Воинская культура Японии. Боевые искусства, мифы и история

Лестев Антон Евгеньевич, 2019

Монография посвящена изучению традиций и социокультурных практик боевых искусств в контексте становления и эволюции воинской культуры Японии.

© Лестев А. Е., 2019

Введение

Японские боевые искусства являются составной и неотъемлемой частью широкого и многогранного понятия японской воинской культуры и всей национальной культуры Японии. Боевые искусства не просто оказывали влияние, но и явились высшей формой выражения воинской культуры и в практическом, и в теоретическом плане. Через изучение наследия школ боевых искусств можно достичь более глубокого понимания культуры Японии в культурно-историческом контексте.

Среди современных общемировых проблем человечества особо выделяется духовно-нравственный кризис личности в обществе^[1]. Данная проблема приводит не только к вызовам в виде мирового терроризма, но и к росту бытового насилия в современном обществе. В таких условиях боевые искусства позволяют воспитать цельную личность, а также справиться с личностным кризисом у взрослых людей. В Японии накоплен большой опыт духовного и патриотического воспитания, который может оказаться полезным для России. Школы боевых искусств в Японии играли роль особого «третьего дома» бытия человека — культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, призванных «очеловечивать» человека^[2]. Изучение механизмов ограничения насилия, выработанных в школах боевых искусств на протяжении столетий, является также важным и актуальным для современного российского общества.

Число увлекающихся боевыми искусствами и единоборствами в России более 4,5 миллионов человек^[3]. Боевые искусства применяются в воспитании, формировании этических установок, норм поведения значительной части российских граждан. Кроме того, увлечение тем или иным боевым искусством является точкой объединения людей в социальные сети, создающие новые смыслы в современной России.

Среди актуальных вопросов изучения боевых искусств Японии можно выделить следующие: 1) предпосылки формирования боевых искусств как особого культурного явления; 2) исторический процесс зарождения, развития и сохранения боевых искусств; 3) культурный смысл практики боевых искусств; 4) социальная и практическая значимость боевых искусств.

Теоретико-методологические основы исследования

Исследования в области теории и истории культуры или, как её часто называют «культуральной истории», требуют специального (несколько отличного от сугубо исторических работ) подхода. Так, видный представитель антропологии культуры Лесли Уайт определил культуру как «специфический класс явлений, наделенных символическим значением и присущих только человеческому сообществу»^[4]. В отличие от собственно истории культуральная история сосредотачивается, прежде всего, на изучении традиций, социокультурных практик, акцентируя внимание не на выявлении общих закономерностей, а сосредотачиваясь на частностях или на уникальных явлениях «микроистории». По мнению Клиффорда Гирца, исследования в области культуры сводятся к субъективной интерпретации символов и символических действий^[5], а культурологические работы всегда являются интерпретациями второго и третьего порядка, в которых большую роль играет научная интуиция и воображение исследователя^[6]. Создатель символической истории Мишель Пастуро также писал, что при изучении символов историку необходимо использовать компаративистику и рассматривать некоторые вопросы в долговременной перспективе^[7]. Описанный подход выводит на первый план не факт происхождения символа, а его последующую интерпретацию. Поэтому данное исследование в большей степени посвящено не изучению личностей и установлению точных дат, а изучению рецепции социокультурных практик и традиций школами боевых искусств, а также рецепции практик школ боевых искусств другими социальными институтами и культурными явлениями. Рецепция традиций и практик может происходить не только в масштабах народов и наций, как это было при встрече европейцев с японцами, но и в рамках одного народа между различными социальными слоями или социальными институтами.

Традиции не появляются сами по себе, они становятся таковыми только после апробации временем. Традиция — это передача того или иного явления от поколения к поколению. Зачастую представители традиций намеренно удревняют её историю, подменяя мифом историчность события. Однако для самой традиции этот миф впоследствии становится системаобразующим и смыслополагающим. И в то время как для современного человека боги, обучающие самураев боевым искусствам, являются выдумкой, то для средневекового человека это было определенной реальностью, образ которой присутствовал в различных наставлениях и сочинениях. Для носителей традиции миф важнее подлинной истории события. Тем самым исследователь может оказаться в ситуации необходимости расширения хронологических рамок исследования, т. к., изучая традиции, необходимо изучать и происхождение теоретических, мифологических и идеологических основ данного явления. М. Пастуро (на европейском материале) считал невозможным исследовать средневековую символику без обращения к вопросу происхождения многих образов в античности, несмотря на разницу эпох^[8]. Также и при исследовании символичных действий в японских боевых искусствах необходимо обращаться к древнеяпонским сюжетам.

Другим важным вопросом культуральной истории является изучение репрезентации явления^[9]. В настоящем исследовании следует рассмотреть репрезентацию боевых искусств в произведениях различных авторов и проблему репрезентации какого-либо вида боевого искусства в различные периоды истории. Первый вопрос затрагивает тему представлений о сущности и предназначении боевых искусств, которые в своём культурном измерении значительно шире своего узкого первоначального практического назначения. Второй вопрос касается темы представлений о каком-либо виде боевых искусств в зависимости от исторических реалий, например репрезентация искусства стрельбы из лука в XIII веке, когда оно было ключевым на поле боя, и в XVIII веке, когда оно потеряло своё практическое значение, будет совершенно различным. Кроме того, значительно различаются литературная, визуальная и другие формы репрезентации боевых искусств.

