Когда мы виделись в последний раз

Лив Константин, 2019

У Кейт есть все, чего только можно пожелать. Богатое наследство, красавец-муж и умница-дочь, успешная карьера и прекрасный особняк. Все меняется, когда мать Кейт, Лили, находят жестоко убитой в собственном доме. Ошеломленная внезапной потерей, Кейт организовывает похороны, но горе сменяется ужасом, когда женщина получает анонимное сообщение: «Думаешь, тебе сейчас грустно? К тому времени, когда я с тобой покончу, ты пожалеешь о том, что тебя тоже не похоронили сегодня». Кем бы ни был убийца, очевидно, что Кейт – следующая в его списке жертв… Издание второе, исправленное.

Глава седьмая

Кейт постучала в дверь кабинета мужа — дверь была слегка приоткрыта.

— Саймон, детективу нужно поговорить с нами.

Саймон оторвал взгляд от компьютера и прочесал волосы пятерней. Кейт вошла к нему с Андерсоном.

— В чем дело? — спросил Саймон. — Кого-нибудь арестовали?

— Нет, сэр, — ответил Андерсон из-за спины Кейт. — Но была доставлена посылка.

— Откуда? — нетерпеливо спросил Саймон. — И что в ней?

Андерсон подошел к столу. Кейт в ужасе смотрела на коробку, которую он держал в руках. Она прижала ладонь к животу, ощутив знакомый приступ тошноты. У нее закружилась голова, и ей захотелось выбежать из кабинета до того, как детектив откроет коробку.

— Прошу вас, — сказал Саймон, — садитесь.

Андерсон поставил коробку на письменный стол Саймона. Кейт заметила, что упаковочный скотч надрезан.

— Я уже видел, что внутри, — сказал детектив. — Но хочу чтобы вы оба посмотрели.

— Да, конечно, — кивнул Саймон и встал.

— Только посмотрите, руками не трогайте, — предупредил Андерсон.

Он снял крышку с коробки. Кейт ахнула и в отвращении отшатнулась, прижав ладонь к губам. Внутри лежали три маленькие черные птички, нанизанные на металлический шампур. У всех трех было перерезано горлышко.

— Что же за псих, что за ублюдок этим занимается? — проревел Саймон, резко отодвинув коробку к детективу Андерсону.

— Птиц, по всей вероятности, приобрели в зоомагазине — там же, где купили мышей, — сказал детектив. — Это длиннохвостые попугайчики. Их обрызгали черной краской из баллончика.

У Кейт кровь застучала в висках. Она попятилась назад от стола. Она вся тряслась от ужаса, который вскоре превратился в гнев.

— Почему вы не предупредили нас? Чтобы посильнее напугать? Посмотреть, как мы будем реагировать? — И тут ее вдруг озарило: — Вы считаете, что мы что-то скрываем от вас?

В глазах Андерсона она не увидела сострадания. Только подозрительность.

— Идет расследование, — спокойно ответил он. — Я действую согласно протоколу. У вас есть хоть малейшее предположение, кто это мог сделать?

— Конечно же нет.

Детектив закрыл коробку крышкой, вытащил из папки с документами пластиковый файл и протянул его Кейт:

— Вот это лежало поверх птиц.

Внутри прозрачного файла находился простой белый лист бумаги, на котором, как и в предыдущей записке, находилась напечатанная на принтере записка.

Спой песню про шесть пенсов

И пригоршню зерна,

Про трех дроздов, которым

Кормушка не нужна.

Коробочку откроешь,

А птички-то мертвы.

Подобного подарка

Вовек не знали вы^[25].

— Опять эти жуткие детские стишки, — прошептала Кейт и протянула записку Саймону.

Страшные слова зазвучали у нее в мозгу песенкой. Она согнулась в поясе. Тошнота и головокружение вынудили ее схватиться за край стола.

