Славянская Атлантида – Варяжская Русь

Лев Прозоров, 2015

Эта великая цивилизация канула в бездну времени. Ее гордая история превратилась в легенду, сказку, небыль. Ее блестящая культура предана забвению. Имена ее прославленных городов – Аркона, Ретра, Винета – теперь известны меньше, чем селения каких-нибудь инков или ацтеков. Говоря о погибших цивилизациях, мы обычно представляем себе оплетенные лианами развалины в далеких джунглях или руины на дне океана, вспоминаем легендарные имена: Атлантида, Туле, Гиперборея… Но оказывается, бездна беспамятства поглощает не хуже океанских вод. Оказывается, не в допотопные эпохи, а меньше тысячи лет назад и не на других материках, а совсем рядом существовала великая цивилизация наших предков, на равных соперничавшая со Священной Римской империей и могущественной Византией, а теперь фактически забытая. Про эту арийскую цивилизацию почти не пишут книг, не снимают фильмов. Никто, кроме горстки специалистов, не помнит имен ее многоликих Богов, походы и победы ее грозных князей, великие битвы, что кипели на ее берегах. А ведь именно оттуда пришли наши предки, это наша прародина, наша СЛАВЯНСКАЯ АТЛАНТИДА – Варяжская Русь. Ее подлинную историю восстанавливает эта книга.

Глава III. В зареве великих пожаров: от падения Рима до Браваллы

Родословные вендских князей. Радагайс. Крок, Крак, Краки. Загадка гуннов. Руги-федераты — варяги-русъ? Одоакр, первый герой Руси. «Тидрек-сага». «Утрехтский летописец» — велеты против короля Артура. Фризско-саксо-велетский союз. Вендель. Скандинавия: таинственный конунг Висбур. Посланцы с гуслями: «благородные дикари»? Шпионы? Волхвы? Битвы за Данию: Саксон Грамматик. Браваллъская битва — конец легенды, начало истории.

Ну, а зная все это, мы не можем отмахиваться от данных родословных мекленбургских князей, что опубликовал на русском языке Всеволод Игоревич Меркулов. Правители Мекленбурга происходили от вендских князей и ничуть не скрывали этого, наоборот — гордились. Согласно их родовым преданиям, предком-родоначальником их был Радегаст — Радагайс или Редегаст римских историков, вождь варваров, который в свое время внушал Вечному городу и доживавшей последние годы империи не меньший ужас, чем Аттила. Он представлен в хрониках (особенно авторов-христиан), как варвар из варваров, страшнее любых готов и вандалов — ибо вожди тех уже в основном были христианами — а Радагайс ярый язычник. «Варвар из варваров», кроме того, предводительствовал не взбунтовавшимися римскими солдатами варварского происхождения, а ордой диких племен, живших «от Дуная до Рейна» (то есть как раз в тех местах, где обитали венеды, луги, велеты, варны, суовены и прочие), его полчища, уверяли испуганные римляне, насчитывали двести или даже четыреста тысяч воинов. В Риме взбурлила смута, подняли голову язычники, видевшие в Радегасте кару древних Богов оставившему их Городу, христианские летописцы с негодованием упоминают о возобновившихся жертвоприношениях у старых алтарей. Остановить варваров удалось буквально на пороге Рима, в теснинах северной Италии, но войска для этого собирали со всей империи, наняли конные отряды гунна Ульдина и алана Гоара, остроготскую пехоту. Подтянули легионы даже от далекой Британии — и больше туда Рим не вернулся. Войсками империи руководил лучший полководец того времени — Стилихон — кстати, сам полуварвар. Но только благодаря переметнувшимся готам Радагайса-Радегаста удалось разбить. Олимпиодор утверждает, что лучших людей(«оптиматов») Радегаста, взятых в плен, Стилихон взял в свою гвардию. Правда, Олимпиодор называет совершенно несусветную численность этих «оптиматов» — в двенадцать тысяч. Это какая ж была у Стилихона гвардия? Даже если предположить, что накинули лишний нолик^[5], все равно изрядно…

Стилихон, бывший истовым христианином, после победы над язычником Радегастом решил приструнить и своих приверженцев старины — чтоб не вздумали говорить, что это Боги вняли их мольбам и защитили Город! Он предал огню святыню римских Богов — пророческие свитки Сивиллы.

