Боги Асгарда. Закат владык. Один. Суровая быль

Лев Невский

Первая часть серии книг о Великих Северных (Рунических) богах.Давным-давно в нашей Солнечной системе была прекрасная планета Астра. На ней жили, творили и созидали древние рунические боги.Книга основана на сюжетах скандинавской мифологии и описывает жизнь и деяния Северных богов в стиле фэнтези. Книга написана доступным, современным, динамичным, красочным, лёгким языком с добавлением художественного образа героям и происходящим событиям.

Глава третья.

Путешествие Одина к источнику Мудрости

Созвав Совет верховных богов, владыка Асгарда поведал собравшимся о том что узнал от священных норн. О тех мрачных, суровых и тяжелых временах что ждут всех впереди, и богов и альвов, и людей. Сделав напоследок необходимые распоряжения, ВсеОтец направился к источнику Мудрости.

Путь из Асгарда к источнику Мудрости, или если точнее сказать колодцу Мудрости, лежал через земли людей и великанов. Часть пути верховный бог проделал на своём волшебном восьминогом коне Слейпнире. Но Один любил путешествовать, и раз уж он отправился в столь далёкий путь, то хотел посмотреть воочию, как и чем живут эти земли.

Путешествовал Один почти всегда тайно и под различными именами. Если он находился в мире людей, то принимал облик человека, если путешествовал по миру гномов, тогда никто его не мог отличить от цверга или тёмного альва. Лишь изредка, в случае крайней необходимости, ВсеОтец скидывал маскирующее его обличье и представал перед обитателями других миров во всей своей стати, мощи и божественном ослепительном сиянии.

Вот и сейчас, пронесясь над Мидгардом (Миром людей) на своём коне, он решил принять обличие великана и не спеша пройтись по землям Ётунхейма (землям великанов). Чтобы восьминогий конь не выдал его, Один оставил его в реликтовой роще Ходдмимир, на границе этих двух миров.

Слейпнир был готов в любой момент по зову хозяина пронестись сквозь поля и леса, реки и горы и предстать пред своим хозяином. Но пока он мирно пощипывал нежную молодую травку на опушке реликтового леса.

Ётуны — извечные противники богов и людей. Ётуны — разрушители, «порождение сил хаоса», как называла их Фригг.

Путешествие по их землям было небезопасно даже для верховного бога, поэтому Один, чтобы не провоцировать ситуацию, «прикинулся веником» и вникал в жизнь этого враждебного ему края под видом «добропорядочного» великана-путешественника.

В тёмно-синем плаще и с посохом его было не отличить от обычного странника, да и имя себе Один на время этого путешествия выбрал подходящее — Вегтам Странник.

Подойдя к перекрёстку дорог, Один увидел подъезжавшего с западной дороги великана на огромном олене.

— Доброго пути, незнакомец, — кротко произнёс Один.

— И тебе доброго пути, странник, — приветствовал великан путника, — далеко ли путь держишь?

— Да иду куда глаза глядят, по миру путешествую, — отозвался Один.

— Мой путь на Восток, если тебе всё равно куда идти, составь мне компанию, если наш разговор скрасит мой долгий путь, я накормлю тебя в ближайшей харчевне, — предложил путнику великан.

— Пошли, обещаю, со мной тебе скучно точно не будет, — с едва уловимой иронией отозвался Вегтам Странник. — Как мне к тебе обращаться?

— Я Вафтруднир, мудрейший из всех великанов, — с важностью в голосе ответил ехавший верхом на олене ётун.

Один, уже догадавшийся, с кем повстречался, лишь получил подтверждение своим догадкам. Он много слышал о Вафтруднире, но никогда его не видел.

Молва говорила, что этот ётун действительно был мудрейшим из великанов, и многие пытались научиться у него мудрости.

Но цена сей науки была велика — этот представитель сил хаоса «развлекался» тем, что желавшим постичь его мудрость он загадывал загадки, и когда очередной «соискатель мудрости» не мог разгадать загадку, Вафтруднир просто напросто отсекал «соискателю мудрости» голову.

— Я Вегтам Странник, — представился Один, — и знаю, кто ты. Ты мудрый Вафтруднир, и я хочу кое-чему у тебя научиться и постичь твою мудрость.

— Ха-ха-ха! Знаешь ли ты, Странник, цену моим знаниям и мудрости? — вопросил мудрый ётун. — Я задам тебе несколько вопросов-загадок. Если ответишь правильно, возможно я и поделюсь с тобой своими мудростью и знаниями, а не ответишь хоть на один вопрос, уж не обессудь — я отрублю твою голову. Но знай, Странник, на мои вопросы редко кто отвечает.