Детектив Андерсон взял записку и убрал в сумку:

— Убийца явно хочет вас помучить, поиздеваться над вами. Поверьте моему опыту: я бы сказал, что это кто-то из ваших знакомых, но при этом кто-то такой, кого вы не слишком хорошо знаете. Кто-то с периферии вашей жизни.

— Почему вы так думаете? — спросила Кейт.

— Мы знаем, что ограбления не было. Ничего ценного не пропало. Ваш отец утверждает, что исчез только браслет, который ваша мать носила постоянно. Если бы кто-то проник в дом с целью ограбления, взяли бы наверняка больше.

Кейт обдумала слова детектива.

— Значит, вы считаете, что кто-то убил ее намеренно, чтобы…

Саймон не дал ей получить ответ:

— Как продвигается расследование? У вас есть подозреваемые?

— На данный момент мы подозреваем всех.

Саймон громко вздохнул:

— Мне бы хотелось больше подробностей. К примеру, краткий список подозреваемых с описанием алиби. Что-нибудь в этом роде.

Он сам, Кейт и Харрисон, а также все помощники по дому предоставили полиции подробные описания своих алиби на протяжении дней непосредственно после убийства.

— Мистер Инглиш. У нас не принято делиться деталями расследования, потому что это может навредить нашей работе. Заверяю вас, мы во всем разбираемся очень старательно.

Наступила пауза. Она тянулась довольно долго, и прервал ее детектив Андерсон:

— Еще раз: если есть еще что-то, что вы могли бы мне сообщить, то сейчас для этого самое время.

Кейт посмотрела на Саймона и поискала в его глазах поддержки, но он был так бледен и скован, что она поняла: он напуган не меньше нее.

— Вам удалось выяснить, кто отправил эсэмэс моей жене? — в итоге выдавил Саймон.

Андерсон покачал головой:

— Нет. Это нужно делать в реальном времени. Но если будет отправлено еще одно сообщение, его мы отследить сможем. Кроме того, я связался с психологическим отделом ФБР. Напишу им подробный отчет. Посмотрим, не смогут ли они сделать из этого какие-то выводы. Ждать, быть может, придется долго, но оно того стоит.

Они все вместе подошли к парадной двери.

Детектив Андерсон поджал губы и покачал головой:

— Я понимаю, что вы напуганы. Мы делаем все возможное, чтобы защитить вас и ваших близких, но прошу вас, будьте и сами начеку. Вы уверены, что в последнее время не замечали ничего необычного? Не было ли звонков — таких, что человек молчит и вешает трубку? Не подходили ли к вам незнакомые люди, чтоб узнать дорогу или задать какой-то незначительный вопрос? Не заметили ли вы чего-то странного в больнице, доктор Инглиш, или вы у себя в фирме, мистер Инглиш?

Кейт на минуту задумалась, но ничего такого не вспомнила и покачала головой.

— Я тоже ничего такого вспомнить не могу, — признался Саймон.

— Хорошо. Если что-то вспомните или заметите, пожалуйста, сразу сообщите мне. Я предпочитаю получить больше ненужной информации, нежели упустить нечто очень важное.

— Конечно, — в унисон ответили Кейт и Саймон.

Кейт вдруг ощутила жуткую усталость и припала к плечу мужа.

Андерсон еще не успел выйти, когда в прихожую вышла Блер с плачущей Аннабел на руках.

— Простите, что прерываю, — сказала Блер, — но Аннабел зовет маму.

Кейт протянула руки, чтобы взять дочку, а Андерсон обратился к Блер:

— Я детектив Андерсон. А вы, простите?

— Это одна из моих самых старых друзей, Блер Баррингтон, — сказала Кейт. — Она приехала из Нью-Йорка на похороны.

— Не откажетесь ли ответить на несколько вопросов? — спросил Андерсон у Блер.

— Конечно.

Тут встрял Саймон и с показной любезностью про — говорил:

— Можете воспользоваться моим кабинетом.

