Сакральная подкова

Леонид Григорьевич Адар (2024)

Одинокому подростку случайно достаётся оккультная головоломка, внутри которой спрятана тайна мира. Он хочет открыть артефакт и начинает расследование, заручается поддержкой конспиролога и нелюдимой девушки, обожающей хорроры. Но чтобы заполучить вселенский секрет, им придётся столкнуться с невероятным культом, тайно управляющим человечеством. Разгадывая удивительные загадки, молодые ребята поймут, что ужасающие ритуалы и эксперименты над людьми нужны мировой закулисе для вполне конкретной и чудовищной цели.

Глава третья. Обряд фанатиков или таинство изуверов.

Доставить жертву оказалось легко. Парень на месте. Пора. Сейчас он будет рождаться из зверя. Таков ритуал — мрачное таинство. Когда жертва очнётся и встретится с окружающим безумием, то останется меньше двух минут, чтобы спастись.

Тёмные и массивные фигуры изуверов стоят около чудища, которое зовётся Увечьем. Увечье — это гигант, одно из миллиарда божьих зверей. Оно руководит грандиозным обрядом и восхищает собой. Увечье невероятно. Завораживает и покоряет каждого. Монстр поражает по трём причинам.

Первая — непонятно, каково обличье чудовища. Увечье громадное. Оно столь велико, что бордовые ткани, едва скрывающие его звериное тело, смогли бы накрыть пару часовен и даже землю рядом с ними.

Раздаётся вторая причина. Звучит низкий гул Увечья, сотрясающий нутро. Он проникает в организм так глубоко, что изуверам кажется, будто звук рождается в них самих. Мощный и чудовищный глас поражает.

Два этих факта меняют восприятие мира. Обширная зала освещена подобно операционной, но ужасающие масштабы Увечья убивают и поглощают свет. Исполинские габариты создают полутьму, а глубинная песнь зверя пробуждает в сознании панику. Всё пространство вокруг превращается в мрачную языческую гробницу.

Есть третья причина замереть перед Увечьем. Этот нежный и прохладный запах, тот священный аромат, который тянет к себе, напоминает о тёплом, очень хорошем сне, куда хочется вернуться.

Бордовые ткани на теле монстра обрезаны в одном месте, где торчит чёрный отросток. Это малая часть Увечья. Отросток приоткрывается и походит теперь на беззубую пасть. В ней легко вытянуться в длину, но не в ширину. Здесь есть яйцеклад, то единственное, что роднит Увечье с насекомыми.

Ширина яйцеклада чуть большая, чем хватит жертве, чтобы поместиться внутри. В яйцекладе колба, чей объём немного меньше того, который нужен, чтобы втиснуть туда ужавшегося человека. Получится ли внутри хотя бы открыть рот для вопля?

Жертва в колбе начинает просыпаться от чувства сдавливания. Он ощущает, что грудина сложится пополам, а плечи коснутся друг друга. Его руки лежат на животе и едва сгибаются в локтях. Дёргаются колени сами по себе. Они нервно бьют по колбе, места им почти нет.

Дышать трудно, потому что колба тесная. Пальцы ног нащупывают дырочки, пускающие воздух. Сторона колбы с головой жертвы торчит наружу из беззубых челюстей, а другая сторона таится в темноте загадочной пасти.

Он наблюдает перевёрнутое пространство. Понимает, что лежит вверх ногами и немного наискосок. Виднеются две фигуры, на них хирургические мантии в пол, на головах широкие тёмные шляпы, с которых спадают чёрные плотные сетки, как у пчеловодов. За сетками лиц не разглядеть.

Позади изуверов находится длинный стол с несчётным количеством медицинских инструментов. Слышится непонятный шум. Гудят голоса? По-видимому, целая капелла мрачных хирургов ожидает в другом помещении. Раздаётся гул из глубин чёрной пасти. Что здесь — святилище или зал хирургии?

