если вместо этой жизни вас отправляют работать служанкой к самому страшному колдуну королевства, и вам придется не только участвовать в его играх, но и помогать ему с выбором невесты.

Глава 2. Правила замка Виару

Последние лучи солнца затухали под наступлением неизбежной темноты. Быстро двигалась карета. Она не подпрыгивала на кочках и не проваливалась в ямы, доставляя неудобства пассажирам, а плавно и тихо шла по широкой дороге. Будто специально для путников от пансиона до города проложили идеально ровное и мягкое полотно.

Монастырь уже давно скрылся из виду, затем исчез густой лес, за ним — поле. Они проехали еще несколько селений и снова окунулись в густоту лесного массива. Змера сидела на своем месте, не шелохнувшись, и читала книгу, изредка поглядывая в сторону подопечной Гариты. Безродная, необразованная, ничего не умеющая. Если бы не приказ герцога и его какое-то нелепое желание помочь, если бы герцог не был должен монастырю за ту небольшую услугу, которую настоятельницы оказали ему десять лет назад, никто бы и не приехал в эту глушь. Если бы нужна была помощница, то отправились бы за ней в специальное училище. Змера всегда знала, что в монастыре готовят праздных жен для мелких баронов, а если хочешь найти действительно толковую работницу, то искать ее следует только в училище. Там девушки десять лет учат все необходимое, чтобы работать в подобных домах, сами строят свою жизнь и свое будущее, а не готовятся сидеть до старости за вышиванием подушек мужу. Да и девушка там была бы постарше, смышленей и не такая языкастая.

Госпожа Змера не любила, когда те, кому нечего сказать, начинают высказываться по любому поводу, да еще и имеют собственное мнение, считая, что все обязаны его выслушать. Особенно не выносила, когда дело касалось герцога и его замка. На самом деле, мало кто мог понять, что там происходит. Порой слуг приходилось высылать, потому что они узнавали то, что им не положено было знать. А теперь в замке появится какая-то помощница прямиком из монастыря.

«Придется постоянно следить за этой мышью, — подумала Змера и еще раз посмотрела на Эниинг. — Эта хоть к герцогу в постель не полезет, как прошлые. И на том спасибо. Дохлая какая-то, будто сейчас расплачется».

— Тебе дадут небольшую комнату, — впервые за всю дорогу заговорила управляющая, чем сильно удивила Эни. — Там будет только постель и окно. Все, как у вас в… монастыре. Утром и вечером сможешь молиться.

Змера отметила, что воспитанница широко раскрыла глаза и вся напряглась. «Поблагодарить, что ли, хочет? Да не знает как?»

— Можешь не благодарить, — спасла она ситуацию. — Я все-таки человек, понимаю, что тебя от дома оторвали. Да и мне несложно было.

Эни скромно улыбнулась и сильнее сжала кулаки. Не нравилась ей эта госпожа, такая за любую провинность будет вычитывать, пока каждый не станет делать то, что она хочет.

— Простите, — Эни попыталась начать фразу, но суровый вид управляющей заставлял слова застревать в горле. — Я хотела узнать немного больше о своих обязанностях. Если это возможно, конечно.

«Если она и дальше будет так разговаривать, то придется самой ее куда-нибудь девать, — подумала Змера, проклиная монастырь. — Скорее бы до дома добраться».

— Завтра. Когда приедем. Тогда тебе все покажут и расскажут.

Все замолчали. Солнце уже село, и даже сквозь идеально ровное стекло кареты было сложно разобрать место, которое они проезжают. Только редкие огни говорили об очередной деревне, постоялом дворе или трактире. Лошади замедлили шаг, по крайней мере, теперь их копыта не отбивали бешеные ритмы. Несколько раз возница грозился свернуть с дороги, но, видимо, вовремя просыпался, и снова крепко хватался за поводья. А вокруг, как ни прислушивалась Эни, не было слышно даже шороха.

Эмоции переполняли. Их было так много, что ей захотелось просто лечь и уснуть. И пусть при чужом человеке, которого она видит впервые в жизни, главное, хоть на несколько часов забыть обо всем.

Эни показалось, что она всего на минутку прикрыла глаза. И в этот же момент раздался крик кучера. Карета остановилась.