Блер пошла за Андерсоном к кабинету Саймона.

Кейт посмотрела на мужа.

— Мне по-настоящему страшно, — призналась она. — Кто же может это делать?

Саймон не успел ей ответить — у него зазвонил мобильный. Он поднял палец и посмотрел на экран:

— Прости, я должен ответить.

Кейт была возмущена тем, что Саймон ей не ответил и ушел в глубь прихожей. Кейт сделала глубокий вдох и отвела Аннабел в кухню, где Хильда готовила девочке еду.

— Хильда, вы не могли бы отвести Аннабел в игровую комнату?

— Мамочка, я хочу с тобой.

— Я скоро приду, детка. Мне надо только пару минут поговорить с тетей Блер. Как насчет шоколадки? Специальное угощение за хорошее поведение.

Сказав эти слова, Кейт невольно поморщилась, но порой подкуп становился единственной тактикой в общении с ребенком.

Аннабел все еще дулась, но все же кивнула и взяла Хильду за руку.

Десять минут спустя вернулась Блер.

— Что хотел узнать Андерсон? — спросила Кейт.

— Выяснял, где я находилась в тот вечер, когда убили Лили. Я дала ему номер мобильного моего консьержа и сообщила фамилии соседей. Еще он спросил, счастливы ли, на мой взгляд, вы с Саймоном.

Кейт вздернула брови. На миг у нее мелькнула мысль — не поделилась ли Блер с Андерсоном своим мнением о Саймоне?

— Я ему ответила, что мы некоторое время не общались, поэтому я ничего не знаю о том, какие у вас сейчас отношения. Уверена, он просто пытается увидеть ситуацию с разных сторон. А что у вас тут случилось раньше? Когда я вышла в прихожую, у вас был такой вид, будто вы увидели призрак, — осторожно проговорила Блер.

Кейт изможденно опустилась на стул:

— Как я понимаю, Селби какое-то время назад ушла?

— Да. Не хотела опоздать на массаж. Все в порядке? — с нескрываемой заботой спросила Блер.

Кейт ответила не сразу. Рассказать Блер обо всем, что происходит? Было время, когда она поведала бы подруге все, не раздумывая.

Когда они были школьницами, у Кейт не было секретов от Блер. До ее появления все свои тайны Кейт доверяла дневнику. У нее дома, пока она подрастала, на плохое настроение и проблемы смотрели неодобрительно. По крайней мере, мать и отец свое плохое настроение и свои проблемы старались скрывать. Всякий раз, когда Кейт была чем-то расстроена, Лили всегда старалась ее утешить — так, как это умела Лили. Она обнимала дочку, говорила ей ласковые слова, но при этом не забывала напомнить, как ей невероятно повезло, что она должна быть благодарна за все, что у нее есть, и что жалобы и капризы из-за разных мелочей — это проявление неблагодарности. Когда появилась Блер, многое изменилось. Блер рассказывала Кейт о своей покойной матери, равнодушном отце и ненавистной мачехе. Она делилась с подругой своими сомнениями и волнениями, и мало-помалу Кейт тоже стала раскрывать ей свою душу. Она ощутила себе птицей, выпущенной из клетки. Она была благодарна судьбе за то, что наконец рядом с ней есть кто-то, кто не осудит ее за грусть, злость и другие чувства. Как же радостно было все-все рассказывать Блер.

Всего лишь несколько секунд понадобилось Кейт, чтобы решиться проигнорировать распоряжение Андерсона о секретности.

— Не призрак, — выпалила Кейт. — Но кое-что столь же страшное. Послание от убийцы.

Блер изумленно вытаращила глаза:

— Убийца Лили вам написал?

И тут Кейт будто прорвало. Она обо всем рассказала подруге — о телефонном сообщении с угрозами, о мертвых мышах в раковине ванной комнаты.

— И вот только что он прислал три мертвые черные птицы на шампуре, с запиской, где строчки из слегка переделанной детской песенки про двадцать четыре дрозда.