— Я принимаю твои условия, мудрейший, — с едва уловимой улыбкой ответил Один, — но условия будут нечестными, если спрашивать будешь только ты. Я тоже хочу задать тебе несколько вопросов, ответишь — мы квиты, не ответишь, я сам тебе снесу голову.

— Ха-ха-ха, — вновь расхохотался великан, — а ты, пожалуй, наглец, ну ладно, будь по-твоему. Только уговор — давай сразу решим наш спор, а то до харчевни осталось совсем немного, зачем же мне тебя кормить, если я всё равно лишу тебя твоей глупой головы? — самодовольно предложил великан.

— Будь по-твоему, и то верно, хотя если подумать, если ты не ответишь на мои загадки, то голову я тебе отсеку не сразу, а после того как ты меня угостишь сытным ужином в таверне, — подытожил Один.

На самом деле Один практически не ел, его духовное и физическое развитие достигло таково высочайшего уровня, что для поддержания своего организма в прекрасной форме, ему достаточно было солнечного света. Вот только он никак не мог отказать себе в удовольствии и периодически баловал себя изумительно вкусной медовухой.

Поэтому его предложение с ужином в таверне больше было для подзадоривания великана.

— Ну ты и наглец, незнакомец, — ответил Вафтруднир, — ну что, начнём?

— Я готов, — спокойно сказал ВсеОтец.

— Если ты так в себе уверен, — начал Вафтруднир, — как называется река, отделяющая Асгард от Ётунхейма?

Один на несколько секунд изобразил сосредоточенное лицо, картинно почесал правой рукой за ухом, ещё несколько секунд выдержал паузу и спокойно, полушепотом ответил:

— Имя этой реки Ивинг, студёны её воды, но всё равно она никогда не покрывается льдом. Задавай же свой следующий вопрос, мудрый великан.

— Этот вопрос был несложный, — как бы небрежно ответил ётун, но в душе у него уже закралось сомнение подвоха. — Как зовут коней, на которых День и Ночь ездят по небосводу? — задал он второй вопрос.

— Коней, на которых День и Ночь ездят по небосводу, зовут Скинфакси и Хримфакси, — ответил Один и даже не стал изображать своё мнимое затруднение в ответе на вопрос.

Лицо Вафтруднира помрачнело, он стал нескрываемо нервничать, а сомнение подвоха со стороны странника ещё более усилилось. Имена коней знали лишь боги Асгарда и немногие избранные и посвящённые в остальных мирах планеты Астра.

Вафтруднир мучительно решал, что ещё спросить у странника, ведь у него остался только последний вопрос. Этот малый только прикинулся простаком, но кто же он?

«И связался же я с ним на свою голову… Ведь если незнакомый странник не спасует перед последним вопросом, то тогда настанет его черед спрашивать», — проносились тревожные мысли в голове мудрого великана.

Перебирая в голове самые сложные вопросы, Вафтруднир спросил:

— Как называется место, где разыграется последняя битва богов?

Желая немного наказать великана за его самоуверенность, Один опять изобразил сосредоточенное лицо, почесал за ухом, выдержал паузу, глубоко вздохнул и сделал задумчивый вид. Глаза великана заблестели в предвкушении скорой победы, рука его уже потянулась к рукояти меча.

— Я думаю, что долина Вигрид, раскинувшаяся на сто миль в длину и ширину, прекрасно подойдёт для битвы, которая решит судьбу богов и всего нашего мира, — спокойно, как бы рассуждая, ответил Один.

Вид у Вафтруднира стал жалок, он уже понял, что незнакомец явно выдаёт себя не за того, кто он есть на самом деле. «Кто же этот странник?» — стремительно носились в его голове мысли, но подумать о том, что верховный бог асов вот так запросто гуляет по просторам Ётунхейма, такая мысль даже не проскальзывала в его мудрой голове.

— Теперь моя очередь задавать вопросы, ты готов на них ответить? — строго взглянув на великана, спросил Один.

— Задавай свои вопросы, чего тянешь, — только и смог ответить великан упавшим голосом.

— Каковы будут последние слова, которые верховный бог Один прошепчет на ухо своему любимому сыну Бальдру в день его похорон? — спросил ВсеОтец.

Великан слез со своего оленя и, дрожа от страха, вплотную подошел к незнакомцу, пристально взглянув ему в глаза.