Из-за туч и надвигающегося дождя было сложно понять, сколько прошло времени после рассвета, но не было никакого сомнения, что он наступил. За окном кареты виднелся лес, который они проезжали ночью и небольшой постоялый двор всего в нескольких десятках метров от дороги. Змера тоже только что проснулась и пристально посмотрела в окно, вглядываясь в единственное старое дерево, стоящее возле двора.

Но то, что случилось дальше, показалось Эни ненормальным. Один из всадников — кажется, это был Леран — быстро подошел к дереву с облетевшей листвой и засунул руку в его дупло.

Эни, сама того не замечая, прижалась к стеклу, стараясь рассмотреть все в мельчайших подробностях.

В дупле что-то загорелось. Всадник снова засунул руку, несколько секунд постоял в такой позе. А как только что-то внутри дерева опять засветилось, быстро побежал назад.

Эни попыталась понять, чему именно она только что стала свидетелем, но на ум не приходило ни одной нормальной мысли. Да и как можно объяснить то, что старое, загнивающее и ничем не примечательное дерево вдруг начинает светиться, когда в его дупло суют руку? Не поджечь же он его пытался?

Всему этому было только одно объяснение: всадник сотворил незаконное в королевстве магическое действие. Будь он в других землях, из постоялого двора бы кто-нибудь выбежал и начал грозить ему скорой расправой или звать соседей, на худой конец. Но здесь правил колдун, а значит, и его приближенные и слуги могут заниматься магией. Одно дело быть знахаркой, разыгрывать людей в балагане или гадать — все это безобидно. Правда, в безобидности гаданий воспитанница теперь начала сомневаться. Но любая другая магия несла зло. Это все знали.

Леран уже подбегал к карете, кутаясь в плащ от неприятного дождя, и Эни быстро вернулась на свое место, надеясь, что мужчина не заметил ее любопытства.

Он, может, и не заметил, зато заметила госпожа Змера, которая теперь недовольно разглядывала свою помощницу.

— Что-то произошло? Мы остановились.

Эни попыталась оправдать свое поведение, мысленно коря себя за подобную глупую выходку.

— Ничего, — ответила управляющая, но продолжала так же смотреть. — Леран передал сообщение в замок, что мы подъезжаем.

— Передал сообщение? — вырвалось у Эни.

Змера тяжело вздохнула и стряхнула с платья невидимые крошки.

— Да. Передал сообщение. Надеюсь, у тебя нет проблем со слухом?

— Нет, мадам.

— Тогда послушай меня, девочка, раз случилось так, что ты станешь мне помогать. У нас есть определенные правила. И они касаются всех жителей замка… И бывших тоже, — зачем-то добавила управляющая. — Есть вещи, которые никогда нельзя делать. Будешь записывать?

— Я запомню, мадам.

Змера снова скривилась, а с ее морщинами было похоже, что она съела что-то уж больно кислое. Кожа на ее длинном носу сморщилась, а глаза стали еще уже. Казалось, управляющая сейчас выплюнет собственную челюсть, вместо того чтобы начать перечислять правила.

Но карета тронулась, Змера немного пошатнулась и переменилась в лице.

— Запоминай, — все-таки продолжила она. — Первое и самое важное, дела герцога тебя не касаются. Они закрыты для тебя раз и навсегда. Второе, разговаривать с герцогом ты тоже не можешь. Если тебе что-то надо, то найди меня, если что-то непонятно, то найди меня, а если нужно найти меня, то обратись к кому-нибудь из слуг, которые умеют выполнять свою работу. Ответить герцогу ты можешь только в том случае, если он сам задал тебе вопрос. Поняла?

— Да, мадам.

— Надеюсь. — Змера положила книгу в сумку, и это было явным знаком, что беседа окажется долгой. — Третье правило, ты никому не должна говорить о том, что видела в замке. Даже если тебе показалось что-то необычным, странным или магическим, молчи об этом до гроба.

Эни поперхнулась от упоминания смерти в таком контексте.

— Четвертое правило, по замку тебе придется ходить, но никогда, слышишь, никогда не заходи в зал восточного крыла. Слугам запрещено знать, что там. Он большой, там семь дверей другого цвета, так что сразу поймешь. Эти двери открывать запрещено.

— А что там?

Змера замолчала, сверля глазами помощницу.

— Простите, госпожа.

— Напомни, чтобы с тебя сняли мерки, когда мы приедем.