Через три года Стилихон был убит по приказу своего воспитанника, императора Гонория.

Еще через два года войско христианина-варвара Алариха впервые за многие века вошло в Вечный город, предав столицу империи огню и железу.

А память о Радагайса-Радегасте многие исследователи видят в почитании бога-воина Радегаста-Сварожича в земле велетского племени ратарей, описанного средневековыми миссионерами и хронистами.

Генеалогия Бухгалъца (по книге В.И. Меркулова)

Согласно генеалогии Бухгольца, сыном Радегаста был Крок. С этим именем связан ряд легенд, причем не только славянских. Скажем, у чехов Крок почитается, как древний справедливый правитель, скорее праведный и мудрый судья, чем военный вождь. Согласно легенде, ему наследовала одна из трех дочерей, которые все были ведуньями-жрицами. Другая вышла замуж за богатыря по имени Бивой, голыми рукам победившего вепря-людоеда. У поляков есть предание о князе по имени Крак, мудром и справедливом правителе, основателе Кракова, которому наследовала дочь-ведунья Ванда. На сходство этих легенд давно обратили внимание. А вот мне довелось обратить внимание на другое интересное соответствие. Есть датская легенда о Хрольфе Краки, конунге, прославленном более мудростью и справедливостью, чем подвигами на поле брани или военными походами — для скандинавских легенд герой не вполне обычный. Как и время Крака в жизни поляков, Крока — в чешской истории, правление Краки воспринималось как этакий золой век местного значения. Как и они, он не имел сыновей. Как и им, ему наследовала дочь-колдунья Скульд. Но вот тут уже вступал со своим голосом скандинавский менталитет. К магии, тем более женской, скандинавы задолго до крещения относились вполне однозначно. В саге дочь Краки изображена злобной ведьмой, погубившей отца и разрушившей плоды многих лет его заботы о земле и народе. Примечательней же всего было то, что жил на свете Краки как раз в те годы, что и Крок из родословной — если он действительно приходился сыном Радегасту-Радагайсу.

стр.49

Чешский Крок с дочерьми

Через некоторое время я наткнулся на статью Мелетинского об англосаксонском эпосе, в котом он указывал на параллели между героями англо-саксонского «Беовульфа» и датской саги о Хрольфе Краки. Сам конунг там едва упоминался, как Хротульф, а еще указывалось на параллель между Беовульфом (т. е. «пчелиным волком», «Медведем») и Бодваром Бьярки («Медвежонком»), героем и победителем чудовищ из дружины Краки. И тут я вспомнил о мелькнувшей у меня мысли — когда всплыл параллели между Краком, Кроком, Краки и их вещими дочерьми, поневоле припомнился Бивой, и подумалось — да не Беовульф ли это? Оказывается, вполне возможно.

стр.50

Курган Крана под Краковом

И вырисовалась примерно вот такая таблица соответствий между западнославянскими и скандинавскими героями:

Затруднюсь сказать, что значит такое сходство персонажей. Вряд ли оно случайно, но даже если и нет, то о чем говорит? Отражение ли это неких реальных исторических событий — или остатки какого-то общего эпоса? В любом случае они указывают на гораздо более тесное переплетение судеб славян и германцев, чем принято обыкновенно считать.

Ванда

Следующим историческим персонажем, с которым связана судьба балтийского славянства, можно считать… гунна Аттилу.