Блер несколько секунд смотрела на Кейт не мигая.

— Ужас какой! И что думает полиция? Что это может означать?

Кейт покачала головой:

— Они, похоже, понятия не имеют.

— Ну, а планы-то у них есть?

— Они скопировали мой телефон и все компьютеры в доме. Пытаются выяснить, кто послал эсэмэс с угрозами. Всех допросили, забрали все мамины файлы по фонду из офиса и дома. И еще говорили с сотрудниками в больнице и в компании Саймона. Из дома родителей пропал один-единственный предмет — мамин браслет с бриллиантами. Ты помнишь, она его всегда носила. — Кейт потерла руками глаза: начала сказываться усталость. — Возле парадной двери было разбито окно, но это могли сделать позже, чтобы все выглядело как неудавшееся ограбление. На данный момент у детектива есть мнение, что это сделал кто-то из наших знакомых. Либо, по крайней мере, кто-то из знакомых мамы.

Фарфорово-белая кожа Блер стала еще бледнее, чем обычно.

— Увы, я думаю, что ваш детектив прав, — сказала она. — Он вас не просветил насчет подозреваемых?

Кейт покачала головой:

— Он отказывается делиться подробностями, но заверяет нас в том, что проводит расследование предельно тщательно.

— Что ж, похоже на то. Когда он меня допрашивал, он мне сказал, что поговорит не только с моим консьержем, но и с соседом, который меня видел. Думаю, он отличный следователь. А теперь давай попробуем сами немного подумать. Ты была дома, когда тебе позвонил отец, так? А он сам где был?

— Ранее в тот день он был дома, потом вернулся в больницу.

— Так, хорошо. А Саймон?

— Он был на работе. Было поздно, но в этом нет ничего необычного. Он часто задерживается.

— С ним кто-нибудь еще был там?

Кейт постаралась ответить спокойно:

— Еще один архитектор, Сабрина Митчелл.

Ей пока что не хотелось обсуждать с Блер ситуацию с Сабриной.

— А может быть, нам список составить? Подумай обо всех, кто тебе знаком. Это ведь может быть кто угодно. Коллега по работе, клиент, работник, дальний родственник.

Внезапно мысль о том, что злобный психопат может быть кем-то из близких людей, стала для Кейт нестерпимой. Она зажмурилась и замерла, надеясь, что уйдет болезненная тошнота. Чья-то рука прикоснулась к ее колену. Она открыла глаза и увидела, что Блер сидит рядом с ней на корточках.

— Я позвоню Дэниелу и скажу ему, что останусь, чтобы побыть с тобой.

— Нет, нет. Я не могу позволить тебе задерживаться. Не сомневаюсь, он скучает по тебе. И кроме того, Рождество на носу. Ты приехала на поминки, попрощалась с мамой. Для меня это так важно.

— Я хочу побыть с тобой сейчас. Мы с тобой столько лет пропустили. — И Блер протянула Кейт руку.

— Но разве тебе не надо вернуться к работе над книгой?

— Сейчас декабрь. В издательском мире затишье, и Дэниел сейчас может обойтись без меня. Он заканчивает встречи с читателями в последнем из городов нашего турне, а потом мы с ним решили отдохнуть от поездок до января. Я пишу детективный сериал. Может быть, именно здесь мне удастся применить на практике все то, что я насобирала для сочинения детективов. Не хочу никуда уезжать, пока мы не поймаем этого ублюдка.

Услышав эти слова, Кейт испытала неописуемое облегчение. Что бы она сама ни говорила, она была безумно рада, что Блер решила остаться.

— Ты уверена? То есть я-то очень рада, но…

— Уверена. И только попробуй от меня избавиться. — Блер улыбнулась и встала. — А теперь я удалюсь. Тебе надо отдохнуть. Позвони мне, если что-то понадобится. В любое время. Я тут ради тебя.