— Для гроба? — ужаснулась Эниинг.

— Какого гроба? — Змера на секунду задумалась, а потом тяжело вздохнула. — Для платья. В этих обносках в замке ходить нельзя. Надеюсь, настоятельница соврала только насчет твоего пытливого ума. И попадется же такое несчастье. Ладно, пятое правило, и пока с тебя будет достаточно. Башня северного крыла — рабочее место герцога. Там же находится его спальня и кабинеты. И там живет один престарелый господин, — глаза управляющей забегали, и она незаметно сложила ладони в замок. Эни сделала вид, что ничего не увидела, но стало понятно, с господином, про которого говорит Змера, явно было что-то не так. — К нему тоже не заходи, и слуг убирать не пускай. Он сам все делает. А я одна за всеми уследить не могу.

Управляющая тяжело вздохнула и пересела ближе к окну. Несмотря на то, что Эни до ужаса хотелось узнать больше о своем новом доме, спросить что-либо еще у Змеры она так и не решилась. Оставалось только ждать прибытия во дворец к герцогу и увидеть там все собственными глазами.

Карета проезжала новые места, все дальше увозя воспитанницу от родного пансиона. Несколько раз ей казалось, что они уже въехали в город, за которым должен показаться герцогский дом, но каждый раз город заканчивался новым полем или лесом, а ближе к вечеру это стало сильно надоедать.

И когда надежды добраться до замка хоть при последних солнечных лучах улетучились, Эни заметила вдалеке непонятное сияние. Среди погружающейся во тьму природы этот свет был настолько неестественным, что сложно было отвести глаз.

— Таршаин, — крикнул кучер.

Задремавшая Змера вздрогнула, резко открыла глаза и принялась поправлять свою прическу, будто от того, как выглядит управляющая, зависела судьба всего Таршаина.

Эни не верила своим глазам. Город раскинулся во все стороны до самого горизонта. Дома в три и пять этажей стояли настолько плотно, что даже ребенок с трудом смог бы протиснуться в тонкую улочку между ними. Вывески над узкими, едва заметными дверьми раскачивались от ветра. Люди переговаривались, кричали, ходили, ездили, бегали. Их одежда мало чем отличалась от одежды остальных жителей герцогства, но то там, то тут в толпе мелькала замысловатая шляпка в тон пышного платья ее обладательницы, на многих прохожих мужчинах были перчатки из блестящей кожи — такие Эни видела всего раз, десять лет назад, когда в монастырь приезжал хозяин этих земель, — это воспоминание надолго отпечаталось в ее памяти.

Людей здесь было слишком много. Эни даже подумала, что кони едва ли смогут пройти сквозь этот поток. Но кучер лишь немного приостановился, а горожане сами начали быстро уступать дорогу, бросая короткие взгляды в сторону кареты.

Воспитанница с удивлением разглядывала каждого человека, встречавшегося на пути. Сквозь небольшое окно это было непросто сделать, особенно в тот момент, когда госпожа Змера так недовольно смотрела, сверкая глазами. Но город оказался настолько необычным, что не рассматривать его было бы преступлением.

В приюте и в селе все только и говорили, насколько запуганы жители Таршаина, как они боятся выходить из своих домов из-за могущественного колдуна, как по улицам ходят одни нищие и просят милостыню у проезжающих мимо баронов. Эни не знала, откуда пошла подобная молва, но принимала ее. Теперь, при виде алмазного города, ее начинали одолевать сомнения. А вместе с ними родился вопрос: почему Таршаин называют алмазным?

Улицы города не были устланы драгоценными камнями, в лавках, которые мелькали по пути, не было видно большого количества драгоценностей, да и на богатых дамах, которые встречались по дороге, не сверкали алмазы.

Ответ пришел неожиданно. Сильный ветер разогнал тучи над городом, и в свете заходящего солнца тот загорелся. Да так ярко, что Эни пришлось зажмурить глаза.

Змера, напротив, нисколько не удивилась произошедшему. Она впервые за всю дорогу усмехнулась — это была радость от приезда домой — и сказала:

— Открывай. К этим вспышкам надо просто привыкнуть.

Эни вдохнула, желая спросить, что она увидит, но, передумав, открыла глаза.