Гунны, без преувеличения, самый загадочный народ, пронесшийся над Европой в том смерче, который именуют «Великим переселением народов». У нас есть два подробных описания гуннов — труд римского историка Аммиана Марцеллина (на нем, собственно, и основано нынешнее представление о гуннах вообще, об их внешности и образе жизни), и мемуары дипломата Приска Паннийского, ездившего в столицу Аттилы с византийским посольством. Так вот если вычеркнуть из обоих описаний слово «гунны», то никто не догадается по ним, что речь идет об одном и том же народе. Гунны Аммиана безобразны, подобны «двуногим зверям». Приск отмечает красоту гуннских женщин, а встретив прижившегося среди гуннов эллина, не узнал в нем земляка, пока тот не заговорил. Гунны Аммиана проводят жизнь на седле и в кибитке, боясь зданий, будто гробниц, и всю жизнь проводят в кочевьях, так что никто из них не знает, где родился. Приск описывает столицу Аттилы, как настоящий деревянный город, описывает и дворец вождя. Аммиан утверждает, что гунны никогда не касаются сохи. Согласно Приску, гуннское простонародье пьет напиток из ячменя, а знать любит вино — и то, и другое без земледелия немыслимо. Гунны Аммиана одеваются в шкуры и носят их, пока те не развалятся. Гунны Приска одеваются хорошо, а знатные — даже роскошно. Интересно — особенно для нашей темы — то, что Приск величает Аттилу «повелителем отдаленных островов океана». Речь, скорее всего, идет про Балтийское море — к иному «океану» владения Аттилы не могли выйти в принципе. Но… каким образом их «повелителем» мог бы стать вождь конной орды кочевников, которые, как это живописно обрисовано у Аммиана, спустившись с седла, едва могут ходить? Никакая конница и в более поздние времена не доходила до балтийских берегов из Приднепровья или Подунавья. Тем паче невозможно было это полторы тысячелетия назад.

На занимательные мысли наталкивает и рассмотрение образа Аттилы в эпической Германской поэзии. Если Вы, читатель, смотрели немой фильм Фрица Ланга «Нибелунги» — а если не смотрели, сделайте это при первой возможности, оно того стоит! — то помните основную коллизию второй серии, посвященной мести Кримхильды за подло убитого Зигфрида. Тевтонская богиня, чтоб заполучить оружие против убийц, отдает себя полузверю. Особенно ярко это отражено в сцене, где Кримхильда (в блестящем исполнении Маргарет Шён) спускается… нет, снисходит! в главный зал хором Аттилы (не менее блестяще сыгранного Рудольфа Кляйне-Рогге). И полузверь отлично понимает, что к нему снисходят, он благоговеет, он счастлив, он готов порвать в клочья всякого, исполнить любое повеление — лишь бы ледяная статуя на ступенях приняла его руку и сделала шаг…

Великолепно выдумано, бесподобно снято, божественно сыграно… вот только никакого отношения к реальному образу Аттилы в «Песни о Нибелунгах», да и в более ранних легендах германцев и скандинавов, не имеет. В поэмах англосаксов, когда прославляют могущественных и славных правителей прошлого, именно Аттилу-«Этлу» называют в самом начале, вторым после Александра, но — перед «Эорманриком», Германрихом, легендарным готским королем. Кстати, и в других англосаксонских поэмах гунны идут в перечислении народов на первом месте. В скандинавской «Старшей Эдде» мать вдовы Сигурда — скандинавского аналога Зигфрида — говорит про Аттилу:

Великого конунга я тебе выбрала, первым из всех он признан повсюду.

Аттила благоговеет перед Тевтонской Богиней («Нибелунги», 1927)

Да и «Песнь о Нибелунгах» высказывается про Аттилу-«Этцеля» в тех же похвальных тонах:

!!!СТИХ

Как ни суди об Этцеле, завидный он жених.

От Роны вплоть до Рейна он всех людей славней.

От Эльбы и до моря нет короля сильней.

Себя прославил Этцель так, что из всех краёв

К его двору стекалось немало удальцов.

Был с каждым он приветлив, учтив и щедр без меры,

Будь то боец языческой иль христианской веры.