Американский антрополог Альфред Крёбер называл в качестве ключевого вопроса культурологических исследований поиск доминантной идеи^[10]. Доминантная идея при этом может существовать не только у культуры определенного народа, но и в рамках одного явления. Так, лояльность к императору считается А. Крёбером главной доминантной идеей всей японской культуры. Мы же полагаем, что в качестве доминантной идеи в школах боевых искусств выступает поиск и достижение совершенства, которое может быть понято и в утилитарном плане, и в философско-этическом смысле. Таким образом, изучение социокультурных практик, наполненных символическим значением, должно способствовать пониманию и доминантной идеи.

В данной работе также были использованы положения и теории комплексных междисциплинарных направлений в исторической науке, включая антропологическое направление («Martial arts studies», военно-историческая антропология). Комплексная дисциплина «Martial arts studies» («Исследования в области боевых искусств») настаивает на необходимости объединения нескольких отраслей знания для изучения такого сложного культурного явления, как боевые искусства. Направление «Martial arts studies» развивается группой британских ученых во главе с Полом Боумэном из Кардиффского университета и присоединившихся к ним коллег из различных уголков планеты. В статье «What is Martial arts studies?»^[11] П. Боумэн обозначил, что новое направление должно объединить историю, социологию, физиологию, педагогику, психологию, идеологию, эпистемологию, экономику и другие отрасли знания для изучения боевых искусств. Военно-историческая антропология развивается усилиями сотрудников Российской академии наук. Данная дисциплина представляет собой отрасль исторической науки, изучающую «человеческое измерение войны»^[12] с применением междисциплинарного подхода. Военно-историческая антропология подходит к изучению воина, как к представителю особого социального класса, имеющего собственные морально-нравственные императивы. Жизнь воинов наполнена собственным социокультурным и гуманитарным содержанием^[13]. Культурная деятельность воинов выступает в качестве формы выражения собственного Я, своих переживаний и чувств, способа осмысления жизни и продолжения её в культурной составляющей, постулирования себя человеком уникальной культуры — культуры воинов. Антропологический поворот в исторической науке^[14] для России является явлением относительно молодым^[15], а данное исследование призвано внести свой вклад в развитие культурной и военно-исторической антропологии.

Для выявления особых бессознательных морально-нравственных императивов японских самураев использовались концепции З. Фрейда, Ж. Лакана, Э. Фромма. Описания методов психологической подготовки этой категории воинов основывалось на разработанной в экзистенциальной философии М. Хайдеггера и К. Ясперса категории «пограничной ситуации», применяемой для описания мотивов поведения воина в экстремальной ситуации. Теория К. Юнга была также задействована для выявления социальных архетипов поведения воинов, возникших еще в древние времена.

Источники по истории воинской культуры и школ боевых искусств Японии (VII–XX вв.)

Исторические источники, использованные в данном исследовании, можно разделить на три базовые группы: произведения исторического нарратива, документальные источники и иконографические источники.

Первая базовая группа источников исторического нарратива включает в себя исторические повести гунки, воинскую поэзию, сочинения мастеров боевых искусств и идеологов кодекса бусидо, сочинения иностранных путешественников и дипломатов, а также сочинения японских писателей, посвященные теме бусидо и боевым искусствам.

Рассмотрение первой группы источников стоит начать со средневековых воинских повестей жанра гунки (военные эпопеи). Данные повести описывают политические и военные события вокруг определенной войны или мятежа. Помимо изложения исторических фактов и описания события, данные повести интересны тем, что они описывают культуру, верования, ритуалы воинов, живописно рисуя социальную среду средневекового японского воинства. Первой дошедшей до нас повестью жанра гунки является «Записи о Масакадо»^[16], датируемая второй половиной X века и повествующая о мятеже Тайра-но Масакадо, который осмелился провозгласить себя императором. «Сказание о земле Муцу»^[17] датируется XI веком и рассказывает о войне полководцев из рода Минамото против народности эмиси, населявшей японские острова. Далее в хронологической последовательности идут «Записи о Трёхлетней войне в Осю»^[18], рассказывающие об усмирении в 1087 году полководцем Минамото-но Ёсииэ междоусобицы возникшей при разделе уездов между братьями Иэхирой и Киёхирой. Следующий цикл повестей «Повесть о смуте годов Хогэн»^[19], «Повесть о смуте годов Хэйдзи»^[20], «Повесть о доме Тайра»^[21] и «Сказание о Ёсицунэ»^[22] охватывают собой всю историю противостояния в XII веке между возвысившимися воинскими родами Тайра и Минамото, закончившегося утверждением первого в истории Японии военного правительства — сёгуната Минамото. Наиболее информативной, с точки зрения содержащихся в ней описаний социально-духовной жизни воинства, является «Повесть о доме Тайра», которая датируется приблизительно концом XII — началом XIII века. Помимо подробных описаний исторических событий в повести приводятся молитвы воинов перед битвой, мифологические рассказы о том, как при помощи боевого искусства воины прогоняли нечистую силу, а также личные переживания и взгляды воинов на верность, долг и честь. «Записи о смуте годов Дзёкю»^[23] рассказывает о выступлении бывшего императора Го-Тоба против регентов дома Ходзё, захвативших власть в Камакура после смерти Минамото-но Ёритомо. «Повесть о великом мире»^[24] затрагивает события гражданской войны между так называемыми Южной и Северной династиями, а фактически между войсками нового сёгуната Асикага и сторонниками реставрации императорской власти, возглавляемыми императором Годайго. Отдельно выделяется своей тематикой «Повесть о братьях Сога»^[25], рассказывающая об истории мести двух братьев за смерть их отца от руки младшего военачальника Левой привратной стражи. История мести братьев Сога сыграла важную роль в становлении особого самурайского обычая, предписывавшего отомстить обидчику своего рода любой ценой. Перечисленные выше повести жанра гунки использовались в русских переводах известных востоковедов В.Н. Горегляда, И. Львовой, А.А. Долина, А.Н. Стругацкого и В.А. Онищенко.

