Шелепин и ликвидация Бандеры

Леонид Млечин

Александр Николаевич Шелепин вошел в историю как человек, организовавший осенью шестьдесят четвертого года свержение Хрущева. Именно Шелепина считали тогда самым реальным кандидатом на пост руководителя партии и государства – его имя гремело не только в нашей стране, но и за рубежом. Возглавив в 1958 году КГБ, он сделал упор на электронную разведку и работу дешифровщиков, которые читали иностранную шифропереписку. Именно тогда внутри Первого главного управления создали отдел, весьма успешно занимавшийся проникновением в иностранные посольства за границей и вербовкой шифровальщиков. При Шелепине Комитет госбезопасности сконцентрировал усилия на «активных мероприятиях», для чего в январе 1959 года был создан отдел «Д», отвечавший в том числе за проведение операций по устранению убежавших на Запад врагов советской власти. Одной из таких операций стала ликвидация Степана Бандеры.

Шоколад от Судоплатова

Пока Степан Бандера сидел в тюрьме, советские чекисты по-своему позаботились о его карьере. Нарком внутренних дел, генеральный комиссар госбезопасности Николай Иванович Ежов, распорядился уничтожить признанного главу украинских националистов — полковника Евгена Коновальца. За ним охотились и Москва, и Варшава. У Коновальца был литовский паспорт, по которому он с марта 1930 года жил в Женеве. Но в 1936 году его выслали из Швейцарии.

23 мая 1938 года начинавший свою карьеру в разведке будущий генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов в самом центре Роттердама преподнес Коновальцу коробку конфет.

Судоплатов, родившийся в Мелитополе, рано остался без родителей. Совсем юным его взяли в органы госбезопасности на Украине, потом перевели в Москву, в отдел кадров ОГПУ. В 1932 году он приступил к службе в иностранном отделе.

В июле 1935 года агент НКВД в Финляндии представил молодого человека, прибывшего с Советской Украины, членам главного провода (руководства) ОУН Емельяну Сенику-Грибовскому и Дмитро Андреевскому. Павел Судоплатов выдавал себя за искреннего сторонника независимости Украины.

Не так много людей приходило с той стороны. Судоплатова привели к Коновальцу. Они встречались потом в Париже и Берлине. Судоплатова чекисты устроили на торговый флот, и это прикрытие позволяло ему свободно появляться в европейских столицах.

В тот день они встретились с Коновальцем в центре Роттердама в кафе. Было без десяти двенадцать. Судоплатов страшно торопился, объяснил: нужно возвращаться на судно.

Полковник Коновалец обожал шоколадные конфеты. Коробку московские чекисты начинили взрывчаткой. Судоплатов нес ее в вертикальном положении. Вручая полковнику, повернул, как положено, в горизонтальное. И тем самым привел в действие взрыватель. Через несколько минут, когда Коновалец проходил мимо кинотеатра, взрыватель сработал. Создателя ОУН буквально разнесло на куски.

Смерть Коновальца открыла дорогу Бандере, который оказался куда более опасным врагом советской власти. Правда, пока он сидел в польской тюрьме, 14 октября 1938 года главой Организации украинских националистов стал бывший полковник Андрей Антанасович Мельник, который обосновался в Италии под крылышком у Бенито Муссолини.

Мельник, инженер по образованию, в Первую мировую оказался в плену вместе с Коновальцем. В Гражданскую войну стал начальником штаба сечевых стрельцов. Вместе с полковником Коновальцем участвовал в терактах Украинской военной организации. Поляки на четыре года упрятали его за решетку.

Коновалец и Мельник женились на сестрах — дочках львовского адвоката Степана Федака. Это была семья с определенными традициями. Сын адвоката Степан Степанович Федак, студент Львовского университета, участвовал в неудачной попытке убить маршала Пилсудского.

Избрание Андрея Мельника главой ОУН утвердил второй великий сбор (съезд), проходивший 26–27 августа 1939 года в Риме. Бандера ненавидел Мельника, мешавшего ему развернуться. Против Мельника и его «стариков» взбунтовалось молодежное крыло ОУН. Нетерпеливые и радикально настроенные, в основном студенты, молодые оуновцы упрекали немолодого Мельника в робости и недостатке решимости. Те, кто с риском для жизни действовал в подполье, не хотели подчиняться эмигрантам, укрывшимся в Европе.