Как видим, настоящие германцы и скандинавы нимало не испытывали к гуннам презрения или отвращения, скорее наоборот. И не зря многие из прославленных героев германских легенд служили Аттиле — Теодорих (Дитрих, Тидрек) Бернский^[6], Хильдебранд, Вальдер и другие. И даже само имя Аттилы, в его скандинавской огласовке «Атли» носили впоследствии многие ярлы и конунги скандинавов даже полтысячи лет спустя после его смерти. Мужское имя Гуннар и женское Гунн считались на севере аристократическими. Впрочем, если верить Иордану, в его времена использование готами гуннских имен носило массовый характер.

Нордический Аттила кисти Делакруа. Смех смехом, а «Старшая Эдда» Атли-Аттилу называет Длиннобородым

Поневоле возникает вопрос — а могли ли так относиться гордые германцы к чумазому раскосому дикарю из кибитки? Могло ли сложиться такое отношение к пришельцам-завоевателям с совершенно чужими и чуждыми обычаями, внешностью, образом жизни?

Интересно, что укране, племя, входившее в велетский союз, считали своих князей потомками Аттилы. Беда — Беда, а не Беда — Достопочтенный, священник-англосакс, в VII веке помещал гуннов между данами и саксами. На землях велетов и ободритов, ставших германскими, древние курганы называли «могилой гунна». Да и тот же Приск… рассказывая о жизни подданных Аттилы, он говорит, что они называли свой любимый напиток «мед», а Иордан, описывая погребение гуннского вождя, говорит, что погребальный пир гунны на своем языке именовали «стравой». Два слова дошло до нас из языка европейских гуннов, и оба они оказались славянскими. Будь они, скажем, финскими, или кельтскими, или иранскими, или германскими — никаких споров о происхождении гуннов не возникало бы более.

«Могила гунна» на южном берегу Балтики. Каспар Дэвид Фридрих

Но ведь славяне — это же «ненаучно»…

Не буду впрочем, говорить, что все ясно. С одной стороны, что-то должны значить римские описания гуннов как не слезающих с седла кочевников со страхолюдными физиономиями? Там отнюдь не один Марцеллин отметился. Традиция распространять имя гуннов на степные народы вроде авар или болгар тоже что-то да значит. Кстати, ей и русичи не брезговали — недаром половцы в «Слове о полку Игореве» и татары в «Задонщине» названы гуннами-«хиновой». С другой стороны, есть сведения о гуннах, как фризском племени. Тот же Беда считает их… германцами. В общем, как я и говорил, вопрос с гуннами крайне запутанный, и, по всей видимости, однозначного ответа не имеет. В любом случае, в истории европейских гуннов, гуннов Аттилы, балтийские славяне приняли участие, и участие заметное. Недаром та же «Старшая Эдда» среди послов, присланных Аттилой за невестой, называет некоего Ярослава^[7].

А сейчас пришла пора уделить несколько слов народу, который имеет немалое значение для нашей темы. Благодаря именно ему мы говорим не только о «балтийских славянах», но и о варяжской Руси!

Где-то во II–III веках от НХЛ Римская империя, уже начавшая утрачивать тот воинский дух, что сделал римлян повелителями половины известного им мира, пригласила на свои земли у Дунайской границы варварское племя. В обмен на землю варвары должны защищать империю от других варваров. В общем, чтобы не отдавать землю империи варварам, ее отдавали варварам. Такие, «прирученные» варвары назывались федераты.

Племя, о котором мы говорим, называлось руги.

