Один из ста

Лев Храбров (2024)

"Один из ста" — это захватывающая история о молодом маге, который случайно попадает в обитель древнего ордена ста, открывая перед собой невероятные приключения и возможности. В процессе прохождения испытаний и получения ранга мастера, он не только развивается как маг, но и посещает новые миры, каждый из которых играет важную роль на его пути к цели. Книга перенесет вас в мир магии и приключений, где герой должен балансировать на грани жизни и смерти, чтобы достичь своей цели. В процессе своего развития, он сталкивается с множеством препятствий и испытаний, которые проверяют его силу, умение и решимость. "Один из ста" — это не просто история о магии и приключениях, это также история о личностном росте и самопознании. Герой должен научиться управлять своими способностями, принимать трудные решения и находить верных союзников в своем путешествии. Книга предлагает читателям погрузиться в мир полный магии, приключений и интриг, где каждый поворот сюжета приносит новые сюрпризы.

Глава 6

Проснулся я от того, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Голова жутко гудела, веки словно налились свинцом.

— Эй, парень, парень, ты живой?

Ко мне обращались на всеобщем языке, но ответить не было сил.

— Очнись!

Меня продолжали тормошить.

— Да, да, сейчас, подожди.

Поочередная активирование двух печатей малого исцеления немного привела меня в чувство, но голова продолжала трещать. Потрогав засохшую корку крови на затылке и применив еще одну печать, я наконец с трудом разлепил глаза. Надо мной склонился тот самый мужик, которого я ранее видел неподвижно сидящим за столом.

— Парень, ты откудыть? И зачем в мою хату залезть удумал?

— Что значит откуда? Ты что, не помнишь, как я тебе тут жизнь спасал?

— Как этыть ты мне жизнь спасал? В хату мою залез, небось украсть, что хотел, вор ты, а не спаситель вот.

— Что значит вор? Что у тебя брать-то? Слушай. Я здесь полночи сражался с зомби. Потом приползла громадная пиявка и вынесла дверь. Еле от нее отбился. А ты в это время сидел за столом.

— Ты ыть, видимо головой-то того сильно ушибся. Какие зомбы-пиявки? Ишь как складно стелешь, а сам ботиночки-то мои уже нацепил.

Я посмотрел на ноги — ботинки мужика действительно были на мне. Перевел взгляд на дверь. Мать честная! Дверь стояла на своем месте, как ни в чем не бывало. С трудом поднявшись и проковыляв пройдя мимо мужика к окну, я увидел чистую лужайку без каких-либо следов вчерашней битвы. А где сгоревшие зомбаки? Что за демоновщина тут происходит?

С виноватым видом сняв ботинки и вернув их хозяину, я решил прояснить ситуацию.

— Извини мужик, правда не понял, как так получилось. Скажи-ка, где я?

— Дома у меня, где ж ыщо-то. А ты случаем не маг импэрский?

— Да маг-маг. Можно поточнее — что за город, государство, провинция?

Услышав слово слове «маг», мужик вмиг потерял свою уверенность и заметно побледнел.

— Звиняйте господин, не признал сразу. Ыть так если выйти и на север идтить полдня, вы господин маг придёте в Шахар, город не большой, но чистый. Страной правит, будь его здоровье крепче стали, наш дорогой господин Хелив.

Хотя вроде экзамен по географии я сдал в Академии на отлично, ни про город Шахар, ни тем более про какого-то Хелива я никогда слыхом не слыхивал. Может этот мир недавно присоединили? Хорошо хоть про магов империи этот дятел знает. Вон, какой вежливый сразу стал.

— А провинция какая? Как называется ваш мир?

— Ыть, так вы сами господа маги дали ему название. Ашаром кличется.

— Ашар? Ты шутишь? Я сам прибыл из провинции Ашар. Там только пустошь и песок. Н смей мне врать!

— Не гневайся господин, как есть правду молвлю. Ашар это. А песок у нас есть. Ыть только тут возле озера зелено, а дальше только пустошь и один песок, все, как вы говорите.