Они искали волевого и отчаянного человека и увидели вождя в Бандере.

Судьбу Степана Андреевича решил Адольф Гитлер, напав на Польшу 1 сентября 1939 года. Бандера сидел в тюрьме в Бресте, который тогда был польским.

«В первый же день войны город бомбили немецкие самолеты, — вспоминал он сам. — 13 сентября, когда положение польских войск на этом направлении стало критическим из-за опасности окружения, тюремная администрация поспешно эвакуировалась. И я вместе с другими узниками вышел на свободу».

Бандера двинулся во Львов, охваченный определенными надеждами. Но выяснилось, что украинским националистам рассчитывать не на что. Львовская область отошла к Советскому Союзу.

«Во Львове я пробыл две недели, — рассказывал Степан Бандера. — Жил конспиративно, однако в связи с начальной неразберихой пользовался свободой передвижения».

Чекисты его упустили, хотя именно во Львове обосновался со своими подчиненными новый нарком внутренних дел Украины комиссар госбезопасности 3-го ранга Иван Александрович Серов.

«Во второй половине октября 1939 года я покинул Львов, — вспоминал Бандера, — и вместе с братом Василием, который вернулся во Львов из польского концлагеря в Березе Картусской, и с четырьмя другими членами перешел советско-немецкую демаркационную линию окружными дорогами, частью пешком, частью поездом. Прибыл в Краков. Краков стал в этот час центром украинской политической, культурно-просветительской и общественной жизни на западных окраинах украинских земель под немецкой оккупацией».

Обосновавшись в Кракове, он женился. И начал новую политическую жизнь. Под немецкой властью чувствовал себя достаточно спокойно. В ноябре поехал на две недели в Словакию лечить ревматизм. Оттуда двинулся в Вену. Повсюду встречался с оказавшимися в эмиграции деятелями украинского движения. Знакомился. Или возобновлял отношения. Выяснял, кто чем занимается, кто на каких позициях стоит.

В начале января 1940 года Степан Бандера поехал к Андрею Мельнику в Рим. Уговаривал обновить руководство ОУН, ввести более стойких и надежных людей и выгнать всех, кого подозревал в работе на польскую полицию.

«Этот разговор ни к чему не привел», — констатировал Бандера.

Тогда он решил сам стать наследником Евгена Коновальца.

Вернувшись из Рима, Степан Андреевич собрал 10 февраля 1940 года в оккупированном немцами Кракове членов ОУН. Пришли человек сорок. Рассказал о неудачных переговорах с Мельником и получил полную поддержку. 12 февраля молодые активисты, среди которых тон задавали боевики, только что освобожденные из польских тюрем, создали свой Революционный провод и объявили вождем Бандеру.

В марте 1941 года его сторонники созвали в Кракове новый второй великий сбор ОУН. Делегаты поддержали линию Бандеры на создание независимой Украины путем вооруженной борьбы. Именно тогда одобрили приветственный жест (правая рука поднимается вправо и наискось — чуть выше головы) и формулу приветствия, которой члены организации должны были встречать друг друга:

— Слава Украине!

— Героям слава!

Заодно исключили из организации захватившего власть «вопреки уставу» Андрея Мельника и запретили ему выступать от имени ОУН.

Считалось, что Коновалец говорил одному из руководителей ОУН Емельяну Сеник-Грибовскому: после моей смерти организацию должен возглавить Мельник. Но выяснилось, что Сеник все это придумал. Делегаты постановили отказаться от вождистских традиций и избирать главу ОУН демократическим путем каждые четыре года.

Бандера считал себя наследником Коновальца и главой украинского национального движения. Тех, кто хранил верность полковнику Мельнику, воспринимал как врагов. Сеника-Грибовского, которому Мельник поручит в сорок первом — после ухода Красной армии — провозгласить в Киеве независимость Украины, убьет один из бандеровцев…