Проснувшись окончательно, он в ужасе ревёт, умоляет выпустить и дёргается в меру возможностей. Ему тяжело дышать и крик ослабевает, а его мольбы звучат неясно, как безумная молитва, потому что язык во рту будто чужой. Тело еле умещается в тесной колбе, плечи елозят, пинаются ноги. С каждым нервным движением колба опускается всё ниже. Наверное, чёрные челюсти — это загадочный аппарат, реагирующий на активность. Порвать колбу и сбежать выглядит невозможным, но это превращается в заветную мечту. На спасение остаётся чуть больше минуты. Появляется надежда. Рождается план.

Изувер смотрит как вторая тёмная фигура, его соратник, пересчитывает обрядовые инструменты. Они чистые и металлические, с пурпурными письменами. Громадное Увечье заслоняет потолочный свет, но лампы вокруг делают мир видимым. Жреца наполняют воодушевление и страх. Предвкушение. Жутко и радостно. Слышится невнятное бормотание. Жертве что-то нужно? Медленное разрождение Увечья прерывается.

Он старается не двигаться, терпит нервные уколы затёкшего тела. Дышать всё сложнее. Изуверы приближаются к колбе, останавливаются рядом с ней и смотрят. Кажется, для обряда необходимо, чтобы колба выпала из челюстей. Этому можно помешать.

«Тело затекло, я не могу двигаться, тело не слушается, — жалуется он. Намекает, что ритуал не случится, пасть не вытолкнет его. Они что-нибудь ему ввели, чтобы точно не проснулся при транспортировке. — У меня аллергия на наркоз, я не чувствую ног! Да я же умру!».

Выбраться из колбы надо обманом, если порвать её нельзя. Они должны вытащить его или церемонии не будет. Фигуры в шляпах расходятся. В поле зрения сейчас только стол с острыми предметами. Сперва пяток касается тёплый воздух, а следом обжигающий жар, который идёт из недр тёмной пасти.

Крича, он начинает дёргаться ещё интенсивнее, чем раньше. Задыхается. По-видимому, горячий воздух пожирает кислород. Теперь крик членораздельный, потому что язык снова подчиняется жертве. Но изуверы по-прежнему плохо понимают, о чём вопит их узник: «Я не могу дышать! Помогите мне! Выпустите! Я задыхаюсь!». Фанатик различает слова, чьё звучание искажено колбой. Что-то не так с дыханием?

Жертва видит, как изувер уходит к столу с инструментами, следом возвращается к колбе и надрезает её ножом, лезвие ходит у самого рта парня. Фанатик давит на прорезь, получается маленькая дыра для воздуха. Удаётся сделать тяжёлый вздох и ощутить себя счастливым. Появляется идея. Кажется, теперь есть новый способ освободиться. Остаются последние полминуты, когда ещё можно спастись.

Изувер смотрит, как его соратник делает надрез на колбе, а после этого уходит в угол совершать молитву. Наблюдать за молитвой не принято. Он сам отдаляется от стола и обращается к высшим силам. Моральный настрой — это самое важное. Борются эмоции между собой, разные виды любви сменяют друг друга, и умиление, и восторг от собственного ума, и ощущение тепла в груди.

Увечье тоже чувствует счастье, но зверю нелегко. Обычно роды у насекомых проходят быстро, но когда в яйцекладе человек, то процесс затягивается. Любовь в душе фанатика ослабевает, вспыхивает ненависть. Только сложная работа изуверов по всему миру дарит добро, душит мразотную мерзость. Он стонет от бурлящей злобы. Пламя этой агрессии даёт невиданную энергию. Но иногда, как сейчас, ярость поглощает всё существо.

Лишь любовь гасит её, к ней изувер и взывает, вновь пробуждает нежность в себе. Ощущает на стыке ярости с нежностью — страх и холод. Вдруг ангелы придут за ним? Надо спешить. Ужаснувшись, он прячется в молитву, обращается к богу. Раздаётся бормотание жертвы. Соратник занят, давно вступил в общение с господом и подойти не может. Тогда изувер сам приближается к колбе и слышит: «Я могу многое дать! Выпустите меня! Я знаю, где подкова!».

Уговаривать, подкупать, врать, он использует всё, потому что дыра в колбе позволяет ему говорить. Это даёт шанс на спасение. Изувер уходит и возвращается с чёрной тканью. Ткань закрывает обзор и дыхательную дыру, монстр в шляпе заматывает колбу. Больше не видно голову жертвы, ослаб умоляющий голос этого парня. Скрылось лицо за чёрной тканью, как исчезли раньше лица фанатиков за тёмными сетками.