— Ладно, допустим. Сколько говоришь идти до города?

— Ыть полдня господин. Озеро по праву руку обходите, как в речушку упрётеся, так вдоль нее идите, а там и Шахар, не промахнетесь. Могу собрать вам чего в дорогу, воды аль еды.

Хозяин халупы явно хотел поскорее от меня избавиться. В принципе я и сам был не прочь свалить, вот только вряд ли в городе будут охотно разговаривать с босоногим бродягой, у которого к тому же вся голова в крови. Прикинув, что можно такого предложить, чтобы заполучить обратно пару башмаков, я продолжил разговор.

— А зовут-то тебя как?

— Муса, господин. Охотничий я, ытыть зверья много ходит всякого, меня сюда потому и назначили.

— Слушай Муса, это конечно не твоя забота, но сам понимаешь, идти в таком виде в город, да еще босиком по песку — не лучший вариант. Денег у меня с собой нет, но может тебе надо чего? Я могу помочь как маг.

— Что вы что вы господин, ытыть мне ничего не надо. Ботинки, если понравились, берите, а воды в бадью так я сейчас мигом натаскаю.

Сказав это Муса выбежал во двор, и уже минут через пять вернулся с деревянным ведром полным воды, которую вылил в стоявший в углу комнаты медный таз, сбегал в спальню и принес белое, расшитое красивым узором по краям, полотенце.

— Вот господин, прошу, ыть все готово. А я пока вам в дорогу чего соберу, завтракать будете?

Пока я смывал кровавую корку, Муса собрал мне продуктов на дорогу, сложил их в холщовую сумку, и уже хлопотал возле кухонного стола.

— Муса, а как ты меня обнаружил?

— Так ыть, господин, проснулся я как обычно, встаю с кровати, гляжу, вы лежите возле сундука, под головой кровь. Ну, думаю, ворюга забрался, — Муса замер и испугано посмотрел на меня.

— Ничего, продолжай, что дальше было?

— Ну так ыть вот, думаю, забрался значит и в темноте-то об сундук и шандарахнулся. Еще гляжу, ботинки мои на вас надеты, ну думаю точно во… Так ыть, о чем я? Дальше гляжу, а дверь-то заперта на защелку и окошко цело. Как сюда попал? И одежда на вас странная. Думаю, ыть точно не простой человек, ну и начал вас будить.

Муса, закончил рассказ, положил на стол нарезанный ломтиками сыр, несколько кусочков копченого мяса, поставил миску с хлебом, стакан молока и сделал приглашающий жест рукой

— Ну, чем богаты.

— А себе что не накрыл? Меня зовут Рик, если что интересно спрашивай.

Муса отказался присесть за стол, положил себе сыр с мясом на хлеб и присоединился к трапезе стоя с краю от меня.

— А вы ыть, господин Рик, с каких краёв будете?

— Я из Дейвоста, небольшой город на западе от Рияды, столицы империи.

— Из самой импэрской столицы значит, ыть далече ваш путь был. А на Ашар какая судьба вас привела?

— Прохожу практику после первого курса Академии. Заблудился в пустыне и ночью набрел на это место, — пояснил я, решив не откровенничать с первым встречным о моих приключениях в последние неделиь.

— Повезло вам, господин, ыть мало кто живым выходит с песков, если заплутает.

Если, как говорит Муса, город чистый, а значит посещаемый, то в нем должно быть отделение имперских фиксариев. А если есть отделение, то есть и площадка для телепортации, откуда я смогу вернутся в лагерь, а ещё лучше домой. Нужно только придумать правдоподобную легенду, как я тут очутился, а уж с этим я справлюсь.

Закончив завтрак на такой позитивной ноте, я снова натянул на ноги снова не совсем удобные башмаки и крепко пожал руку Мусе.

— Спасибо тебе. Видят все святые при следующей встрече я тебя обязательно отблагодарю.

— Будет вам, господин. То, что вы меня посетили, уже многого стоить. Скоро ыть внука привезут погостить, будет что ему рассказать.