Важными источниками являются сочинения основателей школ боевых искусств, известных мастеров и теоретиков в области боевых искусств, включая каталоги мокуроку и дэнсё. Данные сочинения посвящены сущности учения школы: техническим приёмам, тактике, стратегии, философии и иногда истории школы. Данная группа включает сочинения: Ягю Мунэнори (1571–1647 гг.) «Хэйхо кадэн сё»^[26], Миямото Мусаси (1584–1646 гг.) «Горин-но сё» («Книга пяти колец»)^[27], Котода Яхэй Тосисада (17 в.) «Иттосаи сэнсэй кэмпо-сё» («Руководство по изучению кэмпо Учителя Иттосаи»)^[28], Мацура Сэйдзан (родился в 1760 г.) «Дзёсэйси кэндан»^[29], Танба Дзюроу-Дзэмон Тадааки (1659–1711 гг.) «Тэнгу гэйдзюцу рон» («Теория воинского искусства, переданная тэнгу»)^[30], Тэссю Ямаока (1836–1888 гг.)^[31]. Наиболее ценными историческими источниками по истории ниндзюцу и боевых искусств в целом являются трактаты «Нинпидэн» («Тайная передача знаний ниндзя»)^[32], авторство которого приписывается одному из самых знаменитых ниндзя Японии Хаттори Хандзо, «Записи об истинном ниндзюцу» («Сёнинки»)^[33] Фудзиноиссуйси Масатакэ представителя известной семьи ниндзя Фудзибаяси и «Бансэнсюкай» («Десять тысяч рек, впадающих в море»)^[34], написанная Фудзибаяси Ясутакэ. Основная часть «Нинпидэн», принадлежащая перу Хаттори Х. — вассала сёгуна Токугава Иэясу, датируется 1560 годом; «Сёнинки» датируется 1681 годом; «Бансэнсюкай» датируется 1676 годом. В русском переводе существует мокуроку «Синкагэ-рю хэйхо мокуроку-но кото» («Каталог искусства фехтования мечом школы Синкагэ-рю»)^[35], написанное Ягю Мунэёси в 1601 году и дополненноё Мацудайра Нобусада в 1707 году. Существует текст 1565 года передачи учения^[36] от Камиидзуми Исэ-но ками Фудзивара но Хидэцуна его ученику Ягю Синдзаэмон. В книге Кристиана Руссо «Hojojutsu. The Warrior’s Art of the Rope» приведён полный текст свитка «Нава Сё»^[37] 1698 года с описанием искусства ходзё-дзюцу. Также к этой группе источников следует отнести сочинения дзэнского мастера Такуан Сохо написанные им для мастеров боевых искусств: «Фудоти синмё року»^[38], явившееся результатом бесед с Ягю М., «Тайаки»^[39], написанное для Оно Тадааки, возглавлявшего школу фехтования Итто. Начиная с XIX века количество книг, написанных носителями воинских традиций, заметно увеличивается. Важными представляются сочинения видного политического деятеля эпохи Мэйдзи и основателя школы Муто рю Тэссю Ямаока^[40]. Сочинение Сугавара Садамото «Новый учебник по дзюдо, объясняющий сокровенные секреты» («Гокуи дзукай дзюдо син кёхан»)^[41] само по себе является ценным историческим источником, но также содержит отрывки из более древних сочинений: «Буё хикэцу дзё» («Выписки из сокровенных секретов о делах военных»), «Записи устной передачи способов убийства и реанимации школы Синсин-рю», «Иллюстрированное руководство школы Син-но синдо-рю». Также в данном исследовании использовались работы основателя дзюдо — Дзигоро Кано^[42], сочинения сына, внука и ближайших учеников (Г. Сиода^[43], К. Тохэй^[44], К. Уэсиба^[45], С. Нисио^[46], Н. Тамура^[47], Ё. Ямада^[48], М. Саотомэ^[49]) основателя айкидо Уэсиба Морихэя, автобиография «Каратэ-до. Мой жизненный путь»^[50] основателя сётокан каратэ Фунакоси Гитина, автобиография «Доронрон»^[51] «последнего ниндзя» Японии Фудзита Сэйко, книги «Кукисин рю будзюцу»^[52] Киба Косиро, «Асаяма итидэн рю тайдзюцу дэнсё»^[53] Хидэо Иваки и «Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю Будо кёхан. Метод школы Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю»^[54] Сугино Ёсио и Ито Кикуэ. Сочинения, написанные мастерами боевых искусств XIX–XX веков являются не только ценными историческими источниками для исследования развития боевых искусств в данный период, но и важным источником по изучению культурной составляющей школ японских боевых искусств, т. к. излагаемое в них передается непосредственно от носителя традиции. Стоит отметить, что многие произведения мастеров боевых искусств XX века, например книги Тамура Н., Сугино Ё и Нисио С., впервые использованы в качестве источников знания о традициях и социокультурных практиках боевых искусств, тем самым, они были введены в обиходную практику культурологических исследований^[55].