— Это знает только Один. Только он знает, каковы будут его последние слова, обращенные к своему сыну Бальдру, — сказал великан и, переведя дух, добавил: — И только Один посмел бы спросить об этом, ведь Бальдр ещё жив. Я достаточно мудр, чтобы понять, что ты, Странник, и есть Один, но моей мудрости не хватит, чтобы ответить на твой вопрос. Я проиграл спор, и я весь в твоей власти, — понурив голову, добавил великан.

Вафтруднир был одним из немногих великанов, которого с определённой долей иронии можно было назвать «умеренным разрушителем». Этот ётун был воплощением сдерживающей мудрости и жизненного опыта, которые урезонивали и утихомиривали самые буйные и безбашенные головы великанов.

Именно поэтому, хоть Один и хотел проучить самоуверенного и самодовольного великана, но смерти ему не желал.

— Твоя ошибка, Вафтруднир, в том, что при всей твоей мудрости ты не всегда можешь разглядеть черту, за которой твоя уверенность в себе переходит в слишком высокую самоуверенность, и тогда ты теряешь контроль над ситуацией, — назидательно сказал Один.

— Твоя правда, великий и могущий отец богов, — понуро отвечал великан.

— Я сохраню тебе жизнь, если ты поклянёшься сохранить в тайне моё пребывание в ваших землях.

— Клянусь, — тут же, не задумываясь, пообещал великан.

— Смотри, если нарушишь свою клятву, моё копьё Гунгнир поразит тебя в любом месте, в каком бы мире ты ни находился, — опять назидательно и строго сказал Один, — но это ещё не всё. Если хочешь сохранить свою голову, скажи мне, какую цену запросит Мимир за глоток из источника Мудрости, который он охраняет?

— На этот вопрос я как раз могу ответить — он попросит твой правый глаз, — отвечал Вафтруднир.

— А может, Мимир согласится на меньшую плату? — вопрошал великана Один.

— Нет, на меньшую плату Мимир не согласится. Поверь моему слову, Великий Один, многие приходили к нему за глотком из источника Мудрости, но ещё никто не решился заплатить цену, которую просит Мимир, и я, Вафтруднир, в их числе.

Один стоял в раздумье: «Может, еще о чём спросить великана? Если я испью глоток из источника, то все остальные ответы на свои вопросы я получу сам, поэтому я только теряю время с великаном, пора его отпускать», — подумал Один.

Великан с нетерпением поглядывал на ВсеОтца, думая, что ещё от него надобно Великому Одину, но Один в раздумье молчал, и наконец великан не выдержал и спросил:

— Я ответил тебе, великий бог, на твой вопрос, не терзай же меня более неведением моей судьбы — либо отпусти меня и позволь мне следовать своим путем, либо отсеки мне голову.

— Я не желаю тебе смерти, но помни мой тебе урок, не усвоишь — твоя самоуверенность когда-нибудь тебя погубит, — вновь назидательно и строго проговорил Один, — езжай с миром, — добавил ВсеОтец.

— В нашем мире о тебе рассказывают как о жестоком, свирепом и не имеющим жалости властителе. Жаль, что ты запретил мне рассказывать о тебе, я бы опроверг эти слухи, — сказал великан, садясь на своего огромного оленя.

— Я строгий, но справедливый, — только и ответил Один. — Езжай с миром, — ещё раз добавил он.

Вафтруднир почтительно склонил голову в знак прощания и уважения перед путником и, пришпорив своего огромного оленя, поехал своим путём.

А мысли Великого Правителя Асгарда уже были далеко, он думал о том, какую ужасную цену придётся заплатить Мимиру за глоток из источника Мудрости.

ВсеОтец был в смятении, навеки лишиться правого глаза — не велика ли плата? «А может, повернуть назад, в Асгард, к чему мне мудрость, — думал он, — если я и так от норн знаю исход Рагнарёка?»

И тут же гнал прочь подобные мысли: «Да, наша судьба уже предрешена, но очень важно, КАК погибнуть, какой урок из этого получит следующее поколение Богов-Творцов, успеем ли мы подготовить для них новые Миры на новой планете? На всё это необходимо ВРЕМЯ. А выиграть ВРЕМЯ я смогу, лишь обретя дополнительную мудрость из источника. Зная, ЧТО и КАК делать, я выиграю ВРЕМЯ, и тогда наша гибель будет не напрасной. Так неужели мой правый глаз перевесит все те доводы, которые я сам себе привёл?»

Конец ознакомительного фрагмента.