Я – не он

Лена Серова (2024)

2103 год, современный мир без войн и конфликтов, человечество достигло своего апогея. Нет границ, нет государств, но есть единое правительство. Утопия или реальность? Давиду не так давно исполнилось 18 лет, а значит ему предстоит процесс инициализации, после которого он узнает свое профессиональное предназначение в этом мире. Что может быть лучше, не так ли? Вот только интуиция Давида редко подводила, и сейчас она подсказывает ему, что доверять машине в выборе, определяющем всю будущую жизнь, не стоит. Но чем же грозит стандартный в современном мире тест нашему главному герою, и на какие последствия он обрекает свое существование? И так ли безобидна инициализация, как ее видит весь мир?

Глава 3. Горькая правда.

Еще два дня назад я выбирал художественный ВУЗ для поступления, фильм на выходные, колу с сахаром или без и, какое постельное белье застелить на неделю… а сегодня я выбираю между девушкой Эмили, которую вижу впервые, и чокнутыми докторами, которые по всей видимости, хотят меня сдать на органы, и, хотя выбор ВУЗа и фильма вряд ли назовешь роковым, он мне давался сложнее, в текущей ситуации, по-моему, выбор был очевиден.

Я бежал за Эмили, абсолютно не задаваясь вопросами, куда, зачем и почему. Я, слепо следуя за ней, просто был уверен, что поступаю правильно, и это меньшее из зол.

— Сюда! — Эмили указала на синий седан, припаркованный в 100 метрах от нас, и в этот момент тревога стала нарастать, так как я услышал приближение чокнутых докторов.

— Давид, стой! — на секунду я замешкался и обернулся на голос Роджера, он тоже замедлил шаг и продолжил. — Надо было сразу тебе все рассказать, но мы должны были убедиться в своих догадках, останься, и я расскажу тебе всю правду, тебя ждет грандиозное будущее, но только с нами ты добьешься этих высот! Давид, не глупи! Другого шанса не будет!

— Давид, быстрее! — голос Эмили отрезвил меня от гипнотических речей Роджера и вернул в реальность. Я добежал до машины Эмили и сел на переднее пассажирское, Роджеру ничего не оставалось, как крикнуть что-то нам вслед, бессмысленно преследуя нас еще пару метров на своих двоих и, по всей видимости, попытаться запомнить номер автомобиля.

— Ну, что, красавчик, адреналин зашкаливает? — Эмили посмотрела на меня игривым взглядом и вдавила педаль газа.

— Что это вообще было??? — слишком много вопросов крутилось в голове, но сомневаюсь, что сейчас я был готов переваривать эту информацию.

— Ты избранный, Давид! — она сказала это как-то театрально, протягивая гласные и кривя голосом.

— Что…?

— Хахахах — ее звонкий смех заполнил каждый сантиметр салона автомобиля, казалось, что она каждый день спасает кого-то и для нее это обычное дело, настолько она была непринужденна и спокойна, — Поверил? Я же угораю! Фильмов пересмотрел что ли? — она немного помолчала и потом продолжила совершенно другим тоном, серьезным и даже взрослым что ли, — Я не уверена, что должна стать тем человеком, который расскажет тебе правду, могу лишь сказать, что меня прислала Джанин, и я здесь, чтобы помочь тебе.

— Джанин? Поэтому она уехала?

— Да, но она совсем недалеко от столицы, в укромном месте, но пока мы не можем так рисковать и отправиться к ней, ЦИЛ знает о ней, а значит рано или поздно ОНИ, — она интонационно выделила это местоимение, — Выйдут на нее.

— Кто ОНИ? — я постарался повторить ее интонацию.

— Некоторые представители… эм… — она подбирала слова, чтобы более точно охарактеризовать их.

— Сектанты?

— Хахахах, — опять этот звонкий смех, как-будто мы не мою судьбу обсуждали, а какую-то смешную ситуацию. — Не совсем, хотя можно и так сказать, в некотором роде. Это радикалы, фанатики, следующие своей цели, их много и они будут идти до конца.

— И что же является их целю?

— Локально — ты, глобально — власть.

— Я?

— Давид, потерпи, мы доберемся до укрытия, и ты узнаешь то, что должен.

— То есть не все?

— Как я уже сказала, не уверена, что могу рассказать тебе все, для твоего же блага.

Остаток дороги мы провели в гнетущем молчании, в голове крутились вопросы и догадки, одна страшнее другой, через пару часов мы остановились на заправке.