Источники, относящиеся к кодексу бусидо, прежде всего, включают знаменитое сочинение «Хагакурэ»^[56] Ямамото Цунэтомо и «Будосёсинсю»^[57], написанное Тайра Сигэсукэ (1693–1730 гг.), более известным как Юдзан Дайдодзи. К этой же группе стоит отнести сочинения известных дай-мё (глав кланов) средневековой Японии: Ходзё Сигэтоки «Послание учителя Гокуракудзи»^[58], Сиба Ёсимаса «Тикуба-сё»^[59], Имагава Садаё «Правила Имагавы Рёсюна»^[60], Асакура Тосикагэ «Семнадцать пунктов Асакуры Тосикагэ»^[61], Ходзё Нагаудзи «Двадцать одно правило Ходзё Суна»^[62], Асакура Норикагэ «Сотэки Ваки»^[63], Такэда Сингэн «Ивамидзудэра Моногатари»^[64], Такэда Нобусигэ «Мнения, изложенные в девяноста девяти статьях»^[65], Набэсима Наосигэ «Настенные надписи господина Набэсимы»^[66], Тории Мототада «Последнее заявление Тории Мототады»^[67], Като Киёмаса «Правила Като Киёмасы»^[68], Курода Нагамаса «Заметки о правилах»^[69].

Мифологическо-летописные своды «Кодзики»^[70], «Нихон Сёки»^[71], «Когосюи»^[72] также являются важными нарративными источниками. По характеристике А.Н. Мещерякова поэтическая антология «Манъёсю»^[73] является ценным источником «для реконструкции синтоистских верований»^[74], что также было необходимо для настоящего исследования.

Различные мифы, легенды, сказки, истории о самураях или характерных для воинской культуры мифических существах (тэнгу, каппа) являются ценными источниками с точки зрения сохранения и отражения различных мифических и исторических образов в народной культуре и традиции.

В качестве еще одного нарративного источника в данной работе использовался труд японского историка XIX века Рай Дзё (1780–1832) «Нихон гайси» («История сёгуната в Японии»), перевод которого был осуществлен известным востоковедом Российской Империи В.М. Мендриным^[75] в 1910–1915 годах.

Специфическая воинская поэзия представляет собой важный источник знаний о социокультурных практиках японских воинов. Есть два жанра поэзии характерные для воинской культуры Японии — это дзисэй и дока. Дзисэй представляют собой стихотворения, написанные самураями или по их заказу известными поэтами для ритуала сэппуку (харакири)^[76]. Дока или «песни пути» — это стихотворения, написанные мастерами боевых искусств для описания «пути воина», будо, просветления, сути боевого искусства, философии. Множество дока содержатся в исторических источниках из второй группы. Кроме того, большое количество стихотворений из аутентичных свитков дэнсё школы Касима Син-рю приведены в работе «Legacies of the sword. The Kashima-Shinryu and samurai martial culture»^[77].

Значительный интерес для данной работы представляли свидетельства иностранцев о Японии. Во-первых, они заложили традицию восприятия японской культуры как Другого европейской культуры, что является актуальным культурологическим направлением исследования. Во-вторых, свидетельства иностранцев обилуют интересными фактами и даже воспроизводят некоторые японские произведения, не сохранившиеся до наших дней. Одним из таких источников может выступить сочинение Василия Михайловича Головнина (1776–1831 гг.) «Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у Японцев»^[78], в котором он впервые в европейской истории привёл описание специфического самурайского искусства связывания — ходзё-дзюцу. В книге Лорда Алджернона Митфорда^[79] — британского дипломата, который был в Японии в качестве второго секретаря в эпоху Мэйдзи, приведено описание ритуала сэппуку, которое, по словам Митфорда, он скопировал «из древнего японского свитка».