Кейт крепко сжала руку подруги и не отпускала, пока они шли к выходу из дома.

— Спасибо тебе, — сказала она, обняв Блер, а потом проводила ее взглядом.

Блер спустилась с крыльца и пошла к своей спортивной машине.

Кейт запрокинула голову и выгнула спину. Ей так хотелось избавиться от боли в позвоночнике. Нужно было пробежаться, чтобы стряхнуть тревогу, грозившую поглотить ее целиком. Она пошла в спальню, переоделась и достала из шкафа кроссовки. Затем она отправила эсэмэс начальнику наружной охраны дома. В ответном эсэмэс ей сообщили, что на пробежке ее будет сопровождать Алан. Насчет того, что охранник от нее отстанет, переживать не приходилось — Саймон заверил Кейт в том, что все охранники либо бывшие военные, либо они прошли мощную подготовку по боевым искусствам и обращению с оружием.

Когда Кейт спустилась вниз, Алан уже ждал ее у выхода из дома. Было еще не поздно — половина пятого вечера, — но солнце садилось, и начало подмораживать. Кейт засунула в уши маленькие наушники, но Алан подошел ближе к ней и сказал:

— Прошу прощения, мэм. Лучше бы вам этого не делать. Мне нужно, чтобы вы меня услышали, если мне понадобится вас предупредить.

Кейт застонала. Как же она будет совершать пробежку без музыки?

— Оставлю один наушник, — заявила она.

Охранник был готов возразить, но Кейт уже сорвалась с места и побежала под звуки «Sweet Child of Mine»^[26] в левом ухе. Почти сразу она почувствовала, как отступает напряжение — по мере того, как входила в ритм и набирала темп. Она не думала ни о чем, кроме асфальта под ногами, своих ступней, касавшихся тротуара, и холодного ветра, обжигавшего щеки. Ей хотелось бежать и бежать, и забыться, и не думать обо всех страхах и горестях, оставить все это позади. Сердце у нее стучало так часто, что казалось, будто грудная клетка того и гляди расколется надвое. Кейт понимала, что бежит слишком быстро. Было так приятно ощущать себя летящей вперед, но все же стоило замедлить ход, и мало-помалу Кейт сбавила скорость и прижала руку к груди.

Пробежав по улице, она повернула к небольшому пруду, вокруг которого шла мощеная дорожка. Сегодня здесь были и другие бегуны. Кейт обернулась, чтобы убедиться, что Алан бежит за ней. Он едва заметно помахал ей. При этом Кейт заметила позади Алана еще одного бегуна в черном спортивном костюме. Она знала, что Алан следует за ней, но что, если этот человек нагонит ее раньше, чем с ним поравняется Алан? Кейт заставила себя снова бежать быстрее и старалась дышать в такт с бегом. На бегу она бросила взгляд назад и заметила, что человек в черном ее нагоняет. Кейт давно не занималась спринтерскими тренировками, но неожиданно для самой себя перешла на спринт. Огибая встречных пешеходов и обгоняя других бегунов, она набирала скорость. Подошвы кроссовок стучали по мостовой. Кейт поравнялась с тем местом, где дорожка делала поворот, резко остановилась и повернулась на сто восемьдесят градусов. Мужчина в черном бежал к ней и смотрел ей в глаза. Теперь он находился между ней и Аланом. Ну точно, он бежал за ней не просто так, ведь он прибавил скорость и бежал намного быстрее, чем только что бежала она.

Знала ли она его? Выглядел он знакомо. Может быть, она просто-напросто видела его во время одной из своих пробежек? А может быть, он был ей знаком по каким-то другим делам. Конечно, может быть, он и был убийцей…

Кейт инстинктивно выставила руки перед собой, чтобы оттолкнуть бегуна. У нее закружилась голова. Когда с ней поравняется Алан, может оказаться слишком поздно. Крик взлетал вверх по горлу Кейт и был готов сорваться с ее губ, и в это самое мгновение мужчина в черном спортивном костюме проскочил мимо нее на полной скорости. Кейт испытала облегчение такой силы, что у нее подкосились колени. Она наклонилась вперед и обхватила пальцами бедра, вдыхая воздух мощными глотками.