Скоро изувер налаживает контакт с богом и подходит к соратнику, оба молчат и счастливы. Разрождается Увечье, яйцо выпадает и трескается, но они не обращают на это внимания. Соратник нарушает молчание. Рассказывает про общение с богом, про уникальное чувство при этом, которого не было раньше.

Что именно он испытал? Хотелось понять, но подобное можно лишь пережить самому, такова суть многих церемоний. Любопытно, но страшно узнать, что переживаешь при долгом общении с богом. Нужно быть осторожным, изучая мир.

Жертва чувствует, как постепенно выпадает из пасти, следом больно приземляется. Ощущает спиной, что его вместилище распалось. Шанс спастись? Колба разошлась, будто расстегнулась. По-видимому, она состояла из половин, скреплявшихся сзади.

Парень начинает освобождаться и даже смутно вспоминает своё имя. Он отпихивает стенки, откидывает чёрную ткань и выбирается наружу. Биться с изуверами или попробовать скрыться?

Рядом двери. Ведут к сборищу тёмных фигур, они шумят там. Есть небольшая дверь в углу. Он несётся туда. Изуверы не догоняют его, жертва прыжками одолевает лестницу и попадает в светлый коридор. Люди не понимают, почему из подвала выбежал голый человек, он бледен и ему требуется помощь. Кто-то уже готовится звонить в скорую, другие в полицию. Спасение.

Таким могло быть спасение, если бы пленник успел выбраться и уйти за то малое время, которое был в сознании. Он поднимается на ноги и мчится к двери, и его уводит в сторону, как на льду. Непослушное тело летит на пол, а сознание стремительно теряется. Пробуждение оказывается временным.

Изуверы стоят у голого тела. Их переполняет радость, греет тепло нежных и невидимых рук на плечах, пламя восторга сжигает путы холодного страха перед зверями. Даже пленный кажется прекрасным, хотя он пока не понимает этого мира. Теперь, когда жертва покинула яйцо, время закутываться в кокон, такова судьба всех личинок. Сам изувер зовёт это мумификацией. Существует несчётное число разных обрядов и экспериментов. Они проводятся под водой, в святилищах, во льдах и под землёй. Все жертвы хотят спастись, а получается лишь тщетно вопить от ужаса. Увечье прекрасно. Это грандиозный чёрный механизм, но он имитация, всего лишь машина. Каков настоящий зверь бога? Этого фанатик знать не желал. Боялся встречи со зверем.

***

Когда выпала колба, видео кончилось. Ролик пришёл Семёну в мессенджере. Теперь понятно откуда абстрактное обращение «друг» в тексте Академика. По-видимому, Михаил звал нескольких помощников, не зная, кто доберётся до квартиры. Последователей у Академика было множество, но за подковой прибыл именно Семён.

Видеоролик прислала Дарья, жена Михаила Геннадьевича. «Приезжай немедленно. ИГНАТ НЕУСПЕЛ», — это было её следующее сообщение. По слитному написанию «не» и «успел» Семён понял, что она в ужасе. Что происходит?

Семён не привык бояться, потому что всегда представлял себя сильным и крупным мужчиной без лица. Но он решил ехать, чтобы разобраться в ситуации и повидаться с Дарьей, у которой всегда было уютно. Академик жил с женой в разных квартирах, потому что у него было одиннадцать кошек для всяческих экспериментов, и женщине пространства не хватало.

Скоро он прибыл в гости. Скатерть неровно накрывала кухонный стол. Семён обжёгся. На руку прилетели горячие капли, когда Дарья наливала кипяток, держа чайник слишком высоко. Чай был вкусным, приятно пах. Ещё Семён угостился печеньем, но оно оказалось твёрдым и пресным. Женщина достала печенье из шкафчика без ручки, тот открывался нажатием на дверцу. Эта технология раздражала Семёна, потому что казалась более сложной, чем обычная ручка.