Вторая основная группа исторических источников представлена историческими документами: официальными письмами (письма Ода Нобунага и его вассалов, а также отчеты иезуитов)^[80], законами, приказами, молитвенными обращениями известных самурайских полководцев, даймё и сёгунов (например, гамон Такэда Сингэн, в которых он просит божеств о помощи в борьбе против Уэсуги Кэнсин)^[81]. Молитвенные обращения также относятся к этой группе источников, т. к. в средневековой Японии они являлись официальными документами, подаваемыми в храм от имени полководца с обязательным подношением даров.

Третью группу источников составляет иконографический материал: произведения изобразительного и прикладного искусства, фотографии, видеоматериалы. В области изобразительного искусства главными историческими источниками являются гравюры муся-э тематического направления укиё-э (картины изменчивого мира), основанного на историко-героической тематике. В первую очередь, это произведения известного японского художника жанра муся-э Утагава Куниёси, среди которых «Предания о доблестных самураях, или Повесть о великом умиротворении в гравюрах Итиюсая Куниёси и биографиях Рюкатэя Танэкадзу»^[82]. Одним из ключевых видов исторических источников, относящихся к восьмой группе, является каллиграфия основателей и мастеров школ боевых искусств. Каллиграфия является традиционным видом искусства Японии и тесно связана с дзэн-буддизмом, поэтому мастера боевых искусств уделяли ей большое внимание. В ходе работы над исследованием автором были посещены специальные музейные и выставочные экспозиции, в ходе которых был создан собственный банк фотоматериалов, включающий изображения самурайского оружия, доспехов, статуй воинских божеств и гравюр.

Подробное библиографическое описание всех исторических источников приведено в списке использованной литературы и источников.

Методологическую основу исследования составила совокупность общенаучных (анализ, абстрагирование, идеализация, системный метод, метод ситуационного анализа, дедукция и индукция) и специальных методов. В работе повсеместно использован основополагающий метод интерпретативной антропологии К. Гирца. Метод «плотного описания» в трактовке К. Гирца был использован для символического прочтения социокультурных практик и традиций боевых искусств и выявления скрытых смыслов, заложенных в них. Для выявления основных культурных течений (синто, буддизм, неоконфуцианство), оказавших влияние на формирование идеологии и мифологии школ боевых искусств, был задействован источниковедческий анализ с применением герменевтического подхода к интерпретации текстов. Для выявления древней традиции шаманизма использовался сравнительно-культурологический анализ. Сравнительно-исторический метод был использован при описании системы вассальных отношений в средневековой Японии. Хронологический метод применён локально при описании последовательных событий, например, при описании развития боевых искусств в XIX веке. При описании типов школ, возникших на разных этапах истории Японии, использовался историко-типологический метод. Идеографический метод использован при описании уникальных культурных явлений. Важной предпосылкой для данного исследования был историко-психологический принцип французской школы «Анналов», предполагающий осознание и понимание эпохи исследователем, исходя из неё самой, без привнесения чуждых тому времени оценок. Также школа «Анналов» повлияла и на подход к выбору исторических источников, к которым были отнесены и биографии, письма, поэзия. Необходимо также отметить и эмпирические методы исследования (наблюдение, сравнение, эксперимент), а также личное участие автора в практике японских боевых искусств на протяжении более 13 лет^[83].

Благодарности

Автор хотел бы искренне поблагодарить своих учителей и наставников: доктора исторических наук, профессора Ривката Рашидовича Юсупова, сэнсэя Дениса Наримовича Эйдинова, сэнсэя Романа Георгиевича Асеева, доктора философских наук, профессора Геннадия Павловича Меньчикова.

Также автор благодарит всех, кто помогал и вносил свой вклад в данную работу, в особенности: Д.Е. Мартынова, К.С. Носова, Е.А. Курамшину, Р.М. Зиганьшина, А.И. Носова, Р.М. Валеева, Т.Р. Лестеву, А.П. Федяева, А.М. Минибаеву, С.Б. Макееву, Е.В. Кремнёва.

Примечания

1

Юсупов Р.Р., Тагиров Э.Р. Глобализация: путь к экологическому коллапсу? (Штрихи к итогам года экологии в России) // Конфликтология. 2013. № 3. С. 136.

2

Меньчиков Г.П. Антропологические константы. Ч. II: Основные закономерности изменения сознания человека // Вестн. Казан. гос. ун-та культуры и искусств. 2013. № 4–1. С. 23.

3

О Российском союзе боевых искусств // Интернет-сайт. URL: http:// www.rsbi.ru/about (дата обращения: 14.01.2018).

4

Уайт Л. Наука о культуре // Антология исследований культуры. Т. 1 Интерпретации культуры. СПб.: Университетская книга, 1997. С. 26.

5

Гирц К. Интерпретация культур. М.: РОССПЭН, 2004. С. 11.

6

Там же. С. 23–24.

7

Пастуро М. Символическая история европейского средневековья. СПб.: Александрия, 2017. С. 21.

8

Пастуро М. Символическая история европейского средневековья. С. 21.

9

Бёрк П. Что такое культуральная история? М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2016. С. 102.

10

Крёбер А.Л. Избранное: природа культуры. М.: РОССПЭН, 2004. С. 902.

11

Bowman P. Is Martial Arts Studies as an Academic Field? // Martial arts studies journal. 2016. № 8. P. 3–20.