Тот случай с Лераном и деревом мерк в сравнении с открывшейся картиной. Покатые крыши домов нельзя было полностью рассмотреть из окна кареты, но это они светились нежно-желтым светом. Не все, конечно, всего с десяток крыш на весь город, но они переливались так, будто были украшены алмазами от водосточного желоба до самого конька.

— Как? Почему они светятся? — восхищенно спросила Эни.

— Из-за специального порошка, — неохотно выдавила из себя управляющая. — Герцог много путешествует и часто привозит из своих поездок разные… — она задумалась, пытаясь найти слово, которое сможет лучше охарактеризовать покупки герцога, но на ум ничего не приходило. — Разные вещи, которые делают наш город особенным. Но ты не испугалась, — добавила она после небольшой паузы.

— Это восхитительно, госпожа Змера, — не отрываясь от вида в окне кареты, ответила Эни. — Теперь я понимаю, почему ваш город называют колдовским…

Она осеклась и посмотрела на управляющую. Вдруг Змера будет против подобного названия, в конце концов, колдовство вне закона в королевстве, а здесь им окутан весь город.

— Никому не говори, — холодно ответила та. — Каждый, кто въезжает в Таршаин, получает для этого специальное разрешение и обязан молчать обо всем, что увидит. Ты не исключение.

— Конечно, мадам, я и не думала кому-то говорить о подобном. Да и кому я теперь могу… Но… Что это?

Над городом появилась тень. Она двигалась быстро, разрезая свет от башен, и неминуемо приближалась. Огромная птица, каких не могло быть в природе, с крыльями, как у драконов в легендах, парила высоко в небе. Или это и был дракон.

Воспитанница испуганно смотрела, как тучи снова закрывают солнце, крыши гаснут, а огромная птица пролетает высоко над ними, кружась словно хищник, выискивающий добычу. Эни с ужасом вглядывалась в темно-фиолетовое небо, молясь богам, чтобы птица пролетела мимо.

К удивлению, только одна Эни со страхом смотрела вверх, а прохожие даже не замечали, что творится прямо над их головами.

Змера безразлично посмотрела в окно, поправила платье и со скрипом произнесла:

— Это герцог, милочка. Всего лишь герцог. Ему не нужно молиться.

Если бы управляющая рассказала про огромного огнедышащего дракона, который живет где-нибудь на востоке герцогства, Эни не было бы так жутко, как сейчас. Она не могла понять, что страшит ее больше: сам хозяин земель, колдующий и летающий над городом, или полное безразличие ко всем правилам и законом, установленным в королевстве.

С первым еще можно было свыкнуться — не станет же он трогать слуг, которые верно выполняют свою работу. Взять хотя бы Змеру. Управляющая уже давно перешла рубеж от женщины до дамы преклонных лет, но все еще работает у герцога и даже имеет какую-то власть в принятии решений. А вот безразличие к правилам никого не доводило до добра. И если он способен открыто нарушать все запреты, то что говорить о вещах скрытых, известных только малому кругу людей, — вещах, творящихся в его доме.

Погрузившись в неприятные мысли, Эни не заметила, как карета подъехала к окраине Таршаина. А когда вновь посмотрела в окно, то увидела великолепную аллею и прекрасный парк с идеально ровными деревьями, фигурно подстриженными кустарниками и множеством спелых груш и яблок, лежащих на земле.

Вдалеке можно было заметить людей, собирающих плоды и подрезающих деревья. Они работали неспешно, но явно со знанием своего дела, потому что парк был в превосходном состоянии. По другой дороге, параллельной той, по которой они ехали, двигались две повозки, везя сухую листву и обрезанные ветки. Увидев их, Эни почувствовала, как внутри все задрожало и напряглось. Повозки ехали сами по себе. Их не везли лошади, ими не управлял кучер, они просто двигались, подгоняемые невидимой силой.

«Фантомы!» — завертелось в голове Эниинг. Какой бы она ни казалась себе бесстрашной и спокойной, смотреть на то, как призраки управляют телегами, было выше ее сил. Она не выдержала и отвернулась, надеясь, что Змера не заметила ее страха.

— Пррррр, — через двадцать минут закричал кучер и остановил лошадей. — Приехали, госпожа!