В I веке его упоминает Тацит на юге Балтики, и на острове Рюген. Гот Иордан отзывается о них, как о превосходящих германцев (!!) духом и телом. В начале IV века в Веронском документе они фигурируют, как федераты империи, расселенные на землях дунайской провинции Норик. В следующем веке они воюют с готами, союзничают с гуннами. Кстати, один из вождей гуннов, дядя Аттилы, носит имя Ругилы или Руги. В VI веке государство ругов погибло, но руги — точнее, «рутины» — в VII веке упоминаются тем же Бедой Достопочтенным. С этого момента, кстати, даже строгие радетели недопущения в историю «ненаучных славян» согласны говорить об славянстве ругинов — из-за славянского окончания «ин» (сравните «русин», «славянин» и пр.). В средневековых латиноязычных германских источниках ругами всегда именуют русов. Широко известно упоминание княгини Ольги, Елены в крещении, как «Елены, королевы ругов» в «Хронике продолжателя Регинона». В Раффельштетенском торговом уставе (904 год) упоминаются «славяне из ругов», приезжающие в этот верхненемецкий город с торговлей. Назаренко колеблется, не торопясь причислять отождествление русов и ругов к «книжной» этнонимии, основанной на простом созвучии. «Практически все случаи его употребления так или иначе связаны с автопсией (то есть сообщениями очевидцев. — Л.П.), что существенно подрывает предположение о книжном характере термина применительно к Руси», — замечает он. А.Г. Кузьмин, исследовавший огромное количество таких сообщений и особое внимание уделявший сообщениям источников о русах в Средней Европе, выражался еще категоричнее: «Тождество ругов и русов не гипотеза и даже не вывод. Это лежащий на поверхности факт, прямое чтение источников, несогласие с которыми надо серьезно мотивировать».

Тождество ругов с русами позволяет ответить на один из важнейших вопросов нашей истории — кто же такие варяги-русь, создавшее нашу страну и давшие начало роду Рюриковичей, семь столетий правившему ею. Дело в том, что варяги, или, как они называются в сагах, веринги, многими исследователями считаются калькой, переводом с римского «федераты». Норманнисты, считающие, что варяги — это название скандинавов, породили чудесную схему: норманны через славянские земли ехали на службу в Царьград, там получали название «верингов» и потом, возвращаясь на родину, назывались таким именем, под коим их и запомнили славяне.

В Царьград они, очевидно, ехали молча. Может, вообще, тайком и украдкой.

Ко всему прочему — скандинавы в Византии федератами не назывались и называться не могли — слишком далеко жили от ее границ. Наемниками они там были, наемниками из дворцовой гвардии, и только. Причем «Сага о людях из лососьей долины» совершенно ясно сообщает, что ее герой Болле сын Болле, прибыв в Константинополь и присоединившись к дружине «верингов», был первым из норманнов, которые служили императору Восточного Рима. Чтоб обойти это крайне неудобное для них свидетельство, норманнисты идут, к сожалению, на прямой подлог под видом перевода. Вместо «норманнов» пишут «норвежцев и исландцев», хотя такого значения слово «норманн» никогда не имело. Норманн может означать норвежца — и до сих пор остается самоназванием этой нации — или скандинава вообще, или, наконец, представителя любого племени на берегах Балтийского моря. Так термином пользовались за пределами Скандинавии — франки и их южные и западные соседи. В их хрониках «норманнами» становятся северные саксы-нордальбинги, и балтийские славяне.

Но мы отвлеклись, вернемся к ругам — точнее, все же к русам, ибо, как справедливо отмечает В.И. Меркулов, не было народа, называвшего себя ругами. Только пройдя двойное искажение у римского автора, услышавшего его от германцев, или у германца, пишущего на латыни, имя приобретало такое звучание. Так вот, они, в отличие от скандинавов, как раз и были федератами-верингами, да не кого-нибудь, а великого, еще не утратившего большую часть своего блеска и славы Рима. И такое положение было настолько почетно, что его как раз могли превратить в название народа: «смотрите, дикари из болот и чащоб, мы — не вы, мы — федераты, мы — веринги, мы служим великому Риму!»

По крайней мере, это было бы более разумно, чем странная версия, по которой скандинавы получили от славян название по статусу, полученному ими в третьей стране, путь в которую лежал через славянские земли…

Земля дунайских ругов-русов оставила по себе память в целом гнезде местных названий и личных имен от слова «рус, русский». Документы эпохи Карла Великого отмечают на том же месте «Русскую Марку». Интересно, что и ближайшие соседи и сородичи ругов — ободриты — тоже отметились на Дунае, и в тех же самых местах. И в русских летописях мелькают некие «варяги дунайские».