— Воспользуйся местным телефоном, звонок к тебе домой все равно отследят, но пока они сюда доберутся, нас уже тут не будет, а родителей твоих предупредить надо.

— И что я им скажу?

— Что угодно, главное, чтобы они уехали на время.

— Я понял. — сказал я на выдохе и направился к таксофону.

Трубку подняла мама, ее голос был встревожен.

— Давид, это ты? Включи видеосвязь, хочу быть уверенной, что ты в порядке!

— Мам, я не могу, я звоню с таксофона… — я хотел продолжить, но мама перебила меня.

— Давид, приходили какие-то люди, искали тебя, говорили, что ты нарушил закон и скрываешься! Милый, скажи, что это не так?

— Мам, я пока сам мало что понимаю, главное, верь, что твой сын не преступник, пожалуйста, отправляйтесь с папой в отпуск на пару месяцев, я обещаю, что за это время разберусь со всем.

— Милый, пожалуйста, скажи мне, где ты, мы приедем с папой и заберем тебя. — я услышал, как мама заплакала, но не мог впутать в это родителей, потому что сам не до конца понимал, какой риск ждет меня.

— Мама! Пожалуйста, успокойся и поверь мне! Так будет лучше и безопаснее для нас всех. Я вернусь. — я помолчал немного, но слыша мамины всхлипы, понимал, что она не в состоянии ответить и решил, что надо прощаться. — Мам, мне надо идти, передай все отцу и уезжайте! Я сам найду вас. — я знал, что мама не захочет прекращать разговор и потому, не дождавшись ее ответа, положил трубку.

Еще через пару часов мы были на месте, Эмили съехала с трассы на проселочную дорогу.

— Почти приехали, автомобиль оставим здесь, остаток пути пешком. Возьми сумки с багажника и иди за мной.

— Укрытие — избушка в лесу?

— А я смотрю, к кому-то вернулось чувство юмора? — Эмили удовлетворенно улыбнулась, она была рада, что мой шок начал сменяться принятием ситуации. — Но вообще, ты почти прав, дом действительно в чаще леса, он спрятан от лишних глаз, и в нем почти нет электроники, а значит его будет трудно отследить.

Через 15 минут пешей прогулки, мы были на месте. Дом, хоть и был небольшим, но выглядел вполне прилично, не смотря на общий ретро антураж, было видно, что дом построен относительно недавно. Эмили подошла к входной двери и посмотрела в глазок, который отсканировал ее глаз и одним автоматическим щелчком замка дверь отварилась. Внутри было вполне уютно, старый, но надежный камин, большой мягкий диван, и сотни книг на полке, которые, по всей видимости, давно здесь пылятся.

— Это дом моего дедушки, но он давно здесь не был.

— Это видно по пыльным книгам. — я сказал это с улыбкой, и Эмили ответила мне тем же.

— Ты голоден? На заправке выбор невелик, но кое-что достать удалось, — она принялась раскладывать покупки, — Знаешь, я думала ты другой.

— Другой? Стоп, а почему, ты вообще думала обо мне?

— Ну, да, я думала встречу меланхоличного художника, а передо мной атлет, — она показала на мои накаченные руки.

— Да, отец всегда говорил мне, что спорт укрепляет дух и с детства приучал меня к физическим нагрузкам.

— Твой отец мудрый человек, — заметя мою грусть на лице, она продолжила, — С ними все будет хорошо, Давид. Люди, которые тебя ищут, хоть и фанатики, но не идиоты, они не будут так рисковать, им нужен ты, причем целый и невредимый.

— Надеюсь. И все же, может, поделишься, в чем моя ценность?

— Да, думаю кое-что тебе пора узнать. — она вздохнула, будто подбирала слова, чтобы не напугать меня, — Инициализация работает не так, как думает большинство. Лефарт когда-то изобрел не машину, исчисляющую природные способности человека, а… — она сделала паузу и продолжила, — А аппарат, который показывает предыдущее воплощение души.

Мне потребовалась минута, чтобы осознать услышанное.

— Души? Ты сейчас про реинкарнацию? Это шутка такая? — я ждал, что сейчас вот-вот Эмили опять разразится своим заразительным смехом и переведет все в шутку, но этого не случилось.