Он спрыгнул с козел и поспешил открыть дверцу, но сразу остановился. К карете шел какой-то господин. Его рост был высоким, плечи — широкими, а идеально подстриженные волосы — необычного для этих мест, серебристого цвета. Этот человек только что явно занимался тяжелым трудом, потому что теперь он выглядел растрепанным и даже в такой холодный вечер не накинул плащ, а оставался в сорочке, местами прилипшей к телу от пота.

Когда он подошел ближе, Эни смогла рассмотреть лицо незнакомца. Было в этом лице что-то, что она уже видела раньше. Может, темные, практически черные глаза господина или его крючковатый нос, или сами черты лица, которые выдавали в нем аристократа. Незнакомец спросил о чем-то кучера.

На вид ему нельзя было дать больше тридцати лет, а значит, Эни бы точно запомнила этого человека, если бы встретила его в монастыре среди приезжих пар или гостей. Да и в деревне он не показывался.

Эниинг посмотрела на Змеру. Та дремала. Видимо, долгая поездка по парку ее окончательно утомила. Господин тем временем закончил разговор, подошел к дверце и распахнул ее.

— Добрый вечер, — улыбнулась Эни, желая произвести хорошее впечатление.

Змера встрепенулась, открыла глаза и чуть не вскочила, вовремя вспомнив, что она все-таки находится в карете, а не в собственной комнате. А вот незнакомец отреагировал весьма странно на обычное приветствие. Он удивленно посмотрел на Эни, после чего обратился к управляющей ледяным тоном:

— Вы привезли?

— Конечно, ваше сиятельство, — пробормотала Змера, не до конца проснувшись. — Все у Лерана… А он… Он…

Она завертела головой, пытаясь найти всадника, но тот словно сквозь землю провалился. И Эни захотелось последовать за ним, но вместо этого пришлось сидеть и тихо умирать от стыда. Как она могла забыть об одном из важных правил — не заговаривать с герцогом! Отличное начало, ничего не скажешь… Хотя откуда она могла знать, что этот мужчина и есть тот самый старик-колдун. Когда она видела его в приюте десять лет назад, он точно был стариком… А может, это ей просто казалось. В конце концов, когда она пряталась, подсматривая за приезжим гостем, ей было всего семь лет.

Отрывки той ночи мелькали в ее памяти, все не желая складываться в одну картину. Они встретились всего раз, да и встречей нельзя было назвать то, что произошло. Семилетняя воспитанница незаметно подглядывала, прячась в тени статуи, стараясь рассмотреть, кто приехал в такое время в монастырь. Приезжий поговорил с настоятельницей и вручил ей какой-то запечатанный и намокший пакет. После чего матушка пригласила его в кабинет.

Тогда Эниинг показалось, что герцог заметил ее, открывая дверь Гарите. Она, как сейчас, помнила, что ее сердце замерло от страха, ноги отказывались держать тело, а руки задрожали. А он лишь скользнул взглядом и пошел дальше, все-таки не заметив. Тогда он был чем-то расстроен, но из-за плаща и надвинутого капюшона сложно было рассмотреть лицо этого человека.

— Думаю, он уже пошел к отцу, — ледяным тоном ответил герцог. — А это ваша новая помощница Тария?

Змера сложила руки в замок и вытянулась.

— Нет, герцог, это Эниинг. Тарию по каким-то причинам не пожелали нам показывать. Но Гарита уверяла, что эта девочка будет прекрасной помощницей.

Герцог снова посмотрел на воспитанницу. Несмотря на холодный тон, в его взгляде можно было заметить заинтересованность, а лицо не было столь суровым.

— Что ж, если она так решила… Эниинг, вы одна из первых жителей монастыря, кто перебрался ко мне в город, — холодно произнес он. — Так что у меня есть только одно требование — не создавать дурную славу вашим сестрам и братьям и не пытаться здесь всех исправить. Вам будет выдано все, что необходимо, будут освобождены часы для молитв и даже куплены все необходимые предметы. Но, запомните, такое отношение — это только дань уважения вашей настоятельнице. Так что, если я замечу, что вы оскорбляете моих людей, пытаетесь их переделать, внушить им что-то или настроить друг против друга, то в эту же минуту вы будете изгнаны из цивилизованного общества. Надеюсь, вы поняли.

— Да, ваше сиятельство, — выдавила в страхе Эниинг.

— Хорошо. Я ценю в людях ум, но мне нет дела, чем их разум занят в свободное время. Надеюсь, вам тоже. Змера, — он повернул голову в сторону управляющей, — я знаю, что вы против, но Монтиферу плохо в такую погоду, так что ему придется какое-то время пожить в вашем крыле.