12

Военно-историческая антропология. Ежегодник, 2002. Предмет, задачи, перспективы развития. М.: РОССПЭН, 2002. С. 3.

13

Меньчиков Г.П. Жизнь как философская категория // Вестн. Москов. гос. ун-та культуры и искусств. 2008. № 5. С. 13–17.

14

Мягков Г.П., Иванова Т.Н. Новые аспекты биографики в современных историографических исследованиях // Историческое познание и историографическая ситуация на рубеже ХХ-XXI вв. / отв. ред.: О.В. Воробьева, З.А. Чеканцева. М.: ИВИ РАН, 2012. С. 169.

15

Сенявская Е.С.Военно-историческая антропология как новая отрасль исторической науки // Военно-историческая антропология. Ежегодник. 2002. Предмет, задачи, перспективы развития. М.: РОССПЭН, 2002. С. 17.

16

Записи о Масакадо // Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 29–86.

17

Сказание о земле Муцу // Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 89 — 138.

18

Записи о трёхлетней войне в краю Осю // Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 141–170.

19

Повесть о смуте годов Хогэн // Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 173–360.; Сказание о годах Хогэн // Японские самурайские сказания / пер. с яп. В.Н. Горегляд. СПб.: Северо-Запад пресс, 2002. С. 485–683.

20

Повесть о смуте годов Хэйдзи / пер. с яп., вступ. ст., коммент. и исслед. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2011. 287 с.

21

Повесть о доме Тайра / пер. со старояп. И. Львова, А. Долин. СПб.: Азбука-классика, 2005. 768 с.

22

Сказание о Ёсицунэ / пер. со старояп. А.Н. Стругацкий. СПб.: Евразия, 2000. 320 с.

23

Записи о смуте годов Дзёкю // Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 363–448.

24

Повесть о великом мире // Японские самурайские сказания / пер. с яп. В.Н. Горегляд. СПб.: Северо-Запад пресс, 2002. С. 5 — 484.

25

Повесть о братьях Сога / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2016. 368 с.

26

Ягю М. Переходящая в роду книга об искусстве меча (Хэйхо Кадэн Сё) // Искусство самурая: книга пяти колец. — СПб.: Азбука: Азбука-Аттикус, 2012. С. 169–254; Ягю М. Хэйхо кадэн сё (Книга о семейной традиции искусства фехтования мечом) //Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. — метод. сб. Вып. 5 / пер. с яп., вступ. ст. и коммент. А. М. Горбылёв. М., 2010. С. 4 — 174.

27

Миямото М. Книга пяти колец // Книга Самурая. М.; СПб.: Евразия: Книжный клуб 36.6, 2008. С. 79 — 153. Миямото М. Книга пяти колец / сост. А.А. Маслов // Бусидо: кодекс чести самурая. Ростов н/Д.: Феникс; Краснодар: Неоглори, 2010. С. 149–284; Миямото М. Книга пяти кругов / сост. В.В. Малявин // Боевые искусства: Китай, Япония. М.: Астрель: АСТ, 2004. С. 345–393; Миямото М. Книга пяти колец // Искусство самурая: книга пяти колец. — СПб.: Азбука: Азбука-Аттикус, 2012. С. 19–91.

28

Котода Я.Т. Иттосаи сэнсэй кэмпо-сё (Руководство по изучению кэмпо учителя Иттосаи) // Секреты тактики: Уроки великих мастеров. СПб.: ДИЛЯ, 2006. С. 29–35.

29

Мацура С. Дзёсэйси кендан / сост. К. Табата // Секреты тактики: Уроки великих мастеров. СПб: ДИЛЯ, 2006. С. 76–80.

30

Иссай Тёдзан-си. Тэнгу гэйдзюцу рон — Теория воинского искусства, переданная тэнгу // Додзё. Боевые искусства Японии. 2001. № 6, 7, 8; 2002. № 2.

31

Ямаока Т. Сочинения / сост. Д. Стивенс // Меч Без-Меча. Жизнь мастера боевых искусств Тэссю. СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2012. 256 с.

32

Хаттори Х. Нинпидэн. Тайная передача знаний ниндзя. Харьков: НТМТ, 2013. 136 с.

33

Фудзиноиссуйси М. Сё: нинки. Записи об истинном ниндзюцу. Харьков: НТМТ, 2011. 152 с.

34

Фудзибаяси Я. Бансэнсюкай (Десять тысяч рек, впадающих в море). Том Ё-нин (Сокрытие на свету). Харьков: НТМТ, 2015. 148 с.

35

Синкагэ-рю хэйхо мокуроку-но кото //Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. — метод. сб. Вып. 5 /пер. с яп. А. М. Горбылёв. М., 2010. С. 174–220.

36

Камиидзуми Исэ-но ками Фудзивара-но Хидэцуна. Хиттори Иккоку Инка Сёдэн (Одна передача одному ученику в одной провинции) / сост. К. Зугари // Нинпо. Ниндзюцу. Между светом и тенью. Харьков, 2009. С. 210–211.

37

Nawa Sho // Hojojutsu. The Warrior’s Art of the Rope / C. Russo. Turin: Yoshin Ryu Editions, 2016. P. 182–226.