— Да. Сначала они не знали, как применить это открытие, ведь сообщив людям о том, что реинкарнация не миф, началась бы паника среди верующих, ученых, фанатиков, и просто среди людей, которые потеряли своих близких, и жаждут, во что бы то ни стало найти их в новом воплощении. Лефарт настаивал на том, чтобы оставить это открытие без открытия, прости за тавтологию, но в итоге…

–…в итоге его просто сместили и продолжили работу без него. — я закончил фразу за Эмили, хоть и не до конца понимал свою роль в этой истории, но она как-будто прочитала это на моем лице.

— Задаешься вопросом, при чем тут ты? Люди, которые ищут тебя: Питер, Роджер и еще 10 000 человек по всему миру с тем же мировоззрением — неонацисты.

— Что???

— А ты думал, они все лысые и на байках? Большинство из них умные и образованные люди, хоть и «слегка» помешанные на идее чистой крови.

— Они ищут последователей своей дикой идеологии?

— Быстро схватываешь.

— То есть в прошлой жизни я был… нацистом?

— Давид, ты должен понять одну очень важную вещь про реинкарнацию! Душа — чистая субстанция, энергия, в которой нет морали, нет зла и добра! Эти представления человек приобретает в течение жизни. Душа — лишь основа для наших талантов и способностей, плацдарм, фундамент, а свой «дом» мы выстраиваем сами. И если в прошлый раз душа воплотилась таким образом, не факт, что в следующий раз все повторится.

— Тогда не понимаю этот странный интерес неонацистов ко мне. Если я — не он, точнее, не тот, кем был, то есть… я запутался.

— А вот тут самое интересное, после ухода Лефарта, ЦИЛ решил использовать программу под видом инициализации личности и проверять всех поголовно, причем преподнося информацию таким образом, чтобы люди сами в очередь выстраивались. Программа не совершенна, она считывает информацию только о предыдущем воплощении, и потому доподлинно неизвестно, сколько раз душа воплощается, также, провести эту процедуру можно только в определенном возрасте с 18 до 19 лет, как ты знаешь, но кое в чем они все-таки преуспели, на основе программы Лефарта они создали еще одну, которая возвращает воспоминания с прошлой жизни.

— То есть, другими словами, они хотят, как это выразиться… призвать в мое тело… эм… другую личность?

— Грубо, но да, в целом так.

— И кем же я был? Надеюсь не Евой Браун?

— Этого я не знаю. Давай поедим, а потом задашь все вопросы.

— Хорошо.

После ужина я зажег камин и продолжил закидывать Эмили вопросами. Она села на пол и поднесла ладони к огню, ее рыжие локоны как-будто отражали свет пламени, а зеленые глаза при этом освещении казались еще более зеленые, не смотря на юный вид, подозревал, что Эмили уже успела прожить жизнь, наполненную тяжелым опытом.

— А откуда ты знаешь столько информации?

— Один мой родственник являлся сотрудником ЦИЛа, кстати, сама я инициализацию не проходила.

— А сколько тебе лет?

— 21.

— Отлично сохранилась, — я посмотрел на нее с усмешкой, надеясь, что она подарит мне мимолетный взгляд, но Эмили не отрывала глаза от огня и лишь краешком губ слегка улыбнулась. — А откуда ты знакома к Джанин?

— Мы учились вместе в ВУЗе, она была старше на несколько курсов, мечтала попасть на работу в ЦИЛ, а я знала все, но не могла тогда раскрыть ей правду. Позже она сама все узнала.

— Вот, что Джанин пыталась мне сказать…

— Да, она хотела предупредить тебя, но не успела, а потом обратилась ко мне.

— А почему ты решила мне помочь?

— Этот вопрос пока мы оставим без ответа, у меня есть свои цели. Но тебе не о чем волноваться, я не желаю тебе вреда.

— Ты помогла мне, не важно, зачем. И я благодарен тебе.

Эмили наконец повернула голову в мою сторону и посмотрела на меня измученным взглядом.

— Почему ты не стала проходить инициализацию? Без нее труднее поступить в ВУЗ.

— Честно? Было страшно. Страшно узнать, кем я была в прошлой жизни. Возможно, этот ответ породил бы во мне ненависть к себе самой на всю жизнь… хотя, я и понимаю, что прошлая жизнь никак не отражается на нынешней. Но ничего не смогла поделать с этим страхом.

— Ты и страх? Странно слышать эти слова в одном предложении.

— Спасибо, но все чего-то боятся. Пойдем спать, завтра расскажу о наших дальнейших планах.