Глаза управляющей округлились, она схватилась за сердце и, недовольно кряхтя, с помощью герцога вылезла из кареты. Эни последовала за ней, не зная, все ли правильно делает.

— Монтиферу… — слезно произнесла Змера. — Да как так, герцог? Он же мне все испортит, он же все растерзает. А гостьи? Они же с ума сойдут!

— С гостьями что-нибудь придумаете, — ответил тот. — У меня нет времени это обсуждать. Если будут еще какие-то вопросы, то я в башне.

Змера не переставала кряхтеть, даже когда герцог дошел до входа в дом и скрылся за самой огромной дверью, которую Эни когда-либо видела. Правда, домом или даже поместьем это здание назвать можно было с большим трудом. В приюте она представляла, что именно так выглядят дворцы королей, разбросанные по всему миру. Они с Тарией могли только мечтать, укутавшись зимним вечером в одеяло, что когда-нибудь смогут оказаться в таком доме. А теперь он был настолько близко, что даже не верилось в действительность происходящего.

«А куда делись крылья?» — словно громом ударило Эни, и она начала вспоминать, как выглядел герцог со спины. Обычная спина обычного вельможи, только одет слишком легко в такую погоду, да и на сорочке не было видно никаких разрезов или разрывов. Словно новая. Но тогда куда он спрятал крылья? Те, что она видела, не спрячешь даже за широким плащом.

— И долго будешь смотреть? — проворчала Змера. — Идем, по дороге расскажу, где будешь жить.

Они двинулись в сторону входа, куда только что вошел герцог. Не было похоже, что это центральный вход с подъездом для карет, скорее всего, просто запасной для слуг или выход в сад.

— Мы все живем на нижних этажах восточного крыла, — управляющая говорила быстро, это выдавало, что она не в первый раз рассказывает об устройстве замка. — Это двор, обычно все гости заходят с другой стороны. Там мы их и будем встречать. Главное, что бы ни случилось, и что бы ты ни увидела, не кричи — перепугаешь всех, потом только хуже будет… Я бы вообще тебя не брала. Да только, что ему скажешь… Эх… Жена ему нужна. Нормальная… — Змера немного отвлеклась, но сразу взяла себя в руки. — Так вот. Не кричать… ах да… Там. — Она указала рукой в сторону леса недалеко от поместья. — Там мы держим животных, и туда тебе лучше не ходить. С гостями, если придется, — можешь. Но будешь сильно удивляться, будешь наказана.

— Значит, удивляться нельзя.

Эни посчитала это замечание абсурдным. Как можно контролировать свое удивление?

— Когда с гостями, то да, нельзя. Еще ты не можешь выходить в город без разрешения, первое время я буду просматривать все твои письма, а если влюбишься в кого-то… — она немного помолчала, словно не знала, что сказать. — Если соберешься с кем-то быть вместе, то только с моего разрешения.

За разговором они вошли в дом и теперь следовали по длинному коридору, пол которого был устлан широким и мягким ковром, а на стенах висело несколько десятков подсвечников. Здесь же была кухня, которую Эни заметила только мельком, за одной из дверей — просторная комната, где сидела прислуга и весело что-то обсуждала, а дальше множество комнат поменьше, видимо, жилье для слуг замка.

— Это правило не сильно отличается от правила матушки, — улыбнулась Эни, выслушав Змеру. — Да я и не собиралась…

— Собиралась, не собиралась. Все не собираются, а потом мне новых людей искать приходится. Слушай дальше. В лесу есть колодец, из него пить нельзя, даже не вздумай попробовать, на месте умрешь.

Эни напряглась, пытаясь представить, что такое ужасное может быть в колодце, что сразу ее убьет, но вариантов оказалось слишком много. А Змера между тем продолжала:

— В лесу есть большой дом с округлой крышей. Туда ты тоже никогда не должна входить. И еще ты не должна даже пытаться стать любовницей герцога.

Эни поперхнулась. Управляющая сказала эту фразу так, будто не было никакой разницы в попытке войти в один из домов герцога и в попытке разделить с ним постель. Она о таком даже думать не была готова.

— Твоя комната, — Змера открыла дверь в новое жилье Эниинг.