38

Такуан С. Тайное писание о непоколебимой мудрости // Книга Самурая. М.; СПб.: Евразия: Книжный Клуб 36.6, 2008. С. 18–66.

39

Такуан С. Хроники меча Тайа // Книга Самурая. М.; СПб.: Евразия: Книжный Клуб 36.6, 2008. С. 67–78.

40

Ямаока Т. Сочинения /сост. Д. Стивенс // Меч Без-Меча. Жизнь мастера боевых искусств Тэссю. СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2012. 256 с.

41

Сугавара С. Новый учебник по дзюдо, объясняющий сокровенные секреты (Гокуи дзукай дзюдо син кёхан). М.: Будо-спорт, 2007. 137 с.

42

Кано Д., Линдсэй Т. Дзюдзюцу. Древнее самурайское искусство боя без оружия // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. — метод. сб. Вып. 6 / сост. А.М. Горбылёв и др. — М., 2011. С. 221–240.; Кано Д. Изложение основных принципов присвоения ученических и мастерских разрядов занимающимся Кодокан дзюдо, а также обсуждение общественной оценки результатов соревнований по дзюдо между командами Токийской и Сэндайской школ высшей ступени // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. — метод. сб. Вып. 6 / сост. А.М. Горбылёв и др. М., 2011. С. 241–255.; Кано Д. Кодокан дзюдо. Ростов н/Д.: Феникс, 2000. 448 с.; Кано Д. Общие сведения о дзюдо и о его ценности в деле воспитания // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. — метод. сб. Вып. 1 / сост. А.М. Горбылёв и др. — М., 2010. С. 116–173.; Кано Д. О высшей ступени дзюдо // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. — метод. сб. Вып. 4 / сост. А.М. Горбылёв и др. / пер. с яп. А.М. Горбылёв. М., 2009. С. 58–63.; Кано Д. О функциях ката и рандори // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. — метод. сб. Вып. 4 / сост. А.М. Горбылёв и др. / пер. с яп. А.М. Горбылёв. М., 2009. — С. 86–90.; Кано Д. Рассуждения о назначении упражнений в ката и рандори в додзё // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. — метод. сб. Вып. 4 /пер. с яп. А.М. Горбылёв. М., 2009. С. 63–86.

43

Сиода Г., Сиода Я. Полный курс айкидо: Уроки мастера. М.: ФАИР, 2010. 224 с.

44

Тохэй К. Ки в повседневной жизни. СПб.: Вектор, 2011. 192 с.

45

Уэсиба К., Уэсиба М. Лучшее айкидо. Основы. М.: АСТ: Астрель, 2009. 191 с.

46

Нисио С. Айкидо — юрусу будо. Принцип ирими иссоку / пер. с яп. О. Глушко. М.: Эннеагон Пресс, 2011. 208 с.

47

Тамура Н. Айкидо. Этикет и передача традиции. Киев: София, 2002. 176 с.; Тамура Н. Айкидо. Киев: ХЭДА плюс, 1997. 254 с.

48

Ямада Ё. Основы айкидо. Секреты самообороны и внутренней силы. Киев: Самурай, 1995. — 212 с.

49

Саотомэ М. Принципы айкидо. СПб.: Папирус, 1996. 226 с.

50

Фунакоси Г. Каратэ-до. Мой жизненный путь / пер. с англ. Д.И. Дубровский, В.И. Оранский; ред. и послесл. проф. Д.И. Дубровский. М.: Канон+: РООИ «Реабилитация», 2011. 176 с.

51

Фудзита С. Доронрон. Мемуары последнего ниндзя // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. — метод. сб. Вып. 8 / сост. и пер с яп. А.М. Горбылёв. М., 2012. С. 274–351.; Фудзита С. Доронрон. Мемуары последнего ниндзя // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. — метод. сб. Вып. 9 / сост. и пер. с яп. А.М. Горбылёв. М., 2012. С. 184–229.

52

Киба К. Кукисин рю будзюцу со: сё. Харьков: НТМТ, 2013. 180 с.

53

Хидэо И. Асаяма Итидэн рю тайдзюцу дэнсё. Харьков: НТМТ, 2014. 250 с.

54

Сугино Ё., Ито К. Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю Будо кёхан. Метод школы Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю / пер. с яп. Я. Содрицов. М., 2015. 484 с.

55

Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: учеб. пос. / И.Н.Данилевский, В.В.Кабанов, О.М.Медушевская и др. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1998. С. 95.

56

Ямамато Ц. Хагакурэ // Книга Самурая. М.; СПб.: Евразия: Книжный клуб 36.6, 2008. С. 63 — 193; Ямамото Ц. Хагакурэ. Сокрытое в листве // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. М.: Эксмо, 2007. С. 19 — 267.