Дарья растрёпанная. Располнела. Её толстые губы не смыкались, и женщина дышала ртом, а весёлые раньше глаза теперь смотрели нервно. Прежним остался только чай. Семён бывал здесь, когда Михаил звал его в гости после их исследований. Ему нравилось проводить время с Академиком и Дарьей. Это была компания людей сильно старше, зато они охотно общались с ним. Кроме них и родителей, ему не с кем было по-дружески беседовать. Когда Дарья спросила, какой Семён будет чай, чёрный или новый зелёный, он не задумался и дал случайный ответ. Может быть, спросив себя: «Чего я боюсь?», — Семён сказал бы: «Выбрать чай».

— Как тебе в больнице? — поинтересовалась она.

— Ничего так, как детский лагерь. Мне воды не хватает, я всегда воду литрами пью, там сложно с этим. Не знаю, чем там заняться. Надо будет за книгами заехать.

Семён читал о социологии, ему нравились социальные эксперименты и маркетинг, в котором он видел своё будущее. Ему хотелось понять поведение людей в группах. Семён брался сразу за несколько книг, медленно дочитывал почти все. Больница казалась хорошим местом, чтобы добить побольше литературы, в палате плохой интернет и нет игровой приставки.

— Они взялись за нас! — неожиданно заявила Дарья. Кто они?

Объясняла она долго и сумбурно. Рассказала про всесильное тайное сообщество с пугающими целями, которые большею частью непостижимы уму.

— Как Михаил узнал о них? — спросил Семён.

— Не знаю! Ты видел ролик?! Мне его прислали вчера. Это Игнат, он экспериментировал над пчёлами, и они ударили в самое больное место!

— Думаете, вам что-то угрожает? Вас пытались похитить?

— Они угрожают всем нам! Им не нужно тебя похищать, ты уже в их власти, как и любой другой человек. Они сделают всё, чтобы ты сам пришёл к ним и умолял о пощаде.

— Что за ритуалы они проводят?

— Ритуалов много, все они разные. Для каждого из нас уготован свой. Нельзя, чтобы они знали твои интересы или страхи. Иначе они скормят тебя своему богу. Миша называл их — «Правление».

Странная ситуация. Семён попросил воспользоваться компьютером Академика. Михаил постоянно писал, и по его трудам интернет-последователи сделали десятки видео. Многие любители альтернативной науки восхищались нетрадиционными экспериментами Михаила, но когда он заговорил о тайном обществе, то его посчитали сумасшедшим.

Поэтому в злополучную ночь за подковой пришёл только подросток, который общался с Академиком без особенно тёплых эмоций. Михаил наверняка оставил множество текстов, и Семён опасался, что даже не поймёт, с чего начать изучение этой библии дьявола.

В комнате Академика были плотно задёрнуты шторы, напротив стола из тёмного дерева стояли маленький стул и шкаф из того же материала, больше ничего здесь не поместилось. На столе лишь монитор, клавиатура и мышь. Под клавиатурой Семён обнаружил визитку психотерапевта, монету и рекламные листовки. Заглянул в шкаф, где не было ничего необычного, кроме костюма хим.защиты. Среди рекламных листовок нашлась та самая, о которой ещё в больнице вспомнил Семён.

Размышляя о головоломке, он подумал про культурный центр «Сакральный». На рекламных материалах буква «С» из названия изображалась в виде подковы. Семён запомнил это, как странное дизайнерское решение. На сайте культурного центра подков уже не было. Академик когда-то показал флаер, зная, что подростку это место может быть интересно.

Семён любил посещать кино, выставки и ярмарки. Приходил один и при этом не ощущал одиночества, потому что видел людей, которым интересно то же, что и ему. Он собирался наведаться в «Сакральный», потому что это загадочное место явно связано с подковой. Семён не подозревал, что культурный центр на самом деле — тайный храм.

Он попросил у Дарьи кабель, чтобы перекинуть себе на смартфон все безумные и загадочные текстовые файлы с компьютера Академика. Женщина сказала, что это не имеет смысла, потому что Семён рано или поздно включит интернет на гаджете, а материалы пропадут.

Она дала ему планшет со всеми записями, который не был подключён к сети, как и компьютер Михаила. Вернувшись в больницу, он принялся за чтение, а позже отправился в «Сакральный» и понял, что в стенах ПНД он вовсе не в безопасности.