Ей нужно было вернуться домой. Она была слишком сильно измождена.

Алан подбежал к ней. У него был встревоженный вид.

— Давайте вернемся. Вы сможете держаться рядом со мной?

Кейт ненавидела себя за то, что стала так слаба.

— Конечно, — ответил Алан сдержанно.

Когда они возвратились домой, Кейт взбежала вверх по лестнице и включила душ. Ожидая, пока вода прогреется, она положила свой мобильник на тумбочку. В этот самый момент загорелся экран и прозвучал сигнал текстового сообщения.

Сообщение с неизвестного номера.

У Кейт сразу учащенно забилось сердце. Она сделала глубокий вдох, взяла телефон и прочла:

Как тебе мои подарочки? Мертвые мышки. Мертвые птички. Мертвая Кейт?

— Хватит! — прокричала Кейт, глядя на экран мобильника.

Слезы залили ее глаза. Она вбежала в спальню, взяла трубку городского телефона и набрала номер Андерсона. Тот ответил после первого же гудка.

— Знаю, — сказал он без лишних слов. — Мы засекли IP-адрес и уже едем туда.

— Вы определили, откуда было отправлено сообщение? — тяжело дыша, спросила Кейт.

— Из кафе «Старбакс» на Йорк-роуд. Позвоню вам сразу же, как только узнаю что-то еще.

По крайней мере, Кейт стало ясно, что убийца находится в нескольких милях от нее, а не в непосредственной близости. И вот теперь его нашли. Кейт испытала несказанное облегчение. Этого психа поймают, и она снова сможет дышать спокойно. Стоя под душем, она убеждала себя в том, что все будет хорошо. Андерсон разыщет того, кто этим занимается, и засадит за решетку. Кейт сушила волосы феном, когда зазвонил телефон. Это был Андерсон.

— Вы его задержали?

Детектив кашлянул.

— К тому времени как мы приехали, телефон уже успели выключить. Отправитель эсэмэс скрылся. Нам известно, что был использован какой-то текстовой мессенджер, работающий через wi-fi. Нам удалось вычислить IP-адрес телефона, он находился в этом самом кафе «Старбакс». Но когда телефон выключен, засечь его мы не можем.

— А вы там всех допросили? Может быть, этот человек до сих пор там.

— Допросили. В кафе было много народа, но никто ничего необычного не заметил. Мне очень жаль. Мы проверим записи с видеокамер — посмотрим, не заметим ли чего-то подозрительного. Камеры тут повсюду. Но конечно, если эсэмэс отправили, находясь в туалете, то нам не повезло.

Разочарование Кейт не поддавалось описанию. В отчаянии она положила трубку. Кто бы этим ни занимался, он был умен и хитер. И может быть, такого хитреца поймать было невозможно.

Примечания

25

Измененные строфы английской детской песенки. В оригинале так:

Sing a song of six pence,

A pocket full of rye.

Four and twenty blackbirds,

Baked in a pie.

When the pie was opened

The birds began to sing;

Wasn’t that a dainty dish,

To set before the king.

В переводе С. Маршака стихи выглядят так:

Много, много птичек

Запекли в пирог:

Семьдесят синичек,

Сорок семь сорок.

Трудно непоседам в тесте

усидеть —

Птицы за обедом

Громко стали петь.

Побежали люди

В золотой чертог,

Королю на блюде

Понесли пирог.

26

«Sweet Child of Mine» (в переводе с англ. — «Моя милая малышка») — третий сингл американской рок-группы «Guns N’ Roses», выпущенный в 1987 году в их дебютном альбоме «Appetite for Destruction».