57

Дайдодзи Ю. Сборник наставлений на воинском пути (Будо сёсин-сю) // Искусство самурая: книга пяти колец. СПб.: Азбука: Азбука-Аттикус, 2012. С. 93 — 168; Дайдодзи Ю. Будосёсинсю // Книга Самурая. М.; СПб.: Евразия: Книжный клуб 36.6, 2008. С. 5–62; Клири Т. Кодекс самурая. Современный перевод «Бусидо Сёсинсю» Тайра Сигэсукэ. М.: АСТ: Астрель, 2007. 122 с.

58

Ходзё С. Послание учителя Гокуракудзи // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. М.: Эксмо, 2007. С. 268–284.

59

Сиба Ё. Тикубасё // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. М.: Эксмо, 2007. С. 285–307.

60

Имагава С. Правила Имагавы Рёсюна // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. — М.: Эксмо, 2007. С. 308–318.

61

Асакура Т. Семнадцать пунктов Асакуры Тосикагэ // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. — М.: Эксмо, 2007. С. 319–329.

62

Ходзё Н. Двадцать одно правило Ходзё Суна // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. — М.: Эксмо, 2007. С. 330–340.

63

Асакура Н. Сотэки Ваки // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. — М.: Эксмо, 2007. С. 341–351.

64

Такэда С. Ивамидзудэра Моногатари // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. — М.: Эксмо, 2007. — С. 352–367.

65

Такэда Н. Мнения, изложенные в девяноста девяти статьях // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. — М.: Эксмо, 2007. — С. 368–387.

66

Набэсима Н. Настенные надписи господина Набэсимы // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. — М.: Эксмо, 2007. С. 388–392.

67

Тори М. Последнее заявление Тори Мототады // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. — М.: Эксмо, 2007. С. 393–401.

68

Като К. Правила Като Киёмасы // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. — М.: Эксмо, 2007. С. 402–407.

69

Курода Н. Заметки о правилах // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. — М.: Эксмо, 2007. С. 408–419.

70

Мифы Древней Японии: Кодзики / Пер. со старояпонского, предисловие и комментарии Е.М. Пинус. — Екатеринбург: У-Фактория, 2005. — 256 с.; Кодзики. Записи о деяниях древности: Свитки 2-й и 3-й / Пер., предисл. и коммент. Л.М. Ермакова, А.Н. Мещеряков. — СПб.: ШАР, 1994. — 256 с.

71

Нихон Сёки — Анналы Японии: В 2 т. Т. 1. Свитки I–XVI / Пер. и ком-мент Л.М. Ермаковой и А.Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1997. — 496 с.; Нихон Сёки — Анналы Японии: В 2 т. Т. 2. Свитки XVII–XXX / Пер. и коммент Л.М. Ермаковой и А.Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1997. — 432 с.

72

Когосюи // Синто — путь японских богов: в 2 т. Т. 2 Тексты синто / Общ. ред. Л.М.Ермакова, Г.Е.Комаровский, А.Н. Мещеряков. — СПб.: Гиперион, 2002. С. 71 — 100.

73

Манъёсю. Собрание мириад листьев. В 3 т. — М.: Наука, 1971. — Т.3. — 454 с.

74

Мещеряков А.Н. Синтоизм и древнее государство (V–VIII вв.) // Синто — путь японских богов: в 2 т. Т. I. Очерки по истории синто / Общ. ред. Л.М. Ермакова, Г.Е. Комаровский, А.Н. Мещеряков. — СПб.: Гиперион, 2002. — С. 96.

75

Мендрин В.М. История сёгуната в Японии: Нихон гайси: В 2-х тт. Т. 1. — М.; СПб.: Рос. Гос. б-ка: Летний сад, 1999. — 480 с., Т. 2. — М.; СПб.: Рос. Гос. б-ка: Летний сад, 1999. — 384 с.

76

Дзисэй: Стихи смерти. — М.: АСТ; СПб.: Ост, 2008. — 256 с.

77

Friday K., Seki H. Legacies of the sword. The Kashima-Shinryu and samurai martial culture. — Honolulu: University of Hawai’I press, 1997. — 234 p.

78

Головнин В.М. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев. — М.: Захаров, 2004. — 464 с.

79

Митфорд А. Легенды о самураях. Традиции Старой Японии. — М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. — 415 с.

80

Ламерс Й.П. Японский тиран. Новый взгляд на японского полководца Ода Нобунага. — СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2012. — 352 с.

81

Полхов С.А. Взывая к помощи божеств: молитвенные обращения японских князей эпохи Сэнгоку // Синто: память культуры и живая вера. М.: АИРО-XXI, 2012. — С. 117–129.

82

Предания о доблестных самураях, или Повесть о великом умиротворении в гравюрах Итиюсая Куниёси и биографиях Рюкатэя Танэкадзу / Пер. с яп., вступ. ст. и коммент. Е.Ю. Варшавской. СПб.: Изд-во «Гиперион», 2013. 207 с.

83

Известный востоковед В.П. Мазурик рекомендовал постигать глубинное содержание японской культуры не рационально, а через занятия традиционными социокультурными практиками (боевые искусства, каллиграфия и др.), требующие «телесного вовлечения и сенсуального восприятия». Цитата по: Стоногина Ю.Б. Бусидо 5.0. Бизнес-коммуникации в Японии. М.: Издательский дом ВКН, 2017. С. 57.