Двадцать один час с неправильным ангелом. Часть 3

Лепрекон (2024)

В третьей части нашего повествования героиня оказывается в резиденции супруги принца Уэльского. Эти семь часов пролетят очень быстро, так как она ни минуты не проведёт без пользы. А какие встречи ей были уготованы?!Помимо старых знакомцев : Трампа и Папы Римского Франциска, доктора Шона и ирландского друга, а также, Президента одной из европейских «картофельных стран», она сможет пообщаться ещё и со своей прародительницей, совершив для этого небольшое путешествие в Эдем.

Картина 6

Через некоторое время, Корнуольская встрепенулась и покинув кресло, начала ходить перед задумчивым актёром. Он фиксировал её передвижения только глазами. Похлопав себя по карманам и убедившись в их пустоте, доктор Шон немного побелел от дикого желания закурить. Герцогиня, повинуясь незримой силе, вдруг резко притормозила и уставилась на Шотландца. Несколько раз щёлкнула пальцами и нервно засмеялась.

— Послушайте, как Вас…, — тут она немного запнулась.

— Шон, просто Шон, — усмехнулся актёр.

— Да, да, я вспомнила, Шон. Извините за бестактность, память, знаете ли подводит. Ситуация непонятная. Всё мимо головы пролетает. Я прекрасно помню некоторые Ваши работы. Каков Вы были негодяй в"Скарлетт"! Феноменально, — тут герцогиня мечтательно прикрыла глаза.

— Мне нечего Вам ответить, Ваша Светлость. Только кивать в знак согласия, — широко улыбнулся Шотландец.

— Послушайте, давайте договоримся. Пока мы здесь, вдвоём, никаких светлостей. Мне, право, несколько неудобно. Хорошо? Называйте меня просто — Камилла, — заулыбалась, в свою очередь, герцогиня.

— Будь по Вашему. Принято! — расцвёл доктор Шон.

— Кстати, у Вас не найдётся чего-нибудь табачного?

— Увы, Камилла, нет ничего, — он для убедительности встал и провёл руками по себе, показывая пустоту карманов. — Самому очень хочется пустить дымок.

Лучик и Линн переглянулись и одновременно кивнули. К неописуемому изумлению и Камиллы и актёра, на столике, рядом с бутылкой, стаканами и ведёрком, сами собой появились: пачка сигарет и роскошная чёрная зажигалка с непонятным вензелем. Доктор Шон тут же взял себя в руки и подойдя к столику, распечатал пачку. Повертев в руках её и вытащенную сигарету, понюхав табак, обернулся к герцогине.

— Те самые. С астероида. И зажигалка знакомая. Значит, я прав на сто процентов. Это они и никто иначе.

— Они, это те, о ком Вы мне говорили? — с небольшой дрожью в голосе спросила леди.

— Да. Они. ОН и его спутница. Я бы Вам советовал не бояться всей этой ситуации. Вреда она не принесёт. Это уж точно. Правда…, — тут он немного запнулся.

— Договаривайте же! — потребовала разволновавшаяся герцогиня.

— Извольте. Нельзя переступать неких незримых границ. Вести себя проще и быть самим собой. Я повёл себя немного бестактно и потом трудом искупил свои закидоны.

— Это как понимать? Каким трудом? — вытаращила глаза Камилла.

— Обыкновенным. Физическим. Но он мне принёс огромное удовольствие. Пришлось вскопать, проборонить очень большой кусок земли, а потом придать ему цивильный вид. Засадить цветами. И всё это, при ограниченном запасе времени.

— Ой, напугали чем. Я сама очень люблю в земле покопаться. Слушайте, Шон, а ведь нам подготовили все условия для такого времяпровождения! — Камилла, догадавшись об этом, от изумления даже приложила ко лбу ладонь.

— Точно! Как же до меня сразу не дошло. Хотя, — тут Шон немного задумчиво посмотрел на герцогиню, — Мне и в голову прийти не могло то, что Вы тоже любитель садоводства.

— Ещё какой! В детстве я много этим занималась. Потом-реже, но как только появляется возможность, стараюсь уединиться и покопаться в земле. Трудно, знаете ли, когда ты находишься под постоянным прицелом, когда твоё каждое слово, да что там слово, каждый жест обсуждают всевозможные таблоиды, когда…, — тут она начала заводиться, да так, что доктор Шон чуть отошёл назад.

— Камилла, леди Камилла, постарайтесь спокойней. Здесь нет никого, кроме нас, ну и кроме тех, кто в данный момент всё фиксирует, подглядывая за нами.

— Постараюсь, — кивнула головой герцогиня, — успокоиться, разумеется. Шон. Если бы Вы только знали, как мне всё это приходится терпеть. Какой ценой даются эти улыбки.

— Догадываюсь. Сам, понимаете ли, постоянно нахожусь в подобном положении. Не в таком, как Вы, но в целом, картина знакома. Любой, даже самый незначительный промах, муссируется несколько недель. Да напридумывают ещё, для сгущения красок. Наврут, и ходишь, как оплёванный.

Они внезапно оба замолчали и погрузились, каждый в свои, но совершенно понятно, невесёлые воспоминания. Камилла вернулась в кресло. Шон на свой пуфик. Посидев немного, покачав ногой, которую он умудрился закинуть на другую ногу, доктор Шон вдруг неожиданно вскочил и подойдя к столику, взял пачку в руку и вытащив из неё сигарету, протянул её Камилле. Та машинально прикурила от услужливо поднесённой зажигалки и с видимым удовольствием выдохнула лёгкое светлое облачко.

— Шон, я ведь бросила курить, но такой табак…, — она повертела сигарету в руке.

— Не надейтесь увидеть маркировку производителя. Её нет. А табак, насколько мне удалось узнать, ещё тот, старый-престарый. Времён открытия Американского континента.

— Так он просто древний! — воскликнула герцогиня и вновь, с видимым наслаждением, затянулась. — Ой. Даже не кашлянула. Чистейший. Без какой-либо примеси.

Доктор Шон курил и наслаждался процессом. Потом он внимательно посмотрел на предметы, которые лежали рядом с ним и креслом герцогини.

— Камилла, у меня к Вам предложение. А не заняться ли нам любимым делом?

— Каким? — удивлённо вскинула бровь Корнуольская.

— Рассадой. Не зря же нам всё это, — тут он рукой показал на инвентарь и лоточки, — подкинули.

Камилла засмеялась и кивнула в знак согласия.