Самым знаменитым ругом-русом того времени, без сомнения, должен считаться Одоакр. Личность, надо сказать, тоже весьма загадочная — не меньше, чем, скажем, гунны. Кем его только не называют в источниках! И внуком тому самому Кроку, и безродным, и сыном вождя. И готом (ну, это понятно, служил в готских отрядах, значит гот), и «герулом с острова Рюген», и скиром. Скиры эти сами по себе странный народ. Жили где-то рядом с венедами, в государстве Аттилы играли немалую роль. Римские источники называют их — ну естественно! — германцами, а историки послушно это повторяют. Я же не буду в третий раз повторять, что значит «германцы» в устах римских историков, и сколько веса это определение имеет. Вождь скиров Едико был приближенным Аттилы и возглавлял посольство гуннского повелителя в Константинополь. Вместе с ним в посольстве ехал римлянин на гуннской службе — да, бывали и такие типажи — по имени Орест. После смерти Атилы и распада его скороспелой державы вождь остроготов Теодомир разгромил скиров и убил Едико. После этого поражения скиры так и не оправились. Более они не появлялись на исторической арене.

стр. 63

Монета Одоакра

Иордан же именует Одоакра ругом. Может, скиры и были одним из ругских племен?

Одоакр из родных мест пришел в провинцию Норик — точнее, уже в королевство русов. Там он повстречался с отшельником Северином — его житие до сих пор служит одним из основных источников о королевстве русов. Отшельник пользовался большой популярностью в провинции и имел влияния даже на короля русов, которому уже давно принадлежала реальная власть в Норике. Более того, уважение к Северину испытывал и сосед ругов, заклятый язычник, король алеманов Гильбульд. Впрочем, Северин и не пользовался известностью в интересах своей веры — не сказано, чтоб он пытался обратить короля, часто внимавшего его советам, или королевского вельможу, чьего сына исцелил. Не очень понятно поэтому, за какие заслуги Северина величают «апостолом ругов». Среди примеров прозорливости святого житие приводит и историю о его встрече с молодым еще Одоакром. Юный великан явился к старцу, славному предсказаниями, чтобы узнать о своей судьбе. Одетый в сшитую из шкур одежду, он едва не выворотил низкий потолок кельи отшельника головой. Отшельник предсказал ему, что, отправившись в Италию, он прославится и станет великим властелином. Предсказание сбылось. Когда Одоакр со своими людьми прибыл в Италию, Римом, точнее Равенной, куда из разоренной готами и вандалами столицы переместилось правительство умирающей империи, правил от имени провозглашенного императором сына патриций Орест — тот самый, что некогда служил Аттиле и ходил послом в Константинополь вместе с скиром Едико. В скором времени Одоакр стал командующим войсками Ореста — а потом возглавил мятеж недовольных правителем воинов. Орест погиб, его малолетний сын, Ромул Августул, вскоре отрекся от престола. Одоакр не стал облачать в императорские регалии очередную марионетку, не стал надевать их и сам. Он фактически «закрыл» западную Римскую империю, отправив регалии в Консантинополь, императору Зенону. Православный владыка отблагодарил варвара за щедрый дар, натравив на него вождя остроготов, воспитывавшегося в Константинополе Теодориха, сына разгромившего скиров Теодомира. Война длилась долго, пока Одоакра не убили предательски на пиру в честь «примирения».

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

Хотя… а как тут накинешь? Там же наверняка римские цифры были, а в них, например, 5 будет V, 50 это L, а 500 — D. Тут ноликом не обойдешься…

6

Здесь, однако, некоторая путаница — Аттиле на самом деле служил не Бернский, то есть Веронский, Теодорих, а его отец, которого звали Теодомиром — впрочем, для эпоса путаница минимальна.

7

Любителям похихикать над «Богданом Гатылой» украинского писателя Билыка хочу напомнить — первыми славянизировать Ат — тилу начали русские авторы. Исследователи Венелин и Иловайский, писатели Вельтман и Кондратьев…