Открыв дверь, я шагнул за порог и снова оказался в своей келье, чему не особенно удивился. Сбросив, ставшие уже ненужными ботинки и положив сумку с едой на стол, рядом с «морсом» и грибами, я плюхнулся на скамью и на всякий случай крикнул в воздух:

— Хар! Что это было? Это и в правду был Ашар?

— Испытание пройдено, Один из ста, — прошелестел знакомый голос.

— Какое еще испытание? Разве Ашар не погиб как мир? Откуда взялись зомби? Кто ими управлял? Что это за монструозная пиявка?

Ожидаемо не получив ответа, я начал размышлять.

Ладно, предположим это была провинция Ашар, только другой осколок. Нам говорили, что тот осколок, где стоял наш лагерь, — единственный, сохранившийся в пригодном для проживания виде, но может быть остались и другие осколки, и на некоторых можно жить вполне себе неплохо. Но может ли быть такое?. Когда мир погибает и разрушается, как говорили нам на лекциях, а вместе с ним погибает и сама квинтэссенция жизни, то в погибших мирах больше ничего не сможет зародиться. Поэтому тут при всем желании ни зверь, ни человек не смогут зачать плод, это вроде как закон Вселенной. Но Муса говорил про внука, да и не похоже, чтобы его мир испытывал какие-то трудности.

Империя собирает эридий на осколках именно погибших миров. В живых мирах публикатору надо месяц стоять, чтобы выполнить норму, которую он собирает в погибшем мире за один день. Так что если это и был на самом деле Ашар, то точно не тот, где я сейчас. Хотя, где я сейчас? Сильно сомневаюсь, что все еще на осколке. Это место точно не походит на мертвый мир. И сколько я тут? По моим прикидкам, наверное, больше двух стандартных недель, скоро моя практика должна закончиться. Интересно меня ищут? Новость о моей пропаже наверняка уже передали в академию, и зная старика Илая, я был уверен, что он ничего не рассказал Аделайе чтобы лишний раз ее не беспокоить. Правда я сам ей сообщил примерную дату моего возвращения, да и письма высылал ей стабильно раз в две недели.

Вспомнив про Аделайю, я почувствовал ужасную тоску по своей привычной жизни. Настроение окончательно испортилось, и остаток дня я провалялся на лавке в мрачных мыслях.

Сон подействовал на меня благотворно и утром мое настроение заметно улучшилось. Сделав небольшую разминку, я умылся, плотно позавтракал и вернулся к чтению труда Корнелиуса Великого.

Новый раздел начинался с обращения “Мой дорогой ущербный коллега”. Мне оно понравилось — значит я не просто случайно наткнувшийся на книгу инвалид умственного труда, а все-таки коллега, а это уже другой статус.

«Это последняя печать, которую я предлагаю тебе, если ты, имеющий всего один канал, до сих пор не подумал об их увеличении».

Эта фраза меня расстроила, поскольку в мои планы входило овладение гораздо большим количеством печатей. Быстренько пролистав книгу до конца и пробежавшись по описанию других печатей, я убедился, что все они комбинированные и в настоящее время мне не доступны.

— Где же я тут найду энергетического практика для построения новых каналов? Да и процедура эта не из дешевых.

Поразмышляв пару минут и придя к выводу, что нет смысла заворачиваться нерешаемыми в данный момент проблемами, я приступил к изучению третьей печати, которая называлась «Клинок Корнелиуса».

«Если ты, мой дорогой ущербный коллега, уже освоил предыдущие две печати, то твой недоразвитый мозг должен справиться и с этой. Но предупреждаю тебя, данная печать в постижении будет во много раз сложнее, поэтому напоминаю о необходимости следовать строго моим рекомендациям».

Язвительность и сарказм Корнелиуса начинали мне все больше нравиться. Я понял, что на самом деле он хотел не унизить читателя, а разжечь в нем азарт, желание во чтобы-то не стало овладеть его знаниями и тем самым доказать свою состоятельность.

Печать клинка была основана на стихии света, а так как я уже владел светлячком и мог активировать его хоть закрытыми глазами, то не откладывая дело в долгий ящик, приступил к ее практическому освоению. Сначала я в руке удерживал светлячка, после чего с помощью контуров приступал к его сжатию. Это было очень похоже на сжатие шара огня, только свет был менее осязаем чем шар, поэтому контролировать процесс оказалось гораздо сложнее. Затем надо было сфокусировать все лучи в одной точке и на выходе получался тонкий отрезок света, чем-то и вправду похожий на клинок.

Тренировка так меня затянула, что сам того не замечая, я провел за изучением контуров печати около десяти дней. Перейдя к главе по ее применению, я удовлетворенно хмыкнул. Оказывается, данная печать в основном предназначалась для борьбы с магией некромов и любыми её проявлениями. Владей я ею чуток раньше, покромсал бы всех встреченных у дома Мусы зомби вместе с их мега-пиявкой, даже не вспотев.

Напрактиковавшись до полного изнеможения, я добился почти автоматической активации и длительного удержания печати клинка. Однако в мои дальнейшие планы по совершенствованию магических навыков опять были внесены коррективы.

Проснувшись очередным утром, я обнаружил, что нахожусь не в своей келье, а в зале, похожем на тот, где, лежа на алтаре, прокачивал круг и зажигал звезды. Только это помещение было меньшего размера, гораздо светлее, а вместо люстры под потолком будто чернел кусочек ночного неба и множество маленьких огоньков-звезд мерцали, переливаясь различными цветами.

Сам же я был плотно прикреплён светящимися золотым огнем тонкими нитями к широкой плите, стоявшей под наклоном посреди зала. Немного подергавшись, я убедился, что вырываться бесполезно — давление нитей не чувствовалось, но руки и ноги были зафиксированы очень прочно.

— Хар, что это? Что ты задумал?

— Пришло время принять знание, Один из ста.

— Какие ещё знание? Это не похоже на урок в классе.

Ответа, как всегда не последовало, поэтому оставалось только ждать, какой еще эксперимент устроит надо мной Хар. Когда через секунду перед лицом возникло хорошо знакомое мохнатое чучело, я ни капельки не удивился. Шерстяной пристально изучил меня, и показалось, что как будто даже кому-то кивнул. В этот момент плита, на которой я лежал, начала нагреваться и излучать яркий свет. Я заметил, как этот свет проходит сквозь меня, и наклонив голову, увидел все свои вены, сосуды, скелет и внутренние органы.

Завороженно наблюдая, как учащено бьется мое сердце разгоняя кровь по сосудам, я упустил момент, когда черная лапа вылезла из шерсти, и на конце одного из ее когтей начал разгораться маленький огонек.

— Держи сознание ясным, и разреши движение своей силе, Один из ста.

— Что? Хар, повтори я не понял?!

— Сознание и сила.

— Все равно не понял… Аааааа.

Жуткая боль в груди свела судорогой все тело, но так как я был жёстко зафиксирован, то мог только мотать головой и биться затылком о каменную плиту. На третьем ударе словно гвоздем в голову вошла мысль — шерстяной гад пробивает мне каналы. Если так, то мне нельзя терять сознание, надо пустить ману по каналам.

Взглянув внутрь себя, я обратился к свои звездам и запустил ману. Шерстяной уже добрался до ключицы, при этом ловко выводя на самом канале витиеватые узоры. Скрипя зубами, я прогонял ману. Пот заливал глаза, легкие издавали сплошной хрип, все моё сознание было приковано только к одному процессу.

— Раскрой ладонь, осталось немного.

Шерстяной уже заканчивал пробивать лучевую кость, затем кисть, фалангу пальца… Всё. Боль руке постепенно стихла, но только для того, чтобы вновь вспыхнуть в груди. Мне казалось, что это длиться целую вечность. Хар что-то еще говорил, но я его уже не слышал, и мой разум окунулся во тьму.